Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Зеленая кухня, или Самый опасный рецепт - Лариса Петровичева на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

— Пляк! Пляк! Пляк, мать твою! — заорали из-за окна. — Куда ты меня тащишь, пляк!

Я выскользнула из-под одеяла, подошла к окну и увидела, что оно выходило прямо на зеленую кухню. Аррен, одетый в халат и высокие сапоги, шел среди грядок, неся в руках мандрагору. Толстый человечек с ногами-корешками размахивал лапками, крутился, вертелся и голосил:

— Пусти! Пусти, пляк! Куда ты меня, от семьи, от детей! Пляк!

Аррен прошел туда, где красовались стройные деревца, и резким ударом вогнал мандрагору в разрыхленную почву. Послышался очередной пляк, но уже не такой разгневанный. Маг выпрямился и, словно почувствовав мой взгляд, обернулся, посмотрел в сторону окна и помахал рукой. Я помахала в ответ и решила, что надо собираться и приниматься за дела.

На стуле уже лежала одежда, которую принес посыльный, и она была куплена у Сендабетти, в одном из лучших столичных магазинов — в моей семье даже не мечтали о том, чтобы там одеваться. Мама шила нам платья сама — это выходило дешевле. Я задумчиво взяла бумажный пакет с тончайшим бельем и чулками, посмотрела на белоснежную блузу, темно-серые штаны и жилет, какие барышни надевают, когда отправляются кататься на велосипеде, и удивленно подумала: неужели вот в этом мне надо будет работать на зеленой кухне?

Впрочем, почему бы и нет? Я постараюсь все сделать аккуратно, быстро и так, чтобы не вызвать гнева своего нового знакомого.

Надев халат, который Аррен выделил мне вчера, я спустилась на первый этаж, вышла из дома в зеленую кухню и услышала:

— Доброе утро! Надевайте сапоги! Утром прошел дождь, тут грязно.

— Пляк! — поддержал его хор мандрагор.

Я послушно надела сапоги, которые стояли у крыльца, и пошла к Аррену, который вгонял в почву очередную мандрагору. Было свежо, воздух пронизывали запахи трав, земли и воды, яркие и чистые, ветерок мягко играл молодой листвой. На тачке рядом с Арреном я увидела торфяные горшочки с рассадой — зеленые стебельки качались, листья сердито топорщились. Аррен кивнул в сторону горшочков и объяснил:

— Это бой-огурцы. Используются для зелья отсроченного гниения. Мандрагоры их терпеть не могут. Видите вон ту грядку?

Я кивнула. Грядка была устроена в аккуратном деревянном ящике, черная земля была взрыхлена и в ней уже выкопали маленькие ямки.

— Осторожно берите горшочки и опускайте в землю, — приказал Аррен, глядя на меня с мягкой испытующей усмешкой, словно сомневался в том, что я справлюсь. Но разве это какой-то великий труд?

— Хорошо, — улыбнулась я, подошла к тачке и аккуратно, стараясь не повредить торф и рассаду, вынула один из горшочков. Тотчас же зеленые листья ощетинились, и один из них весьма ощутимо хлопнул меня по запястью.

— Зараза! — воскликнула я, едва не выронив бой-огурец. С грядки с мандрагорами заголосили:

— Пусти! Пусти нас, мы ему плякнем! Мы ему корешки-то повыдергаем!

Услышав вопли, бой-огурец зашевелился и замахал листочками, не имея ничего против славной битвы. Я торопливо усадила его в подготовленную ямку, присыпала землей — Аррен протянул мне пузатый опрыскиватель и приказал:

— Побрызгайте как следует возле стебля.

Я послушно сделала так, как было велено: бой-огурец снова хотел наградить меня ударом листка по запястью, но на этот раз я оказалась быстрее и успела отдернуть руку. Аррен одобрительно улыбнулся.

— Все понятно? — спросил он, я кивнула, и маг произнес: — Тогда до завтрака с вас — высадить все содержимое тачки. Потом перекусим.

Я взяла второй бой-огурец, стараясь держать его так, чтобы он не огрел меня лепестком. Кажется, рассаде не нравилось, что ее сажают в почву: бой-огурцы крутились и вертелись, всеми силами пытаясь ударить меня побольнее. Аррен прошел на другую грядку — там, вооружившись причудливым инструментом, банкой на металлической палке, он умело принялся выкапывать ячейки в грунте. Засмотревшись, я получила по руке от бой-огурца и сердитым движением опустила его в заготовленную ямку. Рука начала неприятно ныть — листки оставили тонкие царапины.

— Вытащи меня, эй! Девица! — одна из мандрагор с пышной листвой и круглой морщинистой рожицей так и прыгала в грядке. — Вытащи меня, я ему плякну по харе-то по наглой!

Бой-огурцы, и высаженные, и те, кто еще сидел в тачке, дружно развернулись в сторону мандрагор, и я услышала разъяренное шипение.

— Побрызгайте водой, — посоветовал Аррен, выкапывая очередную лунку. Я окатила бой-огурцы из опрыскивателя, и они печально опустили листки, словно признавали свое поражение. Мандрагоры засвистели и заулюлюкали, приплясывая в земле.

— Так их! — заорал дружный хор. — Так их! Пляк!

* * *

Аррен

До завтрака Джейн высадила все бой-огурцы, и мандрагоры одобрительно приветствовали каждую каплю, которая летела в их врагов из опрыскивателя. Я довольно отметил, что девушка старательна: она пересаживала растения пусть и медленно, но очень аккуратно, словно боялась их повредить и вызвать мой гнев. Что ж, кажется, я вытащил из реки ту самую помощницу, которой мне не хватало все это время.

Это очень трудное дело — найти помощника. Особенно если ты способен брызнуть в него мучнистой росой и вызвать мучительные волдыри по всему телу. Его величество Генрих даже шутил, что отправит ко мне ссыльного каторжника, которому нечего терять — пусть вскапывает грядки. Я отвечал, что слишком ценю свое одиночество.

Завтрак я решил накрыть прямо в саду — утро выдалось солнечным и свежим, не хотелось проводить его в четырех стенах. Джейн, которая высаживала последний бой-огурец, удивленно обернулась в сторону дома, услышав цокот: из дверей важно вышел маленький стол, за ним бежали стулья и мягко плыла посуда — на завтрак я предпочитал омлет с лососем, который готовило правильно настроенное заклинание.

— Что ж, пойдемте перекусим, — предложил я, расправляя зеленый лиственный венчик на молоденькой мандрагоре — та даже замурлыкала от удовольствия. — У нас сегодня много работы.

Вымыв руки, Джейн села за стол, и, устроившись напротив, я подумал, что вряд ли она вчера представляла, что ее сегодняшнее утро будет таким. Интересно, станет ли семья искать ее? Наверно, станет, чтобы выместить свою злость тумаками — я понимал, как делаются дела в свете, чтобы знать: родители поверят разъяренному супругу, а не своей дочери.

Но сюда они точно не полезут. Нет в нашем королевстве таких смелых.

— Очень вкусно, — отметила Джейн, отведав омлета с лососем. Я налил ей крепкого чаю, и девушка добавила: — У нас обычно была яичница. Что мне делать потом?

Работа занимала ее руки и разум, но сейчас, отдыхая, она снова сделалась печальной и напряженной — и хотела снова вернуться к труду, чтобы не думать о своих проблемах.

— Будете полоть вон те грядки с кровохлебкой, — я указал вилкой в сторону грядок, на которых недовольно шевелились зеленые плети: кровохлебка терпеть не могла сорняки, а вот они ее обожали — иногда у меня создавалось впечатление, что к коровохлебке на моей зеленой кухне сбегаются все сорняки округа. — Потом, к полудню, займетесь пражкой семчатым — я дам вам инструмент для выкапывания ямок. Потом надо удобрять еружан-траву, она основной ингредиент для доброй дюжины зелий. А потом — снова полоть, но теперь уже у мандрагор.

Джейн понимающе кивнула.

— У вас много работы, — сказала она. Я улыбнулся: она не увидела даже трети того, что я делал для его величества. Вырастить травы просто — а вот сварить из них зелья — это та работа, после которой я только и могу, что лежать на кровати и смотреть, как над головой кружится потолок.

— Да, работы хватает, — сдержанно ответил я. — Но теперь, когда вы здесь, будет немного легче.

К сапогам Джейн подобрался побегонник: осторожно дотронулся до голенища и запрыгнул на колени, качая розоватыми соцветиями. Джейн ахнула, напряглась, не зная, что делать и чего ждать от растения.

— Погладьте его, — посоветовал я. — Это полезное растение, отличное кровоостанавливающее. Одна с ним беда: всегда старается сбежать с грядки.

Осторожно, стараясь не поранить побегонник, Джейн провела по нему ладонью, и царапины, оставленные бой-огурцами, стали растворяться. Девушка заулыбалась, побегонник довольно фыркнул и, спрыгнув на землю, помчался к сиреневому отряду гадючьего лука — он с ним приятельствовал.

— Ну вот. Если вас кто-то еще исцарапает, вы знаете, кого надо погладить, — произнес я и вдруг удивился: сейчас рядом со мной был человек, очаровательная девушка — и я не чувствовал неудобства. Все казалось мне хорошим и правильным — таким, каким было много лет назад, до того, как я стал тем, кем стал.

Впрочем, незачем вспоминать о прошлом. В нем было слишком много боли — а я не хотел к ней возвращаться.

— Знаете, я сейчас задумалась о том, как буду выходить отсюда в город, — призналась Джейн. — Мне ведь понадобится купить какие-то вещи, одежду, книги…

— Читаете книги? — удивился я. Это и впрямь производило впечатление: обычно девушки не имели склонности к чтению: считалось, что от него заводятся дурные мысли, и юные леди начинают хотеть не замуж, а в академию.

— Читаю. У отца большая библиотека, я брала там книги потихоньку, — взгляд Джейн снова потемнел, словно она в очередной раз подумала о том, во что превратилась ее жизнь за эти два дня.

— Если хотите, можете составлять списки для моих посыльных, — сказал я. — Ну или я вам составлю компанию. Если я буду рядом, то никто вам и слова не скажет.

Джейн вздохнула.

— Они будут смотреть. А потом обсуждать нас обоих. Это как… — она замялась, подбирая нужные слова. — Вы и сами знаете, что про вас говорят. Привыкли к этому за многие годы. А я…

Похоже, она решила, что попала в тюрьму. Стены комнаты, зеленая кухня, в которой всегда много работы, и лицо тюремщика, которое с каждой минутой будет становиться все отвратительнее.

— Вот что я вам предложу, — произнес я. Идея, которая пришла мне в голову, была в некотором смысле шуткой — но однажды, когда я еще не был гениальным отравителем, она сработала. — Можем сегодня после работы пожарить мяса вон там, на берегу реки. Это мои владения, в них никто не заходит. А можем пойти прогуляться в парке — и обещаю, ни одна живая душа не заметит вас.

Джейн вопросительно подняла бровь.

— И в чем подвох?

— Нет никакого подвоха.

Какое-то время она молчала. Я покосился в сторону мандрагор: одна пыталась выкопаться из грядки, но у нее ничего не получалось. Правильно посаженная мандрагора может прыгать и кричать, но никогда не сбежит.

— Лучше давайте пожарим мяса, — сказала Джейн. — Я пока слишком боюсь.

Глава 2

Джейн

— Пляк! Вон еще один паразит!

Я вытянула тоненький зеленый стебелек сорняка, и толстая мандрагора довольно оскалила зубастый рот.

— Так ему, так! Выкидывай! — одобрительно произнесла она. — И побрызгай на меня, а то от них воняет!

Я послушно окатила мандрагору водой из опрыскивателя — та зафырчала, довольно топорща свежую листву. Завтрак давно прошел, потом Аррен пригласил на обед — куриный суп и стейк с картофелем, и чуть ли не все растения на кухне развопились о том, что я мерзавка, которая ест их родственников. Сейчас было четыре часа дня, и я вымоталась так, что готова была упасть прямо в грядку и не подниматься из нее. На руках вздулись мозоли от копателя ямок для пражки, голова гудела, словно кто-то колотил по ней палкой, спина разламывалась. Мандрагоры, которых сегодня оставили напоследок, дружно командовали мной, как рабыней.

— Вон тому еще плякни!

— Водицей брызни!

— Этого не забудь!

— Этого просмотрела, растяпа этакая!

— Пляк! Пляк! Пляк!

Наконец, грядка с мандрагорами сделалась идеально чистой, и я села прямо на землю, забыв о том, что собиралась поберечь наряд от Сендабетти. Голова кружилась, тело казалось мешком, наполненным усталостью и болью. Великие боги, смогу ли я к этому привыкнуть?

Аррен работал в теплице — казалось, она была выточена из хрусталя. Когда он открыл дверь и вошел внутрь, то я услышала негромкую музыку, и мандрагоры тотчас же заорали:

— Зажимай носы! Пляк! Вонючек распечатали!

Запах, который вырвался из теплицы, заставил меня отшатнуться и задержать дыхание: казалось, кто-то вылил черничное варенье в навозную кучу. Мандрагоры запрыгали в грядке, пытаясь удрать. Бой-огурцы замахали листочками, словно хотели развеять смрад. Кровохлебка поникла, распласталась по грядке, словно барышни, которые лишились чувств.

— Что это? — спросила я.

— Гром-черника, — объяснила самая толстая и зеленая мандрагора. — Пляк! Спасайся, кто может!

Мандрагоры дружно полезли из грядки, и я принялась было запихивать их обратно под нескончаемый пляк, но Аррен выглянул из теплицы и произнес:

— Не бойтесь, не сбегут!

Голос прозвучал глухо из-за маски, которую он надел, чтобы не задохнуться. Мандрагоры принялись ругаться еще громче — одна из них подпрыгнула, вцепилась лапками в мои волосы и заголосила:

— Тащи, тащи меня! Пляк! Пляк! Тащи!

Взвизгнув, я с трудом смогла оторвать мандрагору от волос, оставив в ее лапках солидную прядь.

В общем, когда первый рабочий день закончился, Аррен закрыл теплицу и принес мангал и мясо на берег реки, я смогла лишь доковылять до складного кресла, рухнуть в него и закрыть глаза. Мягко плескалась вода, бойко жужжали какие-то насекомые, издалека доносились голоса — люди шли по своим делам и жили своей жизнью, а я сидела, не чувствуя тела, в котором, пульсируя, разливались усталость и боль.

— Честно говоря, не ожидал, что вы так старательны и трудолюбивы, — признался Аррен, нанизывая мясо на металлические шампуры. Пахло луком и томатным соком — когда-то отец рассказывал, что это лучший способ замариновать мясо для отдыха на природе. У нас были только его рассказы, но не мясо.

— Не хочу, чтобы вы меня выгнали, — ответила я. Посмотрела на мангал — шампуры аккуратно легли над углями, а на столике приплясывал нож, нарезая свежие огурцы, помидоры и зелень для салата. Запах овощей был таким, что я невольно ощутила бодрость.

— Ты смотри! — донеслось с зеленой кухни. — Наших жрут! Пляк! Ветки бы вам повырывать по самые по плечи!

Вскоре над рекой потянулся сизый шашлычный чад, и он куда-то забрал мою усталость. Я поняла, что хорошо потрудилась, что не жду милости от мужа или родителей, а честно зарабатываю себе на хлеб, и что постепенно все наладится. Аррен протянул мне маленький бокал вина — легкого, больше похожего на сок.

— Не выгоню, — пообещал он. — Я думал, что вы не знаете, с какой стороны взяться за сорняк. Как и полагается барышням из приличных семей. Вы меня приятно удивили, Джейн.

Я невольно ощутила какой-то странный прилив энергии. Когда говорили, что я превосхожу чьи-то ожидания, то мне всегда хотелось спорить.

— Увидите, я еще превзойду вас в вашем искусстве, — твердо заявила я. Аррен перевернул шампуры с мясом и усмехнулся.

— Надо же, как вы уверенно заговорили. Хотите пари?

Когда-то мама говорила, что приличные барышни не заключают пари, это удел кухарок и горничных, которые готовы проспорить свою честь первому встречному — но теперь, после того, как мой муж разорвал наш союз, я решила, что имею на это право.

— Что за пари? — поинтересовалась я.

— Если до конца следующей недели сумеете вырастить трицветок и приготовить из него зелье мгновенной смерти, то я официально признаю вас своей ровней, — ответил Аррен. — И добьюсь выдачи вам патента на личную зеленую кухню.

Я понятия не имела о том, что такое трицветок, как его растить и как готовить зелье — но желание доказать, что я не просто никому не нужная дурочка, которую выловили из реки, сделалось настолько сильным, что я выпалила:

— Договорились.

Аррен улыбнулся. Пригубил вина из бокала, и я вдруг подумала, что теперь, после целого дня труда и его неожиданной заботы обо мне, он вовсе не кажется пугающим и жутким.

— А если у вас не получится, то тогда будете бесплатно работать на меня целый год, — с мягкой ироничной усмешкой добавил он. — Что, по рукам?

— По рукам! — весело ответила я и спросила: — Что такое трицветок?

* * *

Аррен

Вообще личный патент на собственную зеленую кухню — это способ обустроить жизнь для Джейн. Она сможет выращивать, например, тишь-сахору для успокоительных зелий: эта травка хорошо растет именно в женских руках, и спрос на нее всегда есть. Но я был твердо уверен, что она не сумеет вырастить трицветок — это, простите, не репа, чтобы с ним смог справиться любой человек с лейкой и тяпкой.

— Мне нравится ваша решительность, — признался я, снимая один из шампуров. Мясо отправилось на тарелку — смуглое, горячее, шкворчащее соком, пахнущее дымком — и я вдруг будто бы провалился в прошлое, когда еще не был хозяином самой опасной зеленой кухни королевства. Я рухнул в такой же весенний день, который давно растаял много лет назад: тогда я точно так же жарил мясо на берегу реки, и со мной была совсем другая девушка.



Поделиться книгой:

На главную
Назад