Серый

Нина Стожкова

Серый

В этот подмосковный поселок Татьяна Ивановна приезжала пару раз в году, весной и летом, чтобы прибраться на кладбище. Точнее. заскакивала по дороге на дачу. Да и ни к чему было задерживаться. Все знакомые старики, в том числе и родители Татьяны Ивановны, давно упокоились на старом деревенском кладбище, а ее ровесницы и их дети разлетелись по городам, словно воробьи да вороны.

Прибравшись на могилках и посадив в ограде неприхотливые бархатцы. Татьяна Ивановна устала, распарилась от работы и решила прогуляться к реке.

Стояла середина лета. Речка здорово обмелела, трава пожухла, но птицы пели по-прежнему звонко.

Татьяна Ивановна села на упавшую ветлу и внезапно вспомнила тот день. Он предстал в памяти так ясно, словно все случилось вчера, хотя с той поры прошло больше половины ее жизни, и восьмидесятые. казалось, остались далеко-далеко, на самом донышке памяти…

Парень подпрыгнул, высоко подняв руки, точный удар — и мяч упал за сеткой. Песок взметнулся, облепив мокрые ноги игроков.

— Круто! — крикнула Танька и с обожанием уставилась на нового приятеля.

— Подавай, Серый! — крикнул невысокий толстяк и кинул мяч форварду.

Сергей отошел в дальний угол площадки, не спеша постучал мячом о раскаленный песок, словно испытывая общее терпение, затем подбросил мяч правой рукой, с силой ударил по нему левой и метко уложил в середину площадки противника.

— Класс, Серый! — завопили болельщики, окружавшие площадку. Серый явно был их любимчиком.

Таня познакомилась с Сергеем всего два часа назад на маленьком песчаном пляже, куда вместе с подружками Ксюшей и Верочкой прибежала купаться. Она с детства любила эту горячую полоску песка над речкой между ивами. Ей нравилось здесь все: и резкий спуск к воде, когда почти сразу становится глубоко и надо плыть, не успев привыкнуть к холодному быстрому течению, и скамейка на горке, откуда хорошо виден закат, и волейбольная площадка, с которой порой доносились азартные крики.

Танька могла бесконечно сидеть на скамейке и смотреть, как вода уносит прочь листья, сухие ветки, травинки и сидящих на них синих стрекоз.

На одном берегу реки был песчаный пляж, в жаркую погоду густо заполненный отдыхающими, а на другом — сумрачный ельник, полянка, заросшая цветами и травами. Чуть дальше — прозрачная березовая роща. В ельнике с конца июля пробивались сквозь мох маслята и лисички, посыпанные рыжими иголками, а в роще после дождей вылезали из травы крепкие боровики, чьи коричневые шляпки не сразу можно было заметить среди пятен света и упавших листьев. На полянке, в солнечные дни залитой солнцем, после дождя одуряюще пахло лесными цветами и травами. С конца июня созревала земляника, и это было любимое время Тани.

Она переплывала узкую речку, собирала пахучие, горячие от солнца ягоды в ладонь и с наслаждением их ела, вдыхая аромат середины лета. Иногда Танька задерживалась на другом берегу чуть дольше — рвала ромашки и колокольчики и сплетала из них венок. Получалась эффектная летняя тиара, однако она усложняла Тане задачу — вернуться вплавь на пляж, не уронив в воду это хлипкое сооружение, едва державшееся на голове. Это был своеобразный вызов, и чаще всего Танька справлялась с задачей. Венок благополучно доплывал на ее макушке до берега. Она умела плавать разными стилями, не зря же занималась столько лет в спортивном клубе, но ради того, чтобы привезти добычу на другой берег, отступала от правил и плыла, держа голову в венке высоко над водой, словно черепаха.

Когда она возвращалась, подружки, уже начавшие волноваться, ахали и просили Таньку одолжить венок, чтобы погулять в нем по пляжу. Она смеялась, дарила им однодневное украшение и повторяла заплыв. Хотелось немного побыть в тишине, чтобы не слышать крики шумных отдыхающих и их орущих детей.

Танькины подруги переплывать речку с быстрым течением не решались. Девчонки загорали на широкой подстилке, лениво обсуждая соседей, и поглядывали исподволь на парней у воды. Когда жара становилась нестерпимой, они с визгом брызгались у берега, а потом снова укладывались загорать и поглядывать на отдыхающих.

С парнями на пляже дело обстояло неважно. Впрочем, как и везде. Большинству мужиков, отдыхавших у воды, было за тридцать. Эти унылые персонажи — с залысинами, пивными животами и руками с грязноватыми ногтями — казались девчонкам неопрятными стариками. При них суетились, готовя обильные пикники, такие же малосимпатичные, хотя и довольно молодые тетки. Одни были с тяжелыми задами, мощными ляжками, покрасневшими на солнце, и отвисшими грудями, другие — хоть и худые, но какие-то корявые и нескладные. На их обтянутых кожей птичьих мордочках обозначились ранние морщины, а острые коленки и сморщенные локти словно отсылали к фотографиям из концлагерей. Мужья и тех, и других порой ненадолго отвлекались от своих половин и прогуливались к реке. По дороге они бросали пристальные взгляды на фигуры загорающих юных дев. Девчонки отвечали папикам таким презрительным фырканьем, что те быстро возвращались к надоевшим женам — с их бессмысленной болтовней о сериалах, переработке урожая в трехлитровые банки, о зарвавшемся и вороватом начальстве на работе. Еще одной постоянной темой пляжных бесед под пиво и куриные ножки были обнаглевшие торговцы, постоянно задирающие цену на все, что нужно обычным людям. Казалось, никого из отдыхавших у реки не волновало, что происходит за сотни километров от этого уютного деревенского пляжа, словно он был накрыт стеклянным куполом, пропускавшим лишь солнечный свет. Эхо взрывов и выстрелов в далекой стране сюда не долетало, ну и ладно, у всех своих забот хватает.

Ксюша и Верочка не заметили, как Танька приплыла обратно и теперь осторожно поднималась на крутой берег, рискуя соскользнуть по мокрой глине обратно в речку. Капельки воды блестели на ее загорелом теле, преломляясь в солнечных лучах, как маленькие стразы, венок после заплыва сполз на одно ухо, с косы, отяжелевшей от воды, стекала вода. Танька попыталась ухватиться за ивовые ветки, но мокрые пальцы слушались плохо. Она в очередной раз поскользнулась и с трудом удержалась на ногах.

— Давай помогу! — насмешливый голос раздался откуда-то сверху. Девушка протянула на звук тонкую руку и почувствовала, как сухая крепкая ладонь сжала ее пальцы. Почти в тот же миг Татьяна оказалась на берегу и лишь теперь смогла разглядеть того, кто помог ей выбраться на пляж. Парень был высокий, широкоплечий, поджарый, с накачанными руками и пресловутыми кубиками на животе. Вдобавок ко всему этому великолепию на Таню уставилось симпатичное лицо с ярко-голубыми, под стать летнему небу, глазами.

«Ален Делон нервно курит в сторонке, — подумала Танька. — Куда мне до такого красавца!».

— Ого, какую рыбку я поймал! — улыбнулся парень, показав красивые крупные зубы — Не каждому такая удача выпадает.

Незнакомец откровенно разглядывал ее тело — тощее и длинное, почти безгрудое туловище пловчихи в мокром и оттого откровенно- прозрачном купальнике, тонкие руки и длинные крепкие ноги. Танька уловила в его взгляде не одну сплошную похоть, как у папиков, а откровенное восхищение.

«Классный парень, жаль только, что все закончится буквально через минуту, — подумала Танька. — Сейчас мы обменяемся ничего не значащими фразами, и незнакомец навсегда исчезнет из моей жизни. Наверняка у этого красавчика есть девушка, которая крепко держит его своими ручками с длинными ногтями. Видимо, она просто отвлеклась на пару минут, пока этот самозваный спасатель вытаскивал меня из воды. Похоже, очень скоро она заявит на короля пляжа свои права».

— Спасибо, что помогли выбраться, — улыбнулась она и добавила из вежливости: — Меня зовут Таня.

— Сергей, — представился парень и спросил: — Ты играешь в волейбол?

— Нет, — вздохнула Таня, но зачем-то добавила: — Я вообще-то плаваю вольным стилем, но могу попробовать. Если, конечно, примут в игру.

— Быстро на площадку! Матч начинается! — скомандовал Сергей.

Он потащил ее вперед, и Таня побежала следом. Парень так и не выпустил ее руку из своей ладони. Танька махнула другой рукой подружкам, проводившим ее завистливыми взглядами, бросила им изрядно потрепанный венок и побежала вслед за новым знакомым. Зачем-то ей позарез понадобилась эта волейбольная площадка, она просто жить без нее не могла. В голове некстати всплыла бабушкина присказка: «Я за своим везде — как нитка за иголкой». Какая нитка, какая иголка? Матч закончится, солнце сядет, и они разойдутся — каждый в свою сторону.

Сергей играл лучше всех. Брал самые трудные мячи — и свои, и Танины. Он то высоко подпрыгивал и навешивая мяч над сеткой, то мощным ударом забивал его с дальнего края площадки. Взяв трудный пас, Сергей бросал взгляд на Таню, словно ожидая одобрения. Танька не подводила, каждый раз кричала «Класс!» «Супер»!», «Браво!» и все в таком же духе. Ей нравилось, что Сергей бьет по мячу сильно и точно, не ругается матом ни с досады, ни от восторга, а молча зарабатывает очки их команде. Мужики, игравшие на их стороне, тоже кричали: «Браво, Серый! Бей, Серый! Круто, Серый!».

Вскоре Таня заметила, что к площадке одна за другой подтягиваются королевы пляжа с глазами, густо подведенными тенями, и начинают откровенно и нагло гипнотизировать Сергея томными взглядами. Таня, в отличие от них, старалась не смотреть на звезду команды в упор, но про себя кое-что отметила. У Серого было молодое лицо, однако на голове пробивался короткий седеющий ёжик и на обнаженной мускулистой груди волосы были тоже какого-то сероватого оттенка и выделялись на загорелом теле. Сергей был левша, впрочем, правой он тоже бил по мячу весьма умело. Присмотревшись, Таня заметила у него на правом запястье глубокий шрам.

«Неудобно человека расспрашивать, — подумала она. — ведь только что познакомились. Я ничего о нем не знаю. Может, Сергей в службе безопасности работает или где-то еще в таком же роде? Спортивный, надежный, не слишком разговорчивый… На гуманитария явно не тянет, скорее на военного. Впрочем, какая разница? Все равно скоро расстанемся. Вон сколько в его сторону красоток смотрит! У каждой второй — глаза, ноги и талия, как у Вертинской или у Евгении Симоновой… Интересно все же, которая из этих болельщиц — его девушка? — продолжала размышлять Таня. — Вон та смуглая в алом слитном купальнике? Или эта блондинка в голубом бикини в горошек? Скоро все узнаю. Закончится игра, и тут же одна из них подбежит к Сереге, обнимет, поцелует — словом, всем даст понять, что это ее мужчина. Что ж, как поется в песне, победитель получает все. Ну и ладно, пойду дальше загорать с Верочкой и Ксюшей и слушать их надоевшие сплетни об общих знакомых. Сейчас, небось, обо мне сплетничают. Дескать, возомнила о себя бог знает кем, губу на красавчика раскатала! Мол, на таких парней надо еще в школе в очередь записываться.

Игра закончилась, и день стремительно покатился к вечеру. Подул свежий ветерок, вода в реке подернулась рябью, в леске на другом берегу перестали петь птицы. Игроки пожали друг другу руки, парни похлопали по плечу Сергея и пошли к женам, собиравшим после пикника мусор в пакеты и запихивавшим подстилки в рюкзаки.

Сергей не двигался. Он стоял посреди площадки и улыбался, однако ни одна девушка не предъявляла на него свои права. Таня словно оцепенела. Она понимала, что через несколько минут этот человек исчезнет навсегда.

— Пора идти, — наконец сказал Сергей, и Таня покорно кивнула.

— Ну, конечно, уже вечер, пора домой. Пока-пока! — сказала она, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее. Красавчик не должен догадаться, как ей сейчас скверно. С какой стати? Она забудет его через- неделю, а он ее — уже завтра.

— Спасибо за игру, Сергей! — сказала Таня нейтрально-светским тоном, как будто была не девчонкой из подмосковного села, а принцессой из британского королевского дома, — Все было круто… Суперский денек… Короче, я пошла…

— Подожди, — в голосе нового знакомого послышалась странная волнующая хрипотца. — скажи, когда ты снова придешь сюда?

— Не знаю, у меня каникулы. Сессию сдала без троек, — зачем-то похвасталась Таня. — Так что теперь могу отдыхать больше месяца. Но ты знаешь, дел полно. Надо родителям помочь с хозяйством, и вообще… Может послезавтра придем сюда опять с девчонками.

— Обещай, что придешь, — попросил парень. Неожиданно он привлек ее к себе и поцеловал в макушку. Таня с удивлением почувствовала, как жадно новый знакомый вдыхает запах ее волос. — Пахнет лесом, рекой и земляникой, — прошептал он, помедлив пару секунд и смешно сморщив нос.

— Ой, не выдумывай, все давно уже выветрилось! Эти лесные и луговые запахи… Я же в реке плавала, косу намочила. Скорее меня пОтом пахнет- я ведь в волейбол играла, — рассмеялась Таня.

— Так ты придешь? — серьезно спросил Сергей. — Только давай пораньше встретимся. Часов в двенадцать. Вечером мне сложно.

— Приду, — сказала Таня. — В полдень так в полдень.

Она обернулась и увидела, что подруги уже убрали подстилку в пляжную сумку, подошли ближе и с интересом прислушиваются к их разговору.

— Пока, Серый! — весело прокричала она. Тане хотелось смеяться, петь и делать глупости, какие в другое время не пришли бы в голову.

— Ну ни фига себе! — высказала Ксюша их общее с Верочкой мнение. — Такого парня отхватила наша тихоня! Везет же некоторым! Как зовут-то хоть твоего красавчика?

— Серый, — сказала Таня, — ну, то есть, Сергей. Обычное имя, самый обычный парень. У нас таких в институте полно. И вообще… Хватит на меня пялиться!

Через день Таня пришла на пляж одна, без подруг. Всеми силами постаралась от них избавиться, наплела с десять бочек арестантов, и в итоге девчонки отстали, хоть и неохотно. Когда подходила к пляжу, мелькнула мысль: может, зря она пошла одна? Вдруг этот Сергей серийный маньяк? Бывают же обаятельные маньяки?

— Будь что будет! — подумала она с веселой решимостью. — Как говорила бабушка, «волков бояться- в лес не ходить».

Сергей ждал ее у того самого места, где два дня назад вытащил из воды. Утренний пляж был почти пуст, только парочка бабушек пасла внуков, игравших на песке.

— Рванем на тот берег? — предложила Таня. — Ну хоть на полчасика? Попросим бабушек за нашими шмотками присмотреть и сплаваем.

— Из меня пловец никакой, — пробормотал Сергей.

— Это же совсем рядом! На воде хоть сможешь держаться?

— Недолго! — неохотно признался он.

— Ой, я же мяч надувной взяла, чтобы в волейбол играть. Конечно, не через сетку, но все-таки… В общем, все для тебя, олимпиец!

Сергей усмехнулся, быстро надул мяч, и они поплыли. Таня плыла вольным стилем и поглядывала на Серого, судорожно прижимавшего к себе мяч рукой и делавшего робкие гребки другой. Пару раз ей показалось, что в глазах мужчины мелькнул страх, и это развеселило Татьяну.

— Ты что же, никогда даже в бассейне не плавал? — спросила она с любопытством, почти без усилий преодолевая течение, — Не говоря уже о море?

— Не приходилось, — вздохнул Сергей. — Что ты на меня уставилась? Мне было не до бассейнов. Там, где я находился, их не было.

— А где ты был? — спросила Таня, замирая от собственной смелости.

— Далеко. В тех краях, о которых здесь не вспоминают. Как будто их нет вообще. Словно там ничего не происходит и люди не погибают от взрывов, от ракет, пуль и снарядов, будто здесь они всегда будут загорать и купаться, как ни в чем ни бывало. Знаешь, все всё поймут, но будет поздно.

Серый замолчал и стал активнее грести левой рукой. Он явно испытал облегчение, когда они достигли другого брега, и с размаху наподдал по полосатому мячу.

— Пойдем, я покажу тебе земляничную поляну. — сказала Таня. Сергей приобнял ее за мокрое плечо, и девушке внезапно стало легко и радостно от того, что этот надежный и красивый мужчина принадлежит ей одной. Пускай только сегодня, в это сине-золотистое июльское утро. Завтра он скорее всего исчезнет из ее жизни навсегда. Ну и наплевать! Надо жить здесь и сейчас, как учат психологи в женских журналах.

Они лежали на траве тесно прижавшись друг к другу, и Таня вдруг поняла, что хочет стать единым целым с этим мужчиной, как будто он тоже часть этого синего неба с бегущими облаками, душистого луга и летнего дня, какой себя ощущает она. Никогда прежде Таня не испытывала такого сильного желания. Сергей все понял по ее рассеянно-счастливому взгляду, повернулся на бок и стал нежно и подробно целовать ее и ласкать грудь левой рукой.

— А что с правой? — спросила Таня, млея от ласк.

— Так, старая травма, — нахмурился мужчина. — Не о чем рассказывать.

— Поэтому ты так рано поседел? — не унималась Таня.

— Наследственность, — сказал Сергей, помолчав, — и дед, и отец поседели рано. Вот мне и досталось от них серого цвета. Ты лучше помолчи. давай вместе птиц послушаем.

Он жадно вдохнул запах ее тела и сказал шепотом:

— Земляникой и мятой пахнет!

Когда все было кончено, и Таня счастливо застонала, Сергей положил свою руку ей под голову и прикрыл глаза.

— Мы еще увидимся? — робко спросила Таня.

— Все зависит от тебя, — сказа Сергей.

— В смысле? — не поняла она.

— Я не всегда могу прийти сюда, тебе придется подстраиваться.

— Ты военный? — спросила Танька, обмирая от собственной смелости, — Спецназовец? Группа Альфа?

— Был раньше, — неохотно сказал Сергей. — Был да весь вышел. Больше не хочу туда. Проживаю теперь другую жизнь. Расскажи лучше о себе.

— Да что обо мне рассказывать? — рассмеялась Танька. — Ничего особенного. Все как у всех. У родителей свое хозяйство, заняты от зари до зари. Я учусь в Москве. Честно говоря, в одном заштатном вузе. Короче, куда смогла поступить, туда и пошла. Родители сказали: вначале получи образование, а потом делай что хочешь.

— И чего же ты хочешь? — насмешливо спросил Сергей.

— Хочу уехать в Москву, выйти замуж и детишек нарожать, — призналась она и скосила глаза на Сергея. У того вдруг заходили на щеках желваки, а между бровей наметилась складка.

— Но это когда-нибудь потом, нескоро, — поспешно сказала Танюшка, заметив перемены в его лице. — Вначале закончу институт, потом хорошую работу буду искать. Короче, лет через пять-семь начну думать о детях, не раньше.

— Ладно, поплыли обратно, — сухо сказал Сергей. — Меня уже муравьи кусают! Да и собираться пора.

Таня рассмеялась, чмокнула Сергея в щеку и побежала к реке. Она старалась идти, держа спину прямо и следить за походкой- чувствовала, что Серый смотрит ей вслед оценивающим мужским взглядом.

В воде Таньке неожиданно стало весело, она принялась брызгаться, попыталась отнять у Серого мяч, но тот судорожно вцепился в него левой рукой, а правой стал отгонять ее. Таня прекратила свои детские игры и сильными гребками поплыла к берегу.

На берегу народу прибавилось. Откуда-то появилась нетрезвая мужская компания. Мужики в камуфляжных штанах и с голыми белыми пузами пили водку, догонялись пивом и, судя по количеству пустых бутылок, дело шло быстро. Следов закуски, напротив, не наблюдалось.

— О, блин, Венера из пены морской вылезла! — захохотал один, ткнув пальцем в Таню.

— Гля-ка, она почти голая! — подхватил другой, делая вид, что не замечает Сергея. — Иди к нам, малышка!

Мокрый купальник и впрямь бесстыдно облепил Таньку, не оставляя места воображению.

— А ну заткнулись! — тихо сказал Сергей.

— Ишь, педагог выискался! — вертлявый мужичок с железными зубами встал на колени и клоунски поклонился: — Пожалуйте к столу, господа! Скинемся по рублику или побрезгуете?

Мужик явно нарывался, но Сергей решил не связываться.

— Благодарю. Мы водку не пьем, — ответил он за себя и за Таньку и добавил в тон железнозубому: — Извините, господа, нам пора.

— Гляди-ка, Колян, брезгуют! Совсем обнаглели, буржуйские морды! Двинь-ка ему для ясности!

— Да пошел он! — проворчал Колян, оглядев мускулистую фигуру Сергея. — Ты, Кирюха самый умный, да? Тогда вдарь сам.

— Чо, Колян, зассал! — захохотал Кирюха и, пошатываясь, поднялся. Он стоял, качаясь, и смотрел на Сергея в упор бесцветными маленькими глазками. Таня только теперь разглядела, что на руках и груди у этого «Кирюхи» было полно наколок, причем явно тюремного происхождения. Сердце ухнуло куда-то в желудок.

«Их двое, а Сергей один», — подумала она.

Кирюха сделал шаг вперед. Танька завизжала и не сразу заметила, как нападавший оказался на траве. Он попытался подняться, сунул руку в карман, и тут она углядела в ладони бандита рукоятку ножа. Сергей, как оказалось, увидел блеснувшее лезвие еще раньше. Он схватил руку бандита левой — и нож отлетел далеко в сторону. Кирюха со всего размаха шмякнулся на спину и застонал.

— Ээээ, полегче, начальник! — взвизгнул Колян. — Ножик денег стоит.

— Тоже нарываешься? — тихо спросил Сергей.

— Я чо? Я ничо! — пробормотал Колян. — Хорошего вам вечера, господа!

— И тебе не хворать! — сказал Сергей и потянул Таньку за руку. — Собирай вещи, уходим!