Кабанчик

– Хороший мальчик, – обратился забойщик к питомцу, – что же нам теперь с тобой делать? – Бен протянул к Кабанчику руку, принявшись чесать за ушком, подобно собаке, – На твои выходки пропажу бабы усадьбовской списать?

Последняя мысль показалась Бену гениальной. Тогда бы он смог остаться чистым. "Но ведь, – опомнился он, – Это разобьет сердце Уолтера, когда хозяин велит убить Кабанчика".

Думать предстояло долго и о многом, только вот времени совсем не оставалось. Если о Маргарет вряд ли кто, кроме трущобских, побеспокоится, то пропажу Мориссы, скорее всего, давно обнаружили и уже выслали кого на ее поиски. Рассуждать Бену стоило намного раньше, когда за топор хватался или зверя дикого подначивал, а еще лучше – когда Чернозубец покидал, море тел изуродованных оставив.

Забойщик поднялся на ноги, принявшись осматривать хлев, убеждаясь, что проснулся он все-таки там, где нужно, а окружение осталось на своих местах. Глянув на загон, где держались животные, Бен побледнел.

– Кабанчик, какого черта?! – обратился парень к животному.

Вместо нескольких дюжин скота, за оградкой находилось около десятка живых существ, остальные – валялись, испустив дух, по периметру бойни. Кто-то с перегрызенным брюхом или без головы, а от кого одни копытца остались. Становилось ясно, что пока Бен валялся, подобно звезде морской, животное занималось своими кровожадными делами, удовлетворяя хищный голод.

– Нам обоим конец, друг, – юноша опустился на колени, приобняв Кабанчика, и печально продолжил, – Только у тебя, в отличие от меня, еще есть шансы.

Бен покинул кровавое место, заперев двери на крепкий замок. Ключ он повязал на шею Кабанчика, понимая, что они оба больше сюда не вернутся. Парень вывел животное на сотню метров в лес, принимая горькую мысль о том, что видит уже полюбившегося питомца в последний раз.

– Беги! Проваливай отсюда! – Бен не смог сдержать слез, что предательски скатывались по его щекам, – Уходи!

Кабан долго не сходил с места, тараня взглядом забойщика. Затем все же повернулся к нему спиной и пустился в свободный мир, исследовать бескрайние леса.

Бен не мог медлить, нельзя было терять ни минуты: либо он сейчас хватает вещи и бежит прочь из Теплого края, либо остается прикованным цепями в подвале, терпя пытки Марселя и готовясь к участи худшей. Все же, жизнью забойщик дорожил, несмотря на то, сколько он их отнял, потому стремился поскорее к усадьбе, желая совершить свое бегство до рассвета.

– Бен! – Уолтер сорвался с кровати, встречая давно простывшего друга, – Где ты был? Я не мог ступать к трущобам – Брэдлер глаз с меня не сводил. Что стряслось?

– Да… Ничего особенного, – парень нервничал, не отвечая на вопросы друга как следует. Он ринулся к чемодану, заталкивая те немногие тряпки, которые он считал одеждой.

– Откуда у тебя кровь? – рабочий, стоящий позади забойщика, выпалил вполне логичный вопрос.

– Что? – Бен обернулся и, уловив направление взгляда друга, прижался ладонью к голове – он и забыл уже о том, как ударялся, – А, да… Шоркнулся где-то, видно не заметил, – юноша продолжил нервно собираться свой багаж.

– Куда ты собираешься? – Уолтер не унимался с расспросами.

– Мне… – Бен, кажется, не успел подготовить внятное объяснение о своих действиях, будучи мысленно занят совсем иными вещами, – Брэдлер вызывал. Разговор, кажись, какой намечается. Велел с вещами явиться.

– Ты никуда не пойдешь, – рабочий загородил собой дверной проход.

– Это еще почему? – Бена вновь одолел тремор. Он боялся, что друг что-то заподозрил.

– Они убьют тебя. Как Милли убили. Как всех убивают, – Уолтер, без того дурной, от последних новостей совсем рассудка лишился. Однако, так можно было бы считать лишь в том случае, если он не подозревает, что перед ним – убийца. Впрочем, сейчас он говорил правду, несмотря на ее абсурдность.

– Что же ты предлагаешь? – забойщик, закончив сборы, стоял в середине спальни, удерживая в руках чемодан со всем своим имуществом.

– Давай убежим? – Бен никак не ожидал подобного предложения, но, тем не менее, был ему несказанно обрадован.

– Я согласен. Теперь собирайся, только быстро! – скомандовал забойщик своему другу, а сам едва держался, чтобы не рвануть, будучи переполненный ужасом за свою голову.

Уолтер вынул из-под матраса браслет, интересно выплетенный из веревок, и теплые перчатки. Картина была невыносимо грустна от осознания, что за столько лет рабочий не смог нажить себе ничего, кроме таких мелочей. Даже монет нисколько не было. Быть может, просто их не взял?

– Этот браслет я сделал для Милли, – Уолтер со всей тоской и печалью оглядел украшение в своих руках, – Специально к пряхам бегал, чтобы обучили. Я тогда еще не знал, что он ей, ну… Не нужен.

– Ну же! – Бен не слышал, что говорил ему друг. Он точно знал – надо срочно бежать.

Парни спустились вниз и рванули через задний ход. Уолтер первый выскочил на улицу, будучи не обремененным чемоданом. Бен ступил было за ним, минуя порог, уже вкушая запах свободы и чистого лесного воздуха.

– Не так быстро! – чья-то крепкая рука вцепилась в плечо Бена, заставляя замереть на месте. Оборачиваясь, его, будто ранящей стрелой, пронзила мысль, что конец неизбежен, а свобода навсегда останется лишь в мечтах. Стоящий перед забойщиком человек, чья личность легко узнавалась по дорогостоящей одежде и роскошных украшения, не был удовлетворен идеей чьего бы то ни было побега.

Глава 16

– Не тронь его! – Уолтер ринулся защищать друга, по всей видимости не осознавая, что перечит самому хозяину. Но, не успев сделать и шага в сторону Луна, рабочий был окружен здоровыми мужчинами с мешками на голове.

– Не утруждайся, Уолтер. Ты, видимо, еще не знаешь, кому подсобничаешь, – Марсель не собирался разжимать железную хватку.

Из темноты показался еще один старик, закуривающий сигарету:

– "Я знаю, скольких невинных душ ты погубил. Убирайся из Теплого края, иначе Лун обо всем узнает", – показавшийся Оливер зачитал содержимое записки, что сестра милосердия любезно написала для Бена, и, скомкавши, швырнул ее в сторону, – Это нашли в доме вашей бывшей подружки, куда вы захаживали, осмеливаясь нарушать порядки.

Уолтер опешил. Он не мог поверить в услышанное. Неужели тот, ради кого он решился на столь отважный поступок, как побег, мог оказаться убийцей и обманщиком?

– Что? – единственное, что смог произнести рабочий.

– Где Морисса, ублюдок? – требовал ответа Марсель, игнорировавший негодование Уолтера.

– Я ничего не знаю! Первый раз слышу о записке! – Бен подал голос, все еще надеясь оправдаться, хоть в глубине души и понимая, насколько мала вероятность успеха.

– Врешь! – хозяин грубо пнул забойщика в живот, отчего тот скукожился и обмяк, как тряпичная кукла, – К бойне твоей она отправлялась, да все не вернулась! Я точно знал, не проделывают таких расстояний, чтобы свиней зарубать, Бен Аластор Ригг. Так ведь твое имя, управляющий Чернозубца?

Бену нечего было ответить – ситуация безвыходная, пути назад уже нет. Несмотря на те ужасы, что натворил, в глубине души он все еще был маленьким ребенком, боящимся отвечать за последствия. Но, как это справедливо происходит, всегда настанет тот час, вынуждающий нести ответственность.

Парень стоял скорчившись, хватаясь за болезненный живот, пока в голову не пришла интересная мысль, как можно высвободиться. Он не был намерен так просто сдаваться.

Забойщик резко вскочил, ударяя Марселя своей твердой черепушкой по старческому кадыку, отчего тот валился назад, оказываясь вновь внутри дома. Бен, не дожидаясь, пока кто-то из палачей схватит его и казнит на месте, вцепился рукой в крепко держащийся на потолке подсвечник, затем ловким движением сорвал его, позволяя пламени распространяться туда, куда душе будет угодно.

Стража бросилась в разрастающийся огонь, спасая из него хозяина. Из спален послышались крики и визги рабочих, до этого мирно спавших перед грядущим рабочим днем. Кому хватало смелости, те из окон прыгали, другие – прорывались сквозь задымленные коридоры.

Бен почувствовал свободу и, забыв о своем чемодане, рванул к другу, в ужасе замершему на месте.

– Уолтер, пора уходить! – забойщик подтолкнул товарища вперед.

– Они горят. Люди горят! – рабочий не мог сдвинуться с места. С одной стороны – ему предстоял побег с убийцей, совершив который, он бросит всех жителей усадьбы погибать в огне, с другой – а чем он мог помочь? Оставаясь на месте и глазея, вряд ли он сможет кого-то спасти, а, бросаясь в огонь, еще и себя сгубил бы.

– Уходим! – Бен схватил Уолтера за локоть, с силой потянув на себя – только теперь он смог очнуться от ступора.

Рабочий принял решение бежать вдвоем – значит так тому и быть. Друзья стремительно пересекли поле, лес, миновали трущобы. Уолтеру, из-за своих особенностей, давалось это особенно тяжело: ноги то и дело заплетались, а боль в спине сильно отвлекала и мешала вглядываться сквозь темные ветви деревьев.

Когда опасность и предполагаемые преследователи оказались позади, товарищи были на верхушке одной из многочисленных гор. Тех самых, о которых Бен рассказывал Оливеру по приезде в Теплый край.

– Теперь ты мне все рассказывай. Всю правду от начала и до конца, – строго обращался Уолтер к забойщику.

– О боже… – Бен присел на корточки, прижимаясь спиной к холодному камню и опираясь на торчащий из-под земли корень старого дерева, – Уолтер, друг. Я потерял многое. Я безумен! Кто настоящий урод – так это я! Ты будешь меня ненавидеть, если узнаешь правду.

– Милли из-за тебя убили? – рабочий спросил то, что волновало его больше всего.

– Нет. То есть, да. Не совсем… – Бен страшно нервничал и запинался, – Из-за нас обоих.

– То есть как?! – Уолтер, хоть и был, насколько позволяла ситуация, спокойным, все же сорвался на крик.

– Ты знал, нельзя нам к ней ходить! Помогать нельзя! А мы делали! Я, как и ты, представить никак не мог, что накажут ее, а не нас! Да, я тебе врал, но и Милли врала – она солгала тебе про записку. Но я клянусь, я не приложил руки к ее гибели! Мне очень жаль, – забойщик искренне раскаивался обо всем. Другое дело, что это никаким образом ни на что не влияло, и жизни, что он отнял, вернуть было нельзя.

– Я… – товарищ сбился, – Я знал, да, – Уолтер повернулся спиной к Бену. Он поднял камень с промерзшей земли и с силой швырнул его к подножью горы.

– Меня зовут Бен Аластор Ригг – настоящее имя. Но это ничего не значит! Я был управляющим в Чернозубце. Родился я там и взрослел как обычный крестьянин, пока землевладелец смышленым меня не разглядел. Грамоте и счету меня выучил… – парень выдержал так необходимую для его успокоения паузу прежде, чем смог продолжить, – Девушку одну я полюбил, а она уже свадьбу отыграть успела. Муженек ее и бил, и голышом на мороз выставлял – не мог я на это спокойно смотреть, понимаешь?! Не мог! Не выдержал я – кочергой по голове его огрел. Да так сильно, что дух он испустил. Не хотел я этого! Больно сделать – да, но не убивать!

– Как же… Что же потом? – Уолтер с интересом слушал, хоть и не скрывал своего отвращения к тому, что ему приходится узнавать о друге, которому так доверял.

– Девка эта рядом оказалась, видела все. Сказала, что с убийцей никогда не будет, и сама своего мужа оплакивала. Дура! Так из себя вывела, что задушил я ее. Боже, только прости меня… Не хотел я зла ей, Уолтер, не хотел! А потом раз за разом выявлялось все больше свидетелей, и вот, я уже – кровожадный Ригг! По ферме с топором бойным разгуливал, так разошелся, что всех и прикончил…

– Какой же ты урод! – рабочий резко развернулся, став лицом к Бену, затем бросился на него и, что есть силы, всадил кулаком в нос. Забойщик не сопротивлялся и, придя в себя, лишь принялся стирать образовавшуюся кровь рукавом.

– Ты как никогда прав, мой друг. Я этого заслуживаю… – юноша, отрезвленный ударом, все же продолжил свой рассказ, – Потом к дороге я выбежал, перепуганный весь, а там гляжу – повозка. Напросился я в нее, лишь бы куда повезла – разницы не было, так меня сюда и доставили.

– Кабанчик… Кабанчик тоже в огне остался? – Уолтер заметно изменился в лице. Он был готов услышать положительный ответ, но в глубине души мечтал о том, что ошибся.

– Я не знаю. Я отпустил его в леса. Пойми, он бы погиб! Он пожрал весь скот! Я не мог позволить ему остаться!

– Кабанчик! – Уолтер свалился на колени и принялся реветь. Горькие слезы сожаления лились рекой. Он все надеялся, что питомцу удалось остаться живым и невредимым.

Набравшись мужественности, Бен рассказывал товарищу все новые и новые для него подробности о последних убийствах и о том, кто был виновен в убожестве Милли.

– И ты молчал! Ты молчал! – слезы рабочего переросли в настоящую истерику, – А Морисса! Она мухи никогда не обижала! Ты и от нее следа не оставил! – Уолтер корячился на земле, вырывая оставшуюся засохшую траву, – Маргарет наказать надо было! Как Милли наказать! Но не убивать, нет!

Бену нечего было сказать в свое оправдание. Он продолжал сидеть на корточках, молча дожидаясь, пока боль товарища немного уменьшится, а слезы – затихнут. Он чувствовал себя отвратительно, осознавая себя чудовищем. Безжалостным, жестоким, кровожадным уродом. Забойщик глядел на свои трясущиеся руки, пронзаемый болью оттого, что ими он отправил на тот свет столько душ.

Уолтер, уняв свои переживания, поднялся на ноги. Руки его сжимались с кулаки, а лицо – все красное, то ли от слез, то ли от накатившего гнева.

– Ты ублюдок, Бен! Гореть тебе в аду! С Марселем и Оливером гореть! – рабочий схватил Бена подмышками, заставляя встать, затем принялся наносить удар за ударом.

– Что ты творишь, придурок?! – по телу забойщика прошлась дрожь, а к лицу прилил оттенок ярости. Он отвечал на удары соперника, что доставляло только большие увечья – Уолтер сильно превосходил в силе.

Бен, приняв правильную позицию, смог отопнуть оппонента в сторону, отчего тот свалился на землю и скатился вниз по горе, сцарапав подбородок. Пока Уолтер поднимался на ноги, забойщик схватил под руку первое, что смог нащупать на горной земле – здоровый тяжелый камень, поднять который стоило юноше больших усилий. Бен, держа булыжник над головой, был готов швырнуть его в бывшего друга, заставляя навсегда замолкнуть и рассыпаться в горах.

Глава 17

В спину забойщика прилетел тяжелый удар, будто камень, что он собирался кинуть, сам бросился к его телу. Бен свалился на холодную землю, туда, где моментами ранее лежал Уолтер, а булыжник улетел в сторону. Парень почувствовал, как что-то острое врезается в его спину, заставляя издавать такие вопли, что слышать могла вся округа – это был Кабанчик, вероятно, прибежавший, когда истерящий рабочий выкрикивал его имя.

– Отпусти меня, скотина! – Бен перевалился на спину, то пиная Кабанчика, то ударяя кулаками по рылу. К большому для забойщика сожалению, животное было непробиваемым. Его шкура была так крепка, что, казалось, выдержала бы удар ножом или даже забойным топором, не говоря уже о простых человеческих силах.

Одно только слова Уолтера, и питомец отступил бы, но он этого не делал. Он наблюдал, как рвется плоть и льется кровь, изредка издавая что-то подобное мычанию – возможно, не был уверен в правильности своего решения. Кабанчик терзал Бена, рвал на куски и тут же их сжирал, пока тот все терял силы, чтобы бороться. Когда дело дошло до живота, из него повалили внутренние органы. Какие-то кабан ловил на лету и поглощал, а некоторые укатывались вниз с горы. В завершение мук Бена и трапезы Кабанчика, животное подалось вперед и, зажав голову забойщика в своей пасти, с хрустом раскусило его черепушку.

Уолтер, перепуганный, прильнул к земле. Он отвернулся в сторону, не желая более смотреть на то, что Кабанчик делает с его прошлым другом. Глядя вдаль, рабочий видел, как догорает усадьба. Крыши и стены сделались угольными и рассыпались, будто вылепленные из сахара.

Спустя некоторое время, рабочий с поспевающим Кабанчиком добрался до сгоревшего дома. В живых не оставалось никого – горы опаленных трупов были разбросаны на каждом шагу. Возможно, спастись бы удалось большим, если бы Оливер не запирал парадный вход на засов каждую ночь, а бедолаги рабочие уносили из усадьбы собственные души, а не те гроши, что им удалось скопить.

Уолтер прошелся через выгоревшее поле к трущобам, целым и невредимым. Его встретили перепуганные девушки с детьми, что долгое время скрывались по своим избам и погребам. Сговорившись, было порешено восстанавливать Теплый край своими силами, оберегая друг друга и выручая. Скоро должна была прийти повозка из столицы, через которую можно было бы передать кучеру о том, что случилось, и подать объявление о поиске добровольцев создавать новую усадьбу.

– Вот и я, милая. Снова к тебе с цветами. Как же поживает душа твоя израненная? – Уолтер сидел на коленях перед крестом с вырезанным на нем именем – Селянка Милли. Юноша сложил принесенный букет на холодный камень и принялся вновь оплакивать ушедшую. Позади него стояли трущобские девушки, также пришедшие попрощаться, а сбоку – с интересом наблюдающий за происходящим Кабанчик. Уолтер вынул из кармана браслет – единственное ценное, что у него сохранилось, и аккуратно повязал на крест.

– Покойся с миром, Милли, – проводил девушку рабочий в последний путь.

Когда селяне стали расходиться, Уолтер прошел дальше по погосту, остановившись у могилы, где не было закопано тело. На кресте значилось имя, резанное корявыми буквами – Друг Бен. Рабочий снял с толстой шеи Кабанчика ржавый ключ от скотобойни, затем, без сожалений, воткнул его в землю.

– Прощай, Бен.

Эпилог

Часто случается, когда кажется, что конец где-то близок. Это действительно будет так, если опустить руки и перестать бороться. Есть только одна вещь, на которую существа живые не в силах повлиять – время. Нужно беречь его, пока оно есть, и не оплакивать, когда уходящим становится.

Всегда есть, за что бороться – за лучшую жизнь или за любовь и дружбу. Главное – всегда оставаться честным, и в первую очередь – к самому себе.