Баламут-3

Баламут-3

Глава 1

Баламут. Книга 3.

Глава 1. Ратибор Игоревич Елисеев.

1 января 2113 г.

…На танцпол одного из самых пафосных молодежных ночных клубов Большого Сочи — «Девятого Вала» — мы отправились через час с небольшим после обращения Императора к подданным. И не прогадали: к этому времени публика, решившая встретить наступление две тысячи сто тринадцатого года именно в этом увеселительном заведении, успела добросовестно надраться, так что не замечала «странностей» во внешности моих родителей. Впрочем, в темноте, разрываемой вспышками разноцветных стробоскопов, плазменных жгутов и «мирных» заклинаний маго-технологических артефактов, это было вполне нормально. Вот мы и бесились. Впятером. Напрочь отпустив тормоза, то есть, меняя ритм «скачек» при смене забойных музыкальных композиций, хором подпевая солистам группы «Северное Сияние», зажигавшим на сцене, и ловя губами конфетти.

Первые минут двадцать веселья я то и дело терял дар речи из-за того, что матушка, папа и Лара с Дашей отрывались в разы отвязнее меня. Потом задвинул куда подальше мысли о разницах в возрасте и отключил голову процентов, эдак, на девяносто. То есть, «расфокусировал» чувство леса так, чтобы по умолчанию видеть лишь общий фон и реагировать только на резкие изменения в свечении ближайших покровов. А они наливались Силой крайне редко, поэтому я практически не напрягался и, бывало, любовался не только своими дамами и не на шутку разошедшейся матушкой, но и ровесницами. Благо, в зале их было предостаточно.

Само собой, обратил внимание и на чрезвычайно гибкую, пластичную и подвижную девицу, запавшую на моего батюшку. Сначала оценил буйную огненно-рыжую гриву и породистое лицо с высоким лбом, точеным носиком с небольшой горбинкой, полными губами и твердым подбородком. Потом восхитился размерам бюста, пытающегося разорвать ослепительно-белую футболку, удивился узости талии и, целенаправленно сместившись в нужную сторону, заценил аппетитную попку и нереально красивые бедра, чисто символически прикрытые короткой юбкой. В общем, в тот момент, когда хозяйка всего этого великолепия пошла в атаку, технично просочившись в наш круг и как-то уж очень легко вписавшись в зажигательный танец моих родителей, расстроенно вздохнул, решив, что матушка пошлет красотку куда подальше. Ан нет, не послала. Наоборот, оценивающе оглядев нахалку с головы до ног, одобрительно кивнула, продемонстрировала сразу два больших пальца и сместилась в сторону, дабы «сопернице» было удобнее показать себя папе во всей красе!

Еще забавнее оказались реакции Язвы и Бестии — оценив экстерьер этой красотки, они практически одновременно отпальцевали мне одну и ту же претензию, «заявив», что такие милашки на дороге не валяются, а значит, ее должен был захомутать я. Потом Долгорукая обозвала меня тормозом и поменялась местами с моей родительницей, чтобы повалять дурака в центре круга. А через четыре композиции, узнав начинающийся медляк по самым первым аккордам, «уступила» меня Шаховой, ангажировала матушку и, тем самым, оставила батюшку рыжей.

Та не растерялась. В смысле, скользнула в объятия чужого мужчины, по полной программе насладилась и его прикосновениями, и танцем, а затем изобразила чрезвычайно смешной поклон благодарности. Причем в адрес всей нашей компании. И… пошла по рукам, в смысле, следующий медляк станцевала со мной, третий — с Ларисой и так далее. А ближе к четырем утра, когда мы напрыгались до умопомрачения и решили ненадолго вернуться в свой кабинет, оккупировала свободную руку отца и пошла с нами.

Представилась уже там, заявила, что наша компания — самая отвязная во всем ночном клубе, нахально взяла со стола первый попавшийся чистый бокал, налила себе белого вина и произнесла очень красивый и очень теплый новогодний тост. А когда закончила, вдруг заметила ромбовидные роговые наросты на висках матушки и полупрозрачные сине-фиолетовые пленочки на ее глазах, ошарашенно перевела взгляд на батюшку, заметила его «особые приметы» и… восторженно охнула:

— Вы ведь Елисеевы-Багряные, верно⁈

— Угумс… — мурлыкнула Оторва, но Марину Александровну было уже не заткнуть:

— Так вы ж, вроде, затворники: живете в какой-то жуткой глухомани, строите чуть ли не средневековую крепость, не ходите ни на какие приемы, не устраиваете свои и посылаете куда подальше даже самых влиятельных незваных гостей!

— Живем в глухомани, строим крепость, никуда не ходим и посылаем куда подальше всех подряд! — хихикнула Язва, с моей помощью опустившись в кресло, и стащила с ближайшей тарелки кусок сыра. — Но раз в сто-двести лет все-таки выбираемся к цивилизации и отрываемся так, как требует душа. Скажем, в Новый Год. Кстати, а вы, как я понимаю, не местная, верно?

— Неа, я мурманчанка. Правда, лет десять тому назад полаялась с дедом и сбежала в столицу. А там отучилась на журфаке, нашла работу по удаленке и иногда позволяю себе повеселиться.

— То есть, прилетели в Дагомыс в гордом одиночестве? — спросил я.

— Ага! — кивнула она, оперлась на руку батюшки, села по левую руку от его кресла и забавно наморщила носик: — Я, как кошка, гуляю сама по себе, то есть, не продаюсь, не ведусь на красивые обещания, общаюсь только с теми, кто чем-то цепляет за душу, и тоже посылаю куда подальше… каждого первого!

— А мы, значит, чем-то зацепили? — ехидно полюбопытствовала Язва.

Кутепова не смутилась:

— Сначала зацепила пластика Игоря Станиславовича — он танцевал, как кот. Причем не домашний, а хищный, типа уссурийского тигра. И на уровне ощущений казался на пару порядков опаснее, чем вся остальная публика, вместе взятая. Само собой, за вычетом вас, Ратибор Игоревич — вы внушаете ничуть не меньшее опасение, но вас я, увы, заметила уже после того, как залюбовалась вашим отцом. А потом внезапно оценила пластику всей вашей компании и захотела пощекотать себе нервы…

…Рыжая щекотала себе нервы до начала седьмого утра — отрывалась вместе с нами на танцполе, буйствовала в огромной игровой зоне, веселилась в кабинете и потихоньку теряла голову от выпитого спиртного, ощущения праздника и интереса отца. Поэтому в тот момент, когда он оплатил счет и дал команду собираться, чуть не расплакалась от огорчения. К этому времени мы уже задвинули куда подальше все лишние церемонии, поэтому матушка обняла страдалицу за талию и подколола:

— Че, запал в душу?

— Не то слово! — честно ответила Марина.

— Ну, и что тебе мешает напроситься к нам в гости?

Кутепова тут же воспрянула духом и снова превратилась в ту самую девчушку-хохотушку, которая смешила нас половину новогодней ночи:

— Само собой, жуткий страх попросить не того и не так! Поможешь не совершить фатальную ошибку?

Это утверждение было озвучено с таким эротичным придыханием, что мы заржали. А через миг заржали снова. От ответа моей родительницы:

— Конечно! Просить надо меня. Как именно, расскажу по дороге. Тихим шепотом, чтобы не смущать сына и его баб.

Рыжая захлопала ресницами, невероятно убедительно изобразила ужас и снова превратилась в развеселый ураган:

— Ну, и чего мы все еще сидим⁈

Всю дорогу до «Святогора» провисела на свободной руке матушки, в салон запрыгнула следом за ней, застрадала, что «Игорек» почему-то садится на переднее пассажирское сидение, и валяла дурака приблизительно в том же стиле до тех пор, пока я не завел двигатель. А потом перестала домогаться до мамы и хохотнула совсем в другом ключе:

— Ну все, теперь мое появление возле семейки отшельников надежно залегендировано! Правда, Борисыч, вне всякого сомнения, устроит сцену ревности, но бить морду единственному сыну, наверное, не станет.

— Да, за «Игорька» можно не переживать… — авторитетно подтвердил я. — Поэтому тебе стоит подумать, чем задабривать любимого внука, которого так и подмывает называть тебя бабушкой!

— Внучок, ты играешь с огнем! — «грозно» прорычала Степановна, дала мне время одуматься, но не дождалась даже намека на извинения и вцепилась в шею. Благо, сидела на втором ряду сидений, и дотянуться было не слишком сложно.

— Убьемся же!!! — притворно прохрипел я, подергал руль вправо-влево и услышал вполне логичный ответ:

— Убьемся — вылечу. Всех, кроме тебя, вредный мальчишка!

— Кстати, баб Соф, ты уже…

— Не «баб Соф», а Марина-Маришка-Маруська…

— Рыжик-Большие Сиськи… — в унисон ей продолжила матушка, вызвав взрыв хохота и захрипела от того же захвата. А возмущенная «Кутепова» озвучила Самую Страшную Угрозу:

— Слышь, Оторва, а ведь я могу превратить тебя в та-а-акую миленькую плоскодоночку, что ты позавидуешь даже формам металлической линейки!

— Не-не-не, я сдаюсь и больше не буду!!!

— Что ж, посмотрим на твое поведение… — сварливо проворчала она, а затем обняла невестку и от всей души поцеловала ее в щеку: — Спасибо, народ — откровенно говоря, мне до смерти надоело сидеть в четырех стенах…

—…прогуливаться по тайге, по десять раз на дню прыгать из убежища на Базу и обратно, ходить с Ратом на Ту Сторону… — в унисон ей продолжил батюшка, получил по шее и «испуганно» вжался в свою дверь: — Сын, твоя бабка меня обижает!!!

— Ага, обидишь тебя, дуролома… — «злобно» буркнула она и загрустила: — Эх, если б можно было «почистить» Борисычу шею и лицо…

Это утверждение расстроило всех, ведь «узор» из роговых пластинок, появившийся на лице и шее деда в результате мутации, не поддавался даже Дару Гранда-целителя девятой ступени, а стараниями Императора двух- или трехмерные портреты героя-засечника Святослава Борисовича Елисеева-Багряного, придумавшего способ закрытия области сопряжения между двумя мирами и закрывшего ее ценой своей собственной жизни, не висели разве что в общественных туалетах. Соответственно, ни о какой легализации этого «мутанта» не могло быть и речи. Хорошо, что с внешностью повезло хотя бы «бабке»: ярко-фиолетовые радужки и вертикальный «змеиный» зрачок очень неплохо маскировались линзами, а иссиня-черная роговая чешуя на груди, животе, спине, под мышками, на внутренних поверхностях бедер и ягодицах, не пропавшая даже за две недели трансформации тела под виртуальный образ Марины Александровны Кутеповой, запросто пряталась под платьями с небольшим вырезом, рукавами по локоть и подолом по колено. И пусть вся эта «красота» накладывала на жизнь Степановны некоторые ограничения, но за нее можно было не бояться. Конечно же, при тщательном соблюдении мер предосторожности. А их мы придумали с запасом…

— Так, народ, прошу прощения — меня опять повело не туда! — уже через пару минут не очень комфортной тишины виновато пробормотала «бабка» и мягко замурлыкала: — Вы подарили мне вторую жизнь, и я по-настоящему счастлива. А проблему с легализацией Борисыча решим как-нибудь иначе. Не в этом году, так в следующем. Ведь главное, что он свободен, занимается любимым делом и…

—…живет с женщиной своей мечты! — закончила Лара.

— А это самое главное! — подхватила Долгорукая и хлопнула «бабку» по плечу: — Мариш, колись: что тебе подарил любимый мужчина на Новый Год?

Степановна захлопала ресницами и принялась валять дурака:

— Отпустил с вами в ночной клуб, хотя умирал от ревности! А я, гадина, предала такого мужчину и напросилась в любовницы к его сыну…

…Вопрос с подарками поднялся сам собой минут через двадцать после возвращения домой, когда мы, изобразив затихающую активность на верхних этажах особняка, спустились в убежище и ввалились в семейную гостиную. Разговор на эту тему завел дед, дожидавшийся нашего появления в любимом кресле и с бокалом коньяка, согреваемым в ладони:

— Ну что, Рыжик, порадовала тебя мелочь своим сюрпризом?

— Ага! — радостно воскликнула Степановна, метнулась к любимому мужчине, уселась на его колени и обняла за шею.

— То есть, честно заслужили ответный сюрприз? — зачем-то уточнил он.

— Даже два. Каждый!

— Два, говоришь? — притворно нахмурился он, сделал вид, что о чем-то сосредоточенно думает, а секунд через десять «принял решение»: — Что ж, раз ТЫ так считаешь…

Не знаю, как другие, а я сходу прикипел взглядом к его рукам, поэтому заметил, что правая выбрала какую-то иконку в меню коммуникатора, ткнула в правый нижний сенсор и провалилась по локоть в «зеркало» диаметром от силы сантиметров в двадцать! Пока я укладывал в голове новое знание и прикидывал, какие возможности может подарить это открытие, конечность вернулась обратно, аккуратно выложила на скатерть четыре комма, очень отдаленно напоминавших армейские «Коменданты», и толкнула крайний правый в сторону отца.

Он подошел к столу, взял подарок, секунд за десять «привязал» его к себе Силой и кровью, а затем поймал взгляд главы семьи и вопросительно мотнул головой.

Дед этого «не заметил» и выдал три оставшихся устройства матушке, Язве и Даше. Потом подманил меня к себе, отобрал браслет-телепортатор, собранный на основе подарка Свайки, и порядка пятнадцати минут менял на нем «прошивку». Зато после того, как закончил, вложил в руки, дал время вернуть на левое запястье и потянулся к своему:

— Начнем с экстремального режима: в течение полутора секунд после одновременного нажатия всех трех левых сенсоров параллельно вашему предплечью откроется «зеркало», ведущее в оружейную комнату убежища, и продержится пять секунд… без какой-либо подпитки Пространством! Говоря иными словами, в эти переходы можно прыгать, не задумываясь о положении браслетов относительно плоскости сопряжения и хоть всем шестерым одновременно — каждый перемещающийся окажется в двух-трех метрах от своего персонального шкафчика. У такого варианта возвращения в убежище есть один маленький, но немаловажный нюанс: через это «зеркало» может пройти только владелец браслета, с которого оно активировалось, а любой преследователь будет порезан при деактивации.

— В общем, ты дал нам возможность устроить побег с обрубанием особо назойливого хвоста? — зачем-то уточнил отец.

— Да… — кивнул дед. — На всякий случай. И еще: при перемещении в этом режиме браслеты автоматически запоминают последние координаты. Дабы вы смогли добить тех, кто слишком много знает… даже не возвращаясь обратно! А теперь покажу, как именно.

После этих слов он попросил нас войти в меню своих устройств, найти иконку в виде россыпи звезд, ткнуть и выбрать один из двух стандартных вариантов отображения программы. А потом начались чудеса: оказалось, что эта модель браслета позволяла открывать три вида «зеркал» — малое, среднее и большое. Большое было самым простым, но довольно энергозатратным — через плоскость диаметром в четыре с лишним метра при желании можно было протащить внедорожник типа «Святогора» или «Онеги». Увы, за счет Пространства из накопителей: это действие «съедало» процентов шестьдесят пять-семьдесят их емкости. Среднее ничем не отличалось от тех, к которым мы уже привыкли. Зато описание принципов работы малого, которое дед назвал «Оком», шокировало. Причем всех, включая Степановну: оказалось, что оно «низкоэнергетическое», из-за чего невидимо с обратной стороны и тратит Пространство только в момент открытия или во время перемещения!

Вдумавшись в последнее утверждение и первым оклемавшись от шока, я поспешил задать напрашивавшийся вопрос:

— Ты хочешь сказать, что его можно двигать туда, куда требуется, не закрывая, без расчетов и ввода скорректированных координат⁈

Дед утвердительно кивнул:

— Именно!

— Борисыч, это кошмар! — потрясенно выдохнула Даша. — Абсолютное оружие, совмещенное с мечтой контрабандистов, грабителей…

—…вуайеристов, шантажистов, маньяков… — в унисон ей продолжила Язва, а когда Долгорукая прервалась, насмешливо фыркнула: — Только среди нас подобных нет и не будет, а значит, осваиваем новые функции браслетов и продолжаем жить так, как жили!

— Так, как жили, увы, уже не получится… — сокрушенно вздохнул дед, помучил нас длиннющей паузой, затем неспеша включил телевизор, вывел на экран какой-то файл, врубил воспроизведение и сходу поставил видеоролик на паузу. А когда мы ошарашенно уставились на настоящий средневековый замок, живущий полноценной жизнью, довольно хохотнул: — Я нашел еще один смежный мир. Что особенно приятно, населенный людьми. Последние три недели развлекался, разбираясь с его абиотическими и биотическими условиями, то есть, химическим составом воздуха, атмосферным давлением, естественным магическим и радиоактивным фоном, инсоляцией и далее по списку, который в состоянии продолжить любая более-менее начитанная личность. Так вот, в этом мире нам будет более чем комфортно. Как насчет того, чтобы его немного поисследовать?

* * *

…Просмотр десятиминутной нарезки из записей, сделанных дедом за месяц с лишним, пробудил нешуточный энтузиазм, ибо по ту сторону экрана обнаружился мир мечты любого романтичного подростка, то есть, позднее магическое средневековье, только-только вступившее в Эпоху Познания! Как он выглядел со стороны? Фантастически красиво и безумно волнующе: центр единственного города, по которому Борисыч «прогулялся», используя «Око», был застроен роскошными особняками из белого, розового и красного камня; по улицам, вымощенным тесаными булыжниками, неспешно прогуливалась местная аристократия, наряженная в старомодные вычурные туалеты и увешанная драгоценностями; засилье экипажей, запряженных тягловыми животными, отдаленно напоминавшими сказочных единорогов, изредка разбавляли четырехколесные повозки на магической тяге; поместья на престижной окраине утопали в зелени ухоженных парков и так далее! Да, у этого великолепия имелась и оборотная сторона — торговые и ремесленные слободы, а также самые настоящие трущобы — но последних розовых очков я избавился в далеком детстве, так что эта часть просмотра не шокировала. Поэтому после того, как ролик закончился, я прикипел взглядом к лицу деда и… промолчал. Ибо Степановна оказалась шустрее:

— Вот так, на картинке, все выглядит довольно мило. А в цифрах?

Он предвкушающе сверкнул глазами и откинулся на спинку кресла:

— Сила тяжести — девяносто четыре сотых от земной. Магофон заметно плотнее — одна целая шестьдесят семь сотых. Сутки длятся двадцать семь часов и четырнадцать минут. В воздухе порядка семидесяти шести процентов азота, чуть менее двадцати процентов кислорода, чуть более тридцати пяти тысячных процента углекислого газа, инертные газы и так далее…

Пока он рассказывал об атмосферном давлении, влажности, спектре местного солнца и всех остальных характеристиках этого мира, «Маришка», кажется, даже не дышала. А после того, как дослушала до конца, задумчиво хмыкнула:

— В принципе, очень даже неплохо. Единственное, что теоретически может выйти боком — это местный магофон. Причем не только из-за высокой плотности, но и…

— Опасных мутагенов в нем нет… — уверенно заявил дед. — Я соорудил в местной глухомани небольшой загончик и поселил в него земное зверье. Так вот, за две с лишним недели оно…

— Я смотрю, ты возомнил себя экспертом по экзобиологии и медицине? — язвительно поинтересовалась Степановна.

Он едва заметно покраснел и виновато вздохнул:

— Нет. Но мониторил состояние животных и…

— Сла-а-ава… — с намеком протянула она, дождалась, пока он замолчит, и… сменила гнев на милость: — Ты сделал самое главное — нашел планету, условно пригодную для включения в сферу жизненных интересов нашей буйной семейки. А теперь надо правильно распределить обязанности. Кстати, как насчет того, чтобы подключить к этому проекту Игната, Таньку, Генку и Люську?

Тут к обсуждению подключилась матушка:

— С Танькой понятно: она, кроме медицины, занималась экзобиологией. А зачем нам все остальные?

Целительница изумленно захлопала ресницами:

— Как это зачем? Если развлекаться, то по полной программе, то есть, разъезжать по новому миру не на полудохлых животинках или уродливых ящиках на колесах, а на «Онегах» с движками на магическом приводе; жить не в задрипанном сарае с протекающей крышей, разваливающимися стенами и сквозняками, а в монументальном замке с системой жизнеобеспечения, скопированной с системы жизнеобеспечения Базы; отдыхать не на побережье Черного моря жалких три месяца в году, а на своих тропических островах и, как говорит Язва, «все такое»!

— То есть, ты собираешься войти в местный высший свет? — спросил я и получил однозначный ответ:

— Не «войти», а потрясти до основания! Всем, включая экстравагантную внешность. Ибо мы — красавцы и красавицы хоть куда, а те, кто этого еще не понимают, обязательно прозреют. И, конечно же, быстренько переобуются, ибо боевое крыло нашей семьи способно убедить кого угодно и в чем угодно. Правда, внучок?

— Чего не сделаешь ради любимой бабушки? — хохотнул я и притворно вздохнул: — Правда, для реализации твоих планов потребуется знание хотя бы одного местного языка, но это ведь не станет проблемой, верно?

К моему удивлению, шутка была воспринята всерьез:

— Не станет: «чистая зона» в Танькиной лаборатории перешла ко мне по наследству, так что выкрадите хотя бы одного аборигена, и я поработаю с его разумом…

— Так, стоп: кажется, мы начали не с того! — воскликнула Долгорукая, дождалась тишины и обратилась к деду: — Борисыч, обнаружение нового мира — это случайность, или…

— «Или»! — ухмыльнулся он.

— Значит, энное количество миров было забраковано, и есть ненулевая вероя-…

— Агась!

— Тогда четырех человек нам будет мало! — заявила Даша, поймала мой вопросительный взгляд и отрицательно помотала головой: — Нет, привлекать к этому проекту государство или ставить в известность сына я однозначно не буду. Просто считаю, что к любому делу надо подходить системно, поэтому уже прикинула свои возможности. В том числе и в плане привлечения лиц, на которых можно положиться. Впрочем, до них мы еще доберемся, а пока предлагаю составить список оборудования, без которого мы гарантированно не обойдемся, и поручить его приобретение Язве.

— Как обычно, через задницу? — весело спросила матушка, явно намекая на какое-то событие из их общего прошлого.

Бестия утвердительно кивнула:

— Естественно! Зачем нам чужое внимание?