Теперь командовать буду я (СИ)

– Бред, зачем ему это?

– Каждая гусеница мечтает стать бабочкой, – пожала я плечами, но глаза злобно сверкнули.

– Маловато деталей для такого вывода.

– Слушай дальше, – усмехнулась я. – За столом они ни разу не обсуждали дела, но, как только я вышла в туалет, тут же принялись о чем-то шептаться. Я уловила конец фразы, возвращаясь.

– Что конкретно?

– Про какой-то залог.

– Ни о чем не говорит.

– Тогда почему бы не обсудить в моем присутствии? Дальше само похищение. Представь: нас подрезают, принуждают остановиться и что делает этот придурок? Выходит, с пистолетом, и идет важный к водительской двери.

Коля поморщился:

– Даже сопливый пацан знает, что нельзя выходить первому из машины. Дверь, конечно, резко открылась?

– Само собой. Он отлетел к отбойнику и потерял сознание.

– Что за бред?

– Отвечаю: лежал и не подавал признаков жизни. Я даже слегка обрадовалась поначалу.

– Может, головой обо что ударился?

– Никак нет.

– Тогда он не мог потерять сознание… Черт.

– И неделю ко мне не прикасались даже, – слегка уклонилась я от истины, чтобы донести мысль.

– То есть, я говорю ему, что мы переспали, а твои похитители на следующее же утро получают указание о смене плана?

– Чувствуешь, как интересно выходит? – усмехнулась я.

– Хочешь, прикопаем его сегодня же?

– Нет, – поморщилась я, – то есть, хочу, конечно, но пока рано. Надо понять, что происходит. Похоже, мне все-таки понадобится твоя помощь.

– Само собой, это уже не твоя подконтрольная зона. И положи в сумку пистолет, сто раз тебе говорил.

– Да, пап.

– Получишь ведь, – добродушно усмехнулся он, а я поднялась. – Домой?

– Навещу подругу, – хмыкнула я. – Она, поди, соскучилась.

Он внимательно посмотрел на меня и кивнул, я вызвала такси и поехала в сквер. Посидела немного на той же лавочке, и достала блокнот с ручкой. Написала «это муж заказал последний аккорд», свернула в несколько раз и сунула между одной из досок и металлическим креплением. Поднялась и пошла на выход, снова вызывая такси, и в самом деле поехала к Марине.

Вышла из машины возле новой многоэтажки, в которую она не так давно переехала, и с удивлением посмотрела по сторонам: хороший зеленый район, квартиры не из дешевых, а между тем, она нигде и никогда не работала. Я всегда считала, что она живет за счет мужчин, но никогда не задумывалась, а кто эти самые мужчины? Она называла разные имена чуть ли не каждый месяц, рассказывая о своих похождениях в подробностях, но это всегда мог быть лишь один человек. И все эти пять лет она счастливо трахалась с моим мужем, жила за мой счет и даже получала такие же подарки, что и я.

Я покачала головой, ухмыляясь, и зашла в подъезд.

– Дорогая! – едва открыв дверь, кинулась она мне на шею, а я брезгливо поморщилась и обняла ее в ответ:

– Привет, Мариш, сто лет не виделись, решила заскочить. Ничего, что без предупреждения?

– Конечно! – удивилась она и, пока я раздевалась, написала кому-то быстрое смс.

«Обломала планы» – хмыкнула я про себя и счастливо улыбнулась. Вполне искренне, между прочим.

– Кофейку? – игриво спросила она, что на ее сленге означало по-маленькой. Я хитро прищурилась, якобы в задумчивости, а потом махнула рукой. Хотя бы могу сказать мужу, что выпила с ней, а не с Колей.

– Как у тебя дела? Как твой новый мужик? – принялась я задавать обычные вопросы, пока она разливала коньяк, от вида которого меня слегка передернуло. – Как его там? – я делано задумалась. – Виктор? Вадим?

– Владислав, – ухмыльнулась она, – но я тебя прощаю, я сама уже путаюсь, – и хихикнула.

– Делись подробностями, – положила локти на стол, а голову на сцепленные ладошки, всем своим видом показывая безраздельное внимание, – замужней женщине интересны все детали, – она снова хихикнула и с мечтательным видом начала рассказывать, увлекаясь все больше и больше. Я старалась сохранить выражение лица, но с каждым новым описанием получалось все сложнее и сложнее, потому что я понимала, что она говорит чистую правду. О моем муже.

Продержавшись с час, я поднялась, бросив «запомни мысль, я быстро» и кинулась в ванную комнату, которая по совместительству была и туалетом. Постояла, глядя на свое перекошенное лицо. Включила воду и на раковине увидела ту самую заколку. Беззвучно злобно засмеялась, умылась, спустила воду в унитазе и вышла.

– Ты чего такая странная? – удивилась Марина.

– Что-то коньяк не зашел, – скривилась я. – Поеду лучше домой, потом расскажешь остальное, – и развернулась, а она пошла следом, на ходу печатая сообщение. Я стиснула зубы, обуваясь и глядя, как она светится от счастья, быстро набирая очередное смс, разогнулась и передумала уезжать. Через пару часов отправила мужу сообщение, что останусь у Марины и легла на диване, не накрываясь. Было противно прикасаться к ее постельным принадлежностям.

Утром «подруги» в квартире не было. Я написала ей смс, что уезжаю и захлопну дверь, но возьму запасные ключи на случай, если свои она не взяла, и поехала сразу в сквер.

На этот раз выбрала скамейку под раскидистым деревом, стоящую в глубине парка, куда редко заходили гуляющие. Смотрела в задумчивости, как падают листья и слегка вздрогнула, услышав откуда-то сверху:

– Почему ты так решила? – и улыбнулась.

– Люди решат, что я разговариваю сама с собой.

– Какие люди? Тут нет ни души.

– Вот именно, – усмехнулась я, а Сеня спрыгнул с дерева и сел на лавку рядом.

– Слушай, прости за это, – поморщился он, – надо было, чтобы выглядело более-менее натурально.

– Я поняла, как только вы уехали.

– Ты выглядела более зареванной, чем когда мы уходили, – грустно сказал он.

– Так вы наблюдали? – усмехнулась я.

– Само собой, я же обещал, что ты вернешься домой живой.

– Очень в туалет хотелось. Я проревела часа два от жалости к себе, – ответила я на его вопрос, а он крякнул и посмотрел на мои руки. Запястья оголились и явили миру мои синяки от веревок. Он провел по ним пальцем и пробормотал:

– Слишком туго завязал.

– Убери руку, пожалуйста, – попросила тихо, потому что от его прикосновения меня начало колотить мелкой дрожью, но отнюдь не от страха. Он убрал, а я задышала ровнее. – Я так решила, потому что узнала, что ровно через семь дней после похищения он убедился, что я ему изменила.

– А ты ему изменила? – его глаза мгновенно стали холодными и смотрели колюче.

– Нет, но он так подумал.

– Поясни, если хочешь, чтобы я понял, – я рассказала про университетского приятеля, с которым напилась, не утаивая ничего, кроме наших с ним разговоров.

«История повторяется» – хмыкнул внутренний голос.

– Это он вас нанял? – спросила тихо.

– Нет. Но я тоже удивился, что он так быстро вырубился от удара дверью. Подумал, что он просто хилый, да и не важно это было.

– Ты можешь мне сказать, кто?

Он откинулся на лавку и долго размышлял.

– Нет.

– А для чего?

– Просто продержать взаперти и без связи какое-то время.

– Неопределенное?

– Никакой конкретики.

– Ты бы взялся за это, если бы знал, что нужно будет сделать в конце?

– Да, – я поджала губы и отвернулась, стало почему-то очень обидно, – чтобы сделать то же самое, что сделал.

– Ты следил за мной, тогда в парке?

– Да.

– Как давно?

– Это был первый день.

– Спасибо, что пришел сегодня, – грустно улыбнулась, посмотрев напоследок в его глаза, поднялась и побрела к дому, испытывая жгучее желание повернуться, но запретила себе это делать.

«Не раскисать!» – приказала мысленно, – «у тебя много дел».

Я резко остановилась посреди аллеи и закрыла глаза. Медленно вдохнула свежий осенний воздух и почувствовала настоятельную потребность купить себе очередную безделушку для поднятия морального духа, но подкатывало раздражение, и я сменила первоначальное направление и в сторону тира, который стоял в парке.

Тир был мой. Такая маленькая блажь, которую я позволила себе просто из озорства. Он был совершенно обыкновенным, с теми же ружьями, стреляющими пластиковыми шариками, что и везде, со сбитыми прицелами и огромной стеной мягких игрушек разных размеров. Иногда я приходила сюда после закрытия, когда сотрудники расходились по домам, и стреляла по мишеням из своего пистолета. Но не сегодня. Сегодня я просто хотела мягкую игрушку.

Я по-хозяйски отрыла дверь ногой. Сотрудники встрепенулись и подобрались: они знали меня в лицо. Огляделась. Пара человек стояла у стойки и неловко прицеливалась.

– Пять пристрелочных, пять боевых, – сказала мальчику у стойки, и он протянул мне ружье, привязанное веревкой, и баночку с десятью шариками, с таким безграничным удивлением во взгляде, что я едва не рассмеялась.

Я сделала пять выстрелов, после каждого слегка правя прицел, а потом пять выстрелов точно в цель. Распрямилась с легкой усмешкой, весьма довольная собой. Все посетители и сотрудники уставились на меня с интересом, а я развернулась на мягкие игрушки, окинула их взглядом и выбрала небольшого синего кита, с розовыми кругляшами щек и милым хвостом, по которому и была распознана его принадлежность к млекопитающим. Ткнула в него пальцем и тут же подбежал сотрудник, ловко сняв его с помощью палки. Я взяла своего кита, жутко напоминающего одного человека, и вышла из тира, крепко прижимая его к груди и счастливо улыбаясь.

«Вот теперь можно и по делам» – хмыкнула довольно и набрала номер.

– Лиза, добрый день, – ответила Виктория Романовна, – я ждала Вашего звонка.

– За это я Вас и уважаю, – хмыкнула я, решив не притворяться, – мы можем встретиться?

– Разумеется, через час я буду в парикмахерской в центре.

– Отлично, мне как раз надо подстричься.

Я тут же позвонила в парикмахерскую и в самом деле записалась к своему мастеру через час. Светлану я обожала: она не была трещоткой, как большинство мастеров, давая мне время отдохнуть от бесконечного притворства, при этом всегда точно угадывала мои желания и всегда принимала меня в то время, когда мне было нужно, отменяя других клиентов. Конечно, это было из-за чаевых, которые превышали стоимость стрижки раз в пять, но кто считает?

Я приехала точно в срок. Еще один мой пунктик: приходить на встречу минута в минуту. И еще один повод для раздражения своим мужем, который мог заявиться на полчаса раньше, а потом ворчать, что ему пришлось меня ждать, или на час позже, разводя руками и не испытывая ни малейших угрызений совести. Впрочем, выдержку с ним я прокачала до нереального уровня, за что можно сказать ему спасибо. Хоть одна причина.

– Виктория Романовна? – удивилась я, проходя в зал: – Ну надо же, какая встреча!

– Лиза? – повернула она голову. – Вы тоже тут стрижетесь? Впрочем, о чем я, конечно, только тут, – и подмигнула своему мастеру, которая уже начала приготовления, – это лучший салон в городе.

– Хотите мы устроим Вас рядом? – спросила Светлана, счастливо улыбаясь в предчувствии получить незапланированную прибавку.

– Если Лиза не против, я бы с удовольствием, – жеманно сказала старушка, и я, конечно, совершенно не возражала.

– Света, возвращаем свой цвет и делаем удлиненное каре с прямым срезом, – сказала я, усаживаясь.

Виктория Романовна слегка ухмыльнулась, а Света приоткрыла рот.

– Но это же совсем другой образ… Сейчас Вы блондинка, такой нежный образ, а свои у вас довольно темные…

– Пришло время перемен, – похлопала ее по руке, которая замерла на моем плече, и начала ничего не значащий разговор, который продолжался до тех пор, пока оба мастера не удалились подбирать и разводить для нас краску.

– Полагаю, Вам нужно знать, о чем мужья говорили, пока Вы выходили?

– Конечно.

– Знаете, я рада, что Вы наконец-то решились, так сказать, выйти в свет.

– Боюсь, меня вынудили, Виктория Романовна. И пока я даже не знаю кто.

– Мой муж замешан?