Бац!

«Первое, что сотворил Так, написал он себя.

Второе, что сотворил Так, написал он Законы.

Третье, что сотворил Так, написал он Мир.

Четвертое, что сотворил Так, написал он пещеру.

Пятое, что сотворил Так, написал он жеод, каменное яйцо.

И в сумерках пещеры яйцо проклюнулось и родились Братья.

Первый Брат пошел на свет и стоял под открытым небом.

Так он стал слишком рослым. Это был первый Человек. Он не нашел Законов и стал просветлевшим.

Второй Брат пошел в темноту и стоял под каменными сводами. Так он достиг правильных размеров. Это был первый Дварф. Он нашел Законы, что начертал Так, и стал протемневшим.

Но в разбитом каменном яйце еще оставалась частичка живого духа Така и она стала первым троллем, который явился в мир незваным и непрошеным, без души и целей, без познания и понимания. Убоявшись и света и тьмы, ковыляет он вечно в сумерках, ничего не знающий, ничему не научившийся, ничего не создавший, ничем не являющийся…»

— из ‘Гд Так ‘Гар (То, что начертано Таком) пер. Проф. В.В.В Дикокровный, издательство Пресс Незримый университет, Анк-Морпорк. В оригинале, последний параграф процитированного текста выглядит добавленным значительно позже.

[1] Тот, кого горы не сокрушат

Тот, кого солнце не остановит

Тот, кого молот не разобьет

Тот, кого пламя не устрашит

Тот, кто вознес голову выше сердца своего — Он есть Алмаз.

Бац…

…с этим звуком тяжелая дубинка соприкоснулась с чьей то головой. Тело дернулось и завалилось назад. Дело было сделано, никем неуслышанное, неувиденное: идеальный конец, идеальное решение, идеальная история. Но, как говорят гномы, за любой бедой стоит тролль.

Так что тролль увидел.

Начало дня было замечательным. Он знал, что очень скоро все станет по другому, но хотя бы в течении этих нескольких минут можно было делать вид, что этого не произойдет.

Сэм Ваймс брился сам. Это был его ежедневный бунт, подтверждение того, что он оставался… скажем… просто Сэмом Ваймсом.

По правде сказать, он брился в огромном особняке, в то время, как его дворецкий зачитывал выдержки из Таймс, но это была всего лишь… обстановка. Из зеркала на него по прежнему глядел Сэм Ваймс. Плох же будет тот день, когда он увидит в зеркале герцога Анк-Морпоркского. «Герцог», это всего лишь название должности, ничего больше.

— Большинство новостей посвященно текущей… дварфийской ситуации, сэр — произнес Вилкинс, в то время как Ваймс преодолевал сложную область под носом. Он до сих пор брился прадедушкиной бритвой, которой можно было перерезать глотку. Это была еще одна зацепка c действительностью. Кроме того, в те времена сталь была намного лучше. Сибил, которая проявляла странный энтузиазм к современным приспособлениям, постоянно предлагала ему приобрести одну из тех новейших бритв с маленьким демоном внутри, который очень быстро стриг своими маленькими ножницами, но Ваймс продолжал упорствовать. Если кто-либо и будет водить лезвием перед его лицом, то это будет он сам.

— Кумская долина, Кумская долина — пробормотал он своему отражению — что нового?

— Ничего существенного, сэр — сказал Вилкинс, переворачивая первую страницу. — Вот статья о том выступлении Скальта Мясодробилки. Пишут, что впоследствии происходили беспорядки. Несколько дварфов и троллей получили ранения. Общественные деятели призвали население к спокойствию.

Ваймс стряхнул немного пены с лезвия. — Ха! Бьюсь об заклад, они призвали. Скажи, Вилкинс, когда ты был мальчишкой, много приходилось драться? Состоял в какой-нибудь уличной банде или вроде того?

— Я имел честь принадлежать к Грубым Парням с Поддельно-Самогонной улицы, сэр — ответил дворецкий.

— Правда? — сказал Ваймс, по настоящему впечатленный — Они были довольно крепкие орешки, как мне помнится.

— Благодарю вас, сэр — спокойно ответил Вилкинс. — Я горжусь, тем, что всегда давал больше сдачи, чем получал, при обсуждении спорных вопросах о территориях с парнями с Канатной улицы. Я помню, что их любимым оружием были портовые крюки.

— А вашим? — спросил Ваймс, с искренним любопыством.

— Шляпы, с зашитыми в их поля заточенными пенни, сэр. Повседневная вещь, отлично помогающая справиться с неприятностями.

— Ничего себе, приятель! Да такой штукой можно и глаза лишить!

— Если постараться, сэр. — спокойно ответил Вилкинс, тщательно складывая полотенце.

И сейчас ты стоишь здесь в своих полосатых брюках и сюртуке дворецкого, лоснящийся как сало и жирный как кусок масла, подумал Ваймс, вычищая под ушами. А я — герцог. Как все меняется в мире.

— Слышал ли ты когда-нибудь, как кто-нибудь говорил — давайте устроим беспорядки?

— Никогда, сэр.

— Я тоже. Такое только в газетах случается. — Ваймс взглянул на перевязанную руку. Несмотря на перевязку, она беспокоила.

— Там упоминается, что я лично принимал участие в арестах?

— Нет, сэр, Но там говорится, что противоборствующие стороны были разделены отважными действиями стражи, сэр.

— Они так и написали — «отважными»? — спросил Ваймс, все еще вычищающий под ушами.

— Именнно так, сэр.

— Что ж, отлично — угрюмо согласился Ваймс. — А они написали, что два офицера были доставлены в Независимый Госпиталь и один из них был довольно серьезно ранен?

— Как это ни странно, нет, сэр. — ответил дворецкий.

— Хех, как всегда. Ну что же, продолжай.

Вилкинс кашлянул особым дворецким кашлем. — Вам стоило бы опустить бритву, сэр, перед следующим сообщением. У меня были проблемы с ее Светлостью из-за того пореза на прошлой неделе.

Ваймс со вздохом осмотрел свое отражение и убрал бритву. — Хорошо, Вилкинс, давай самое плохое.

Позади него послышалось шуршание газеты. — Заголовок на третьей странице гласит: «Офицер-вампир в Страже?», сэр. — произнес дворецкий и осторожно отступил назад.

— Черт! Откуда они узнали?

— Не могу знать, сэр. Там написано, что хотя вы и не поощряете вампиров в Страже, но тем не менее проведете собеседование с рекрутами сегодня. Там написано, что этот вопрос бурно обсуждается.

— Не перейти ли нам сразу к восьмой странице? — мрачно предложил Ваймс. За его спиной газета снова зашелестела.

— Ну? — сказал он — Это там они обычно печатают глупые политические карикатуры, так ведь?

— Вы положили бритву, сэр? — спросил Вилкинс.

— Да!

— Возможно, было бы неплохо, если бы вы также отошли от умывальника, сэр.

— Там карикатура на меня, не так ли… — угрюмо сказал Ваймс.

— Действительно, сэр. Она изображает маленького нервничающего вампира и вас довольно, если можно так сказать, большого, большего, чем в жизни, сэр, нависающего над столом и сжимающего деревянный кол в правой руке. Карикатура озаглавлена — «Как насчет того, чтобы вести слежку, сидя на жердочке?» Сэр, это юмористическая игра слов — с одной стороны речь идет об обычной полицейской работе…

— Думаю, что я уловил смысл. — устало ответил Ваймс. — Как насчет того, чтобы сгонять в редакцию и выкупить оригинал карикатуры прежде, чем это сделает Сибил? Каждый раз, когда газеты помещают карикатуру на меня, она приобретает ее оригинал и вешает в бибилотеке!

— Мистеру, эээ… Физзу удалось поймать портретное сходство с вами, сэр. — признал дворецкий. — К сожалению, ее Светлость уже проинструктировала меня посетить редакцию Таймс с тем же поручением.

Ваймс застонал.

— Более того, сэр, — продолжил Виликинс — ее Светлость выразила пожелание, чтобы я напомнил вам, что Юный Сэм и она встречаются с вами в студии Сэра Джошуа, ровно в одиннадцать. Картина находится на очень важном этапе, как я понимаю.

— Но, я…

— Она выразилась очень определенно, сэр. Она сказала, что если коммандер полиции не может себе позволить тратить время на себя, то кто может?

* * *

В тот день в 1802 году, художник Методия Плут был разбужен посреди ночи звуками борьбы, идущими из ящика его прикроватного столика.

* * *

И вот опять…

Подвал освещался единственным тусклым светильником, который придавал темноте разные структуры и отделял тени от еще более темных теней.

Фигуры были еле заметны. Нормальный глаз не смог бы определить, кто из них говорит.

— Об этом лучше молчать, понятно?

— Молчать? Он мертв!

— Это касается только дварфов! И не предназначено для ушей Городской Стражи! Стражникам здесь места нет! Хочет ли кто-нибудь из нас видеть их здесь?

— Но в страже есть дварфы — офицеры…

— Ха! Д’ркзза. Они слишком долго были на солнце. Солнце превратило их в низкорослых людей. Разве они еще думают по дварфийски? И Ваймс будет все время докапываться и размахивать глупым старьем, который они называют законами. Почему мы должны попускать такое насилие? К тому же, это никакая не загадка. Только тролль мог сделать такое, согласны? Я сказал, мы согласны?

— Это то, что произошло. — сказала фигура, голос был высокий и старческий и, по правде сказать, неуверенный.

— Конечно это был тролль. — ответил другой голос, точно такой же как и предыдущий, но обладающий большей уверенностью.

Последующая пауза была подчеркнута вездесущим звуком насосов.

— Это мог быть только тролль. — повторил первый голос. — Разве не говорят, что за каждым преступлением стоит тролль?

Когда Коммандер Сэм Ваймз прибыл на работу, перед Домом Стражи в Псевдополис Ярде собралась небольшая толпа. Вплоть до сих пор утро было солнечным и прекрасным. Оно все еще оставалось таким же солнечным, но было уже далеко не прекрасным. В толпе виднелись плакаты. «Кровососы — вон!» — прочел Ваймз и — «Нет клыкам!» Лица обратились к нему со зловещим и полу-испуганным вызовом.

Он выругался сквозь зубы, но и только. Рядом с ним стоял Отто Шрик, иконографер Таймс, с унылым видом держащий в руках зонтик.

— Тебе то что здесь надо, Отто, — спросил Ваймс — пришел заснять первоклассные беспорядки?

— Это новости, коммандер — ответил Отто, разглядывая свои ослепительно сияющие ботинки.

— И кто же предупредил тебя?

— Я фсего лишь делаю снимки, коммандер — сказал Отто, подняв голову и глядя с обиженным выражением лица — Ф любом случае, я не сказал бы, даже если бы знал, поскольку у нас «Сфоботта Слоффа».

— Свобода подливать масла в огонь, ты имеешь в виду — настойчиво продолжал Ваймс.

— Да, для фас сфоботта повернулась таким боком — ответил Отто — никто не гофорил, что она хороша для фсех.

— Но… Ты же сам вампир! — сказал Ваймс, указывая на плакаты — тебе нравится, что из этого раздули?

— И тем не менее, это тоже нофости… — кротко ответил Отто.

Ваймс снова взглянул на толпу. Она в основном состояла из людей. Среди них был один тролль, хотя он, скорее всего, присоединился из общих соображений, просто поучаствовать в событиях. Вампиру понадобится дрель и очень много терпения, прежде чем он сможет причинить троллю хоть какой-нибудь вред. И все же было кое-что хорошее во всем происходящем, если можно так говорить — это маленькое шоу отвлекло внимание народа от Кумской Долины.

— Странно, что они ничего не имеют против тебя, Отто — сказал он немного успокаиваясь.

— Я не официальное лицо, — ответил Отто — у меня нет меча, нет значка. Я никому не угрожаю. Я фсего лишь делаю свою работу. И еще, я фызываю у них смех.

Ваймс уставился на Отто. Он никогда раньше не думал об этом, но — да, это так… Маленький суетливый Отто, в своей театральной черной, подбитой алым шелком накидке со множеством карманов, в которых он держит все принадлежности, в сияющих черных ботинках, с тщательно подстриженными волосами на лбу и, не в последнюю очередь, со своим забавным акцентом, который проявляется сильнее или слабее в зависимости от того, с кем он говорит, он совсем не выглядит угрожающим. Он выглядит забавно — шуточный, оперетточный вампир. Ваймсу никогда раньше не приходило в голову, что шутку сыграли со всеми остальными. Будь смешным и тебя перестанут бояться.

Он кивнул Отто и вошел внутрь здания, где около слишком высокой конторки дежурного офицера на ящике стояла сержант Шельма Малопопка, на ее рукавах сияли новенькие нашивки. Ваймс сделал себе мысленную заметку сделать что-то с этим ящиком. Некоторые полицейские — дварфы принимали его слишком близко к сердцу.

— Я думаю, что пара ребят снаружи была бы кстати, Шельма. Ничего провоцирующего, всего лишь маленькое напоминание народу, что мы следим за порядком.

— Не думаю, что нам это понадобится, мистер Ваймс — ответила дварфка.

— Я не желаю видеть в Таймс картинки, изображающие толпу, протестующую против первого рекрута вампира в Страже, сержант — жестко сказал Ваймс.

— Я так и подумала, что вы не захотите, сэр — ответила Шельма — поэтому я попросила Ангуа присмотреть за ней. Полчаса назад они прошли через черный ход. Ангуа показывает ей задние. Думаю, что они сейчас внизу в раздевалке. — Ты попросила Ангуа? — сказал Ваймс с замирающим сердцем.

— Да сэр? — Шельма сразу насторожилась. — Что-то не так, сэр?

Ваймс уставился на нее. Она замечтальный и аккуратный офицер, размышлял Ваймс, хотел бы я иметь двух таких, как она. И она заслуживает повышения, еще как заслуживает! Но она ведь из Юбервальда, напомнил себе Ваймс. Она должна помнить об… отношениях между вампирами и оборотнями! Возможно, что все это моя вина. Это я говорю им, что независимо от расы, полицейский, прежде всего полицейский.

— Что? Все так. Скорее всего, что так.

Вампир и оборотень в одной комнате, думал Ваймс, поднимаясь по лестнице в свой кабинет. Что же, им придется договориться. И это только первая из наших будущих проблем.

— И я отвела мистера Пессимального[2] наверх в комнату для собеседования. — сказала ему вслед Шельма.

Ваймс остановился на полпути.

— Пессимального?

— Государственный инспектор, сэр? — сказала Шельма — тот, о котором вы мне говорили?

О, да, подумал Ваймс. Вот и вторая наша проблема.

Политика! Она всегда полна ловушек для любого честного человека, и Ваймс так и не смог к этому приноровиться. В одну из таких ловушек он попал на прошлой неделе в кабинете лорда Ветинари, во время обычной дневной встречи.

— Ах, Ваймс — обратился Его Светлость к входящему Ваймсу — Как любезно, что вы пришли. Не правда ли, сегодня великолепный день?

Был, подумал Ваймс, пока я не заметил в комнате тех двоих.

— Вы звали меня, сэр? — он снова повернулся к Ветинари — на Водной улице проходит демонстрация Силиконовой Анти-Клеветнической Лиги и уличное движение до самых Малейших Ворот застопорилось… -

— Я уверен, что движение может подождать, коммандер.