Помоги проекту - поделись книгой:
— Завтра вместе пойдём на телевидение, — сказал я Ване Болдыреву. — Хватит тебе дома страдать, да по кабакам бегать, искать неприятности на свою задницу.
— А что там, на телевидении? Невест будут раздавать? — Засмеялся шутник Стэн Микита.
— Лиза сказал, что познакомит с хорошенькой новой ведущей новостей, — ответил я сразу и Ивану и Стэну.
— У тебя разве по новой с Лизой закрутилось? — Спросил Ваня Болдырев.
— Я пока не знаю, но всё может быть, — хмыкнул я.
— Тогда меня, наверное, тоже надо с кем-нибудь с телевидения познакомить? — Хитро прищурился Микита. — Или мы не три мушкетёра?
— Окей, — кивнул я. — Познакомлю и тебя, и твою жену, и твоих четверых детей, для компании. Как идея?
— Я подумаю, — тяжело вздохнул Стэн и громко заржал, скорее всего, представив подобное знакомство.
Второй период против «лётчиков» из Филадельфии получился зеркальным отображением первого. «Флайерз» атаковали, мы немного хаотично отбивались. «Хулиганы с Брод Стрит» вспомнили, что они грозные и смелые парни, и стычки с периодичностью в двадцать секунд стали возникать то тут, то там. А на двадцать седьмой минуте матча центрфорвард гостей Рик Маклиш мощным щелчком пробил нашего голкипера Тони Эспозито, и на несколько секунд на «Чикаго Стэдиум» повисла тишина.
— Собрались парни! Собрались! — Потребовал тренер Билли Рэй от команды, когда на табло высветился счёт — 3: 1.
— Кто сейчас не соберётся, того лично разберу на запчасти! — Гаркнул я и со своими парнями выскочил на лёд.
В моих жилах мгновенно закипела спортивная злость, с примесью персональной ненависти к филадельфийской команде. И когда я встал на точку вбрасывания в центральный круг хоккейной площадки, то даже не обратил внимания, что «Кувалда» Шульц, защитник гостей что-то активно показывает мне. «Потом разберёмся, что это за тонкие намёки на толстые обстоятельства», — подумал я и буквально выгрыз шайбу у Бобби Кларка. Стас Микита тут же завладел черным резиновым диском, замороженным до каменной твёрдости, и обыгравшись с нашим защитником, полетел в атаку. На входе в зону соперника он незаметно оставил шайбу под себя. «Играем паровозик», — автоматически я отметил про себя и, резко рванув на свободный клочок льда, завладел шайбой и аккуратненько прокинул её на ход Стасу.
Однако кипер гостей Даг Фавелл так резко выкатился из ворот, что у Микиты просто не осталось места для маневра, и он чисто интуитивно отпасовал на противоположный правый борт, где должен был врываться в зону атаки Ваня Болдырев, и мой тёзка не подкачал. Да на его плечах висел нападающий «летчиков» Билл Барбер, а так же наперерез выскочил защитник «Кувалда» Дэйв Шульц. Но Болдырев как-то ухитрился сделать пас в центр, где я шикарным щелчком вогнал шайбу так, что сетка ворот жалобно заскрипела.
— Бееем! — Раздался сигнал за воротами и зажегся красный фонарь.
— Скооор! — Вновь завелись наши зрители.
И тут же «Кувалда» Шульц зарядил мне с правой руки прямо в челюсть. Лишь чудом я успел мотнуть головой и пропустить удар по касательной. Затем краги и клюшка отлетели в разные стороны и прежде, чем я ухватил «Кувалду» за свитер, просвистел ещё один его подлый удар в лоб. В мыслях сразу же наступила полная ясность и даже некое дзен буддийское просветление. Многое мне захотелось высказать Дэйву Шульцу, про Будду, про Иисуса, про Заратустру, а так же про Карлоса Кастаньеду, и про пагубное использование для психики кактуса пейот. «Но лучше слов могут быть только звёзды, те которых ещё не видал», — подумал я и, качнув Шульца левой рукой, которой сжимал его за свитер, свободным правым кулаком впечатал мощнейший апперкот в «бороду». И судя по изменениям в лице и в настроении филадельфийского забияки, «Кувалда» Шульц увидел не только звёзды, но и редкое Северное сияние, и даже упряжку северных оленей, которых погонял весёлый эскимос. А после второго правого бокового выстрела в голову Дэйв рухнул и поцеловал окровавленный лёд нашего гостеприимного чикагского хоккейного стадиона.
— Таф! Таф! Таф! Таф! — Скандировали болельщики, гораздо громче, чем трудовые коллективы, подогретые спиртиком, на первомайской демонстрации.
Я поднял две руки вверх, как боксер на ринге, и покатил на скамейку оштрафованных сам, чтобы не злить представителей судейского корпуса на этой непростой игре.
Весь матч режиссёр местного 44-го телеканала Лиза Савьер провела, словно на иголках. Сначала команда, за которую отчаянно болели все жители города и сама Лиза, повела — 3: 0. Затем во втором периоде после жестокой драки счёт стал — 4: 1 и Большому Тафу, точнее русскому Ивану Тафгаеву, за которого персонально переживала девушка, дали целых пять минут штрафа. Гости, пока Таф сидел на скамейке штрафников, сделали счёт — 4: 2, но вышел Иван и тут же вколотил пятую шайбу — 5: 2. Стадион в прямом смысле слова кипел от восторга, а Лиза тихо молилась про себя, чтобы дальше игра прошла спокойно, по тем правилам, что были прописаны на бумаге, а не по законам подворотни, где кто сильнее, тот и прав. Однако в третьем периоде русский Иван подрался ещё дважды. И хоть поединки были больше похожи на борьбу, и кровь не летела во все стороны, Лиза всё равно очень сильно волновалась. А под занавес матча сникшие филадельфийские «летчики» пропустили ещё две шайбы, поэтому Лиза Савьер до финальной сирены поспешила в подтрибунное помещение, куда её пропустили охранники, так как знали девушку по работе с местной группой поддержки.
— 7: 2, нормальный счёт. Как считаешь, «Кувалда» Шульц в этом сезоне появиться на льду? — Посмеивался один из хоккеистов Чикаго, проходя мимо Лизы.
— Да по барабану, нам с «лётчиками» играть больше не придётся, ха-ха! — Ответил ему другой игрок команды. — Чётко ему Таф пробил! Ха-ха!
Лиза не знала всех парней чикагской хоккейной дружины, поэтому кто с кем обсуждал сегодняшний кровавый поединок, её не заинтересовало. Она ждала в подтрибунке своего русского Ивана Тафгаева, который неожиданно выплыл, словно кусок большого здорового камня в окружении Стэна Микиты и Ивана Болдырева.
— Лиза? — Удивился Иван и, улыбнувшись, добавил. — Я же говорил, что сегодня для телевидения не лучший день.
— Это кровь? — Пробормотала девушка, увидев темные капли на красном свитере с эмблемой «Чикаго Блэкхокс».
— Это не кровь, — засмеялся Тафгаев. — Это красноватый хоккейный пот.
После чего в коридоре раздался громкий гогот всех парней, которые несколько минут назад рисковали здоровьем на скользком кровавом льду.
Глава 5
Так уж повелось, что кроме первых розыгрышей высшая лига чемпионата СССР по хоккею являлась таким закрытым соревнованием, где число команд представляющих Москву и Московскую область было большим или равным числу команд со всего остального советского союза. И только начиная с 33-го чемпионата СССР, сезона 1978–1979 годов, когда в высшей лиге заиграет двенадцать хоккейных коллективов, случится историческое событие, весь многомиллионный СССР делегирует целых семь хоккейных дружин против пяти команд московского региона. Правда чемпионом с 1977 года по 1989 год всё равно останется только столичный ЦСКА.
Поэтому горьковское «Торпедо», отыграв накануне в воскресенье 11-го февраля календарную игру против воскресенского «Химика», сегодня 12-го числа тренировалась на небольшом московском катке «Кристалл», ведь следующий матч должен был состоятся 14-го в Москве с московским «Спартаком». Точно так же по нескольку дней в Москве проживали команды и из Челябинска, и из Свердловска.
Старший тренер горьковчан Игорь Борисович Чистовский, который в прошлом сезоне отработал помощником Всеволода Боброва и выиграл золото чемпионата СССР, в этом сезоне ломал голову над тем как ему закрыть дыры, образовавшиеся в чемпионском составе. Кое-кого из парней удалось вернуть обратно, молодёжная тройка Ковин, Доброхотов, Скворцов очень прилично заиграла. На последнем рубеже кроме вратарей Геннадия Шутова и Саши Котомкина появился прославленный ветеран Виктор Коноваленко, которого за полмесяца поставили на ноги врачи в США. И именно Виктор Сергеевич теперь доставлял головную боль старшему тренеру «Торпедо». Ведь в последнем матче «Химик» из Воскресенска, далеко не лидер чемпионата, камня на камне не оставил от горьковчан, обыграв их со счётом — 5: 0. Конечно, и защита набедокурила, и в атаке ничего не получилось, но Коноваленко тоже не выручил. Поэтому Борис Чистовский сейчас ломал голову, как бы потактичней сказать Виктору Сергеевичу, что пора дать дорогу молодым.
— Сергеич! — Окликнул он вратаря, который сейчас отражал дальние выстрелы нападающих горьковской команды. — Подъедь, есть разговор.
Коноваленко, словно предчувствуя неприятности, опустив мощную, чем-то похожую на медвежью, голову, покатил от ворот к борту. Его место тут же занял Гена Шутов, который провёл большинство игр команды, и нападающие принялись по его воротам щелкать с новой силой.
— Что же я хотел тебе сказать, Сергеич? — Тяжело вздохнул Борис Игоревич, когда они присели на скамейку запасных.
— Ты хотел сказать, чтобы я не смешил народ и повесил коньки на гвоздь, — пророкотал Коноваленко. — Что из меня сыпется песок и поэтому наши нападающие перестали попадать по воротам, а защитники на этом песке спотыкаются, падают и дают расстреливать меня из самых убойных позиций. Так?
— Тебе скоро 35, — усмехнулся старший тренер Чистовский. — Реакция не та, скорость потеряна.
— Зачем мне скорость? Я на воротах играю, я же не спринтер! — Вспылил голкипер. — Хорошо, приедем в Горький, сразу же напишу заявление на тренерскую работу, пацанов пойду тренировать.
— Вот и хорошо, сам всё понимаешь. — Игорь Борисович вновь тяжело вздохнул. — Ты же меня сам на два года старше. Мы же вместе начинали, выиграли серебро в 61-ом году. Не наигрался что ли ещё?
— В Чикаго один из лидеров команды Стас Микита. — Горько усмехнулся Виктор Сергеевич. — Он тоже старше тебя, но является капитаном «Блэкхокс». Вот почему за океаном, где проводят больше 90-а игр за сезон — ветераны могут, а у нас, где играется всего 32-а матча, в 33 года уже выпроваживают на пенсию? Бобби Халлу уже 34, а он капитан и играющий тренер «Виннипег Джетс». Носиться по полю дай бог молодым.
— Давай поступим так. — Устало улыбнулся старший тренер горьковской команды. — Ты на этот сезон всё равно ещё заявлен как действующий игрок, поэтому побудешь играющим тренером вратарей. Это даст тебе возможность с командой поддерживать форму, а на следующий год спокойно перейдёшь в горьковский «Полёт», класс «Б».
Коноваленко хотел было расхохотаться, услышав про возможность продолжения карьеры в третьей полулюбительской союзной лиге, и рассказать о приглашении стать вратарём в первой советской команде в ВХА, но вовремя вспомнил наказ Тафгаева — никому ни слова, поэтому заткнулся и молча кивнул.
Что творилось в душе и мыслях Виктора Сергеевича, он и сам не понимал, с одной стороны была горечь от такого бесславного завершения карьеры — фактическое отчисление из команды после обидного проигрыша. С другой — радость, что жизнь спортивная не заканчивается, наоборот появилась возможность выйти на новый более высокий уровень, и поэтому нужно обязательно пахать, пахать и ещё раз пахать. «Обязательно нужно найти возможность игровой практики, хотя бы на первенство города Горького за заводскую команду. И самое главное — это спортивный режим, ведь после тридцати набирать форму намного сложнее, чем в молодости», — подумал Коноваленко, когда после тренировки присел за столик в ресторане гостиницы «Юность», где проживали и питались во время сезона многие иногородние хоккейные команды. Кстати, его горьковское «Торпедо» прописалось в Москве вплоть до 21-го февраля. Так как 14-го их поджидал в «Лужниках» московский «Спартак», 18-го там же было намечено презабавное рандеву с ЦСКА и 21-го февраля экзамен для горьковчан устраивало московское «Динамо» из одноимённого спортивного общества.
— Сергеич, не занято? Мы сядем рядом? — Спросил ветерана команды Саша Скворцов в окружении своих партнёров по молодёжной тройке нападения Ковина и Доброхотова.
— У нас в СССР все равны, — усмехнулся Коноваленко. — И чисто теоретически простой работяга с Автозавода может присесть рядом с министром тяжёлой промышленности.
— И почему же этого не происходит повсеместно? — Засмеялся Володя Доброхотов и поставил свой поднос с первым, вторым и десертом к чаю на свободное место.
— У министра работы слишком много, ему по заводским столовкам, пельменным и рюмочным слоняться некогда, — хохотнул Володя Ковин.
И когда парни расселись за столиком, Скворцов задал Виктору Сергеевичу самый распространённый в последние дни вопрос:
— Сергеич, расскажи, как там Тафгай поживает, как ему играется в НХЛ?
— Особенно большой разницы с нашей жизнью я там не заметил. — Пожал плечами Коноваленко. — Если только на базах спортивных никто там не сидит, и тренировки длятся не больше часа. Поэтому они хоть и играют много, но и дома бывают часто.
— А если они мало тренируются, как же они играют? Когда комбинации свои отрабатывают и всякие защитные тактические хитрости? — Спросил ещё раз Саша Скворцов.
— Прямо во время календарных игр и отрабатывают, — ответил Виктор Сергеевич. — А физическую форму поддерживают сами. Нанимают тренера, который расписывает для хоккеиста правильное питание и физические нагрузки на тренажёрах и с тяжестями.
— Сами? — Удивился Вова Доброхотов. — И их никто не заставляет? Никто рядом с палкой не стоит?
— Там же всё за деньги, — ответил Вова Ковин. — Захочешь нормально зарабатывать, сам впахивать начнёшь, или конкуренты тебя съедят. Хищный оскал капитализма, никакой уверенности в завтрашнем дне. Газеты читать надо или телевизор смотреть.
— Ещё, Сергеич, ходя слухи, будто бы в Спорткомитете хотят теперь целую команду заявить в НХЛ? — Очень тихо спросил нападающий Скворцов. — Чтобы валюту для страны зарабатывать.
— Не в НХЛ, а в ВХА, — поправил юного одноклубника Коноваленко. — Пока решают, совещаются, в мае будет принято окончательное решение кто поедет. Так как все переходы должны быть согласованы заранее. Но кандидатов в сборную СССР, скорее всего, не отпустят.
На этих словах молодые горьковские хоккеисты как по команде переглянулись, ибо кандидатами в сборную страны они как раз и не являлись.
Этим вечером в отличие от молодёжи, решившей пробежаться по барам и ресторанам, Виктор Сергеевич, созвонившись с Валерой Харламовым, пришёл в лужниковский дворец спорта. В 19.00 здесь московское «Динамо» принимало ленинградский СКА. Народу на хоккей неожиданно пожаловало меньше половины самой большой в СССР двенадцатитысячной арены. Возможно, полупустому стадиону поспособствовал понедельник — день тяжёлый, возможно динамовские болельщики немного разочаровались в своих любимцах, которые первую строчку в турнирной таблице уступили московским армейцам. Поэтому Виктор Коноваленко и Валерий Харламов без проблем, купив билеты на лучшие места, приготовились смотреть сегодняшний матч.
— Слышал, что за океан не пустят сборников? — Спросил Харламов, когда судья в поле бросил шайбу на лёд и зрители на трибунах радостно зашумели.
— А ты сам бы поехал? — Вопросом на вопрос ответил Коноваленко.
— У нас в ЦСКА, когда про идею из Спорткомитета узнал Тарасов, такой крик поднял, — заулыбался Валерий и, изображая Анатолий Тарасова, сказал. — Только попробуйте у меня заикнуться про вашу сраную Америку, в миг в Чебаркуль полетите, мать вашу. В Калинине сгною на «губе»!
— Ну а всё же? — Продолжил допытываться ветеран.
— Мы с мужиками переговорили, — тяжело вздохнул Харламов, — кроме меня желающих по-большому счёту — нет. Борька Михайлов точно не полетит, его и тут всё устраивает. Вова Петров? Если деньги хорошие предложат, то подумает. Но я так понимаю, с деньгами могут быть проблемы. Нашему второму тренеру Локтеву Констнатин Дмитричу в 66-ом предложил поработать в Югославии. Так там такие отчисления в казну на его зарплату повесили, что голодать пришлось, поэтому он из Югославии сбежал.
— С Иваном деньги будут, — упрямо пробормотал Коноваленко. — Там и помимо зарплаты можно зарабатывать. Лично я поеду. Я уже пообещал.
— Давай, Сергеич, после матча поговорим. С Валеркой Васильевым, с Сашкой Мальцевым сядем в ресторане и под шампусик посоветуемся. Да чтоб тебя! — Выкрикнул Валерий Харламов, когда внизу на ледяном поле защитник ленинградского СКА Олег Чурашов сильно бросил от синей линии, и шайбу в сутолоке у ворот пропихнул в сетку нападающий гостей Михаил Кропотов.
— Раззява! Отбивать надо не перед собой, а в угол! — Прорычал Виктор Сергеевич Коноваленко, отметив в негативном ключе действия вратаря «Динамо» Владимира Минеева.
Когда хоккеисты московского «Динамо» в бело-голубых свитерах понуро выходили на третий период матча с армейцами с берегов Невы, то на табло горели неутешительные для хозяев цифры — 0: 2. Всеволод Михайлович Бобров, старший тренер команды, ни слова своим подопечным не сказал в перерыве. Он написал мелом на доске две строчки: ЦСКА — 41 очко, 23 игры. Динамо — 39 очков, 24 игры. И дальше тренер дорисовал большой знак вопроса. Это вопросительный знак мог значить многое. Например — где игра? Или — может кому-то не место в сборной? И наконец — а тем ли вообще делом вы заняты, вдруг — хоккей это не про вас?
Так или иначе, с первых секунд третьего периода динамовская хоккейная дружина ринулась на штурм ворот ленинградца Владимира Шеповалова, словно они соратники Александра Невского в битве против немецких рыцарей на Чудском озере и отступать некуда, за спиной «Господин Великий Новгород». Только за первую минуту Шеповалов отбил три сложнейших броска. А спустя ещё минуту количество перешло в качество. Первую шайбу отквитал молодой гренадёр Виктор Жлуктов, после сольного прохода Сергея Капустина и удобной скидки под бросок от Хельмута Балдериса.
— Гооол! — Немного зло и нервно выкрикнули болельщики на трибунах и после изменений на табло, где появилась надпись шайбу забросил №14 Виктор Жлуктов и новый счёт — 1: 2, раздалось разрозненное скандирование:
— Шайбу! Шайбу!
— Слышите, что народ на трибунах требует? — Спросил Александр Мальцев, сидя на скамейке запасных, у своих партнёров по первой тройке нападения Голикова старшего и Бориса Александрова.
— Что? — Хмыкнул Саша Голиков.
— Пиво они требует, — пробухтел «Малыш» и нагло улыбнувшись, добавил. — Пиво! Пиво! Воблу! Воблу!
— Шайбу они требуют, — сквозь зубы проговорил Мальцев. — Поэтому ты, «Малышатина», сейчас привозишь шайбу в зону, разыграешь двухходовчку с Холиком старшим и выкатываете мне на пустой угол. Ясно? А то я и так отстаю в гонке бомбардиров.
— От кого? — Вновь «включил дурака» Саша Голиков.
— От того, кто меня опережает, — Александр Мальцев от возмущения стукнул клюшкой об покрытый резиновой дорожкой бетонный пол.
— Значит ещё раз помедленней, кого я должен привезти и обыграть в покер? — Скорчив умное лицо посмотрел на товарища «бригадира» Борис Александров.
— Совсем вы салаги охренели, — пробурчал Мальцев старший и тут же старший тренер Всеволод Бобров скомандовал смену играющих хоккеистов.
Поэтому на льду к паре лучших динамовских защитников Васильеву и ветерану Давыдову появились два Александра, Мальцев и Голиков, и один Александров Борис. Предложенную своим старшим товарищем комбинацию после розыгрыша вбрасывания в средней зоне, разыграть не удалось. Ведь шайба после серии взаимных ошибок оказалась на крюке клюшки правого крайнего нападающего Мальцева, и везти её в зону соперника пришлось самому.
— Всё сам, всё сам, — себе под нос пробормотал Саша Мальцев и двумя обманными финтами улетел от двух парней из ленинградского спортивного клуба армии.
Старший из братьев Голиковых постучал клюшкой по льду, требуя передачу в центр, где образовался «свободный лёд». Но распсиховавшийся Мальцев сам, прокинув шайбу вдоль борта, проскочил в зону атаки. И тут его с такой теплотой и нежностью прижали к борту, что заболело где-то в ребрах и стало трудно дышать. Но шайбу вовремя подхватил Александр Голиков и, не задумываясь, запустил её дальше вдоль борта через правое закругление, ведь по теории вероятности у левого закругления должен был караулить передачу их третий игрок тройки нападения Борис Александров. Кстати, «Малыш» был там, где запланировано, даже с опережением графика.
Борис вцепился в шайбу, словно капризный ребёнок в любимую игрушку, и первым движением ушёл от столкновения с защитником СКА. Потом заложил крутую «улитку», оставив за своей спиной нападающего ленинградской команды, попытавшегося его сбить с ног. И оказавшись в пяти метрах перед вратарём ленинградцев, бросил не на силу, а на точность, постаравшись поразить ближний верхний угол ворот Владимира Шеповалова. Шайба брякнула в перекладину, затем в спину голкипера и впархнула в сетку.
— Беем! — Противно брякнул звуковой сигнал за воротами.
— Гооол! — Заорали мужики на трибунах дворца спорта, а Владимир Шеповалов от отчаянья, хлопнул клюшкой по льду.
Если бы только Владимир знал, что пропущенная сегодня шайба — это пустяк, по сравнению с тем, что приготовила для него нелёгкая судьба, которая через двадцать два года вернёт голкипера в родной Новокузнецк, где он умрёт в возрасте 47-ми лет, отравившись палёной водкой.
— Я вам чё сказал? — Заворчал на скамейке запасных Александр Мальцев, держась рукой за больной бок. — Разыграли, отдали мне. А вы чё?
— Ничего, в следующий раз получится, — усмехнулся «Малыш» и они вместе с Голиковым старшим весело заржали.
— Всё ничья, — махнул рукой Валерий Харламов, сидя на зрительской трибуне рядом с Виктором Коноваленко. — Минута до конца. Вратаря конечно можно снять, но рисковать заработанным очком Михалыч не будет.
— Много ты Михалыча знаешь, — усмехнулся Виктор Сергеевич и посмотрел, как люди покидают свои места и устремляются в гардероб, чтобы не выстаивать потом здоровенную очередь. — Спорим, что Бобров сейчас вратаря снимет?
Коноваленко протянул руку Харламову, однако друзья не успели разрубить рукопожатие и обговорить условия спора, как голкипер бело-голубых Владимир Минеев, сорвавшись с ворот, полетел на скамейку запасных, а вместо него на лёд выпрыгнул динамовский гренадер Виктор Жлуктов.
— Жлуктик давай! — Заорали болельщики и напомнили, что именно надо дать. — Шайбу! Шайбу!
— Куда прёшь, жердина! — Прошипел Мальцев на Жлуктова, отдавая передачу защитнику Виталию Давыдову. — На пятак иди! На пятак я сказал! Понабрали в команду по объявлению.
А на синей линии защитник ветеран Виталий Семёнович перевёл шайбу Валерию Васильеву, которому тут же закричали с трибун: «Васька бросай!». Однако Васильев, послав всех диванных экспертов в баню, резко переадресовал передачу на юного гения прорыва Бориса Александрова. Кстати, и от «Малыша» тоже потребовали мощного и чёткого броска. Что Боря и сделал, так как ни пас назад, ни пас по борту уже не проходил, а для обыгрыша не хватало скорости.
— Дааа! — Вскочили болельщики, но шайба после отчаянного прыжка ленинградского вратаря Шеповалова, угодив в штангу, отлетела в поле.
И тут же в стремительной контратаке ленинградские армейцы кинулись на пустые ворота хозяев площадки. Нападающий СКА Пётр Андреев пропихнул шайбу на ход своему партнёру Сергею Солодухину и, тот немного повозившись с Виталием Давыдовым, выскочил на оперативный простор.
— Не попади! — Грохнули ему вслед динамовские болельщики.
Поделиться книгой: