Nexus

Инвертированным действием твердотельного поля, кокон оказался просто выплюнут за пределы поля и с треском разбит и расплавлен ударами скачущих разрядов электричества.

Но оставались ещё два, более удачливых абордажника, к которым вот вод присоединится ещё один. Дымящиеся коконы, осели на палубе, ожидая, пока сохранённый внутри механизм, не пробудится, обнаружив себя в намеченной точке. С треском, под вой бушующего ветра, чужеродные яйца, стали вылупляются, необычайно просто, позволяя сидевшим внутри оных, механариям выбраться в открытый мир.

Вновь стражи, но в этот раз отличавшиеся модели от той, что встретила Джейд. Высокие, в некотором смысле похожие на осьминогов машины, с более длинными и сильными, бескостными ногами, хотя, правильнее было бы сказать, что те были в прямом смысле, восьминогими, хотя и не опирались сразу на все из них. Лишь четыре из их ног, те использовали для перемещения и остальные 4-и, на другом конце своего оваловидного тела, превращались в смертоносные плети-щупальца.

Даже находясь в пространстве гудящего ветра, который легко сбил бы человека с ног, те умудрялись легко оставаться на борту, размахивая своими кнутами и вглядываясь, своим сверкавшим окуляром, в защитников Бегемота.

– И как наступать на них? – задался вопросом один из репликантов – фу-у-ух – протянул тот в войс-кастер – Даже если подойдёшь, в салат изрубят – проведя весьма точную аналогию, хоть и не известным в живую объектом.

– Никак – ответил Нейман – стандартная тактика репликантов-инженеров – Защита. Придерживаемся её. Мы не созданы для нападения – стоический командовал Ротри.

– А что такое, этот твой салат, Ровосемь? – задался вопросом другой трутень – Никак не могу найти это в своей базе данных.

– Просто Эйд – ответил восьмой – Не только Нейману с именем ходить же.

– Жаль, имён друг друга узнать не можем без инфосети – с некоторой долей грусти сказал совсем другой репликант.

Пока репликанты почти беззаботно говорили о отвлечённых темах, через поле проник ещё один механизм, вновь упавшим, примерно в том же месте, что и прочие машины, которые не собирались наступать, а занимали построение, пристально наблюдая за репликантами.

– Наращивают критическую массу, с которой перейдут в атаку и перебьют нас – констатировал четвёртый – Я кстати так и не придумал себе название. Имена, вообще-то, людям другие люди давали, а не они сами.

– Тогда давай я дам тебе! – вновь вмешался Эйд, заряженной странной для репликантов энергией – Давай, ты, будешь… – немного задумавшись, продолжал тот – Таласом!

– Салат наоборот… – немного недовольно отозвался Талас

– Ничего в голову не лезет, прости уж. – если бы не шлем на его голове, то на его лице без каких-либо сомнений играла бы улыбка.

– По крайней мере оригинальнее Неймана – с усмешкой ответил четвёртый.

По баррикадам прошёлся смешок, где единственным не усмехнувшимся стал сам Нейман. Тем же временем Третий механизм уже встал в боевую формацию из трёх машин и совсем скоро, четвёртая механария, должна была проникнуть на борт.

Неожиданно люк, в который более 180 астрокликов назад, отправилась пара Репликантов раскрылся, выпуская воздух с визгом, бродить по пространству Бегемота. Это тут же заставило обратить на себя взгляд Трутней, для чего тем, даже не требовалось разворачиваться. Оттуда показался один из репликантов, нёсший в руках самодельное оружие.

– Родинадцать докладывает! – отозвался он – один из Стабилизаторов – критический повреждён и было принято решение разобрать повреждённый стабилизатор и использовать резервный. Родевять, проводить когеренцию с системами Бегемота – делая медленный шаги, приближался тот, держа в руках кипу, казавшуюся со стороны, полугорелого мусора.

– А это, что за хлам – отозвался Талас на принесённый металлолом одиннадцатым.

– Разобранный стабилизатор – ответил без стеснений Талосу и протянул длинную металлическую штуковину, усеянную приборами, которые должны были работать не по своему прямому назначению.

Взяв в руки Талас пару раз щёлкнул по своеобразному выключателю на этой светопалке, что отозвалось разрядами тока, пробежавшим по металлическому тельцу штуковины, с похожими щелчками проревев.

– Зато работает – смотря на Таласа проговорил Эйд, взяв в руки штуковину, что напоминала вилку – Хоть что-то.

Грохот удара, кокона довёл до сведений, Трутням, что четвёртый из абордажных машин прибыл на борт и вот-вот, был готов вступить в строй машин, не спешивших атаковать.

– Мы вроде как выше них в иерархии человеческого общества – задумчиво проговорил одиннадцатый, отдав последний из имевшихся самопальных, шоковых инструментов.

– А теперь представь, каково было людям бороться с теми, репликантами, который перешагивали через свой генон-протокол – отозвался Нейман, обхватив двумя руками покрепче свой топор.

– Паршиво – отозвался вновь, в несколько упадническом настроении, Талас.

– Была бы здесь, хотя бы пара батл-юнитов, всё было бы не так отвратно – послышался голос ещё одного репликанта.

– Может тебе ещё пару плазменных резаков поверх боевых-чудил? – с насмешкой ответил Талас – Ох, точно, на пустотных суднах запрещено использование оружия, способного повредить корпус – Талас научился пользоваться саркостичными схематиками в построении предложений. Не каждый человек был бы способен выстроить что-то схожее или даже распознать его, что вполне можно расценивать как признак их высокой обучаемости.

Тем же временем четвёртая механария уже встроилась в построение машин, образовав ромбовидное построение. Они начали двигаться вперёд, с звуком, ударяющихся их кнутовидных ног, переставляя ноги и двигаясь вперёд.

Фрагмент 111: Трансмутация.

Гул стабилизаторов был слышан лучше всего в рубке управления Бегемотом. Три рабочих стабилизатора ревели с приятным упоением, и совсем скоро, к ним присоединится ещё один. Джейд слышала, как репликант двумя палубами ниже, подключал этот громадный шарообразный механизм.

Она слышала, как между байнд-модулями стабилизатора и бегемота, проскакивали искры живительной энергии. Так же легко слышала и как внутри абордажных машин скакали мыслительные искры, между их энграмм-модулями. Возможно слушая, она их внимательнее, могла бы подслушать их мысли, но наверняка можно было сказать точно: без своего мехконтролера, понять она их не сможет.

Она вновь потянулась к пустующему металлическому протезу, что располагался прямо на позвонке, ниже шеи. Вновь зияющая пустота. Теперь она была, не такой пустой, как в первый раз. По крайней мере так казалось.

Джейд села на одно из пассажирских мест, рядом с пультом командования, на трансляторах коего, демонстрировалась палуба, где и грозилась произойти схватка. Для Джейд исход этого сражения был очевиден. Эти рухляди, очевидно, передавят репликантов. “Неприятно” – пронеслось в голове, но это слово несло далеко не привычный для человека окрас.

Далеко не горечь или скорбь, что-то сродни с потерей вещи, которая принадлежала тебе, но не имела никакой ценности. Возможно, она уже привыкла к тому, к чему приводит Геннон-протокол? Весьма вероятно. Внутренний разум, вновь стал подсовывать, обрывки старых воспоминаний.

В голове возникло понимание и даже некоторые из старых мыслей, выводов, к которым пришла Джейд раньше. Геннон-протокол, чудо трансмутации сотворённое Трансмутатором – человеческий вирус, который та разносила по всей известной ей вселенной, словно чумные крысы, ассимилируя с помощью оного, мириады живых существ. Даже люди, подверглись заражению этой рукотворной чумой. Специально или случайно, Джейд не могла ответить, вероятно, даже старая Джейд не могла ответить на вопрос, как появились репликанты.

Репликанты. Как много связывает её с ними? Её тело давно уже содержит лишь крохи той старой Джейд. Её чувства давно притупились и может ли она считать себя человеком. Смотря на репликантов, что верят в Иерархичность человека, она чувствовала странное смятение.

Словно задавая вопросы, на которые та уже имела ответы, вопросы, которые для неё давно были отвечены, но ответ на которые затерялся, словно игла в стоге сена.

Почему она приказала, репликантам получить имена? Почему, так хотела, слушать, как те говорят, как оказываются в смятении и чувствуют. Возможно, это её путь оставаться человеком. Наблюдать за муравьями. За трутнями улья, что с удивлением для себя решают нестандартные задачи.

На мониторе мелькали вспышки от начавшейся схватки, что вывело из размышлений пробуждённую. Вместе с этим, последний байнд-модуль подключился к Бегемоту.

– Проведи быструю диагностику стабилизатора – спокойно приказала Джейд, даже не бросив взгляд на репликанта, ближе прильнув к монитору.

– Будет исполнено, госпожа – кратко послышался голос из кастера.

Родин стал быстро щёлкать по переключателям и активировать руны, что были выдавлены в приборной панели. Машина начала удовлетворительно урчать, а приборный интерфейс стал не менее приятно сверкать жёлтыми и зелёными огнями.

– Когеренция проведена удачно – констатировал Родин. Потянувшись к висевшему на верху аудиальному устройству, тот ловким движением рычага, опустил тот, на уровень своего лица и последующим движением, той же руки, тот вновь привёл в движение кривой рычаг. Устройство ответило скрипом и неприятным дребезжанием, значившим лишь начало работы – Стабилизатор активен. Полная реактивация – 95 астрокликов

“Слишком долго”. Вновь внутренний голос, подсовывал мысли, которые захватывали всё внимание пробуждённой. Пятый абордажный механизм, вобьёт крышку гроба в весь экипаж бегемота. Сбить капсулу возможности не было. Поле уже истощенно, а даже новообретённое игольчатое оружие не пробьёт внешний слой полиматериала и тем более куда более сильно стринг-гравитационное-поле.

К сожалению, внутренний кукловод не отвечал на вопросы, связанные с этими машинами. Сложно было иметь дело с тем, о ком даже старый ты не знал ничего и не мог получить ответы по их построению и слабостям.

“Перегрузить поле”. Неожиданная мысль посетила голову Джейд. А ведь всё гениальное просто и ответ, ведь уже был использован абордажниками, но их метод не подходил пробуждённой, но и подходящие инструменты были у репликантов, что совсем удачно подвернулись.

Джейд встала с своего места, быстро зашагав к выходу из рубки.

– Госпожа, постойте – послышался голос Ропять – Там опасно.

Пробуждённая проигнорировала репликанта, быстро покинув просторную кабину. Это вызвало сильный диссонанс в Ропять. Его логическая часть требовала от него продолжить выполнение установленной задачи, но его генетическая сущность рвалась в след за человеком. Его две части боролись меж собой.

Это поставило его в ступор. Его голова была переполнена конфликтующими целями.

Логика пыталась найти компромисс, найти выход.

Высчитать оптимальный вариант.

Логическая задача, в которой переменные менялись ежесекундно.

Промедление меняло результат.

Ступор не давал результата.

– 60 астрокликов – заговорил вновь родин. Он уже решил для себя, что останется в рубке. Нахождение его здесь было куда более важным и нужным для выживания человека, нежели бездумное преследование оного.

Геннон-протокол уступил.

Ропять развернулся к приборной панели и в прежнем темпе вернулся к работе. Он сделал решение, основываясь на выборе другого трутня. Возможно логическая и природная часть Ропять слились в желании перенести ответственность с себя на другого, тем самым позволив усмирить властный генном.

Сейчас Ропять выбрал путь подчинения. Консенсуса, продолжение следования директивам, коронального ошейника, но был и иной путь. Слом привычных, устоев и порядков, что привело бы к пробуждению человеческой жажды свободы и тогда, даже генонн-протокол не сумел бы сдержать, заложенного в человеческом теле, жажды, а даже наоборот. Геннон-протокол в таком случае, лишь разгорячит в репликанте, своё собственное Я, перестав рассматривать себя как инструмент человечества, возвышая себя до ранга человека.

Весьма забавно, что механизм подчинения никогда не был механизмом сдерживания. Изъян, в том, что не должно иметь изъянов. Как и все чудеса, тот прошёл через Рубедо-Руку, но остался таким. Значит ли, что вариант, освобождения репликантов – предусмотренный исход? Значит ли, что репликанты должны заслужить, собственными мыслительными процессами статус человека, обуздав ту незримую силу, что подчиняет разум, превращает с самого рождения в покорную овцу.

Быть может, обретая истинный разум, репликанты и способны возвысится над собой, став человеком, но тогда образуется парадокс. Люди, что не являются носителями этого истинного разума, могут ли считаться истинными людьми? Они заслужили эту свободу, лишь фактом своего рождения? Но свободны ли они на самом деле. Люди, скованные иными оковами, быть может даже менее свободны, нежели репликанты, рождённые с искренней жаждой мостить дорогу, размытому человечеству, чем те, кто мостят незримому кукловоду, костяные дворцы.

Руки Ропять продолжали делать свою работу. Он так же быстро, без колебаний отдавал команды системам Бегемота, посредствам панели, панели, словно встроенной в голову беговой мыши, которой посылают прямо в голову, сигналы, на которые та инстинктивно откликается.

В Ропять что-то сломалось. Было не заметно. Было неощутимо, без инфосети, но Ропять изменился. Его разум больше не заполняли лишь логические и процессы. В нём пробудился жаждущий Геннон. Теперь в нём был не только логические производные энграмм-процессоров, срощенных с его головой и шлемом.

Подавляемая взращённой структурой разума, спокойствие и химический баланс изменился. Ропять чувствовал это. Показатели его датчиков улавливали повышение гормонов, что выделяли остатки его исходной нервной системы. Его локус-внимание сузился. Он продолжал концентрироваться и правильно выполнять свою работу. Продолжал делать, что и остальные репликанты, но что произойдёт, когда других репликантов не будет.

На шлеме Ропять мелькнул огонёк химического датчика. Визуального отклика от Родина не последовало, но Ропять уже знал, что тот заметил это. Угол обзора трутней был гораздо больше, чем у людей и даже у боевых репликантов. Человек бы понадеялся, что локус-внимания у Трутней, хотя бы схожий с человеческим и ограничивается 1-2 объектами, но даже здесь, трутни в лучшую сторону отличались от своих создателей. Репликанты были способны следить за безмерным множеством объектов, подобно паукам, каждый глаз из коих мог обладать собственными логическими цепями и обрабатывать каждую точку, в которую мог бы бросить взгляд.

– в чём дело Р-05? – отклонив рупор спросил Родин, не поворачивая своей головы и продолжая не спешно переключать нужные тумблеры и взаимодействовать с глиф-рунами.

– Коагулятор впрыснул в кровь слишком много химиката – спокойно ответил Ропять. Он обманул. Его кровь пока была чиста, как человеческая и ни капли коагулентной жидкости ещё не попало в неё.

– Принято. Постарайся сбалансировать кровоток, так, чтобы коагуленты не попали в живой мозг. Снижение рабочей эффективности нежелательна – посоветовал тому, Ропять.

– Уже – отрапортовал тот, вновь, ложную информацию.

Фрагмент 1000: Deus ex transmutatione.

Джейд быстро пробралась сквозь металлическую заслонку, что покорна пропустила человека, не замедляя того, даже на прикосновение к панели управления. Быстрый поток ветра ворвался в комнату, но быстро затих с закрытием автодверей.

Её тёмные волосы бесновались, поддаваясь силе ветра, а обувь, быстро приспособилась к силе, бушевавшей на корабле, активировав с гулким звоном, магниты, позволявшие той беспрепятственно ступать по миру бушующей бури. Уверенно шагая вперёд к репликантам, которые уже были связанны боем, та прикоснулась к речевому аппарату у того места, где у человека располагались бы гланды. Приходилось регулировать громкость своего голосового механизма вручную, не имея более удобного интерфейса.

– Перегрузите стринг-поля – разнеслось по палубе, словно гром, усиленный в несколько раз голос Джейд – Используйте энергетическое оружие – продолжила она, очевидно уже обратив внимание со стороны репликантов на себя.

С гулом волосы неожиданно обрели куда больший вес, опустившись на плечи пробуждённой, еле колышась, от потоков ветра. В живую, перед Джейд открылась картина, схватки меж, репликантами и абордажными машинами, в преддверии явления ещё одной машины. Ждать её уже было не долго. Сборочная машина завершала работу над очередной фабрикарией.

– Видимо у госпожи, есть какой-то план – с долей радости проговорил Эйд

– Сфокусируй локусы – отдёрнул его Нейман – Иного варианта нет для тех, кто имеет у себя таковые инструменты. Те, у кого дробящие инструменты, приоритетом сохранить уничтожение неприятеля – командовал Нейман.

– Директивы приняты – почти хором откликнулись репликанты под аккомпанемент из ураганного ветра.

Впрочем, положение репликантов было не самым светлым и приятным, хотя и могло показаться, что те находились в более выигрышном положении, держа в окружении двигавшуюся формацию машин, но держали они её в окружении, только из невозможности подойти к этим самым машинам, что беспорядочно размахивали своими кнутами, создавая недосягаемую зону.

Медлить более нельзя было. Скоро Машины доберутся до рубки и остановят поезд, отключив поле и тогда процесс производства существенно сократится, да и тому же, неавторизованный рейс нагонят и прочие преследователи, если оные есть, хотя и одной этой фабрики, достаточно, чтобы прервать жизнедеятельность всех на борту Бегемота. Хотя, даже 5-и абордажных машин могло бы хватить с лихвой, но машины, предпочитают действовать всегда, опираясь на самые стабильные тактики, которые дают наибольший тактический простор, избегая использовать рисковые, но способные дать больше моментальной выгоды.

Тактика машин всегда была про длительные и неспешные действия, рассчитанные на составление алгоритма, решение задачи, математического уравнения. Осада для людей всегда сложное и длительное предприятие, требующее от людей выдержки и хорошей логистики, когда как осада для машин это лишь способ затратить наименьшее число ресурсов, заняв оборонительное положение в наступательной задаче, вынуждая обороняющихся наступать, теряя преимущество своей обороны.

Наверно поэтому многие конфликты между машинами весьма медлительны и большую часть времени ведутся в состоянии статуса КВО, меняясь, лишь волею случая. Но сейчас всё было по-другому. Машина не воевала с машиной и в этом была сила репликантов. Тех, кто гордо мог называть себя “почти людьми”. Тех, в ком теплился человеческий плод познания и его любовь к неортодоксальным методам войны, к тем методам, к которым машина будет прибегать, лишь не имея иного выбора.

– Эйд, Талас, у нас один шанс – обратился по имени к стоявшим позади репликантам Нейман. Его голос, передаваемый механо-языком, был таким же спокойным, но от того не менее грозным и заряженным – Коагулянт, Адреналин, дозировка Бетта-Б – скомандовал тот, на что сначала среагировал его химический датчик, согласно мигнув зелёным огоньком, и за тем последовали огоньки на шлемах всех других репликантов в момент, когда уже все оные последовали за верховным-третьим.

Нейман быстро перепрыгнул через своеобразную баррикаду, даже не смотря на свой вес и топор в другой руке, начал быстро сближаться с передовой из всех машин. Замысел Неймана оказался быстро понять всеми прочими трутнями.

План был прост и незамысловат. Иногда не стоило применять сложные тактики и действовать грубо, без всяких ухищрений. Лобовая атака была единственным шансом на победу в этой стычке.

Нейман сблизился с угрожающим пространством, окутанным кнутами машины. Кнуты двигались хаотично. Каждый из оных сливался с другим, вызывая визуальные трудности. Человек, не смог бы даже приблизится к тому, чтобы увидеть движение, как, впрочем, и репликант, чей зрительный аппарат не мог проследить такие движения, но зато мозги у трутней были весьма и весьма продвинуты и суметь единожды предвидеть траекторию кнута у того удалось.

Тяжёлый замах, сменился, выстрелом лезвия полиметаллического топора, который со звоном впился в толстый кнут, чья чёрная плоть оказалась разрезана. Внутренний ихор с брызгами стал разлетаться, а само щупальце судорожно стало биться в истерике, пока не оказалась полностью раздербанено собственной же силой, разлетевшись по округе.

Сзади уже подоспел Эйд, державший заряженную и стрекочущую шоковую палку, который поспешил поднести ту к стринг-полю, по которому уже скакали капли чёрного ихора внутренностей щупальца.

Разряд прошёлся по рою жижи, вызывав непредвиденный исход со стороны машины. Шоковая палка Эйда, привела к цепной реакции. Разряд перешёл от неё к каплям на стринг-поле, неожиданно превратив их в затвердевшие металлические гранулы. Ихор, своего рода свернулся, подобно крови и из-за контакта с электрическим разрядом тот и вступил в эту реакцию, когда как для человеческой крови необходим воздух.

Такое количество металлических гранул, к тому же и по которым скакал заряд электроэнергии, в одночасье перегрузил поляризатор, экстренно отключившийся от подобного исхода, перейдя в процесс перезагрузки и диагностики.

Машина отшатнулась немного в сторону, нарушив ровный строй. Её одинокий визор быстро свернулся в металлический бутон, закрывая от уже просвистевшей в него иглы. С визгом та проскреблась о металлические лепестки его одинокого глаза, игла отскочила от корпуса, улетев куда-то в потоке ветра.

Абордажник, уже собирался нанести ответный удар, но новый выстрел игольчатой винтовки возвестил себя. Взрыв фонтана чёрного, машинального ихора окропил округу кровью механарии и кусками синтетической ткани. Болтаясь на небольшом куске полиорганической плоти, та продолжала изгибаться и реагировать на раздражители, но не обладая силами, сопротивляться бушующему ветру.

Машины быстро начали адаптироваться, не давая репликантам и трёх астрокликов на передышку. Суть тактики репликантов машинами оказалась быстро разгадана и предсказана процессорами жестоких машин. Их чёрные кнуты-щупальца попрятались в продолговатые корпуса, сделав на первый взгляд их безоружными.

С права от Неймана другой репликант вооружённый топором приблизился ближе, чем осмелился Нейман, окрылённый тем, что машины оказались безоружны. Замах далеко за спину, топор, что удерживался двумя руками и чья цель – ноги механизма, такие же щупальца, но на которых машина стояла.

Удар. Лезвие топора зависло в воздухе, столкнувшись с стринг-гравитационным полем. Репликант прикладывал все свои нечеловеческие силы, чтобы лезвие его орудия проникло внутрь и обвалила всю спесь этой машины, но в взгляде машины, легко можно было бы прочитать презрение к тактике трутней. С визгом корпус машин немного раздвинулся, перестав быть более монолитными.

Мгновение непонимание сменилось осознанием того, что машины далеко не безоружны, без своих кнутов-манипуляторов. Крупные косы-жнецы, спрятанные в корпус машин, рассчитанных на ведение ближнего боя, так как иной с стринг-полем вести было почти невозможно.

Трутень успел лишь прикрыться топором и первый удар косы отсёк пару пальцев с руки репликанта, но следующий отбросил его, лишив руки и всего плечевого состава. Пролетев пару метров, трутень с грохотом упал на металлический пол. Его рука и топор отскочили за борт быстро пересекли поле бегемота и исчезли в неизвестности.

Его рана шипела и горела лёгким химическим огнём, быстро растворившимся. Коагулент вступил в контакт с воздухом и быстро остановил кровотечение, ещё в момент контакта лезвия машины с плотью репликанта. Лишь небольшие следы крови на лезвии свидетельствовали о том, что репликант был глубоко ранен, да и те испарились, когда лезвия-косы вернулись за пределы поля, вновь в безопасную для механарии пространство.

Тем же временем Нейман оказался более удачливым, чем его сородич, уже сражённый и утратившим боевое оборудование. Это потребуется обсудить после, но сейчас тот был сконцентрирован на схватке. Неожиданный удар лезвия пришёлся по древку топора, Неймана, который принял на себя удар предназначавшийся Эйду.

Оба сделали несколько шагов назад от машины. Нейман уже понимал – с этой машиной покончено. Очередной взрыв плоти, в этот раз игла впилась и разорвала одну из ног, разнеся её останки по всему борту. Равновесие машины пошатнулось, и та перешла в последнюю свою атаку, перескакивая с ноги на ногу, попытавшись наброситься на Неймана, но лишённая зрения, уклонится от такой неуклюжей атаки для репликанта не составила труда.