Тайны пустоты

С этими словами мужчина бесследно исчез, а Таша сообразила, что ещё казалось ей странным в его фигуре: парень стоял в лучах закатного солнца, но не отбрасывал тени!

– Эй, это всего лишь я, не стреляй, – произнёс из-за деревьев голос Хадко. – Ты чего такая перепуганная? Медведь к костру забрёл, пока меня не было?

– Кажется, я видела одного из духов гор, о которых ты так любишь рассказывать. Слушай, попроси шамана вашего один из его бубнов мне подарить! Или амулет для отпугивания злобных порождений ночи, а? У тебя таких много, достань и мне хоть один!

– Так сама к нему зайди, шаман о тебе помнит. Он часто меня спрашивает, как поживает «блуждающая душа». Кстати, ты до сих пор не объяснила мне, почему он так тебя называет.

– Кто ж поймёт ваших шаманов? – отшутилась Таша, еле сдержав нервную дрожь.

Глава 3. Профессиональная покойница для некроманта

Группа экологов стояла у крыльца дощатого домика, собираясь уйти в эко-рейд на двое суток: пришло сообщение, что на берегу озера Лама замечена свалка бытовых отходов.

– Уверена, что тебе неопасно оставаться на базе одной? – в сотый раз переспросил заместитель Таши, уходящий в рейд в качестве руководителя группы. – Пыряев – тот ещё фрукт...

– Слушай, лихие девяностые годы давно закончились, с паяльником ко мне не явятся. Да и смысл являться, если я уже все бумаги в Москву отправила и даже получила в ответ подтверждение, что проект разработки болот заморожен до середины осени? Пыряев может все локти себе искусать, но сам виноват, что государственные деньги почти год на счетах крутил, прежде чем его прижали требованием предъявить результаты. И потом, я же не в пустыне остаюсь, тут до туристической базы рукой подать, а там наряд полиции всегда дежурит и на нажатие тревожной кнопки мигом отреагирует. Вы идите, делом занимайтесь, а я отчёты попишу – кто-то же должен выполнять и эту чёрную скучную работу.

– Ты не пиши, а чая с мёдом выпей и спать ложись – что-то вид у тебя не очень.

– Спасибо, галантный ты мой. Насморк – не помеха для марания бумаги отчётами.

Проводив товарищей, Таша выпила не чая, а таблеток: её знобило не на шутку. Промаявшись с пару часов и чуть не уснув над таблицей данных, она поднялась на второй этаж домика и улеглась в постель. Биологический вид «человек обыкновенный» в Красную Книгу не занесён, но заслуживает милосердия, как и любое другое живое существо.

Проснулась она от собственного натужного кашля и с ужасом почувствовала сильнейший запах гари. Распахнула дверь – и обнаружила объятую огнём лестницу. Пылал весь первый этаж, пламя вздымалось вверх высокими всполохами. Не было сомнений, что это поджёг: случайно полыхнуть со всех сторон сразу, да ещё так сильно дощатый летний домик не мог. Пыряев решил отомстить напоследок? Вряд ли планировалось её убийство: наверняка поджигатели думали, что она ушла вместе с группой и хотели уничтожить только плоды их трудов, все их записи и наработки.

По наружной стороне стен огонь дошёл уже до крыши и плясал в окнах, но спасение виделось только одно: выскакивать в окно второго этажа и надеяться, что не сломаешь ноги, не потеряешь сознание и сумеешь отползти подальше от горящего строения, которое вот-вот сложится, как карточный домик.

Словно в ответ на эти мысли пол под ногами Таши затрещал и провалился. Она с воплем рухнула вниз, и её засыпало тлеющими обломками досок, но хуже всего была балка, придавившая ноги – как Таша ни дёргалась, освободиться ей не удавалось. Похоже, пришло её время умереть окончательно и навсегда. Она давно подозревала, что этим дело и закончится...

Воспоминание пятнадцатилетней давности:

Она сидела с книгой у окна, когда услышала чужие, хриплые голоса:

– Богатенькая дачка!

– Москвичи дом купили. Народ болтает, миллионы на ремонт выкинули. Будет, чем поживиться.

– Точно все уехали?

– Да, лично видел, как в лес за грибами на машине отчалили. Гляди-ка, городские простофили даже дверь на замок не заперли!

По спине Таши прошла дрожь. Она вскочила, намереваясь бежать и прятаться, но опоздала: в комнату ввалились трое забулдыг, часто околачивавшихся возле деревенского магазина. При виде девочки они вначале замерли, растерявшись, но быстро сообразили, что в доме она одна. В доме, стоящем на окраине деревни, вдалеке ото всех...

Телефон из её руки мигом выбили.

– Какая милашка, – прохрипел главарь спевшейся банды, наваливаясь на сопротивляющуюся Ташу и зажимая ей рот рукой. – Такая хорошенькая и одинокая... Ты же не расскажешь маме, что хорошо провела время с дядей, да?

Смертельно перепуганной жертве отчего-то вспомнилась зависшая рядом с ней шаровая молния. Миг – и она вновь, как в детстве, видит всё происходящее со стороны: своё побелевшее лицо, закатившиеся глаза, безвольно обмякшее тело, с которого напавший на неё негодяй торопливо сдёргивает одежду.

– Эй, Колян, погодь! – останавливает его взволнованный голос другого вора. – Девка-то, кажись, тогось... Слушай, точняк не дышит! Валим!!! Я на мокруху не подписывался!

Призрачная Таша отстранённо наблюдала, как трое негодяев, убедившись, что пульса и дыхания у её тела нет, спотыкаясь, выбегают из дома. Она проводила их до крыльца, а дальше продвинуться не смогла. Вокруг неё заклубилась мгла, протянула к ней свои щупальца, раскрыла разверстый зев туннеля... Ощущение непоправимой беды нахлынуло на Ташу, она изо всех сил сосредоточилась на натянувшейся нити связи с бессознательной собой, лежащей в комнате. Всеми силами мысленно вцепилась в еле ощутимую нить! Мгновенье – и она, натужно кашляя и глубоко дыша, села на полу. Задумчиво посмотрела на распахнутую дверь, чувствуя, как лихорадит всё тело. Всхлипнув, утёрла слёзы дрожащими руками и дала себе обещание, что больше никогда не будет прикидываться мёртвой!

За прошедшие годы она нарушила обещание уже дважды... Она бы нарушила его и сейчас, но этот способ самоспасения против огня не сработает.

Становилось невыносимо жарко, лёгкие жгло огнём, глаза слезились, она задыхалась. Что делать?! На взвившейся вверх руке, инстинктивно пытающейся заслонить лицо от убийственно жаркого пламени, она разглядела метку, оставленную таинственным незнакомцем. С момента их встречи прошло четверо суток, но метка ещё горела, хоть мужчина говорил что-то о трёх днях её действия. Впрочем, он толковал о галактических днях... А-ааа, у неё всё одно нет других шансов выжить, даже столь же фантастических! И Таша коснулась метки.

Силуэт в чёрном возник перед ней через десяток секунд, за которые перед глазами Таши промелькнула вся её жизнь. Сквозь слёзы она увидела, как мужчина огляделся. Щелчок – и над ними раскрылся полупрозрачный купол. Пространство под куполом низко загудело, все запахи пропали и Таша с наслаждением вдохнула очищенный от угарного газа воздух.

– Жизнь в твоём мире представляется довольно опасной, – хладнокровно сообщил незнакомец.

– Правда, что ли?! А я как-то не замечала, – ненатурально удивилась Таша, стараясь отдышаться.

– Правда, – равнодушно подтвердил незнакомец, словно и не думал шутить, произнося предыдущую фразу. – Глупо строить деревянные дома, не делать их огнестойкими и при этом не ставить защиту от пламени. Ты согласна отправиться со мной?

– Отсюда – куда угодно. – Сжавшись в комок, когда вниз обвались остатки перекрытий второго этажа, Таша обрадовано заметила, что установленный незнакомцем купол не дрогнул от сокрушительных ударов.

– Нам придётся уходить подпространством.

– Хоть драконьей тропой, честное слово!

– В вашем мире живут драконы? – полюбопытствовал незнакомец так невозмутимо, словно они сидели у лесного ручья на солнечной полянке. А крыша уже трещала и грозила обрушиться на их головы! Что, если прозрачный купол не выдержит?! Никогда в жизни Ташу не захлёстывал такой беспредельный, животный ужас!

– Ты бессмертный? – второй раз задалась она вопросом. – К слову, ты кто вообще?

– Нуль-физик, но для тебя, наверное, максимально ясным будет термин «некромант».

– Действительно?! Тогда понятно, почему ты явился именно ко мне, – пробормотала Таша.

– Да? – незнакомец явно загорелся любопытством. – А мне это совершенно не понятно. Так почему?

– Я, можно сказать, профессиональная покойница, то есть идеальная напарница для некроманта. Правда, лично мне больше нравится определение «спящая красавица». Так, принц мой некромант, ты меня спасаешь или передумал?!

– Закрой глаза, – скомандовали ей.

Да проще простого! Честно говоря, давно хотелось накрепко зажмуриться!

И её затянуло в чёрную, густую и пульсирующую пустоту. Очень знакомую пустоту, которую видишь и ощущаешь даже с закрытыми глазами! Окружившая её мгла, как и прежде, казалась довольным хищником, дождавшимся свою добычу, и этой добычей выступала она. Похоже, незнакомец не шутил, называя себя магом смерти – он вытолкнул её в объятья той самой тьмы, от которой Таша убегала с детства! Из которой еле вынырнула в тот раз, когда столкнулась с медведем в тайге и была вынуждена изображать падаль в надежде, что ею побрезгуют. Медведь не то чтобы побрезговал, но рычать и скалить зубы перестал, обнюхал её неподвижное тело и... завалил его хворостом, чтобы другие хищники не растащили оставленную про запас еду. То, что запас сможет убежать сам, когда он отлучится, медведю на ум не пришло.

И вот она снова в лапах шевелящейся мглы, снова дезориентирована и ощущает на себе мертвенный взгляд, направленный будто бы со всех сторон. Снова перед ней развернулся туннель, но на этот раз он не был пуст – в нём стоял незнакомец в чёрном костюме и протягивал к ней руку. Идея идти в туннель по-прежнему пугала Ташу до мурашек, но альтернатива – заживо сгореть в огне – прельщала ещё меньше. Её бы не стали вытягивать из пожара, чтобы убить как-то иначе, верно? Решившись, Таша вложила свою ладонь в руку незнакомца. Чувство страха усилилось, её потянуло вглубь туннеля, и вдруг его стены резко изогнулись, с силой отрывая её от спасителя и зашвыривая в чёрную воронку. Таша успела услышать крик незнакомца, он попытался ухватить её, ей даже показалось, что он с усилием начал выпрямлять стенки туннеля во тьме, стараясь добраться до неё. Увы, воронка и мгла оказались сильнее и утянули её в темноту бессознательного.

...

Стейз очнулся и распахнул глаза. Адъютант протянул полотенце и таблетки, а Оррин нахмурился, без слов поняв, что перенос прошёл не по плану. К чему слова, если вернуться должны были двое, а не один? Военный стратег прибежал к товарищу, как только Стейз сообщил всем заинтересованным лицам о поступившем ему вызове и своём намерении ответить на него.

– Девушка передумала покидать свой мир? – спросил Оррин.

– Нет. Она погибла в подпространстве, – глухо ответил Стейз и закрыл лицо руками. Кратко рассказал другу обо всём произошедшем. – Туннель сжало как раз вблизи неё, я не смог выдернуть её из захвата. Струя фотонов, выплеснувшаяся в реальный мир – единственный след, что от неё остался. Оррин, гибель девушки не была чёртовой случайностью!

– Думаешь, хотели убить тебя, но чуть промахнулись?

– Не знаю. Возможно, хотели убить именно её.

– А в чём смысл? Расскажи, как всё было. Давай, Стейз, в бесчувственности наурианцев есть свои плюсы: например, вы не испытываете болезненных терзаний, увидев чью-то гибель.

– Я испытываю болезненную вину, что обрёк её на смерть.

– Ты спас её из огня. Смерть в пламени была бы более мучительной, чем мгновенная гибель в подпространстве.

– Прости, я не способен успокоиться таким соображением. Я мог спасти её, но не справился со своей задачей! Поставлю Верховного в известность, что отныне всем нуль-физикам запрещено самостоятельно перемещать сквозь подпространство живые объекты. Для моих коллег моё слово является решающим, пусть достаёт «дикарей» для авгуров другими способами! А я сосредоточусь на деле максимального укрепления действующих транспортных путей, насколько такое укрепление вообще возможно в «пустоте».

Слушая необычно эмоциональную речь друга, Оррин думал, что тот впервые испытывает сильное чувство и ему мучительно непривычно это состояние. Стейз привык к бесстрастности. Он с рождения был завёрнут в кокон неэмоциональности, как все наурианцы, но трагедия с девушкой пробила трещину в этой монолитной защите.

Звучание мрачного голоса Первого стратега дополнилось низким гулом: серая пелена входа в кабинет замерцала голубыми разводами – кто-то с той стороны испрашивал разрешения на вход. Стейз вопросительно посмотрел на адъютанта, и тот заверил, что сигнал «не беспокоить» на двери приёмной активирован.

– Кто-то из высоких чинов пожаловал: другие стратеги или сенаторы Совета, – сделал вывод Оррин.

– Я даже догадываюсь, кто именно из них, – поморщился Стейз.

Получив согласие на проход, в образовавшийся проём величественно вплыла статная брюнетка – сенатор Галактического Совета, по совместительству – мать Стейза. Про это своё совместительство матушка вспоминала редко и всегда не к месту. Она обычно появлялась в тот момент, когда сын меньше всего был готов её видеть и был сильнее всего озабочен решением очередной важной проблемы. Мать пребывала в убеждении, что по-настоящему важные проблемы решает исключительно она, а сына следует направлять на путь истинный.

– Тебе пора жениться, – с порога объявила мать.

М-да, действительно как всегда... Очень своевременное заявление, ничего не скажешь: как раз сейчас он готов посвятить дни и ночи выбору супруги! Схлопывающиеся туннели, гибнущие в них люди, отрезание целых сегментов галактик от общего пространства, размножение мутантов во флоре и фауне планет – это такие мелочи! Вопрос его женитьбы, конечно, самый актуальный и злободневный!

Родительница прошла вперёд, сухо кивнув Оррину, дружбу сына с которым не одобряла с первых лет их студенчества, и не замечая адъютанта, который сразу стушевался и постарался выскользнуть из кабинета максимально незаметно.

– Не понимаю, почему мне приходится напоминать стратегу о его обязанностях перед галактиками, – холодно продолжила родительница, внушительно выделив тоном высокую должность Стейза. Его залитая кровью грудь и окровавленное полотенце в руках сенаторшу не смутили – мать была в курсе особенностей работы нуль-физика и привыкла полагаться на современную медицину: если человек не скончался скоропостижно, его точно приведут в изначальное состояние, то есть волноваться не о чем. – Раса наурианцев вырождается, исчезает с лица планет, тогда как из наших потомков чаще всего выходят талантливые учёные, столь необходимые развитым мирам. Тебе надо немедленно выбрать умную, даровитую девушку нашей расы и заключить с ней брачный союз.

– Прежде чем ты продолжишь и начнёшь постулировать необходимое вселенной количество моих детей, хочу напомнить: искусственная селекция разумных существ запрещена общегалактическим законодательством, – отрезал Стейз. Перед его мысленным взором до сих пор стояла яркая вспышка на чернильном фоне космической пустоты – всё, что осталось от смелой и милой девушки из закрытого мира. Девушки, которую он хотел спасти, но не смог.

– Селекция разумных существ? Это проявление юмора? Не свойственная нам особенность, – поморщилась мать и рабочий виртуал Стратега засветился входящим сообщением: на экране возник длинный список кандидаток в супруги со ссылками на все их данные. – Не затягивай с выбором.

Шелестя длинными фалдами какого-то невообразимого фрака, надетого поверх брючного костюма (творения кого-то из знаменитых кутюрье, иных вещей в гардеробе матери не водилось), сенатор Совета покинула кабинет Первого стратега. Оррин выдохнул и насмешливо хмыкнул, а Стейз устало пробормотал:

– Если в детстве у вас были плохие отношения с родителями – вам нужен психолог. Если отношения с родителями были хорошими – вам нужен психолог. И вообще, если у вас были родители – вам нужен психолог!

– Слушай, в тебе и вправду проснулось чувство юмора?

– Нет, просто воспроизвожу тон, слова и мимику других рас, раз уж я сам не научился плакать и улыбаться... хоть иногда очень хочется сделать что-то из этого. А доклад Верховному отправлять не хочется, но придётся.

...

Белый как мел Пятый стратег вскинул взгляд на возникшее в визоре голографическое изображение старейшины авгуров, сопровождавшего его ранее на судьбоносное собрание в Стратегическом Центре.

– Верховный известил, что указанная вами девушка из закрытого мира погибла при переносе из-за очередной флуктуации туннеля! Вы обещали, мы не потеряем нужного нам человека, как Элиса!

– Я обещал, что девушку не потеряет Стейз, – поправил старейшина, разбуженный вызовом и сидящий на постели в своей спальне: в доме, удалённом на тысячи световых лет от башни Центра и Пятого стратега.

– Вы ошиблись!!!

– Нет, всё идёт по плану, – невозмутимо заверили его. – Первый стратег сделал всё, что требовалось, осталось дождаться результата, но у вашей родной планеты теперь появился шанс излечиться от заразы мутаций живого мира. Зубастая лягушка – сущая мелочь в сравнении с саблезубыми котами, заполонившими улицы зельданских городов, и всеядными водорослями – настоящим бичом водоёмов вашей планеты, исконного мира кольганцев. Не переживайте попусту, Пятый стратег, я предупреждал, что мой план не даст мгновенных результатов, но на этот раз я учёл всё. Действительно всё.

– Но девушка умерла! Так же, как раньше погиб нуль-физик в схлопнувшемся туннеле!

– Что есть смерть и жизнь? Живущий только для себя – мёртв для других. Вся наша раса ищет средства для спасения галактик, а когда не может отыскать – старательно создаёт их. Никто не погиб бесследно и бессмысленно, всё идёт так, как должно.

– Стейз запретил всем нуль-физикам выстраивать подпространственные туннели и я не буду даже пытаться опротестовать его решение. Ради выживания моей планеты я согласен принести в жертву себя, но не других, – решительно постановил Пятый стратег. – Если вам нужны добровольцы на смерть, ищите их среди наших миров и ищите открыто!

– Всё, что мне нужно, у меня уже есть.

...

Группа экологов прибежала к догорающим останкам своей базы. Местные пожарные уже отъезжали, у погорелища ходили местные и несколько полицейских, пытающихся установить причины пожара.

– Наташа Грибнёва где?! – кинулись к ним коллеги Таши.

– Разве она не с вами? – удивились все. – В доме, к счастью, ничьих тел не обнаружено.

Следствие по делу возгорания не удалось раскрыть по горячим следам, а руководитель группы экологов была объявлена пропавшей без вести. Ненец Хадко пытался объяснить правоохранительным органам, что его подруга Таша жива, но ушла к далёким звёздам – именно это сообщили их шаману духи предков. Слова старого ненца выслушали с ухмылкой и отказались заносить в дело в качестве свидетельских показаний.

– Ступайте к своим оленям, Хадко, не мешайте работать, – убедительно попросил старика лейтенант полиции. – Мне ещё с родителями пропавшей встречаться.

– Вот и скажите им, что Таша жива!

– Идите, Хадко, я скажу всё, что положено сказать по закону.

Родители Таши отказались верить, что с их дочерью произошло непоправимое несчастье. Мать твердила, что её дочь из тех, кто ни в лесу, ни на воде не пропадёт, что Таша жива и обязательно вернётся. Лейтенант не возражал. Формулировка «пропала без вести» оставляет людям искру надежды, которая иногда нужней всего остального.

Глава 4. Новая жизнь

Первыми к Таше пришли воспоминания. Их было много и они растекались, как полноводная река по весне. В этих воспоминаниях она маленькой девочкой бегала босиком по росе, ныряла в тёплый курятник и собирала гладкие яйца из кладок, осторожно складывая их в плетёную корзинку. Растапливала огромную белёную печь, ходила за водой к колодцу, уверенно неся на плечах коромысло. Засматривалась на румяного паренька, восседающего на чёрном коренастом коняге и одетого на старинный манер: в рубаху с широким мягким поясом, кожаный жилет и высокие сапоги. Парень был вооружён мечом и луком со стрелами, и в память Таши будто со стороны вклинилась мысль: «военно-историческая реконструкция». К чему была эта мысль и чья она была? В половодье воспоминаний вычленилась ещё одна картина: она со страхом и любопытством открывает толстую книгу, лежащую на подоконнике в каком-то храме, узнаёт кое-какие буквы, но не может прочитать ни единого слова. Спокойно восприняв факт своей безграмотности и ничуть не удивившись ему, она осторожно закрывает книгу, чтобы не помять листы.

На этот моменте Ташу пробило осознание: это не её воспоминания! Прозрачное, как слеза младенца, прошлое юной деревенской необразованной девушки – это не её прошлое! Почему же она его видит? И кто она сама, если она – не та, чью жизнь помнит?!

Её очнувшееся сознание увидело распростёртое на постели тело, но главное – увидело мглу, колышущуюся вокруг и медленно подбирающуюся ближе и ближе, угрожая поглотить возродившуюся искру её самоощущения. Таша знала точно: от мглы надо сбежать, спрятаться в своём материальном теле и вернуться к жизни. Тонкие, знакомые нити связывали её с телом на постели – значит, оно принадлежит ей и пора спасаться от тьмы, а уж потом разбираться с неясностями своих воспоминаний.

Времени на размышления ей не дали: в дом, где она покоилась с миром, вошли несколько человек – призрачная Таша увидела трёх мужчин и женщину.

– Место на кладбище вам укажет мой послушник. Отпою сейчас дочь вашу и можете хоронить с богом, – произнёс густой бас самого высокого и полного мужчины в чёрном балахоне. Священник? Память подтвердила, что так и есть. Все слова звучали для Таши будто иностранные: смысл речи понимался с небольшой задержкой.

Женщина запричитала со всхлипываниями:

– Сгубили мою девочку, жениху её позавидовали! Подружки-змеи яда подлили, на тот свет отправили, с чего бы ещё у неё дыхание так перехватило, чтоб аж до смерти?!

– Разберёмся, – флегматично пообещал второй мужчина, в котором Таша опознала лекаря: он взял её тело за руку, убедился в отсутствие пульса и стал осматривать её глаза, губы и кожу. – Да, остановка сердца и паралич дыхания произошли из-за принятия дозы растительного яда. Скорее всего, из-за сока ягод шипокола. Было бы сердечко посильнее – может, и обошлось бы. Сейчас попробую одно новое чудо-средство от бабки-ведуньи: толкуют, оно даже мёртвого поднимает.

«Ещё один некромант?» – подумалось Таше и она напряглась, силясь вспомнить: кто такие некроманты и почему «ещё один»?