Помоги проекту - поделись книгой:
Данил Кузнецов
Рейсер 2
На ступень выше
Жизнь — это гонка. Кто-то впереди, а кто-то отстаёт.
Возраст важнее в паспорте, чем на трассе.
Тесты
Барселона, декабрь
Машина остановилась. Я толкнул дверь и вылез, а ступив на асфальт подъездной дорожки, выпрямился во весь рост и с наслаждением вдохнул полной грудью прохладный воздух.
Сегодня было не очень тепло: всё-таки даже здесь, в Испании, существует такая штука, как зима, — но солнце приветливо светило с неба, и кожу щекотал ветерок. Идеальная погода для предсезонных тестов.
Я смотрел на раскинувшийся передо мной автоспортивный комплекс «Барселона-Каталунья» и чувствовал то, что было трудно передать словами. Прикосновение к мечте, наверное. Примерно то же, но послабее, я ощущал, когда полгода назад впервые приехал на «Сочи Автодром». Обе трассы были схожи тем, что на них вершилась гоночная история. И вот теперь у меня появился шанс однажды тоже стать её частью.
— Эй! — услышал я и обернулся.
Патрик — гоночный инженер, к которому меня приставили (мужчина лет тридцати с короткой стрижкой), — передал мне сумку с вещами и направился ко входу на автодром. Я выпростал из-под куртки висевшую на груди карту-пропуск и пошёл следом, снедаемый предвкушением.
Рядом топали другой «тест-пилот» — превосходивший меня по возрасту на год Джордж Расселл — и его инженер, чьего имени я не знал. С ними мы приехали сюда на машине Патрика. Посчитали, что так будет удобнее.
Джорджа я знал по «формульным» гонкам трёх или четырёх лет перед тем, ка меня забросило в тело Миши Жумакина. Пробившийся в моей прежней реальности в «большие призы» почти полностью за счёт таланта, Расселл вполне мог стать для меня хорошим соперником и — я надеялся — другом, у которого можно будем чему-нибудь поучиться в плане вождения.
Думаю, податься на первые тесты в «Hitech GP» было неплохой идеей. Команда готовилась уверенно пойти вверх, и мне, если честно, хотелось бы выступать именно за них в предстоящем сезоне.
Мы по очереди вставили карточки в турникеты на входе и зашагали дальше — к паддоку, частично заставленному исполинскими грузовиками.
Зимой трассы использовались слабо, поэтому народу тут мелькало немного. В основном это были люди в чёрно-серебристом, оранжевом или чёрно-красном — цветах «Хайтека», «Мюкке Моторспорт» и «Мотопарка»[2] соответственно.
Но, присмотревшись, я с удивлением обнаружил и красные куртки с белыми и зелёными полосками по краям. Что здесь делает «Према»[3]? Вроде бы предварительный состав у них уже должен быть сформирован, а ротировать кандидатов на право сесть в кокпит болида номер два они начнут чуть позже…
Ладно, неважно пока. Для меня сейчас главное себя хорошо показать на тестах. А с «Премой», если всё получится, доведётся сразиться уже в апреле.
Мы добрались по дорожке до уходящей вниз лестницы, спустились и, пройдя по туннелю, оказались внутри «кольца» трека.
Тут уж у меня конкретно захватило дух. Хотя автодром и был поменьше, чем в Сочи, здесь он возвышался отдельно от города и производил впечатление сам по себе, а не в комбинации с Олимпийским парком, в который была вписана Германом Тильке наша трасса.
А может, это во мне любопытство говорит. Чужое ведь часто кажется более привлекательным, чем своё…
— Никита ещё не приехал? — спросил Джордж у своего инженера, и я невольно навострил уши.
— Не знаю. Нет, наверное. Я скажу Оливеру, но, по-моему, вы сможете начать вдвоём. А Ника с Каллумом попробуем в дневной сессии.
Оливер — это руководитель команды. Оливер Оукс, если полностью. А Ник — это сокращение от Никиты…
— О'кей, спасибо.
Понятно. Значит, Мазепин решил повыделываться. Блин, лучше бы все с утра подтянулись, а пока кто-то, другие поизучали бы телеметрию. Ничего, трасса расставит всех по местам. Кто какого заслуживает.
Я трезво оценивал свои шансы. Главным спонсором «Хайтека» стал «Уралхим», компания отца Никиты, вкачавшая в этом году в команду, очевидно, не один миллион долларов. Так что эта кандидатура была одной из главных. Джордж, как я знал, не подкачает, поэтому и ему будет суждено провести сезон в серебристом болиде. А вот насчёт третьей машины, до которой «Хайтек» собирался расшириться, всё было не так однозначно.
В моём старом мире третьим боевым пилотом команды стал тогда Бен Барникот, двадцатилетний на тот момент британский гонщик, выигравший чуть ранее Осенний кубок «четвёрки» у себя на родине. Надо сказать, достойное приобретение: в ноябре его прочили в «Прему», но, видимо, Бен чем-то не угодит Лоуренсу Строллу[4] — и будет вынужден искать место где-нибудь ещё.
А пока что на место в «Хайтеке» претендовали я и другой британец — Каллум Айлотт. И выбор, кого подписать, будет определяться быстротой на круге и общей стабильностью. Надеюсь, за последние два месяца я не утратил ни того, ни другого…
Вот и паддок. Святая святых в гоночный или тестовый день, куда обычно можно попасть только по спецпропускам. Сейчас тут был исключительно персонал команд — ну и такие, как мы с Джорджем, кандидаты на участие в «трёшке».
Грузовики с логотипами коллективов стояли на широкой площадке компактными кластерами; серебристые хайтековские — дальше всех. Всё же третье с конца место в командном зачёте прошлого сезона — это вам не ёж чихнул, а реальный «эпик фейл». Весь следующий год за это расплачиваться неудобным расположением боксов и трейлеров с палатками.
Одна надежда, что ситуацию удастся переломить. Точнее, две. Джордж и тот, кто получит ещё одно место по результатам заездов. Мазепина в расчёт можно не брать: ничего выдающегося в будущем году он не покажет…
Проходя мимо разномастных грузовиков, я как можно незаметнее вертел головой, чтобы всё рассмотреть.
Кучка красных трейлеров в углу паддока сразу привлекла моё внимание. Похоже, «прематы» и правда решили сегодня здесь потеститься, а не где-нибудь в Хересе или в Монце. Хм, интересно. Это что-то новенькое. До сих пор, если я не пробовал вмешаться, всё шло по уже известному пути. Что это? Начали проявляться-таки различия между вариантами бытия — или просто я чего-то не знаю?..
Чей-то резкий выкрик выдернул меня из мыслей. Я повернул голову и увидел высокую и тонкую ярко-рыжую девушку лет шестнадцати в белом комбинезоне с красными рукавами и в «премовской» кепке. Она и какой-то лысый мужчина в красной куртке и с повешенными на шею наушниками — видимо, гоночный инженер — стремительно направлялись мимо нас к расположению итальянской команды.
Когда они проходили рядом, я услышал обрывок их разговора.
— …Ну почему я не могу взять себе номер тринадцать?! — громко возмущалась девушка на английском с каким-то смутно знакомым акцентом.
— Это невозможно, Лиза. Номера выдаются согласно местам в командном кубке прошлого года, а тринадцатый и вовсе исключён из выдачи… Это тебе не «Формула-4»…
Они прошли мимо, продолжая спорить.
А я лишь несколько секунд спустя понял, что за акцент был у незнакомки.
Русский. Не сказать чтобы сильно выделяющееся, но отчасти специфичное произношение. Опознать можно.
— Не знаете, кто это был? — спросил я у Патрика, головой указав в сторону удаляющейся парочки.
— Не читал новости? «Према» привезла сегодня на тесты Барникота и двоих новичков из итальянской «Ф-4». Я тебе дам потом ссылку, сможешь посмотреть обзор их борьбы в прошедшем сезоне. Ральф Арон и… — инженер нахмурился, вспоминая имя, — Лиза Форман. Твоя соотечественница, кстати. Выиграла чемпионат с перевесом всего в два очка — наверное, потому, что безбожно провалила начало… Вот, мы пришли.
Действительно. Расстояние как-то незаметно улетело в ноль, и мы очутились у небольшой группы белых палаток, поставленных рядом с тремя огромными фурами. Естественно, везде были логотипы команды.
— Вы с Джорджем идите вон в ту палатку, — продолжал Патрик; Расселлу в это время тоже что-то говорил инженер. — Там есть ширма, переоденетесь в комбинезоны. Оставите свои вещи — и идите к нам. Мы, инженеры, будем вот в той. Обсудим ещё раз тестовую программу и настройки машин, затем пойдём на трассу. Всё, иди. Мы будем ждать.
Поправив перекинутую через плечо сумку, я вместе с Джорджем, которого также закончили инструктировать, направился к указанной палатке на краю общей кучи. Надеюсь, там хотя бы потеплее будет.
Интерьер оказался минималистичным. Около входа — пустой пластиковый стол; дальнюю половину ширма разделяла на два закутка — в каждом по складному стулу и шкафчику.
Не стали, видно, сильно тратиться на такую ерунду. Отчасти правильно: чем больше средств пойдёт на машины, тем большего потенциала можно будет добиться.
Я молча прошёл в отведённый мне уголок, плюхнул сумку на стул, достал из неё аккуратно сложенный белый комбез, утыканный эмблемами спонсоров, и начал в темпе переодеваться.
Пока менял одежду, в голове крутились слова Патрика. Да уж, ошарашил он меня изрядно…
Час от часу не легче. Одна нестыковка за другой. Ведь я
Стоп… Форман… Очень знакомая фамилия.
Да ну на… На мою бывшую одноклассницу она ни капли не похожа. И внешне, и по уровню «гламурности». Ясно, что у гонщицы он как таковой отсутствует напрочь.
Значит, скорее всего, простое совпадение…
Но всё равно странно это… Откуда она вылезла, эта Лиза? Я уже успел заметить, что на ход событий по сравнению с тем, как его помню, оказываю влияние только я, и…
Мозг пронзила неожиданная догадка. Аж мурашки по спине побежали…
Да ну бред… Не может быть такого совпадения, что сразу в двух начинающих гонщиков оказались перенесены сознания людей из иных вариантов будущего (или прошлого) и оба начнут демонстрировать успехи и реализовывать свои несбыточные ранее мечты…
Или может?!
Ладно, сейчас это выяснить не получится. Да и в будущем — вряд ли…
На фиг. Надо сосредоточиться на более важном. На том, чтобы настроиться на долгие часы работы с машиной.
Ведь что такое болид «Формулы-3»? Это не только омологированное шасси фирмы «Даллара». Это двигатель, из которого надо научиться извлекать как можно больше мощности; топливная система, подающая в него бензин для сжигания; электрика, что запускает двигатель и питает руль и датчики телеметрии. Это антикрылья, создающие прижимную силу (переднее, правда, также омологировано); подвеска, которая гасит вибрации; работающие в поворотах колёса и шины, что обеспечивают сцепление. Это тормоза, коробка передач, гидравлика и ещё многое, многое другое. И с каждым из этих элементов необходимо найти общий язык: с какими-то — пилоту, со всеми — механикам.
Симулятор позволяет всё это просчитывать, но до определённого предела. А понять, как настройки будут вести себя в реальности, можно лишь через практику на трассе.
Но в то же время это и возможность проверить, насколько мы хороши как пилоты. Проехать нормально один круг, а на следующем влепиться в стену и подставить команду на десятки тысяч евро и в лучшем случае несколько часов драгоценного времени — так себе результат. Иди обратно в «четвёрку», парень, ты ещё не дорос. Вот попробуй-ка пятьдесят. А лучше — под сотню. Плюс важна обратная связь: в команде должны знать, как машина работает на треке — а также как её ощущает сам гонщик.
Надеюсь, возможное будущее начальство я не разочарую.
Я застегнул молнию, подпрыгнул, проверяя, как сидит на мне комбинезон, взял из сумки шлем с эмблемой «SMP Racing», чистый подшлемник и перчатки — и двинулся к выходу из палатки. Джордж, тоже закончивший облачаться в свой гоночный «костюм», пошёл следом.
Скоро. Совсем скоро я сяду за руль настоящей машины нового для меня уровня. И покажу, чего ст
— Проверка связи, — раздался в наушниках голос Патрика. — Как слышно, Майк?
— Слышно хорошо. Я готов, — ответил в микрофон, зажав на руле специальную кнопку.
— О'кей, готовься выехать.
— Принял.
Я надвинул визор шлема и чуть поёрзал на глубоком, поразительно удобном сиденье. Руки будто сливались с рулём в единой целое: до всех переключателей и кнопок можно было дотянуться большими пальцами. Педали лежали прямо под ступнями — только нажми.
Двигатель тарахтел на холостом ходу, но я медлил. Ждал команды, когда мне разрешал покинуть боксы и проехать там, где я раньше гонял исключительно в виртуале.
Наконец механик в наушниках и чёрной куртке стал пятиться от носового обтекателя болида, выставив вперёд раскрытые ладони: внимание, мол.
Нога напряглась на педали газа, а палец — на лепестке передачи на руле справа.
Когда механик показал обеими руками в сторону выезда с пит-лейна, я среагировал почти мгновенно. Выжал дроссель, затем первую скорость и выехал из гаража, поворачивая направо. Метров триста надо потерпеть и разгоняться не больше шестидесяти: ограничение скорости на пит-лейне никто не отменял, — зато потом я был волен развлечься. В пределах разумного, разумеется.
— Всё по плану, — напомнил Патрик, когда я выехал на главную прямую и стал вилять туда-сюда, разогревая «дубовые» корейский шины. — Сначала несколько кругов, чтобы привыкнуть к трассе, длинная серия и пара быстрых попыток. Нужно посмотреть на то, что ты можешь. Давай, погнал.
— Йес, сэр, — шутливо откликнулся я и вошёл в «Курва Эльф»[5] — первый поворот трека.
Конфигурацию я знал наизусть — все нынешние 4655 метров. В теории мог даже проехать с закрытыми глазами (на джойстике пару раз так и делал, однако времена были заметно хуже рекорда), но прежде чем пытаться такое проворачивать, следовало получше изучить машину. В болид класса «Ф-3», напомню, я сел впервые.
Я прислушался к своим ощущениям. Управление было довольно отзывчивым: автомобиль по весу несильно превосходил «табуретку» рангом пониже, но при этом казался намного мощнее и внушительнее. Жужжание двигателя слышалось более низким и глубоким; только педали и лепестки приходилось выжимать посильнее — а в целом, примерно как улучшенная версия болида «четвёрки».
Но всё, хватит балду пинать. Пора ехать.
Шикана, затем длинная дуга «Рено», прямой отрезок, конец первого сектора. Проехать по инерции чуть дальше, резко вправо — короткая синусоида траектории на входе в дугу «Репсоль»; небольшой спуск — и притормозить перед шпилькой «Сеат». Аккуратно пройти кривизну малого радиуса… теперь разгон… есть сотня кэмэ. Малость сбрасываю перед шиканой «ТВ3», спрямляю по поребрику. Поднажать… Сцепление уходит — вильнуть змейкой, подогревая резину; следом — пологий «Курва Кампса» и полукилометровый прямик.
Осторожно разгоняюсь, чтобы проверить пределы машины. Пересекаю линию второго сектора на ста пятидесяти, плавно торможу. Автомобиль скользит — отлавливаю и вписываюсь в шпильку «Ла Кайкса». Безымянный одиннадцатый поворот — по поребрику; наклоняю руль вправо, чтобы в дуге «Банк Сабадей» не вылететь на траву. Чуть прямо, прямой угол «Европкар»… Заключительную шикану прохожу медленно и безопасно, дальше — выруливаю на старт-финиш и мчусь вперёд. Тысяча двести метров до нового первого поворота.
— Хорошо. Продолжай в том же духе. Но не переборщи, — даёт наставление по радиосвязи Патрик.
Сам знаю. Leave me alone, I know what I’m doing[6].
Ещё пару кругов я проехал в том же ритме: разгоняясь как можно сильнее на прямых и не рискуя в поворотах. Каким-то чутьём я чувствовал, как прогревается резина и возрастает отзывчивость болида.
В голове всплыла предложенная инженером схема работы с шинами: на первом секторе гнать по максимуму, чтобы поддерживать температуру; немного сбросить, сохраняя ресурс; атаковать в серии поворотов; «отдых» на прямике; поумерить пыл в третьем секторе.
В целом, всё чётко и по делу. Выгода такого планирования с учётом особенностей трассы — в том, что меньше тратится ресурс шин и они не уходят впустую. Единственное, что нужно, — не допускать блокировок.
Но вот в заключительной связке я бы маленько поднажал. Требовательнее всего к пилотированию шикана, а остальные повороты можно попробовать пройти и быстрее оговорённого. Тем более что на этой трассе гонок в предстоящем сезоне «Ф-3» не будет, а комплектов резины у команды достаточно.
— Я приноровился. Могу начать длинную серию, — сказал по радио, выезжая из последнего поворота — пологой дуги «Каталунья».
— Хорошо, начинай.
Поделиться книгой: