Помоги проекту - поделись книгой:
— Ты провалился, Янко, — осведомил я. — И теперь не только твоя жизнь, но и смерть зависят от моего решения. Слишком много ошибок.
Ноги мои подогнулись в коленях, опуская тело на корты. Теперь мы с Драгомиром были на одном уровне.
— Я преследовал его философию, — скривился Янко, обращаясь ко мне с жалостью в голосе. — Боль делает сильнее! Это его слова, я преследовал его исповедания!
Я поджал губы. Полагаю, он получил посыл немного иначе — в искажённой форме.
— Боль делает Азраиля сильнее, ты прав, — заключил я с раздражением в голосе. — Вот только Азраиль никогда не поощрял насилие. Боль делала его сильнее, это так. Но в то же время боль убивала его изнутри. Поверь, это не равноценная плата.
— Да откуда тебе знать?.. — отмахнулся он. — Говоришь так, будто…
— Я знаю, — перебил я. — Поверь. Как и знаю то, куда мог отправиться твой отец. Судя по всему, он не был убит.
Янко промолчал, делая печальные глаза. Могу его понять — тема потери родных всегда тяжёлая.
— …и я буду искать его, — добавил я.
Драгомир прикрыл глаза, слёзы потекли по его щекам.
— Трудно тебе верить, — отозвался он хрипло. — В твоих руках мой камень, а это значит, ты себя ощущаешь всемогущим Богом в облике человека.
— Думаешь, дело в камне? — я хмыкнул. — Знаешь, мне не нужен камень, чтобы… например, чуть отсрочить дату твоей смерти. Да, может, я и ощущаю себя Богом в облике смертного, но далеко не потому, что в моих руках есть камень. Можешь считать, что я и есть тот самый Азраиль, который пал перед Богами.
Янко резко поглядел на меня, глазами, полными недоумения. Разумеется, он поначалу не поверил, однако… последние события позволили паззлу в его голове сложиться.
— Что?..
— Поможешь мне вернуть осколки моего камня, и я позволю тебе ещё немного пожить, — заключил я, поднимаясь на ноги.
Цыган будто окаменел.
— Не смей даже сравнивать себя с Азраилем, Эраст. Этот Высший Бог уничтожил целую планету! Ты и пальца его не стоишь.
Я хмыкнул. Этот спор, разумеется, останется без ответа. Однако сам факт того, что Янко интересуется моей философией, вселял надежду.
— Даже если так, — глаза мои чуть сощурились. — У нас с тобой схожая цель. Потому можешь считать меня союзником.
— Был бы выбор…
— Извините, господин Андропов, но…
— Прочь с дороги! — рявкнул действительный тайный советник, сметая с дороги работницу аэропорта.
Он быстро шагал в сторону стойки регистрации. В голове возникало такое ощущение, будто весь мир делает всё, чтобы остановить его.
Эраст Орлов убил собственного отца! Надо же! Ума не приложить, какой шум он поднимет своими доказательствами! Красный орден будет гнить за решёткой, либо же будет вынужден вернуться обратно — в свои трущобы под свойственным им названием Крах.
Свернув по коридору, Кирилл Михайлович продолжал идти — и на этот раз старался переставлять ноги гораздо более резво.
Ведь дело не требовало отлагательств!
— …билет до Московии специально для тайного советника Империи, — говорил он женщине, что хлопала изумлёнными глазами.
— Но регистрация завершилась, и я…
Андропов сжал челюсть. Корочка во мгновении ока взмыла к глазам женщины.
— Если вы не хотите проблем, отложите отлёт! — взвыл он, не обращая внимания на недоумевающих позади него гражданских. — Это приказ!
Женщина, бегая глазами по документам, медленно взяла трубку.
— Здравствуйте, тут… тайный советник Кирилл Михайлович Андропов просит задержать рейс, — она говорила тихо, но Андропов слышал каждое её слово. — Да, да… непременно. Показал. И паспорт, и документы. Да… хорошо, я поняла.
Женщина положила трубку, подняла взгляд на тайного советника.
— У вас есть багаж, или только ручная…
— Только кладь! — нетерпеливо выпалил тайный советник. — Прошу, поскорее!
--
Поставь лайк — поддержи автора!
Глава 2
Когда весь день идёт наперекосяк, в конце концов начинаешь к этому привыкать, входя в бешеный ритм, заданный нынешними реалиями.
Хаос и неразбериха… это именно то, что позволяет поистине внимательным людям воспользоваться ситуацией и поиметь свою выгоду.
Сказать, что день Константина Раевского шёл наперекосяк, было всё равно, что назвать извержение вулкана лёгкой непогодой. Церемония помолвки Эраста и Софии и все свалившиеся на него проблемы могли по-настоящему выбить его из колеи — и как отца, и как бизнесмена, и как политика.
Впрочем, когда-то всё закончится, и Константин спокойно сможет провозгласить себя обладателем двух осколков.
…по счастью, политика в нём было всё-таки больше, а потому к вечеру, когда паника и суматоха, связанные с организацией помолвки, прошли на нет, Раевский сумел взять в руки как себя, так и бокал крепкого рома.
Если нельзя контролировать ситуацию, приходится хотя бы перехватывать инициативы и других плывущих по течению. Вот почему он повторно пригласил на церемонию семьи Бисфельдов, Драгиных и ещё немало уважаемых домов.
Разве что Аристарх Карпович не соизволил явиться на торжество. В конце концов… это тоже могло стать важной частью его победы.
Впрочем, отменить церемонию — то же самое, что и проиграть. С другой стороны, уж слишком много влиятельных гостей собиралось здесь в этот вечер, чтобы в случае провала опозориться на всю Московию.
— Господин Раевский, — Мартынов, о чём-то переговорив с местным персоналом, вернулся и чуть возбуждённо обратился к канцлеру. — Касательно всех приглашений на церемонию, я ознакомился с конечным списком гостей.
Раевский, отпрянув от бокала, не сказал ни слова — лишь вопросительно глянул на помощника.
— Приглашения приняли практически все гости. В основном обычные рода аристократ, отпрыски и главы. Влиятельные семьи из Имперских тоже будут. Помимо них несколько представителей других стран-союзников. И Филипп Грациус со своей семьей также отправил поздравление.
— Что?! — ром расплескался из бокала. — Что ты сказал? Грациус?
— Да, господин, — кивнул Мартынов.
— Ты с ума сошёл, Мартынов?! — разразился канцлер. — Ты что вытворяешь? Откуда англосаксам вообще известно о помолвке?!
Филипп Грациус — английский аристократ из Королевской семьи, который должен был стать мужем Софии! Как будет ощущать себя этот человек на чужой помолвке?!
— Я не знаю, Константин Владимирович, — мотал головой Мартынов. — Мне кажется, от него мы навряд ли сможем избавиться.
— Ублюдки, — процедил старик, опрокинув содержимое в бокале. — Ладно, плевать. Если есть что-то ещё, не мни сиськи. Давай сразу к сути.
Если нет возможности избежать новых сюрпризов, следует к ним хотя бы подготовиться.
— Красный орден, — отозвался помощник. — Согласно списку гостей, здесь будет около двадцати членов этого ордена и их представители. Альтар Блэк и Иван Князин. Не уверен, что информация точная, возможно, они ошиблись нулями и именами, но это само по себе…
Лицо Константина Раевского скривилось в презрительной гримасе.
— Обычно этот мусор никуда не приглашают и не зовут, но после кражи камня всё изменилось, Мартынов, — он говорил так, будто было тошно. — И даже Князин повёлся на этот цирк. Когда лживая раздутая слава кончается, остаётся сила. И вот эта сила останется у меня, Мартынов, у Контантина Раевского.
— Разумеется, господин, — согласился помощник. — Разумеется.
Озадаченные лица собравшихся за большим столом зала совещаний говорили о них больше, чем любые красивые речи.
Казалось бы, те, кто называет себя профессионалом, должны уметь скрывать свои эмоции куда лучше, но…
— Нет, Эраст, в это даже верится с трудом, — мотнул головой Князин. — Брать Раевских в такой агрессивной манере. Послушай, выше головы не прыгнешь. На стороне канцлера чуть ли не вся Московская знать, верховная палата лордов и… нет, ты говоришь странные вещи.
…даже ребёнку понятно, что они ни на йоту не поверили моим словам о том, что взять Раевских вполне возможно, если надавить на нужные места.
Но к чему тогда я тут распинаюсь?
Благо, некоторые вопросы сами по себе предоставляют ответы.
Константин Раевский затеял какую-то игру, и ему нужна разменная пешка с громким именем; Красный орден для него — кучка посредственных головорезов, уже купившихся на лесть Раевского.
Уверен, резко увеличившееся количество гостей позволило чуть сбить его с курса, однако кардинальных изменений не произошло.
— Повторяю ещё раз, Иван Эдуардович, — я отложил чашечку утреннего кофе. — Сидеть тише травы я не собираюсь. Ни мы, ни канцлер сейчас не уверены на сотню процентов, что вложения выгорят. И наша задача — идти напролом.
— Ты предлагаешь открыто атаковать их? — сощурился Блэк.
— Нет, разумеется, — с раздражением бросил я. — В игру необходимо включить как можно больше людей. Если и сможем как-то воздействовать на канцлера, то только через хаос и неразбериху.
…почему бы не усилить давление? Как бы всё вокруг не походило на ловушку и прочее — меня это не волновало.
Наш орден, тем временем, старался осмыслить происходящее.
— Ты сам сказал — жандармы уже готовятся атаковать тебя, — рассуждал Князин. — Тогда как ты собираешься брать Раевских, когда сам одной ногой чуть ли не в имперской тюрьме?
— София, друзья мои, — я оглянул сидящих в зале. — Ахиллесова пята нашего канцлера — София Раевская.
— Похитим её?
— Нет, — сдержанно процедил я. — Никакого насилия, Альтар. Эта девушка — дочь Карины, очень важного для меня человека. Нам лишь нужно перекинуть её на свою сторону.
Альтар дёрнул бровями, хотел-было что-то добавить, но…
— Кхм… — Князин прочистил горло, затем поправил воротник. — И… вот так сразу? Ты думаешь, она так просто забудет отца и станет идти за тобой? Послушай, будь я на её месте…
— Ты не на её месте, — парировал я. — У тебя попросту не было выбора. У Софии он есть, но… хочу лишь сказать, если потеряем шанс и упустим Софию, то останемся с разбитым корытом.
Князин шумно выдохнул. Не с первого раза, но все сидящие в зале поняли, что именно нас будет ждать, когда мы окажемся на землях канцлера. Что-то вроде любезного приёма, после которого, вполне возможно, всё пройдёт по тому же сценарию, что и в Высшей Имперской академии.
— А если мы атакуем первыми, то…
Я мотнул головой.
— Не атакуем. Скорее, для Раевского это будет лучший и самый выгодный расклад, — отозвался я задумчиво, глядя на Альтара. — Стоит Раевским понять, что камень отдавать не собираемся, как вся сила их дома обрушится на наши головы.
— Рисковать оставшимися людьми я не намерен, — решительно заключил Князин. — Хватит с нас потерь.
Я посмотрел на Альтара хмуро, заметив, как тот силится возразить Князину. Нет, сейчас атаковать слишком рискованно… камень я, возможно, и обрёл, вот только использовать его в бою не собираюсь. А все бойцы, что у нас сейчас остались… едва ли они продержатся с Константином дольше десяти минут.
— В таком случае, Эраст, так как мы лично видели, на что ты способен, — подчёркнуто-деловито подал голос Иван Князин. — Для моих братьев будет большой честью, если ты возглавишь эту операцию лично. Просьба одна — не отправлять уставших волков на верную смерть. В остальном воля твоя.
— Да, босс, все тебя готовы слушаться, — согласился с Князиным Боря.
Я медленно оглянул всех собравшихся в помещении… поднял руку, приковывая к себе немного внимания остальных.
— Я буду работать один, друзья, — заключил я, скосив задумчивый взгляд на Альтара. — Но и не хочу, чтобы атака Раевского стала для нас неожиданностью. Поэтому задача ордена — показать себя достойно. Ничего сложного; в сущности — наслаждаться банкетом. И всё же быть готовым в любую секунду дать понять Раевским, что мы не собираемся отступать — и сделать это так, чтобы об этом понял лишь сам Константин.
Я обратил внимание на реакцию Блэка. Тот явно нервничал. Альтар умный мужик; нужно отдать ему должное — он не только понимал мои взгляды, но и соглашался со мной, ни секунды не сомневаясь в верности моих решений.
— Альтар, — едва заметно улыбнулся я, поворачиваясь к нему. — Помню, вы с Константином Раевским заключили союз. Полагаю, он чётко дал понять, что на твоей стороне. Тогда с чего ты так рвёшься атаковать его людей?
Альтар чуть-было не поперхнулся, но быстро взял себя в руки.
— Не суди сгоряча, Эраст, — удивлённо таращась на меня, заметил он. — Я понимаю, он уважает нас как равных, а мы уважаем их, но… едва ли формальный союз позволит строить вокруг себя планы. Я лишь не хочу, чтобы мы добровольно пускали своих людей в логово врага, позволяя нас атаковать.
— Уважает, как равных?.. Звучит так же нелепо, как и ваш союз в целом, — отметил Князин. — Константин Раевский не станет включать в расчёт союзы и прочее. Камень в руках и Красный орден в союзниках — понятия несопоставимые по своей значимости.
Поделиться книгой: