Помоги проекту - поделись книгой:
В общем, разобрался я со всеми этими застежками и тяжелый памперс в ванную грохнулся. Я его, сморщив нос, двумя пальцами поднял и в таз какой-то положил. Затем Сережу принялся под теплым душем отмывать. Стоит он такой трогательный и довольный, улыбка до ушей, а по пухлым ножкам дерьмо вместе с водою вниз течет, ручейком у пяточек извивается.
В общем, отмыл я его, так что он заскрипел, в одеяло теплое завернул и верещащего от удовольствия, на диван отнес.
Попробовал новый памперс на него надеть и понял, что у меня ничего не получается и вообще какой стороной его к попке нужно надевать, а какой к пиписке, я совершенно не разобрался.
В общем, надел я на него какую то не то распашонку, не то пижаму, которая была ему до колен, и отпустил босиком бегать.
Так он и шастал с голой задницей, без трусов, пока его мама не пришла.
Я думал она меня за съеденную колбасу и прочие уничтоженные продукты на месте прибьет, и за Сережину голую жопу — тоже, и конечно совсем не ожидал, что она назовет меня зайчиком и поцелует в макушку.
Рядом, по ковру ползал, сверкая пятками и своими глупостями, довольный Сережа. А я стоял посредине комнаты с дурацкой улыбкой и чуть приоткрытым ртом и, развесив уши, слушал приятные и лестные для меня слова, о том, что я очень умный, взрослый и отзывчивый милый мальчик и что может быть, я еще как-нибудь и когда-нибудь разик с ее Сереженькой снова посижу.
— Ну не знаю — расслабленно пожал я плечами и со злостью о себе подумал, ну почему я такой уступчивый и мягкотелый.
Вот я по парку один иду
Вот я по парку один иду, вроде ни о чем не думаю, а мысли в голове скачут как кузнечики. Ребята кто в лагере, кто на даче, кто дрыхнет до вечера. Скукота!
Иду и смотрю по сторонам, пока взгляд за что-нибудь не зацепится.
Вон парочка у кустов на скамейке сидит, парень девушку приобнимает, совсем к ней придвинулся, украдкой целует — в губы! И шурум-бурум там у нее во рту языком. Бэээээ Противно! Как люди целуются? Это ж все равно, что плюнуть друг другу в рот.
У нас в пятом классе Верка есть, когда говорит, во все стороны брызги, как от таксы, когда она вокруг тебя от радости бегает, и это еще повезет, если она при этом булку не жрет!
Ладно, допустим, она мне понравится, я ей в рот плюну, а если она!? Меня же сразу вырвет!
Хотя, вот мы с ребятами из одной бутылки часто воду пьем, там хочешь, не хочешь, горлышко обмуслено, и ничего! Может поцелуи это что-то вроде обмусленной бутылки!? И не так противно?
Вжух — электросамокат с двумя мальчишками мимо просто пролетел. А что будет, если они с него упадут? Гонят под пятьдесят километров, а сами, как и я в шортах и футболке.
Это ж от них одни кровавые уши на асфальте останутся, так об него сотрутся! Брррр… просто ужастик, аж мурашки по спине пошли.
Вот они едут, и ветер у них в ушах свистит, а я иду, ноги тренирую, сейчас без майки стану закаляться, может даже под солнцем обгорю. Парк у нас большой и красивый и сюда со всего города народ прет, к тому же площадь трех вокзалов сравнительно недалеко. Так что незнакомых девчонок и мальчишек здесь полно, но с ними трудно познакомиться. Бродят по парку от аттракциона к аттракциону своими компаниями, трескают попкорн и пончики, запивают газировкой. Им не нужен местный попутчик, особенно когда он обжора и проглот.
Я маленький и достаточно худой, к тому же я всегда летом быстро расту и мне нужно много вкусного есть, а денег у меня нет! Потому, что пятьдесят рублей в день, это мне на один зуб.
Дома полный холодильник, но разве пределом твоих мечтаний является гречневая каша и суп?
Ладно, это неинтересный разговор.
— Ой! Смотрите! Белка! Через дорогу с шишкой прыг-прыг. Худющая! Глаза круглые, хвост как облезлый ершик трубой стоит, через него дорога просвечивает, а во рту шишка.
И эта шишка ее сильно беспокоит. Вдруг кто такую нужную вещь отберет.
Я замер на месте, телефон из кармана осторожно достал, но она куда-то в кусты упрыгала, свою шишку в безопасности грызть. А я сразу вспомнил про давешнюю ворону. Иду мимо своего дома в магазин, смотрю у обочины в траве ворона над булкой толи сидит толи стоит. Ворона жирная такая или ее от обжорства так бока раздуло, что она крылья не может по нормальному сложить. А перед нею буханка белого хлеба с наполовину выклеванной сердцевиной и она на нее глядит. Вид философский, задумчивый, словно проблемы мира решает. И все мне с нею ясно, сам в гостях такой, вкусного много, а живот один. Есть уже не хочется, но знаешь, что такой случай лишь через год подвернется, и на завтра будешь жалеть. Обратно когда возвращался, ворона в сторонку утопала, улететь наверное не смогла, но все равно умная, не стала чахнуть над булкой как скупой рыцарь над сундуком злата или золота, как там у Пушкина пишется, я не помню.
Так, чего там за спиной скрипит и звонит, это четырехколесный толи велосипед, толи телега педальная. В общем, тачанка без лошади и пулемета, а в ней целая шайка мальчишек, кто привстал, бутылкой с колой размахивает, кто педали крутит, кто рулит, кто просто орет и на сиденье сидит. Понятное дело ни одного знакомого и как положено, по полной расслабились и развлекаются. Телега эта от одного бордюра, до другого через всю дорогу вихляется. Того гляди в него врежется, девчонки у них на коленках сидят, матом ругаются, от страха вопят.
Матом вообще-то ругаться не хорошо. А почему!? Вот почему одними словами можно ругаться — ну дурак, идиот, жопа например, а другими нет…даже если очень хочется?
Ребята так никуда и не врезались и даже велосипедиста не задавили, просто свернули налево у перекрестка, а я дальше иду. Дорога теперь без тротуара, справа от меня теннисные корты за забором. Девчонки и мальчишки два на два рубятся, отбивают ярко зеленый мячик ракетками, носятся по корту и так у них здорово получается, просто завидки берут.
Я один раз попробовал, пару раз мячик ракеткой отбил, но не туда, потом полчаса его в траве искал. Короче, этому надо долго учиться, кучу денег заплатить и вообще это не мое.
Вот боевые искусства, рукопашный бой, у меня зеленый пояс по ним, там мне интересно и я уже кое-что могу.
Возвращаюсь той же дорогой, мимо кортов, мимо кустов с белкой, в сторону центрального фонтана. Вот и аттракционы, там много интересного чего. Рядом продают сладкую вату, которую в основном канючит малышня.
Я вспоминаю про Мишкиного младшего брата, который заслуженно мается в детском саду. Когда мы вместе с его родителями гуляли по парку, нам всем купили эту сладкую вату, так этот вредный тип сразу заныл, стал ходить кругами вокруг Мишкиного папы и жаловаться, что нам с Мишкой ваты больше дали, чем ему. Я его ткнул пальцем в бок, немного силы не рассчитал, между ребер попал, так он на весь парк заверещал, что я его обизяю.
Так, а это что за шум? Малыша домой за руку тащут, а он орет, ногами упирается: Хочу еще на лошадке покататься, или на машинке уууууу..
Как я его понимаю, сам, наверное, таким был, ну немного поспокойнее, сопли во все стороны не разбрызгивал и вообще быстро сообразил, что так своей цели не достичь.
Сворачиваю к выходу, иду мимо танцплощадки для одиноких старушек и стариков, но их там сегодня почти нет, зато прыгают и кривляются радостные второклашки, а в сторонке под музыку швыряет из стороны в сторону пьяного мужика — тоже очень радостного, с улыбкой до ушей и лысой прической. Что-то в нем от бомжа, но может быть я ошибся. Его голова крутится как перископ, глаза-окуляры замечают двух идущих мимо теток, он распахивает до отказа свои руки и пикирует на них как самолет — Девушки, а потанцевать — заплетается он языком. Судя по его слюнявому рту, он их хочет обоих поцеловать.
Сомневаюсь, что тетки мечтают о таком поцелуе, они хихикают между собою, убыстряют шаг и мужик пролетает уже за их спинами. Вряд ли ему сегодня повезет.
Мимо меня деловито уткнув длинный нос в зеленую травку, просеменила толстая отдышливая такса.
Мои мысли снова перескочили и я вспомнил о ежике на нашей даче, он у нас так хорошо покушал что, заметив нас, убегая, застрял в норе между забором, ну прямо как мультфильмовский Вини-пух. Попка и задние лапки на нашей стороне, а испуганная мордочка — у соседей.
И главное дырку он выбрал неподходящую, что бы убегать. С нашей стороны его наша такса за жопу старалась укусить, а у соседей барбос вообще ежикоубийца.
Это я к тому, что коли задумал у людей пищу воровать, то обмозгуй своей ежиной головой нормальные пути отхода.
А так мне его голыми руками к нам на участок пришлось тащить, а он сволочь колючий как кактус и злой как черт, вместо благодарности мне палец чуть не прокусил. После этого я им чуть в забор не запустил, но из гуманных соображений сдержался.
Вот и к своему дому подошел. У подъезда новенький с виду стул стоит, у нас не дом, а бесплатная лавка всяких подержанных вещей, иногда даже игрушки выносят. Ну кому-то он почему-то надоел, но нам он точно нужен. Свои давно расшатались, как зубы у стариков, того и гляди, с них на пол загремишь.
Да, день прожит не зря, с вами поболтал и стулом обзавелся — хороший такой улов, на пару тысяч потянет, которые мы с папой сэкономим.
Ну ладно. Пока! Может когда еще встретимся и поговорим.
Моя бабушка, оказывается, была графиней
Моя бабушка, оказывается, была графиней — сказал мне Мишка.
— С чего ты это взял? — недоверчиво спросил я.
— Смотри, что я у нее нашел — показал мне Мишка здоровенную вилку.
— Тяжелая и ржавая — взяв в руки находку, сказал я.
Я вертел эту вилку, которая весила как мамина кастрюля для борща, и не понимал, какое она имеет отношение к Мишкиной бабушке и ее графству. И вообще, похоже, Мишка нагло мне врал или просто придуривался.
— Ну? — вопросительно уставился на меня друг.
— Что ну!? Палки гну! — с досадой ответил я, — ты, что Мишка меня совсем за дурака держишь? Ты бы еще утюг притащил. Может тогда, твоя бабушка стала бы герцогиней!
— А может она герцогиня и есть!? Просто я забыл, как эта должность называется — запальчиво стал доказывать мне Мишка!
— Вот смотри — ткнул он пальцем в какие-то завитушки на ржавой вилке. — Видишь, этот герб! А гербы у нас имели кто? Правильно — герцогини и графини и бароны и даже принцессы!
— То есть твоя бабушка может быть принцесса, а ты Мишка у нас прынц? — коверкая слова захихикал я.
— И что тут такого? — высокомерно усмехнулся, чуть покрасневший Мишка, — Кстати, если я принц, то я тебя могу в рыцари посвятить. Я это в какой то книжке читал.
— И чем ты меня в рыцари будешь посвящать!? Меча у тебя дома нет. Надеюсь не с помощью вилки? — съехидничал я.
По Мишкиной физиономии было понятно, что он начинает злиться, и мне захотелось добавить в топку уголька.
— Мишуня, можно я буду звать тебя графином, а сам стану рыцарем ножа и ржавой вилки твоей бабушки? — молитвенно сложив руки, и всячески кривляясь, спросил я.
— Ты Гошка просто дурак — притворно вздохнул Мишка, достав из кармана какую-то зелено-разноцветную бумажку и тыча мне ею под нос.
— Видишь… видишь сколько тут нулей? — спросил он меня, — А знаешь что это такое!? Это вексель, вексель моей бабушке в котором написано, что этот сибирский банк должен ей сто миллионов!
— Долларов!? — воскликнул я.
— Да нет же! — поморщился Мишка, — Рублей!
— Дай ее сюда — потребовал я.
— Только осторожно, не порви — предупредил меня взволнованный друг.
— Этому векселю почти сто лет — разглядывая на свет, ветхую бумажку, сказал я.
— Представляешь, сколько за это время на него процентов натекло! — округлив глаза прошептал Мишка, — И ведь наверняка это еще не все, наверное, моя бабушка еще где-нибудь клад зарыла.
— От кого зарыла? — тоже прошептал я, впечатленный открывающейся перед нами перспективой.
— Ну от этих, ну которые революцию тогда сделали, как их там называли, ну этих борщевиков.
Тут я конечно просто со смеху упал.
— Революцию, товарищи, — закартавил я, как тот лысый из телевизора — совершили мы, славные борщевики! Вообще-то Мишка, так сорняки жгучие называются. Ядовитые как кобра! Их случайно сорвешь, до ушей волдырями покроешься, и брык под кустик на кладбище.
— Ну вот в честь них, этих уродов и назвали — убежденно сказал Мишка, — потому, что только уроды могли мою бабушку ограбить и заставить ее со страху золото и бриллианты в землю закопать и учительницей всю жизнь притворяться.
На самом деле они не борщевики, а большевики — объяснил я, — Кстати, раньше ты мне не рассказывал, что твою бабушку во время революции ограбили, или ты только сейчас об этом узнал?
— Ну, — замялся Мишка, — я у бабушки еще не спрашивал, но и дураку ясно, что герцогини не на помойке живут. У герцогинь уж точно в каждом городе по парочке замков, кареты всякие и куча ценного барахла, да и сундук с золотом и бриллиантами точно у каждой был — на всякий черный день, чтобы за границу, если что, смотаться.
— И что же твоя бабушка тогда здесь осталась — скептически спросил я, — жила бы себе в какой-нибудь Франции или Египте, акул с руки кормила, икру черную половниками жрала, и был бы у тебя там дворец и собственный зоопарк и звали бы тебя не Мишка а Мишель в голове вермишель.
— Ха, ха, ха….очень смешно — хмыкнул Мишка, — А не уехала моя бабушка, только потому, что ее большевики за границу не отпустили. Неужели Гошка, тебе это не понятно!
Вообще-то мне многое, что было непонятно, но куда интереснее обсуждать несметные сокровища Мишкиной семьи, чем спорить, почему его бабушка вместо Парижа осталась здесь. Поэтому мы прекратили подкалывать друг друга и стали строить грандиозные планы на будущее.
Как вы догадываетесь, будущее это сегодняшнее завтра, если у тебя сегодня денег нет, то значит и завтра не будет — если мой папа сегодня не заработает денег, то в будущем завтра мне не купят чупа-чупс и не дадут денег на кино, и этот закон почти всегда работает. Бывают правда исключения, если ты кошелек на улице найдешь.
Так вот, стали мы работать на светлое будущее прямо сейчас.
Для начала, мы, дождавшись, когда Мишкина бабушка уйдет в пятерочку за продуктами, простукали все стены в комнатах и перешли в коридор, но тут на нас стали орать соседи, что мы хулиганим, и коридорная стенка осталась необследованной.
Затем Мишка хлопнул себя полбу и признался что он круглый дурак, потому что дом этот построили совсем недавно, и ничего в него бабушка прятать не могла, особенно сразу после революции.
Разочарованье наше длилось недолго, просто теперь нам была нужна сама Мишкина бабушка, что бы узнать, где и по каким адресам она эти сто лет жила. Так же мы надеялись, что она случайно проговорится, куда Мишкино наследство спрятала.
Ждать нам пришлось долго, целых полчаса. Вы даже не представляете, как это бесит. Хочешь, что бы время пулей пролетело, а минутная стрелка стоит на месте, а часики тикают тик-так-тик-так. Когда болтаешь о чем-нибудь интересном, это время вообще не замечаешь, а тут тянется как сопля.
Ждали-то мы не напрасно и информацию ценную получили, только не ту, оказывается, Мишкина бабушка тогда еще не родилась! И как мы сразу не сообразили, ведь не могло же ей быть сто тридцать лет! А вилка эта, его прабабушке принадлежала, которая давно умерла.
Ну, тут я решил кое-что для себя прояснить.
— А правда, что ваша прабабушка герцогиней была — спросил я Мишкину бабушку?
— С чего это ты решил? — удивилась она.
— Ну, вот Мишка мне вилку с гербом показывал — стал объяснять я.
— Это не герб, а вензель и в те времена их многие на свою посуду ставили — сказала Мишкина бабушка.
— А вот… — продолжил я
— Значит мы не герцоги? — перебил меня Мишка.
— Ни герцоги и не короли и даже не принцы — согласилась с ним бабушка, — Потому что ребята, в нашей стране таких титулов сроду не было.
— И даже не графины, то есть бабушка, твоя прабабушка не была графиней? — огорченно спросил Мишка.
— Думаю, что нет — загадочно улыбнулась Мишкина бабушка, и мы сразу поняли, что она врет.
По крайней мере, мне Мишка насчет этого по секрету признался, ну а я согласился, потому что откуда же тогда у его прабабушки появился вексель на сто миллионов. Вот почему-то у моих мамы с папой таких деньжищ никогда не наблюдалось. Ну может быть где-то в банкомате у них чего и припрятано, но не столько же!
— Надо тебе Мишка, у себя дома еще поискать, может письма какие с адресом найдешь, или карту, где нарисовано, куда твоя прабабка сокровища зарыла — посоветовал я другу, ведь нельзя же при первой неудаче сдаваться.
Конечно нам прежде всего хотелось с банком разобраться, сокровища могут и подождать, не факт что мы их быстро отыщем, а денежки рядышком, почти за углом и напрягаться не нужно. Но мы вовремя сообразили, что будет с четвероклассниками, которые в банк придут сто миллионов забирать.
Во-первых, это очень много-много! Наверное штук десять чемоданов, во-вторых там подпись стоит прабабушкина, а паспорта ни у меня ни у Мишки нет, и до четырнадцати лет нам он не светит. А в третьих нас сразу либо в заложники возьмут, либо просто из пестика прихлопнут, что бы деньги наши себе взять.
Мишка правда предложил спецназ за пару миллионов для охраны нанять, но почему-то сразу на меня все обязанности скинул, видите ли деньги-то по закону его, а не мои, поэтому я свою долю должен вроде как заработать.
Совсем испортился мой друг, алчный и противный стал, можно подумать он эти миллионы сам заработал, я это ему прямо так и сказал, и посоветовал что бы нос кверху особо не задирал, а то в яму свалится.
В общем, рассорились мы с ним вдрызг и по домам разошлись, и по телефонам даже не переписывались. Па-а-адумаешь, тоже мне миллионер.
Поделиться книгой: