Кровавые Земли

Мы выживем.

* * *

Я услышала чье-то бормотание и попыталась разлепить веки. Глаза жгло, голова раскалывалась от усталости, и лишь изредка я погружалась в беспокойный сон. Мое тело болело, а мышцы закоченели из-за холодного бетонного пола.

Уловив чье-то присутствие за пределами моей клетки, я распахнула глаза. Знакомый мужчина смотрел на меня поверх очков. Освещение здесь было очень тусклым, но я бы везде узнала пухлого, невысокого доктора Карла. По обе стороны от него стояли двое охранников.

Я наблюдала, как он делает пометки в своем планшете, а затем, спрятав его под мышку, потянулся за каким-то предметом в карман своего белого халата.

– Сначала нужно провести первичный анализ ее крови, – обратился он к мужчинам. – Держите ее.

Я не сопротивлялась, когда солдаты ворвались в камеру, схватили меня за руки и прижали к стене. Я чувствовала, как Уорика в соседней камере, его энергию, скользящую по моей коже, как легкий ветерок.

– Ковач? – прорычал он сквозь прутья.

– Я в порядке, – ровным тоном ответила ему. Охранники не волновали меня. Мое внимание было направлено только на доктора, которого я знала с детства. Он ставил мне первые прививки, лечил мои раны и сломанные кости, дарил леденцы и улыбки. Когда-то я считала его добрым человеком.

– Что с тобой стало? – усмехнулась я, когда он приблизился ко мне со шприцем в руке. – Я думала, врачи хотят помогать людям.

– Этим я и занимаюсь. – Он перетянул мне руку резиновым жгутом, чтобы проступили вены. – Я помогаю людям. Своему народу. Откуда тебе знать, вдруг эссенция фейри – вакцина ото всех человеческих болезней. Лекарство от рака?

– От эректильной дисфункции? – Я изогнула бровь.

Он нахмурился, как будто я была всего лишь глупой девчонкой.

– Наука постоянно развивается. Иногда приходится идти на жертвы.

Я постаралась не вздрогнуть, когда иголка проткнула кожу на руке.

– Ты можешь сколь угодно высокопарно выражаться, но существует тонкая грань между настоящей наукой и шарлатанством. Ты говоришь в точности как доктор Рапава. Чем бы он ни занимался, он зашел слишком далеко в своих экспериментах. Где твоя грань, док? Она у тебя вообще есть? Когда убийство невинных детей и высасывание сущности из фейри, уничтожение целого вида, только чтобы усовершенствовать другой, стало развитием?

– Они далеко не невинны. Они даже не должны существовать. Идут против природы и науки.

– Кто сказал? Ты? Другие люди? Разве технически не они первыми появились на Земле? Кто дал тебе право решать, заслуживают они жить или нет? – Я усмехнулась. – Они были здесь до нас. Может, это люди идут против природы. – Я подумала об Эше, который был воплощением природной силы, красоты и доброты. Единым целым с землей. Никогда не шел против природы. Фейри верили в гармонию с другими живыми существами, в то, что они должны отдавать окружающей среде столько же, сколько берут у нее.

Люди же были эгоистичными, высокомерными и жадными, они лишали землю ее ресурсов и великолепия ради личной выгоды, считая, что она им обязана.

– Разумеется, сейчас ты на их стороне. Ты ведь одна из них. – Доктор Карл выпятил губу и выдернул шприц из моей руки, который был полон моей крови. – Как только ты вернулась в штаб-квартиру вооруженных сил людей, я сразу понял, что с тобой что-то не так. Что ты не в порядке. Все тесты, которые я проводил, с самого начала давали правильные результаты. Это ты вернулась другой.

– Печально, что такой человек, как ты, поклявшийся помогать и исцелять, настолько ограничен и узколоб. Вы мошенник, доктор, – с отвращением выплюнула я, наклонившись к нему ближе. Мои эмоции взяли верх. – И знаешь что? Я никогда не менялась… я всегда была такой. – В тот момент, когда прозвучали последние слова, меня охватил ужас.

Захлопнув рот, я постаралась скрыть свои эмоции. Я не хотела этого говорить. Не хотела, чтобы Иштван или доктор Карл знали, что я всегда была другой, что именно за мной они всегда охотились. Пусть и дальше верят, что таблетки изменили меня, ведь если они узнают правду и завладеют этим, как-то используют меня… Я даже представить не могла, что тогда произойдет.

Карл прищурил глаза, пытаясь понять, что я имела в виду. Через несколько ударов сердца он покачал головой и покинул мою камеру. Охранники последовали за ним, заперев за собой дверь. Они скорее поверят в то, что я испорчена, чем в то, что рождена фейри. Они наблюдали, как я росла, заботились обо мне, видели, что я ничем не отличалась от человеческих детей. Если они ошибались насчет меня, значит, ошибались и насчет фейри.

Он повернулся ко мне лицом:

– Генерал Маркос считает, что ты ключ к тому, что мы искали. Что в твоих венах течет идеальная формула. – Доктор Карл поднял шприц, изучая его так, словно он мог дать ему ответы. – Если он прав, ты больше никогда не покинешь это здание. – Он сделал паузу. – А если ошибается, ты кончишь, как твой отец. – Он ушел, оставив меня смотреть в пустоту.

Глава 10

– Уорик? – хрипло прошептала я, стоя в ближайшем к нему углу. Доктор Карл и его маленькая шайка только что покинули его камеру. Судя по тому, как быстро они вошли и вышли, Уорик не сопротивлялся. – Уорик, – снова позвала я. Связь возвращалась, но медленно. Я чувствовала следы его тени, гул энергии, но это можно было бы списать на мое богатое воображение, если бы я не знала, что все реально.

– Здесь. – Его глубокий, хриплый голос прокатился по мне, отдаваясь пульсацией в сердце. Я поняла, что он сидит на полу около стены, которую мы с ним делили.

– Ты в порядке? – Я села, прижавшись спиной к бетону, чтобы ощутить его сквозь преграду.

– Беспокоишься, что они взяли немного крови? – Он фыркнул. – Принцесса, я пролил столько кровь, что хватило бы на океаны. Москиты забирают больше.

– Я говорила о другом. – Про пытки. Арену. Игры. Мы не общались ни минуты с тех пор, как нас увели из душевой.

Уорик усмехнулся.

– Бывало и хуже.

Я повернулась, чтобы выглянуть через решетку. Даже если не могла видеть его, я знала, что нас разделяет всего один фут.

Уорик не стал продолжать, да мне и не хотелось. Мы были из тех личностей, кто не говорит о своих чувствах. Лишняя морока. Наша связь была глубже и сильнее любых слов.

– Я почувствовал их на арене, они убивали ради тебя, – через несколько мгновений сказал он, имея в виду духов.

Вздохнув, я откинула голову на цементную стену и подтянула ноги к груди.

– Они пришли за…

– Серой, – закончил он, отчего у меня перехватило дыхание. Сила имени, прокатившаяся по поим венам, была ужасающей и знакомой одновременно.

– Как… откуда ты узнал это имя? – Я дернула головой в сторону его камеры.

– Не знаю, – ответил он равнодушным голосом. – Я чувствовал, как оно обволакивает меня, питает и исцеляет. Словно мы чертова зарядная станция друг для друга.

Я повернулась к углу, вникая в смысл его слов. Я тоже это ощущала. Каждый раз, когда мы обменивались энергией или помогали друг другу исцелиться, мы брали и отдавали. Моя магия с самого начала была связана с его силой, как и его с моей. Это только укрепило и сблизило нас.

– Я не знаю, что с нами будет здесь, – тихо сказала я, не озвучивая свои истинные опасения о том, что ждет нас впереди. – Яма, вероятно, была теплым курортом по сравнению с этим местом.

Уорик вздохнул, и я поняла, что он думает о том же. Без нашей связи мы не выживем.

– Ты знаешь, что может оживить нашу связь… – Он замолчал, и в воздухе повисла недосказанность.

Я тихо засмеялась.

– Трудновато с такого расстояния, Фаркас.

– И снова ты недооцениваешь мои твердость и размер, Ковач.

Я застонала от смеха и провела рукой по лицу, хотя тепло заплясало по моим бедрам, и соски затвердели. Он мог возбудить меня в самых безумных и ужасающих условиях.

Он был одарен. Во многих отношениях.

– Или я ошибаюсь? – Я услышала, как что-то скользнуло по полу, и увидела руку Уорика, который пытался дотянуться до меня через решетку. – Мы трахаемся, принцесса, и мир благословляет нас.

Я снова фыркнула и покачала головой:

– Не могу не согласиться. – Я придвинулась ближе к углу и просунула руку сквозь прутья так далеко, как могла. Кончики наших пальцев соприкоснулись, и я почувствовала, как электричество заискрилось по коже, устремляясь прямо к лону и заставляя меня задыхаться. Мы едва касались друг друга, но эти ощущения вдыхали в меня жизнь. Наполняли легкие не просто воздухом.

– Ты чувствуешься как гребаная жизнь. Воздух в моих легких. – Слова Уорика ворвались в мое сознание, заряжая меня и заставляя чувствовать себя лучше с каждым слогом.

Уорик хмыкнул, напрягся, пока не обхватил двумя пальцами мои. Это простое действие подняло во мне бурю эмоций. На глаза навернулись слезы, а с губ сорвалось хныканье. Я держалась за его руку изо всех сил, не заботясь о том, что прутья врезаются в кожу.

Я не сомневалась в своих чувствах к нему, но была слишком напугана, чтобы посмотреть правде в глаза. И до сих пор боюсь. Его было не просто любить, как, например, милого, нежного Кейдена. Уорик разрушал и поглощал. Любил так, что тебя уничтожало до основания, забирая с собой целый мир.

Его пальцы крепче сжались вокруг моих. И я нутром понимала, что он чувствует то же самое. Да, мы пока не говорили этого вслух, но оно было там, искрилось между нами, связывая крепким узлом наше выживание вместе или нашу смерть.

– Ковач… – Я услышала шепот возле своего уха.

Я тихо вскрикнула. И почувствовала облегчение. Счастье. Она была слабая, едва ощутимая, но этого хватило, чтобы понять: связь возвращается. Я со всей силы вытолкнула свою тень к нему. Чтобы всего секунду побыть рядом с ним.

Уорик прижимался к стене, откинув голову так же, как и я. Его глаза были закрыты, а на его губах играла улыбка.

Он резко открыл глаза, словно почувствовал меня.

– Можешь приступать возвращать долг, как только будешь готова. – Приподняв бровь, он указал на свой член.

Мгновение, и я снова оказалась в своей камере. Связь была не настолько сильна, чтобы удерживаться долго.

– Или надеешься на секс втроем? – прохрипел он, поглаживая мой палец.

– О, значит, ты не против, чтобы я привела Скорпиона? – Я повысила голос, в котором звучало радостное ликование, и ухмылка расцвела на моих губах.

Он больно ущипнул меня за руку.

Я рассмеялась.

Уорик вцепился в мои пальцы прежде, чем я успела выдернуть их из его хватки.

– Думаешь, это смешно, Ковач?

– Нет, я более чем серьезна. Он действительно горяч.

Легенда зарычал, сильнее стиснув мои пальцы. Мы оба знали, что я лгала. Третьего никогда не будет.

– Все твои парни вместе взятые не сравнятся со мной.

Ну разве он не прав?

– А все твои древесные фейри, сирены и змеи-оборотни даже не смогут конкурировать со мной.

– Как будто я не знаю, – фыркнул он. – Ты повесила мне на шею гребаный поводок, и я не то чтобы не хочу этого и меня все устраивает… Я нуждаюсь в нем.

Я нахмурилась.

– Я не держу тебя на поводке. Ты свободен, Волк.

В тот момент, когда последнее слово сорвалось с моих губ, я почувствовала, как мое тело напряглось, а перед глазами появилась картинка: мы вместе, а вокруг нас кровь и резня.

Серая.

Волк.

Уорик сжал мои пальцы, словно увидел то же самое.

– Ковач.

Покалывание пронеслось по моему бедру, когда легчайшее прикосновение скользнуло по моим складочкам.

– Черт. – Моя спина выгнулась дугой, и я хватала ртом воздух, вцепившись ногтями в костяшки его пальцев.

Уорик издал звук, полный томного желания.

Плотского.

Тень Уорика легко обхватила меня за бедра, раздвигая их в стороны, и прошлась языком по мне. Даже намека на прикосновение хватило, чтобы мое тело отреагировало горячей пульсацией. Я вцепилась в его реальную руку и закрыла глаза, чувствуя, как жар растекается по венам, соски напряглись, а кожа потрескивает от энергии.

– Уорик. – Я прикусила губу, с каждым ударом моего сердца ощущая его все отчетливее. Его язык скользнул глубже, губы сосали и покусывали.

– О боги… – прохрипела я, приподнимая бедра ему навстречу.

Я распахнула глаза и посмотрела в затуманенные аквамариновые глаза, сверкающие от голода, его пальцы дразнили мой вход.

Вдруг в камере зажегся свет, словно кто-то щелкнул выключателем с наступлением утра. Воздух наполнился мужскими криками и лязгом металла. Я вздрогнула от внезапной яркости и выпустила руку Уорика, точно тесаком разрезав нашу связь. Внутри все кричало от гнева оттого, что меня вырвали из райского блаженства и следующую секунду погрузили в отчаяние. Пульс участился.

С трудом поднявшись на ноги, я встала у дальней стены. Прямо к нам по рядам двигались вооруженные охранники, их ботинки стучали по цементу в ровном темпе. Этот звук кричал об опасности и боли. Ужас поселился в моем животе, когда я осознала: отсрочка закончилась.

Отперев камеру, они распахнули дверь и начали отдавать приказы. Меня схватили. На запястья надели наручники. А затем вытащили из клетки и практически поволокли по проходу.

– Ковач!

Я резко повернула голову, поймав взгляд Уорика. Его руки цеплялись в решетку.

– Любой ценой.

Это не было просьбой.

* * *

Группа охранников вела меня другим путем; подземный коридор становился все ярче и ярче, напоминая мне о тех переходах, по которым мы с Эшем спускалась сюда.

Я повернула голову в сторону, когда мы проходили мимо очередных камер. Они были заполнены детьми, теснящимися друг к другу, разных возрастов и рас, – но все фейри. Те, что постарше, казалось, взяли на себя родительские обязанности и укачивали малышей-фейри, которые выказывали свой страх лишь воплями и плачем. Все они были детьми, но выглядели намного старше своих лет. Их глаза были лишены надежды, и они выживали только потому, что привыкли так делать. Воля к жизни была заложена в их ДНК.