Апокалипсис – книга надежды. Курс 12 уроков

Если считать, что прототипами всадников являются возничие колесниц у пророка Захарии, то можно понимать их как ангелов-служителей Бога, то есть как личностей, а если считать прототипами «три/четыре казни» Иеремии/Иезекииля, то можно заключить, что всадники представляют собой аллегории казней, то есть неперсонифицированные, безличные силы и явления. Другими словами, при соотнесении всадников с ветхозаветными прототипами с положительным толкованием сочетается их личностное понимание, а с отрицательным – безличное/имперсональное.

Аргументы в пользу толкования всадников как положительных персонажей, являющих суд Божий

Ряд христианских комментаторов считает, что роль всадников является положительной – это начало справедливого Суда Божия над миром. То есть всадники вызываются непосредственно Богом (неслучайно они связаны с книгой Его замыслов), они осуществляют Его повеления; их можно мыслить как ангелов или как некие сверхчеловеческие силы.

Перечислим аргументы в пользу толкования всадников как положительных персонажей:

1) Роль всадников как вершителей Суда становится логичной, если понимать цикл печатей как смыслово параллельный последующим видениям семи труб. Серьезным аргументом в пользу смысловой параллельности циклов печатей и труб является обозначение их масштабов: воздействие всадников распространяется на одну четверть человечества (Откр 6:8), а воздействие труб уже на одну треть (Откр 8:7–12). Это обозначение масштабов воздействия и их расширение предполагают соотнесение циклов семи печатей и семи труб между собой как своего рода логического продолжения и развития.

Видения циклов семи труб имеют своим прототипом повествование о Египетских казнях (Исх 7–10), в которых противящимся Богу людям было явлено владычество Бога над всеми стихиями[209]. Таким образом, можно предположить, что если цикл печатей формально связан с циклом труб, то его тоже можно истолковать в смысловой близости к Египетским казням.

2) Тема Суда действительно присутствует в видениях печатей – видение шестой печати изображает знамения приближения «дня Господня». «Великое землетрясение» наводит ужас на «царей земных, вельмож и богатых», и они стремятся скрыться от «гнева Сидящего на престоле».

3) Ряд библеистов считает, что идея Суда над «лежащим во зле миром» выражена уже в первом небесном видении Откр 4–5, из которого непосредственно вытекает образный ряд всадников, а именно, сам вид трона/престола может нести в себе связь с идеей справедливого суда. В любом случае небесное видение престола выражает идеи святости Божией и владычества Бога над миром, и это, конечно же, предполагает, что Бог искоренит зло из Своего творения[210].

4) Если включить в рассмотрение первого всадника, то он имеет лук, а лук в нескольких местах Ветхого Завета связывается с Богом, символизируя Суд Божий, который подобно стреле проницает все расстояния (Пс 7:13, Пс 20:13, Авв 3:9)[211].

5) Положительное толкование всадников учитывает чтение греческого текста, где небесное существо обращает к всаднику возглас «иди».

Аргументы в пользу отрицательного толкования всадников как губительных сил

Перечисленные нами аргументы в пользу положительного толкования всадников имеют достаточно общий характер, но если рассматривать образы всадников по отдельности, то их положительное толкование встречает ряд серьезных трудностей:

1) Второго всадника, несущего меч, можно соединить со словами Самого Иисуса: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч, ибо Я пришел разделить человека с отцом его…» (Мф 10:34–35), и тем самым как бы «облагородить» его образ. Но «облагородить» четвертого всадника становится уже сложнее. Названо его имя «смерть», и он сопровождается другой фигурой, названной «ад». Да, в процитированном ветхозаветном перечне «казней» у Иезекииля Бог решает, что «пришел час» для суда над определенными людьми-отступниками, и пророк подчеркивает, что именно Бог есть Владыка жизни и смерти; однако библейское откровение также недвусмысленно утверждает, что «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих» (Прем 1:13). Библеисты отмечают, что в Апокалипсисе смерть и ад понимаются как противостоящие Богу стихийные силы – в конце времен они тоже будут ввержены в «озеро огненное» (Откр 20:14), как и дракон-сатана и два зверя. Важно, что из всех отрицательных персонажей книги смерть и ад упомянуты в повествовании первыми (воскресший Христос имеет «ключи от ада и смерти», Откр 1:18) и исчезают последними (Откр 20:14), даже после дракона-сатаны (соответственно Откр 20:14 и Откр 20:10, см. урок 10). Это показывает, что они есть древние разрушительные хаотические силы.

Итак, идентификация четвертого всадника по имени «смерть» как отрицательного персонажа позволяет с бóльшей обоснованностью предположить, что и непосредственно предшествующие ему второй и третий всадники также скорее будут отрицательными персонажами, чем положительными.

2) Ценный ориентир дает нам видение пятой печати: сразу после видения всадников Иоанн видит невинно убиенных христиан, просящих Бога явить Его справедливость на земле (Откр 6:9–11). И вопрошание мучеников «доколе» было бы труднообъяснимым, если бы второй, третий и четвертый всадники были посланниками Бога и уже вершили Божий Суд. Примечательно, что Цезарий Арльский непосредственно связывает образы четвертого всадника и убиенных мучеников пятой печати – «под конем „бледным“ понимаются злые люди, не перестающие осуществлять гонения»[212]. Немало комментаторов считают, что мученики на небесах как раз пострадали от «меча», «голода» и «смерти», обозначаемых всадниками[213].

3) Есть и важный дополнительный аргумент в пользу «отрицательного» толкования: в описании всех всадников неоднократно употребляется выражение «и дано было ему» – эта формулировка в Апокалипсисе чаще применяется к отрицательным персонажам, чем к положительным. Выражение «и дано было ему» знаменует, что Бог держит действия злых сил в четко определенных Им границах.

Таким образом, можно сделать вывод, что второй, третий и четвертый всадники, скорее, могут представлять отрицательные силы, несущие бедствия и разрушения «четвертой части земли».

Но в этом толковании остаются открытыми важные вопросы: откуда появляются губительные всадники? Почему небесное существо у престола Божия обращает к губительному всаднику возглас «иди»?

Ниже мы предложим свой ответ на этот сложный вопрос, соотнося трех всадников с первым всадником.

Толкование трех всадников как аллегорий бедственного состояния человечества

Рассмотрим еще один вариант отрицательного толкования, которое позволяет снять остроту упомянутых вопросов – всадники не «несут» бедствия, но аллегорически обозначают совершающееся в истории. Образы всадников как бы дают исторический обзор и констатируют беды, которые не раз повторялись на протяжении многих веков, в том числе в современном Иоанну I веке по Р. Х. и в наше время также.

Действительно, последовательность второго, третьего и четвертого всадников очень логична – война разоряет земли, что ведет к голоду, болезням и смерти. Обратим внимание, что символизируемые тремя всадниками бедствия имеют своими основными причинами не столько природные катаклизмы и действия стихий, сколько деятельность людей. Это касается даже голода – через продуманное распределение собранных ранее запасов возможно существенно сгладить последствия неурожаев. При выходе третьего всадника голос из среды животных объявляет, что обычная цена на пшеницу увеличивается в восемь раз, на ячмень в пять раз[214]. Этого взвинчивания цен можно было бы избежать, и ветхозаветные пророки сколько раз возглашали, что Бог хочет справедливости и благополучия для Своего народа…

Приведем возможный вариант интерпретации третьего всадника на черном/вороном коне и слов «елея/масла и вина не повреждай», который подчеркивает аспект социальной несправедливости: «Черный цвет есть цвет скорби и нужды, а потому и символ вороного коня есть символ человеческой нужды, которая прежде всего выражается в недостатке питания и голоде. Весы говорят о точности, об отсутствии лишнего… Первая половина слов Божественного голоса говорит о необыкновенной дороговизне жизни вследствие голода, а вторая указывает на ту роскошь, которой обыкновенно предаются богатые слои общества, эксплуатирующие бедных»[215]. А четвертый всадник, с которым связываются еще и «дикие звери», может обозначать, что «растревожены и потрясены все стихии земные, возмущенные человеческим злом, которое, разрастаясь постепенно, всюду создает анархическую смуту гибели и разрушения»[216]. Эта цитата наводит на важную мысль: символизируемые всадниками бедствия не есть посланные Богом казни, но следствия человеческого произвола и сделки со злом.

Если следовать такому ходу мысли и еще предположить, что первый всадник в отличие от остальных является положительным персонажем, можно рассказать целую историю о четырех всадниках, представив ее как единое повествование об отношениях людей с Богом: «Первый всадник на белом коне есть человечество, созданное по образу Божию и предназначенное к участию в Его владычестве над миром (ср. Быт 1:26). Однако положение быстро ухудшается. Второй всадник на рыжем коне с мечом в руке обозначает войну, третий – нужду, и все это ведет к четвертому – смерти четверти человечества. Вот и краткое резюме, чтó есть человечество без Бога и какова его участь: недостаток общности и разделения среди людей, нежелание делиться с другими, затем разрыв добрых отношений с землей/экологической средой – и все это неизбежно ведет к смерти»[217].

Современные христианские толкователи утверждают, что если понимать трех всадников как свидетельство о бедственном состоянии человечества, то в сцене Откр 6 просматриваются глубокие христианские истины. По словам Кэрда, «небесный голос, говорящий „иди“, в строгом смысле не призывает эти бедствия: они в любом случае будут возникать там, где проявляются эгоизм, жестокость, гордость, жадность… Но христианское пророческое откровение Апокалипсиса говорит о том, что зло и страдание таинственным образом служат свершению замысла Божия, Который вплетает их в устроение благого дела спасения»[218].

Вывод о применимости и плодотворности как положительного, так и отрицательного толкований всадников

Мы пришли к тому, что мнение об отрицательном значении трех всадников как обозначений испытаний имеет много убедительных аргументов и позволяет сделать значимые богословские выводы. При этом нельзя не признать, что положительное значение всадников как вестников суда также имеет весомые доводы; в особенности упоминания одной четверти в печатях и одной трети в трубах предполагают последовательность элементов одного порядка. Однако при толковании важно принять во внимание, что толкование всадников как вестников суда смыслово дублирует последующие видения суда в Апокалипсисе, а «отрицательное» толкование позволяет нам увидеть в повествовании новые важные идеи.

Опять же в ходе нашего анализа стало ясно, что образы Апокалипсиса не могут быть истолкованы исчерпывающе, и мы не сможем со стопроцентной точностью утверждать, что нашли «то самое правильное толкование». Возможна и комбинация отрицательного и положительного толкований трех всадников: представляемые ими испытания воздействуют на одну четверть всего человечества, при этом люди, преданные добру, через испытания могут укрепить свою веру; видение пятой печати Откр 6:9–11 особенно говорит о том, что пострадавшие за свидетельство о Христе получают вечную жизнь во славе Божией. А на людей, преданных злу, испытания всадников действуют как вразумление о последствиях совершенного ими зла или как суд над ними (см. шестая печать, Откр 6:12–17) – в зависимости от их внутреннего расположения и готовности измениться.

Было высказано еще одно дополнительное соображение – каждый всадник едет отдельно, а в античном мире одинокий всадник мог исполнять роль гонца или посланника перед неким масштабным свершением. Некоторые комментаторы предполагают, что цель всадников – возвестить людям покаяние перед лицом приближающегося суда и привести к Богу одну четверть человечества[219].

Тема ограничения бедствий: образ вина и елея в видении третьего всадника

В описании третьего всадника есть определенный момент, который истолковывается многими комментаторами как символ надежды. Мы уже упоминали, что масло и вино иногда связываются с благосостоянием высших слоев общества, продолжающих жить сытой безбедной жизнью, – но это не единственное толкование. Во-первых, если масло и вино нетронуты, и это указывает, что голод будет существенный, но ограниченный. Во-вторых, в раннехристианской традиции ярко выражена связь этого образа с таинствами христианской Церкви, которым не будет причинен вред: «В „вине“ и „масле“ – елей помазания [Духом] и [евхаристическая] Кровь Господа»[220].

Общение Бога с верными Ему продолжится в любых обстоятельствах. Можно согласиться со следующим выводом: «Что бы ни означала эта аллегория: относится ли она к физическому питанию или же к духовному (таинства Церкви), но она говорит о путях Промысла в сохранении человечества от гибели даже при наличии голода. Эта грань вносит провиденциальную черту в грядущие бедствия от голода, им ставится определенная мера»[221].

Тема 3. Многозначный образ первого всадника и варианты его интерпретации

Разнообразие мнений в толковании первого всадника

Наиболее многогранным образом Откр 6 является первый всадник. Споры о нем не умолкают – на международном европейском научном коллоквиуме библеистов в Бельгии в 2015 г., специально посвященном Апокалипсису Иоанна, мне лично довелось услышать три разных доклада о значении образа всадника, сопровождавшихся оживленными дискуссиями.

Разнообразие мнений начинается с того, что в описании первого всадника в Откр 6:2 много недосказанностей. Это всадник на белом коне, имеющий лук, – «и вышел он как победоносный, и чтобы победить». Кого именно всадник будет побеждать, не поясняется. Ему был дан «венец» – это еще раз подчеркивает его роль победителя. В отличие от трех остальных всадников, в тексте с ним не связывается никаких явных конкретных бедствий. Всадник выходит первым, и это может заключать в себе один из двух возможных смыслов: всадник может быть или предводителем остальных трех, как бы выводя их за собой, или же, наоборот, может выезжать вперед как бы независимо от них.

В истории интерпретации Апокалипсиса было высказано четыре основных мнения, кем может быть этот всадник, причем диаметрально противоположные, – всадник воспринимался как:

1) символ победоносной проповеди Евангелия по всему миру;

2) Сам Христос, поддерживающий верующих в трудных испытаниях;

3) антихрист, «подделывающийся» под Христа и светлые силы;

4) образ победоносной захватнической войны, осуществляемой парфянами или римлянами.

Какая же логика приводит исследователей к каждому из четырех толкований?

Аргументы в пользу толкования первого всадника как светлого образа – всадник едет отдельно от остальных

Три элемента, которые связываются с первым всадником, в контексте повествования Апокалипсиса имеют преимущественно положительные значения:

1) белый цвет в Апокалипсисе всегда связывается с силами добра (Христос на белом коне в Откр 19:11, верующие в белых одеждах Откр 7:9 – см. таблицу ниже);

2) слово «победа» в 13-ти из 15 раз обозначает победу Христа и христиан (Откр 3:21, 5:5, 17:14; 12:11; 15:2; обетования «побеждающему» – 2:7, 11, 17, 16; 3:5, 12, 21; 21:7);

3) «венец» имеет Христос и прославленные верующие (шесть положительных употреблений в тексте Откр 14:14; 4:4,10, 2:10; 3:11; 12:1 против одного отрицательного 9:7)[222].

Понимание всадника как светлого положительного образа хорошо засвидетельствовано в ранней церковной традиции. Рассмотрим две разновидности положительного толкования первого всадника – всадник как обобщенный образ и как личность; первое толкование является более распространенным.

Первое положительное толкование – обобщенное (Благая весть в мире)

Многие христианские толкователи связывали первого всадника со словами эсхатологической речи Христа: «…проповедано будет сие Евангелие по всей вселенной во свидетельство всем народам, тогда придет конец» (Мф 24:14; Мк 13:10). Например, Андрей Кесарийский отождествляет всадника с проповедью апостолов: «Под снятием первой печати, по нашему мнению, нужно разуметь сонм апостолов, которые, направив против демонов, подобно луку, Евангельскую проповедь, привели ко Христу уязвленных спасительными стрелами и были увенчаны венцом нетления за то, что победили истиною князя тьмы»[223].

Обратим внимание, что с точки зрения хронологии такое толкование является расширительным – действия всадника, Благовестие о Христе, происходит на протяжении всей истории, от явления Иисуса на земле вплоть до Его заключительного Пришествия во славе. И если первый всадник связывается с распространением в мире Благой вести, то в широком богословском смысле он являет светлую сторону истории человечества, ее положительные итоги. Это толкование прекрасно сочетается с пониманием видений печатей как являющих историю человечества в целом – «светлый» первый всадник тогда предоставляет своего рода баланс и противовес по отношению к последующим мрачным «отрицательным» всадникам. И то, что светлый всадник идет первым, подчеркивает, что первенствующее место в мировой истории принадлежит добру, несмотря ни на что.

Второе положительное толкование – личностное (Сам Иисус Христос)

Несколько древних церковных авторов и современных библеистов делают еще один смысловой шаг, усиливающий положительную интерпретацию всадника. Они обращают внимание, что далее в повествовании Апокалипсиса появляется еще один всадник на белом коне. И это Не кто иной, как Иисус Христос: «И увидел я отверстое небо, и вот конь белый, и сидящий на нем называется Верный и Истинный, Который праведно судит…» (Откр 19:11). Это пришествие Иисуса в божественной славе: Сам Иисус, светоносный и сияющий, восседает на белом коне, и за ним следует «воинство небесное» на белых конях. Нетрудно увидеть, что первый всадник имеет много общего со Христом: белый конь, оружие, увенчание венцом или диадемами, победоносное величие и царственность[224].

Святой Ириней, епископ Лионский, отождествлял первого всадника со Христом (Против ересей 4.21.3); того же мнения придерживались блаженный Иероним Стридонский, Примасий, Беда Достопочтенный. Если Иисус является в самом начале раскрытия запечатанной книги, то этим выражается богословская мысль, что Он возглавляет путь истории, и тем самым вся история пронизана божественным смыслом (вспомним Его слова: «Я есмь Первый и Последний», Откр 1:10). Здесь также можно увидеть мысль о защите верующих и также связь с судом Божиим (через образ лука). В древнем мире лук связывался с командующими и царями; псалом 44 описывает победоносного царя Израиля через образ лука: «Пусть подвиги свершит твоя рука! Стрелы твои остры, народы у ног твоих» (Пс 44:4–5 РБО)[225].

Возражения против трактовки первого всадника как Иисуса Христа

В современной богословской мысли толкование первого всадника как Самого Иисуса Христа является редким; относительно него высказывались следующие три возражения.

Во-первых, странно видеть Иисуса Христа в такой «сомнительной компании» – идущего впереди войн, голода и эпидемии… Этот довод имеет убедительность. Но можно ответить, что в этом контрасте как раз и заключается главное богословское провозвестие этого образа – Христос непосредственно действует в нашей реальной земной истории. Своим светом Он пронизывает все испытания и бедствия и тем самым дарует верным поддержку, утешение и надежду. «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин 1:5). Этот образ показывает истину, знание которой открыто христианам прежде всех грядущих испытаний: хотя в историческом процессе еще будут тяжелые и страшные события, Христос через Свою жертвенную смерть уже совершил спасение Божие; тем самым цель всей мировой истории уже достигнута в Нем[226].

Во-вторых, насколько хорошо такое толкование соотносится с образностью Откр 5 – с повествованием, непосредственно предшествующим выходу всадника? В 5-й главе Христос появляется как Агнец посреди престола Божия, и в 6-й главе Агнец начинает раскрывать книгу, снимая печати, – и получается, что сразу же после снятия первой печати перед нами опять предстает Христос, на этот раз в образе всадника (тогда как Агнец на небесном троне продолжает снимать с книги печати дальше). Ряд экзегетов считает, что такое «наложение» образов друг на друга явилось бы причиной путаницы в восприятии читателями образного ряда Апокалипсиса. Христос не может находиться в двух местах одновременно, будучи и Агнцем и всадником. Однако на этот логичный довод можно в свою очередь возразить, что в 5-й главе описывалась небесная реальность, а в 6-й главе осуществился переход к плану земному, поэтому нет противоречия в том, чтобы увидеть Иисуса и там. Поистине, присутствие Иисуса невозможно ограничить.

В-третьих, три остальных всадника, скорее, символизируют некую силу или явление общего характера (голод, война). Соответственно и первый всадник не должен быть исключением, и мыслить его как некую личность проблематично[227]. Этот аргумент весóм. Однако он не имеет решающей силы – все-таки всадник выезжает первым и оказывается несколько отделенным от остальных.

Аргументы в пользу трактовки первого всадника как отрицательного образа – всадник возглавляет остальных

Немало современных библеистов критикуют «положительное» толкование всадника как таковое.

Их главный аргумент состоит в том, что «четыре» – это символическое число, и в библейских книгах группы из четырех элементов не «дробятся» как 1+3, но отличаются однородностью всех четырех элементов, то есть обладают смысловым и композиционным единством (например, те же четыре казни в Иез 14:21–22; Иер 15:3). Поэтому эти исследователи говорят, что первый всадник не может столь радикально качественно отличаться от остальных трех, здесь не может быть смыслового контраста «белого и черного». Стоит, однако, отметить, что в Ветхом Завете в равной степени засвидетельствована группа трех казней, «меч, голод и мор».

Вторым аргументом служит упомянутое выражение «и дано было ему», применяемое ко всем четырем всадникам. Это выражение используется в Апокалипсисе 22 раза, из них 15 – в отрицательном контексте, 7 – в положительном.

Первое отрицательное толкование – личностное (антихрист/зверь)

Сторонники отрицательного толкования делятся на две группы. Одни указывают, что всадника действительно нужно понимать в соотношении со Христом на белом коне в Откр 19:11 – однако эта параллель «с обратным знаком». Между этими двумя всадниками на белых конях нет всецелого тождества – при всем сходстве становятся заметны отличия первого всадника от Христа. Так, всаднику дан венец – у Христа же на главе диадемы, у всадника есть лук – у Христа меч, исходящий из Его уст (как «слово Божие»). Исследователи предполагают, что тем самым автор Апокалипсиса хочет заострить внимание на различии этих лиц, и именно различие должно явиться основой интерпретации всадника. Соответственно отмечаемое сходство всадника и Христа указывает не на их сущностное единство, но исключительно на внешнее подобие, которое оказывается видимым и обманчивым. Есть и три других аргумента:

1. Грегори Бил считает ключевым, что в обобщающем стихе Откр 6:8 кроме бедствий трех всадников «меча, голода и мора» упоминаются «звери земные», и Бил заключает, что «звери» могут относиться как раз к первому всаднику и выражать его сущность. Далее в Апокалипсисе слово «зверь» означает богоборческого правителя/государство, узурпирующего власть и употребляющего ее во зло[228];

2. Вспомним, что слово «победить» было дважды сказано по отношению к «зверю» – он преследует верующих и предает их смерти (Откр 11:7; 13:7);

3. Дополнительный аргумент: исследователи также обращают внимание, что на белом коне изображался греческий бог Аполлон, которому поклонялись в то время многие; в Апокалипсисе упоминается имя «Аполлион» (греч. перевод «губитель») – это начальник конницы злых сил в Откр 9:11. Здесь Иоанн мог также намекать, что греческий Аполлон никак не является богом, несмотря на столь развитый культ в его честь.

В рамках этой концепции истолковывается и «белый» цвет коня всадника. Из дальнейших описаний внешнего облика «зверя» и его действий становится очевидным, что зверь пытается имитировать Христа. Цель зверя – занять в душах людей место Христа[229], он требует себе поклонения как Богу (Откр 13:3,15). Появление всадника подобно Христу на белом коне – это очередная попытка злых сил показаться в привлекательном облике, чтобы обольстить и увлечь за собой людей: по слову апостола Павла, «и сатана принимает вид ангела света» (2 Кор 11:14). Но на поверку белый цвет зверя оказывается лишь подделкой, имитацией чистоты и святости и по сути представляет собой намеренную ложь (вспомним выражение «волк в овечьей шкуре»). В 13-й и 17-й главах Апокалипсиса будет открыто «истинное лицо» зверя, во всей его беспощадности, жестокости и богохульстве.

Согласно евангельской эсхатологической речи, Пришествие Христа во славе будет предварено появлением многих «лжехристов»/«лжемессий» (Мф 24:4–5; Лк 21:8), подделывающихся под Истинного. Здесь получается, что первый всадник выводит за собой остальных как их командир. Знаменательно, что в этом случае описанные в евангельской эсхатологической речи бедствия (лжехристы, войны, голод, гонения) по своему порядку как раз соответствуют видениям четырех всадников.

Богословский смысл толкования можно тогда сформулировать следующим образом. В видении пятой печати перед читателями предстают пострадавшие и убиенные христиане (Откр 6:9–11), и толкование первого всадника как богоборческого «зверя» может пролить свет на эту ситуацию: становится понятно, чья злая воля явилась причиной бедствий, какая сила направляет остальных губительных всадников. Далее в повествовании Апокалипсиса показывается, что начало бедствий на земле исходит от «зверя», вассала «дракона» (Откр 12–13)[230].

Второе отрицательное толкование – обобщенное (образ захватнической войны)

Другие сторонники отрицательного толкования первого всадника считают, что всадник не может быть конкретной личностью – скорее, всадник представляет собой некоторый обобщенный символ «победы». Если со всадником не связывается никакое другое бедствие, то возможно предположить, что эта «победа» становится началом всех последующих несчастий, которые несут другие всадники. Скорее всего, имеется в виду «победа» в военном плане. Одни исследователи говорят, что всадник может изображать Римскую империю, которая подчинила себе столько народов и стран. Другие сторонники этого типа толкования задают вопрос: а какие ассоциации у первых адресатов Апокалипсиса мог вызывать образ воина на коне с луком в руках? Если исследовать современные адресатам Апокалипсиса исторические реалии, то выясняется, что в виде конных лучников в античности часто изображались парфяне (Парфия – государство-предшественник Персии, современный Иран). Парфяне были фактически единственными реальными соперниками Римской империи – они дважды одерживали сокрушительную победу над римлянами в 55 г. до Р. Х. и в 62 г. по Р. Х. В целом первый всадник может обозначать захватническую войну, которая является началом всех других бедствий.

Но тогда получается, что первый и второй всадники смыслово дублируют друг друга и выражают фактически ту же самую идею («война разрушительна»). Эта проблема обходится сторонниками данного толкования таким образом, что первый всадник связывается с захватнической войной со стороны другого государства, а второй – с гражданской войной.

Тема 4. Выбор между положительным и отрицательным толкованиями первого всадника. Возможность синтезирующего толкования

Изначальные посылки интерпретатора, влияющие на выбор положительного или отрицательного толкования

При более близком рассмотрении аргументов нельзя не заметить, что на толкование всадника существенно влияет общая концепция интерпретатора и его ответы на сформулированные выше «непонятные» моменты – в какой хронологический период действуют всадники, личности ли они или безличные силы.

Говоря обобщенно, если всадники понимаются как охватывающие мировую историю в целом, тогда положительное толкование первого всадника является более убедительным; если же комментаторы ограничивают всадников во временнóм отношении, связывая их с событиями эсхатологического свершения или же событиями конкретного временного периода Иоанна, тогда отрицательное толкование первого всадника становится довольно логичным (зверь-антихрист – языческий Аполлон или захватническая война парфян).

Как свидетельство о смысловой связи положительного толкования всадника с «расширительной» хронологией процитируем комментарий протоиерея Сергия Булгакова, изданный в 1945 году: «…Общая мысль этого образа такова, что история будет знать и побеждающую силу Христианства в мире, причем первое место этого образа в снятии семи печатей говорит о первенствующем значении этой победы. И она может относиться не только к одной эпохе в истории, но и ко всем им, или, вернее, ко всякой эпохе как прошлого, так и настоящего и будущего – к каждой по-своему. Поэтому каждой эпохе не нужно о себе отчаиваться, но следует находить в себе и свои особые победные достижения как свидетельство непобедимости Евангелия в мире»[231]. И это очень ценная и вдохновляющая мысль.

Итоговое сопоставление положительной и отрицательной интерпретаций первого всадника

Самое главное возражение, выдвигаемое против положительного толкования первого всадника, состоит в том, что он принадлежит к одной цельной группе, а элементы такого рода групп, как правило, однородны между собой (и мы уже разбирали, что три остальных всадника, вероятно, являются отрицательными персонажами). Но представляется, что есть шесть важных доводов, позволяющих со всей серьезностью отнестись к возможному положительному значению всадника:

1. Связанные с всадником характеристики в других местах Апокалипсиса имеют преимущественно положительное значение – в особенности белый цвет и «победа».

2. Сторонники толкования всадника как антихриста говорят, что белый цвет всадника есть имитация добра и «подделка», однако в повествовании Апокалипсиса другие подобные примеры отсутствуют. Цвет в Апокалипсисе всегда выражает внутреннюю суть персонажа.

3. Положительное толкование является преобладающим в раннехристианской традиции.

4. Также очень значимо, что если проследить традицию интерпретации первого всадника в христианском изобразительном искусстве, то на протяжении веков вплоть до XIII в. по Р. Х. всадник воспринимался именно как светлый образ[232].

5. Конечно, нельзя исключить возможность отрицательного значения первого всадника как образа войны, однако в оценке толкований нужно обращать внимание на смысловое дублирование. Слабой стороной толкования первого всадника как символа захватнической войны является то, что в таком понимании он во многом параллелен второму всаднику, то есть война изображается дважды. И такой смысловой повтор вряд ли обоснован – образ рыжего коня и всадника с мечом достаточно полно выражает собой идею кровавой войны[233]. Как указывают библеисты, фигура первого всадника имеет слишком много ярких особенностей, чтобы можно было свести его к такому обобщенному и в определенной степени «плоскому» толкованию.

6. Как мы уже говорили, самым весомым аргументом в пользу «отрицательного» понимания первого всадника является его принадлежность к общей группе. Однако этот аргумент не имеет абсолютной силы; некоторые раннехристианские авторы старались с убедительностью доказать качественные различия в группе четырех, описывая предполагаемый динамичный конфликт между первым всадником и тремя последующими. Например, Цезарий Арльский говорит: «Эти три коня суть один, они вышли после белого и против белого и имеют всадником дьявола, который есть смерть»[234].

Таблица символизма цветов в Апокалипсисе. Белый цвет коня первого всадника как аргумент в пользу положительной трактовки

Приведем наглядную таблицу символизма цветов в Апокалипсисе, чтобы еще раз обобщить значения всадников и включить их в более широкий контекст. Таблица позволяет увидеть, как много упоминаний белого цвета содержится в повествовании, и все они соотносятся с самыми главными положительными персонажами. Это является важным аргументом в пользу положительной трактовки коня первого всадника.

Символизм цвета в Апокалипсисе

Синтезирующее толкование первого всадника

Мы высказали наше предпочтение положительному толкованию первого всадника, однако мы признаем, что и отрицательное толкование также несет ценные смыслы. Предложим особое «синтезирующее» толкование всех четырех всадников, которое позволит объединить и положительное и отрицательное толкование.

Видения всадников возникают при снятии печатей с книги Откр 5, которая была истолкована нами как предвечный благой замысел Божий о человечестве. Мы говорили, что для реализации замысла Богу важно соработничество людей, их искреннее желание идти по предуготованному Им пути. И если люди не содействуют замыслу, он не сможет быть в полноте осуществлен – можно представить, что греховные дела людей словно печати сковывают божественный замысел.

Иисус Христос, как закланный Агнец, принимает книгу замысла Божия и снимает печати. Образы всадников, появляющихся после снятия второй, третьей и четвертой печатей, являют аллегорические изображения того, что именно удерживало человечество от соучастия в благих созидательных делах Божиих: кровопролитные войны, инициируемые ради человеческой наживы, несправедливое распределение ресурсов, ведущее к голоду… Эти злые дела имели своим источником богопротивника, который со времен грехопадения претендовал на власть над людьми через человеческий грех. Богопротивник с помощью злых сил вел человечество к смерти, которой Бог не сотворил, к вечной погибели.

Но великая сила Спасителя-Иисуса в том, что как бы ни старалось зло, богопротивник не сможет достичь своей главной цели – удержать людей под своим влиянием и оставить великий замысел о человечестве неосуществленным. В истории Иисуса мы ярко видим, что Бог осуществляет Свои спасительные деяния не через какие-то сверхъестественные чудеса, но через обстоятельства жизни людей, в которых много влияния греха. «Если посмотреть с обыденной земной точки зрения, событие Распятия Иисуса явилось следствием человеческой жестокости, фанатизма, лжи, трусости, предательства и зависти… Но именно потому, что Иисус Христос, повинуясь воле Отца, принял на себя искупительное служение Агнца, Он смог обратить все это зло в победный триумф божественной любви»[235]. Агнец Иисус взял на Себя грехи всего мира.

И вот как это можно осмыслить через приведенные в Апокалипсисе образы: первый всадник – это образ Иисуса Христа, взявшего на Себя грехи мира. Эта двойственность образа Иисуса вводит в заблуждение губительных всадников, и они словно принимают Иисуса за «своего». Поэтому всадники без сопротивления следуют за Иисусом, но Иисус задает новое направление последствиям человеческого греха и зла и приводит их к добру! При этом зло не перестает быть злом – губительные всадники несут беды и страдания человечеству. Но Агнец – Победитель смерти и греха – превращает действия зла в орудия Своей победы и ведет историю к исполнению замысла Божия. Следующие за видением всадников видения мучеников и дня Господня подтверждают, что господству злых сил над человечеством приходит конец.

Размышление, являются ли происходящие тяжелые события волей Бога

В рамках синтезирующего толкования мы обобщим размышление о животрепещущем вопросе, который многие задавали, в частности, в связи с недавней пандемией: являются ли масштабные бедствия волей Божией или нет?

Высказанное синтезирующее толкование позволяет дать глубокое богословское объяснение обращенному к всадникам призыву «иди»/«приди». Этот призыв может быть обращен не лично к каждому всаднику, а к Самому Иисусу, направляющему их! Вспомним, что глагол «приходить» в Апокалипсисе преимущественно связывается с Иисусом и с Богом. И можно предположить, что небесный голос говорит губительным всадникам со своего рода уступкой – «ну хорошо, иди», и смысл этих слов можно передать так: «Тебе разрешено совершать свои преступные дела, но знай, что Я все равно смогу действовать через тебя и достигну Своих целей во благо мира». Это означает, что войны, голод, болезни и смерть не являются волей Бога в прямом отношении, но вплетаются Богом в исполнение Его великого замысла[236]. Благодаря вошедшему в нашу земную жизнь Иисусу уже ничто не сможет остановить благого Бога. Да, из-за действий злых сил замысел Бога будет осуществлен более сложным путем (это можно сравнить с навигатором, строящим другой маршрут к той же точке назначения) и человечеству предстоит пройти через тяжелые испытания. Однако никаких не преодолимых препятствий на пути Царствию Бога уже не будет.