Север&юг (СИ)

— Варианты? — уточнила деловито.

— Законных — ни одного.

В его глазах блеснул озорной огонёк, хотя лицо осталось невозмутимым.

— Мне стоит знать подробности? — спросила с сомнением, а он прыснул возмущённо:

— Знать! — и тут же вернул своему лицу привычное умиротворение. — Ты примешь непосредственное участие, я уже слишком стар проворачивать подобное в одиночку.

— Подобное чему? — понизила голос до заговорщицкого шёпота.

Брагин покосился через плечо на присутствующих коллег, убедился, что они заняты своими делами, и поманил меня одним пальцем. Я тут же подалась вперёд и получила слабый, но жутко обидный щелчок по носу, отпрянув и надув губы.

— Всему своё время и место, — сказал поучительно, — займись уже своей диссертацией, момент удачнее придумать просто невозможно.

Несмотря на то, что коллегам он нахально помочился в уши ради забавы (сказать по-правде, он тот ещё хорёк), диссертацию я в самом деле писала. Ну, как сказать… пыталась выбрать тему, но за душу ничего не брало. Первые полгода, устроившись на работу в эту частную медицинскую лабораторию почти сразу по окончанию вуза, я всячески пыталась нащупать в окружающем мире «то самое», на чём хотелось бы заострить своё внимание, но возиться с пробирками, колбами, реактивами и замудрённым новомодным оборудованием оказалось гораздо интереснее. С реальными биологическими материалами, от реальных людей, с их реальными проблемами и переживаниями, (которые они, к счастью, держат подальше от меня), а не с высосанными из пальца исследованиями, растянутыми минимум на сто страниц. Кому от этого польза? Уж точно не мне. На том и порешила, успокоившись душой и телом.

— Ты просто лентяйка, — последние полтора года подначивал меня Брагин. — Нельзя всю жизнь плыть по течению.

— А как надо? — фыркнула беспечно. — Против?

— Цель должна быть, Майя, — улыбнулся мягко, заставив меня нахмуриться и задуматься.

И тогда я твёрдо решила, что написать диссертацию — это явно не та планка, которой я хочу достичь. Правда, Брагину я об этом не сообщила, по одной простой причине — альтернативы пока не придумала. Этот человек способен в гроб вогнать своими нравоучениями, зачастую заунывными, но именно за это качество я его и обожала. И ничего парадоксального в этом нет: просто все они, как правило, были направлены на других, и их кислые рожи вкупе с его не очевидными издёвками вызывали во мне массу положительных эмоций. Мне же доставались увлекательные рассказы с мест преступлений и короткие, но ёмкие по содержанию, разговоры по душам.

А ведь когда-то цель у меня была — я мечтала стать врачом, помогать людям и непременно найти лекарство от рака. Но её растоптали в зародыше мои многочисленные родственники, когда на пятом году обучения, не сговариваясь (я надеюсь), решили, что, раз я прохожу практику в медицинском учреждении, я достаточно опытна, чтобы давать консультации по всем вопросам, начиная от головной боли и заканчивая гинекологией. Поначалу меня распирало от самодовольства, я охотно делилась своим «профессиональным» мнением, но к концу года уже тихо зверела от их непрерывных жалоб и стенаний, просто-напросто потеряв интерес к учёбе. Закончила со скрипом, скорее из упрямства, следом — курсы профессиональной переподготовки, без труда устроилась на работу и наконец-то выдохнула.

Однако, настырность — черта семейная, звонки шли один за одним нескончаемым потоком, так что я сообщила всем, что с головой ухожу в науку, занимаясь важным исследованием, от которого отвлекаться просто не в состоянии. На работе стравила ту же байку, просто чтобы избавиться от надоедливых вопросов из серии «почему ты не работаешь терапевтом?» и «что врач забыл в лаборатории?», сняла скромную однушку на окраине, избавившись от зоркого глаза предков, литрами хлестала кофе и засиживалась допоздна, пытаясь соответствовать своей же выдумке. Не вышло.

— Отлично, — протянул Брагин довольно, а я вернулась в реальность и поняла, что аппарат отработал, — я сравниваю, ты отделяешь себя от него, и сразу выезжаем.

— Так точно! — гаркнула вполголоса и вставила наушники, включив музыку погромче.

— В общем, во времена моей далёкой молодости, — завёл очередную балладу Глеб Борисович, шваркнув дверью старенькой «Хонды», — когда я наивно полагал, что терпение благоверной бесконечно, неожиданно выяснилось, что это не так. Однажды она выставила меня за порог в два часа ночи, посоветовав вернуться туда, откуда я в такое время притащился. Спорить с этой женщиной занятие абсолютно бесперспективное, ослушаться я так же не посмел, тем самым выяснив, что проникнуть на территорию управления МВД, где расположена криминалистическая лаборатория, не так уж и сложно.

— Ага, — брякнула, сообразив, чем мы сейчас будем заниматься, — когда ты там работаешь.

— Твой скептицизм и утопический настрой убивает во мне дух авантюризма, — состроил рожицу Брагин. — И, между прочим, губительным образом сказываются на исходе предприятия.

— Так как Вы намерены это провернуть? Я отлично помню, что территория обнесена забором с колючкой, не раз там проходила. Не удивлюсь, если под напряжением.

— Я тоже, но проверять мы не будем, — ответил преувеличенно серьёзно.

Вскоре Брагин припарковал машину в соседнем дворе, натянул перчатки, протянул пару мне, и вышел, насвистывая весёлый мотивчик, но отправился не к зданию управления, а к жилому дому, находящемуся прямо перед нами.

— Раньше не было всех этих домофонов… — проворчал у последнего подъезда и достал из кармана увесистую связку ключей, — но, когда появились, я на всякий случай обзавёлся дубликатом. Желание наступать на одни и те же грабли наверняка зашито в генетическом коде, просто его до сих пор не обнаружили или я об этом не знаю. Кстати, неплохая тема для диссертации, не считаешь?

Я кисло улыбнулась, не желая раздаивать эту тему, а он распахнул передо мной дверь.

Дом старый, всего три этажа, как и соседнее здание управления, на крышу мы попали без особых трудностей, если не считать того, что у добропорядочного гражданина в кармане помимо ключей отыскался набор отмычек, с которыми он довольно ловко умел управляться.

— Я — криминалист, — хмыкнул, подавая руку с крыши и помогая забраться мне. — Я должен был знать, как выглядит замок, который пытались вскрыть. Мельчайшие царапины, крошечные насечки внутри механизма, всё важно, всё играет роль в расследовании. Соответсвенно, образцы для исследования приходилось ваять самому.

— Примеры того, как кровища и мозги разлетаются от выстрела Вы тоже собственноручно делали? — спросила невзначай, а Брагин скривился:

— Этого было предостаточно, особенно в девяностые.

Если честно, я мечтала о том, что есть подземный ход. Спустимся в подвальчик, где-то в углу тихо пискнет крыса, я соберу волю в кулак и достойно выдержу испытание, пройдя узким мрачным коридором, освещенным лишь фонариком с мобильного. Но нет.

— Да там метров пять до соседней крыши… — я с сомнением покосилась на Брагина, а он покивал согласно и сказал то, что мне совершенно не понравилось:

— Вот и я решил, что шестиметрового бруса вполне хватит.

— Я, пожалуй, дождусь Вас тут, — буркнула, сделав широкий шаг назад, подальше от парапета.

— Видишь ли, Майя… — пожевал губами Глеб Борисович, — я несколько набрал за последние годы, — он любовно погладил свой пивной живот, задумчиво глядя в даль. Развернулся ко мне и вздохнул: — Лезть придётся тебе.

— Отпад! — фыркнула и нервно хохотнула, вытирая о джинсы вспотевшие ладони.

— Да там всего двенадцать метров вниз, — попытался подбодрить меня, похлопав по плечу.

— Может, я между прутьев просочусь, а? — спросила с мольбой во взгляде. — Раз уж Вы и не планировали идти со мной…

— Можешь, конечно, попробовать, — кивнул серьёзно, — только вот камеры направлены вниз, территория патрулируется, а на входной двери сигнализация. С крыши — нет.

— Не было во времена Вашей молодости, — заметила едко.

— Туда курить бегают, — улыбнулся по-отечески, пропустив толстый намёк между ушей, — и стар и млад, лишь бы пропуском лишний раз не светить. Это самый безопасный вариант и, пожалуй, единственно возможный. Если, конечно, ты не передумала…

— Ставьте свой брус, — выдохнула обречённо.

— Подсоби-ка! — крякнул и присел.

Через пару минут я стояла на парапете и с тоской размышляла о том, на кой хер мне это было нужно. Любопытство? Или же двигателем моего безрассудства выступает банальное половое влечение? Всплеск дофамина, повторения которого отчаянно жаждет мозг.

— Светает, нынче, рано… — заметил Брагин невзначай, а я отважно шагнула вперёд. На брус такой ширины, что едва помещалась одна моя нога.

Высоты я не боялась, погода стояла безветренная, сухая, но такого безотчётного страха я ещё не испытывала. Ладони вспотели от напряжения, на лбу выступила испарина, сердце как будто вообще биться перестало, но, так или иначе, до крыши управления я добралась без приключений. Слезла с парапета, наконец-то начав дышать, развернулась, а Брагин тут же начал убирать брус, чтобы не привлекал внимание снизу.

— Фактически, ты стоишь на здании лаборатории, — начал инструктаж Глеб Борисович, а я поправила в ухе гарнитуру и достала из кармана три ключа, связанных красным лоскутом, которыми он меня снабдил.

Был риск, что замки успели поменять, но я беспрепятственно прошла внутрь здания, спустилась на второй этаж, без труда нашла нужный кабинет и самый ближайший к окну стол, на котором стоял нужный компьютер. Системный блок мерно шумел в тишине, света прожекторов с улицы было достаточно, чтобы не натыкаться на предметы, умиротворённый голос старшего товарища успокаивал нервную систему, а компьютер требовал ввести логин и пароль.

— Попробуй вот эту комбинацию, — сказал Брагин деловито, назвал чужую фамилию и комбинацию букв и цифр.

— Не подходит, — вздохнула угрюмо.

Такой путь проделать и ради чего? Обидно, чёрт возьми!

— Подними клавиатуру, — хмыкнул Брагин, я выполнила указание и покачала головой, увидев клочок бумаги с паролем, который тут же ввела.

— Безопасность — уровень Бог, — буркнула в гарнитуру, вставила флешку, а воодушевлённый успехом криминалист начал тараторить, объясняя где и что искать, как будто видел экран прямо перед собой.

Через полчаса, скинув на свою флешку всё, что смогла найти, не особенно разбираясь, а надо ли оно мне, я вновь забралась на крышу, с неудовольствием отметив, что на улице стало гораздо светлее. Оставалось всего-то метра полтора до Брагина, когда моё внимание привлекла одинокая фигура на тротуаре, на противоположной стороне дороги.

Замерла с расставленными в стороны руками, в позе манекенщицы, шагающей по подиуму. Соколиным зрением я не обладала, но и без очков могла безошибочно определить, кто это. Светлые джинсы, чёрная водолазка под горло, руки в карманах, подбородок вздёрнут, смотрит прямо на меня.

Я была спокойна до этой минуты. Не испытывала сильного беспокойства, страх отошёл на второй план, адреналин в крови затмевал все прочие чувства, но при одном лишь взгляде на этого мужчину моё сердце затрепетало. Хотелось шагнуть вниз и очутиться в его объятиях как по волшебству. Хотелось ощутить его руки на своём теле. Хотелось прикоснуться к нему самой. Взгляда не могла оторвать, таращилась на него как заворожённая, лишь мощные толчки сердца в груди напоминали о том, что я существую.

— Стой! — неожиданно заорали снизу. — Стрелять буду!

Я дёрнулась от неожиданности, одновременно с этим оборачиваясь назад, забыла напрочь, что стою на узком брусе, на высоте в три этажа. На практике убедилась, что мысли материальны, когда моя правая нога подогнулась, левая соскользнула с бруса, а я, всё так же с расставленными руками, полетела вниз, грудью вперёд. Слыша, как коротко выругался Брагин, как дёрнулась в мою сторону одинокая фигура.

Люблю Родину-матушку. За берёзы раскидистые, за эту гибкую стать, не давшую мне размозжить глупую черепушку. Успела схватить тонкую ветвь одной рукой, существенно снизила скорость падения, а когда она с хрустом сломалась под тяжестью моего веса, на помощь пришла следующая. Я почувствовала, как она пружинит под ногой, как проскальзывает вниз пятка, успела согнуть ногу в колене, повисла на ветке вниз головой, готовясь услышать уже знакомый хруст, но сук выдержал.

Я не успела даже выдохнуть, порадоваться неслыханному везению, как раздался выстрел, оглушая и вместе с тем приводя в чувство. Напрягаю пресс, хватаюсь руками за сук, снимаю ногу и спрыгиваю вниз, неловко приземляясь, чувствуя, как хрящи между костей молят о пощаде, упираясь ладонями в землю. Подскакиваю и бегу в сторону машины Брагина, превозмогая тупую боль в самых неожиданных частях тела, слегка припадая на правую ногу.

Мечтать надо осторожнее.

Спустилась я быстрее своего старшего товарища, но к машине мы подоспели почти одновременно. Он вылетел из подъезда с бледным лицом и широко распахнутыми глазами, наверняка готовясь соскребать меня от земли, продолжая держать в руках сотовый. Резко сменил траекторию, заметив меня, лихо запрыгнул в салон и рванул, не дав мотору прогреться, скрываясь с места преступления дворами. Молча, сосредоточенно, направив всё своё внимание на дорогу.

Лишь изрядно удалившись, он сбавил ход, свернул на тихую удочку и припарковался, с трудом разжав руки на руле, чтобы дотянуться до ключа и заглушить мотор.

Повернулся ко мне, а меня пробрало до мурашек от его взгляда, полного сожаления, боли и досады на самого себя.

— Я старый дурак, — сказал тихо, едва шевеля губами.

— Да полно Вам, Глеб Борисович, — состроила недовольную мину и закатила глаза. — Если уж на то пошло, то вина целиком и полностью лежит на чёртовом опере. Или кто он там… — задумалась и поморщилась: — А если не кривить душой, то виновата сама. Вполне успела бы дойти, если бы ворон не считала.

Обмякла в кресле и вытянула вперёд руки. Из увечий — пара царапин. Ну, сухожилие под коленом ещё побаливает. Наверняка где-то под одеждой несколько синяков.

— Поверить не могу, что подверг тебя такой опасности… — бормочет Брагин. — Пень безмозглый! И ради чего?!

— Должна напомнить, что выбор был за мной, — осадила его жестко. — А если продолжите стенать, я Вас уважать перестану, — Брагин поморщился, а я покачала головой: — Всё-таки выстрелил…

— Вряд ли стреляли со стороны управления. Оснований у него не было. Когда заметил тебя, ты была даже не на подведомственной территории.

— Значит, опер…

— Уверен, что он, — кивнул согласно, а я удивилась:

— Вы его видели?

— Торчал там с самого начала. Не удивлюсь, если ехал за нами от лаборатории. Но заметил я его уже после того, как ты зашла в здание.

— И зачем ему стрелять в меня? — спросила хмуро, а Брагин удивленно вскинул брови:

— Почему сразу в тебя? В воздух. Внимание на себя отвлёк, до забора всего ничего, если бы с той стороны подбежали, смогли бы рассмотреть тебя в мельчайших деталях, а так… максимум, что сможет описать постовой в своём отчёте — округлые ли у тебя бёдра и какого цвета волосы. Не видел ещё ни одной задницы на информационной доске под красной надписью «Внимание! Розыск!».

Я хохотнула, а он улыбнулся и немного расслабился, стянув перчатки.

— Точно! — хмыкнула, снимая остатки своих, и тут же замерла, коснувшись уха и скривившись: — Твою мать…

— Наушник? — вздохнул Брагин, а я посмотрела на него виновато. — Не бери в голову. Даже если найдут, даже если выделят ДНК или снимут частичный отпечаток, даже если будет образец для сравнения, никогда не докажут, что ты обронила его именно в момент падения, а не прогуливаясь днём ранее.

Я пошарила по задним карманам, достала ключи, вернув их владельцу, и свой телефон, с ухмылкой повертев в руках.

— Даже экран не разбила.

— Везение не бывает бесконечным, — сказал поучительно.

— Я вот тут знаете, что подумала… — протянула с хитрым прищуром, — брус-то совсем новенький. Будто только со строительного рынка.

— А я всё ждал, когда ты меня в это носом ткнёшь, — хмыкнул в ответ и завёл мотор.

— Шесть метров, как Вы его поднять-то умудрились на крышу?

— Племянник подсобил, — пояснил старый лис. — Я верёвки вниз скинул, он привязал, поднялся и вместе затащили.

— И как Вы ему это объяснили?

— Никак, — ответил строго, — я этого дебошира столько раз из кутузки вытаскивал, пока на службе был, что он готов был и слазить сам. Флешку не потеряла?

— Обижаете, — фыркнула, сунув руку в вырез и пошарив в бюстгальтере.

— Припрячь, — хмыкнул, глядя на дорогу. У старика отличное периферийное зрение! Впрочем, никакой он не старик, пятьдесят шесть, если мне память не изменяет. — Надо поспать и со свежей головой проанализировать.

Ага, как же.

Чуть только поднялась в квартиру, опрометью бросилась к ноутбуку. Файлов было много, я отправила все на печать и, пока усиленно работал принтер, стянула с себя грязную одежду, осматривая тело перед большим зеркалом. Из того, что не было видно — лишь пара синяков на ноге, да и то на одной.

— Чудеса… — пробормотала задумчиво, накинула халатик и взяла в руки приличную стопку бумаг.

В меде я успела повидать всякое, но вид начавшего разлагаться трупа всё равно поднял волну отвращения. И именно с ним совпал тот самый образец ДНК, что мы выделили из волосков. Второй образец, с флешки опера (иначе мысленно я того парня уже и не называла), в базе вообще не нашёлся. Интересно, откуда он у него? Подумаю над этим позже. Третий образец, с моих губ, среди улик так же нашёлся и был объединён с убитым одним номером дела, по которому я нашла и скачала всё остальное.

Итак, ДНК номер один. Убитый, молодой мужчина, биологический возраст — в районе тридцати. Не опознан. Перед смертью был жестоко избит, в отчёте патологоанатома полный перечень увечий, но сбитые костяшки однозначно говорили о том, что он дал достойный отпор. Был взят образец ДНК с его лица и рук, он-то и совпал с образцом опера. И я отчётливо помню, что его руки ещё не зажили, так что не было ни единого повода заподозрить фальсификацию. Но он ли убил? Неизвестному трижды выстрелили в спину, одна пуля застряла в ребре, две другие прошли насквозь, одна пронзила сердце, но в отчёте баллистиков фигурирует лишь извлечённая из кости. И причина тому — убитый найден в лесополосе, что доказывают фотографии, а вот где он встретил свою смерть? Крови на фотографиях почти нет, тело перемещали. Существенно бы упростило задачу, будь у меня на руках отчёт выехавшего на место оперативника, но в базе криминалистической лаборатории хранились лишь улики.

У убитого в заднем кармане джинс был найден клочок бумаги с адресом, написанным корявым почерком, как будто писавший — ученик начальной школы. По этому самому адресу был произведён обыск, изъята зубная щётка, проведён анализ. ДНК номер два, совпавшая с ДНК с тела убитого, совпавшая с ДНК, которую я скрупулёзно отделяла от своей. Третьяков Дмитрий Викторович.

Приятно познакомиться.

3

Настырно вибрирующий рядом с головой телефон наконец-то смолк. И только я расслабилась, готовясь погрузиться в сон, отдавшись во власть Морфея, как он тотчас ожил, вызвав вихрь раздражения.

— Да! — бросила резко, не потрудившись даже взглянуть на экран мобильного.

— Я только… — нерешительно промямлила мама, а я широко распахнула глаза и сфокусировалась, увидев прямо перед собой разлагающееся тело. На снимке, чёрно-белом, но ни один из этих фактов не делал его менее отвратительным. Резко села в кровати, а мама вздохнула: — Я только хотела напомнить, что у папы сегодня юбилей…