Младший научный сотрудник 2 (СИ)

— А Артюхин чего? — это Шурик спросил.

— Антон тоже едет по морю, так что кроме вас некому.

— Вот, суки, — ругался за своей розовой занавеской Аскольд, — белая кость нашлась, аристократы бля, работники клавиатуры и флопарей. Одним Сингапур, а другим цементую пыль глотать.

— Ничего ж не изменишь, — попытался урезонить его я, — так что расслабься и попытайся получить удовольствие. Кстати, мог бы и свою маман задействовать, чтобы хоть немного поправить обстановку.

— Нет уж, — совсем окрысился он, — оставлю маман на крайний случай.

А я с горя отправился в свою экранную комнату протирать контакты СМ-ок чистым этиловым спиртом. К нашему коллективу, кстати, присоединился тот самый Сергей, с которым мы потом в командировки будем ездить. Должна была ещё и Марина с ним быть (фамилия Диванова, туристическая фанатка), но что-то она где-то задержалась, на очередном турслёте наверно. А на Серёгу немедленно повесили ещё две электронно-вычислительные машины, почти такие же, как мои СМ-ки, но немного не такие в профиль. Электроники-100/25 они назывались, стояли на шестом этаже, рядом с начальником Наумычем.

Я на правах старшего товарища пояснял Сергею, как обращаться с этими страшными устройствами, что там ломается и с какой частотой.

— СМ-ку знаешь? — задал я ему первый вопрос.

— Знаю, конечно, — на голубом глазу отвечал он, — вон их две штуки в экранках стоят.

— Так они обе сдохли, — любезно сообщил я, — пошли реанимировать, заодно опыта наберёшься.

Тут я немного преувеличил — совсем даже ничего там и не сдохло, если считать по крупному… отдельные, конечно, раздражающие мелочи имели место, но не так, чтобы кидаться на их устранение, раздувая ноздри. Обычная профилактика.

— Вот, значит, — похлопал я по матовому боку крайнюю к входу стойку, — ширина 19 дюймов, фронтальные панели из дюральки. Включается в розетки вилками типа «Австралийский стандарт». Сверху вниз тут воткнуты такие штуки:

— активная вентпанель из 12 вентиляторов… горят они, кстати, довольно часто — вот и сейчас две штуки не крутятся, да и хрен бы с ними, это не главное,

— ниже два блока питания, для надежности дублируются, по 5 вольт 10 ампер каждый,

— еще ниже ввод с перфоленты, тип 1501… и не надо смеяться, иногда и он используется… и собственно блок процессора с инженерной панелью,

— а совсем внизу два блока памяти по 32 килобайта, память ферритовая.

— Соседняя стойка, — продолжил я, — сверху тут то же самое, вентиляторы с питанием, а ниже контроллер дискового накопителя и собственно сам НЖМД типа Изот-1370, болгарские братушки собирают эту хрень. И в последней стойке два накопителя, первый на магнитной ленте, второй на гибких дисках, друг под другом стоят. Отдельно имеется принтер барабанного типа и жуткой производительности, вот он… а это дисплей Видеотон. Включаем всю эту музыку.

Я повернул ключ на передней панели (да, тут не кнопочкой нужно было пуск делать, а именно ключом, как ракету запускать с подводной лодки), набрал на инженерном пульте код запуска с нижнего жёсткого диска, Видеотон поморгал и выдал приглашение в виде буковки С со скобочкой.

— Готово к использованию.

— Да я всё это уже изучил, — сообщил мне Сергей, — ты давай глубину проблемы освещай.

— Хорошо, — вздохнул я, — давай углубляться в тему… для начала всё это выключаем, разбираем процессор с памятью на запчасти и начинаем протирать контакты с помощью фланелевой тряпочки и чистого этилового спирта.

— Жалко продукт переводить, — поморгал Сергей, — ничего другого-то нет, кроме ректификата?

— Есть, — подумав, ответил я, — поллитру изопропила я вчера заныкал — для контактов примерно то же самое, а внутрь его употреблять нельзя.

— А я его пил, — сказал через пару минут Серёга, — в походе в одном. Живой остался, но на мозги он мгновенно действует — вырубаешься за несколько секунд.

— Лучше не экспериментировать, — ответил ему я, — этиловый спирт проверен поколениями, а это хрен знает что… метил вы там в походе не пробовали?

— Да что мы, самоубийцы что ли, — отвечал тот, — там пятьдесят грамм достаточно, чтоб копыта отбросить. Самое неприятное, что ни на вид, ни на вкус метиловый спирт никак не отличается…

— Ну чего, работа закончена, — сказал я через полчаса, — контакты зачищены качественно и в установленный регламентом срок. Можно переходить к произвольной программе.

— А чего у нас в этой программе? — справился Сергей, — тройной тулуп и вращение ласточкой?

— Нет, — поправил я его, — тут у нас Булгаков, Михал-Афанасьич, и братья Стругацкие, старший и младший.

И я достал с самого верха этажерки с дисками один из них, подписанный как «РТ-11 волюм 2», и установил его в накопитель.

— Тебе чего распечатать, Собачье сердце или Улитку на склоне?

— И того, и другого, — вспомнил Сергей сценку из мультика, — и можно без хлеба, — а потом добавил, — а Улитка полностью? Лес плюс Институт?

— Обижаешь, у нас тут всё полностью…

— Тогда её давай, — я загрузил содержание диска, выбрал строчку «ABS-Ulitka.txt» и запустил распечатку на высокопроизводительный принтер типа СМ-7402, тот загрохотал со страшной силой.

И в это время открылась дверь и вошла Нина… улыбающаяся, как майская роза…

— Привет, мальчики, — сказала она с самым невинным видом. — Как жизнь? — была она по своему обыкновению в комбинезоне, но на этот раз радикального зелёного цвета, сидел он на её фигуре, как влитой.

Сергей Нину до этого ни разу, кажется, не видел, он и ответил обтекаемо, в том смысле, что жизнь удалась, девочка, но не целиком, а местами. А я прокашлялся и спросил, чего ей здесь надо.

— Я когда в колхозе тебя гримировала, — немедленно объяснила она цель своего визита, — то оставила где-то в вашей бане тональный крем и тушь для ресниц. Не находил?

— Что-то не припоминаю, — ответил я, а Сергей, видя, что у нас какие-то особые отношения, немедленно нашёл причину удалиться.

— Я там это… — сказал он, — пассатижи с пинцетом забыл — пойду поищу, — и он очистил экранку от своего присутствия.

А я немедленно взял быка за рога:

— Слушай, Нина, у тебя же свадьба на носу…

— А не будет никакой свадьбы, — ответила она без малейшего сожаления, — не сошлись мы характерами с Наумычем, вот и весь разговор.

— Хм… — задумался я, — что-то очень быстро. Стало быть, теперь все его предупреждения можно слать на три буквы?

— Можно на три, можно и на пять, — подумав, ответила она, — пригласил бы меня куда-нибудь на вечер, а то скучно жить стало.

— А пошли, — тряхнул головой я, — хочешь, в кино, а не хочешь, так в кафе — деньги у меня есть, не меньше, чем у Наумыча.

— Да-да, я слышала, что вы там в колхозе неплохо заработали, — ответила она, — пойдём в кино, сто лет там не была. Ты где живёшь-то?

— Далеко, — ответил я, — в Заводском районе.

— Ну а я рядом, в Ленинском — вот тебе мой телефон, звони, — и она начиркала на листочке А4 шесть цифр.

— Договорились, — ответил я, она вышла, а на её месте нарисовался Серёга.

— Красивая, — задумчиво сказал он, и я не нашёлся, что ему ответить на это. — У вас что-то было в колхозе?

— Почти ничего… — начал вспоминать я, — а нет, от рыси я её, кажется, спас.

— Интересно, — продолжил он, — я десять лет в походы по области хожу, а рысей ни разу не видел.

— Ну а нам так вот повезло… распечатку Улитки забрал? — решил сменить тему я.

— Ага, забрал — читать вот только не очень удобно.

— В соседнем корпусе в подвале есть переплётная мастерская, там за рубль-полтора обложку могут сделать, — просветил его я, — а нам надо бы ещё свои модули до ума довести.

— Правильно, — согласился Сергей, — пошли модули допаивать.

Больше ничего примечательного до вечера у нас не случилось, если не считать напряжённых переговоров с физиками из бункера — им как обычно надо было всё и вчера, но договорились таки на завтра. А когда я приехал домой и съел тарелку окрошки, то следом сразу набрал номер Нины. Ответили после пятого гудка.

— Привет, — сказал я, — это Петя Камак, ты как, не передумала насчёт кино?

— Нет, не передумала, — раздалось из трубки, — в «России» американский фильм начали показывать, как его… «Сокровища катастрофы» или как-то так называется… я бы на него сходила.

— Да без проблем, — ответил я, — через полчаса возле входа в «Россию».

А мама сегодня совсем даже и не заплаканная пришла, что меня обрадовало — сказал ей, что в киношку намылился, приду поздно и скатился по широким сталинским лестницам во двор. Но сразу покинуть двор у меня не вышло, потому что на лавочке возле детского грибочка сидел, развалившись в вальяжной позе, местный авторитет Димон с двумя подельниками.

— Слы ты, Петюня, — обратился он ко мне, — сюда иди.

Я вздохнул и подошёл поближе.

— Какие проблемы, Димон? — спросил я у него.

— Это у тебя проблемы, а не у меня, — отозвался он, — ты у меня в карты выиграл?

— Ну было дело, — осторожно ответил я, — и что дальше?

— А дальше то, что у меня теперь есть право на реванш.

Какие он умные слова знает, поразился я.

— Да пожалуйста, — не стал спорить я, — хоть два реванша. Только не сейчас, у меня встреча через полчаса.

— Тогда завтра в это время на этом месте, — ответил он, а я кивнул и быстрым шагом удалился в сторону трамвайной остановки… до кинотеатра «Россия» быстрее было на двенадцатом трамвае добраться… или на одиннадцатом, без разницы.

Нины нигде видно не было, поэтому я прикупил два билетика на ближайший сеанс, благо желающих посмотреть на жертв австралийской авиакатастрофы собралось не очень много. Прогулялся по площади перед кинотеатром… в позднем СССР очень модным стал большой формат в кинопрокате, огромные кинозалы на тысячу и более мест появлялись, как грибы после дождя, в каждом районе крупных городов. Иногда даже по две штуки на район. Вот «Россия» и была одним из таких необъятных кинотеатров… на столичную «Россию», что на Пушкинской площади, она немного походила, но всё же с с местными особенностями.

Я с горечью припомнил, как эти кинотеатры придут в запустение уже через каких-то 8–9 лет — во что только их не перепрофилируют, от строительных магазинов до автосалонов. А тут и Нина подоспела, она пешком пришла откуда-то сбоку, наверно там и жила.

— Ты сегодня потрясающе выглядишь, — сказал я ей дежурный комплимент, нисколько не покривив, впрочем, душой — выглядела она и вправду сногсшибательно. — А там уже первый звонок дали, можно выдвигаться в зал.

— Я мороженого хочу, — сообщила она мне, — пломбир с розочкой.

— Внутри и прикупим, — ответил я, — там целых два кафе есть, хотя бы в одном да найдётся твой любимый пломбир.

Глава 5. Кино

82 год, кино

Внутри кинотеатра оказалось только одно кафе, второе было закрыто без пояснения причин. Но нам и одного хватило — искомый пломбир имелся тут в двух разновидностях, в бумажном стаканчике с прилагающейся деревянной палочкой и вафельный вариант. Оба они были с кремовыми розочками. Нина захотела первый, а себе я взял второй… времени до начала кино оставалось ещё минут десять, так что мы присели на скамейку в углу.

— И что там у вас произошло, — поинтересовался я из вежливости, — что свадьбу так резко аннулировали.

— А я его с твоей Олькой застукала, — с милой улыбкой ответила Нина, — вошла без стука в его кабинет, а они там сосутся прямо за столом.

— Вот это да, — ошарашено почесал голову я, — вот это поворот… так это, получается, у Ольги теперь свадьбу надо ожидать.

— Ну это я уж точно не скажу, — отвечала она, откусив большой кусок розочки, — может надо, может и нет, но с Наумычем у нас на этом точно всё.

— Даааа, — протянул я, — это он как собака на сене получился — сам не ам и другим не дам… а партия-то неплохая бы для тебя получилась, — не преминул подколоть я её, — жених с положением, с машиной и квартирой в центре.

— Нет у него никакой квартиры, — уточнила Нина, — в коммуналке он живёт… правда коммуналка в центре, это да. В очереди стоит, конечно — он говорил, что если женится, то в течение года должны ему дать однушку.

— Ясно, — пробормотал я, — квартирный вопрос его так испортил, получается…

— Слушай, — непринуждённо перепрыгнула она на другую тему, — я вот всё думаю про ту большую кошку на дереве…

— Про рысь что ли?

— Да, про неё — почему она на нас не напала? Загрызла бы обоих, запросто…

— Лето же на дворе, — отвечал я, — еды вокруг полно, с голоду она явно не умирала. А так-то дикие звери на людей очень редко нападают без веских причин — если только ранишь кого-то или наступишь невзначай. Или если детёныш рядом будет, тогда уж пощады не проси. А так они считают людей чем-то вроде больших сумасшедших животных и связываются с ними очень редко.

— Оригинальное приключение было, — сформулировала она наконец законченную мысль, — у меня таких в жизни не случалось.

— Какие твои годы, — нашёл я в себе силы, чтобы пошутить, — ещё случатся.

— И люди, я слышала, говорили про смерч, что рядом с нашей общагой был, — продолжила она, — говорили, что он тебя как-то зацепил.

Я доел мороженое и сказал, что пора в зал идти, а то сейчас двери закроют — а про смерч я потом расскажу. Мы и прошли в зал, билеты у нас были в середину куда-то, свободных мест хоть отбавляй было, мы и уселись с краю, чтобы никому не мешать и нам чтобы не мешали.

Сначала, как это водилось в СССР, запустили журнал — в виде исключения это оказались не дежурно-унылые новости дня, а совсем даже детский киножурнал Ералаш. Который пада-пада-пам и «мальчишки и девчонки, а также их родители». Показали 31-й выпуск, где значились такие эпизоды, как «Сила есть ума не надо», «Как пройти к Большому театру» и «Приключения трех мушкетеров в России». Зал живо реагировал на творчество Бориса Грачевского, Нине, кажется, тоже понравилось.

А затем без пауз начался тот самый приключенческий фильм про то, как в Новой Зеландии искали ценности с упавшего во время Второй мировой американского самолёта. Кино без претензий и без звёзд, но с массой приключений, погонь и прочего экшна. Лично мне было слегка скучновато — развлекался, обнимаясь с Ниной (а она не возражала). По окончании вышли под совсем уже стемневшее небо Нижнереченска и она сказала:

— Нормальная киношка, спасибо тебе, Камак, что пригласил.

— Давай провожу, — предложил я, — а то время-то позднее, мало ли что…