Помоги проекту - поделись книгой:
Мессир Константин. Дом колдуна
Ep. 01. Дом колдуна (I)
Что тут есть:
— много девчонок, которые ищут приключений (а некоторые уже нашли);
— много врагов, которые так и рвутся, чтобы их поставили на место;
— много имущества, которое так и просится к новому хозяину;
— много наглой нечисти, которую можно заставить себе служить.
В общем, тут много чего. Вот такое богатое наследство.
— В общем, у меня не жизнь, а сказка…
Начинается… Всего одна фраза, а моя ладонь уже сама полетела к лицу. И куда этого полудурка на этот раз понесло? Уже пора бы запомнить, что его сказки ничем хорошим обычно не заканчиваются, а девчонки обычно разбегаются. Опять ведь обломится. Нет, серьезно, если и в этот раз так закончится — лично убью поганца.
— Было у отца три сына…
Твою ж мать. Это даже еще хуже, чем в прошлый раз.
— Старший умный был детина, — Глеб вальяжно развалился на бархатном диванчике ночного клуба. — Такой умный, что ему должность дали в Московской торговой палате. Хорошую такую, солидную. И теперь он пашет по двадцать часов в сутки на радость отцу и всем остальным. Даже сейчас, наверное, сидит и пашет. Вот такой умный…
Бокалы двух сидящих между нами девчонок звякнули почти синхронно, словно напоминая, что их хозяйкам пора уделить внимание. Взгляд скользнул с одной на другую, оценивая, чьи достоинства заслуживают большего. И если Вику природа заметно обделила, то ее подружке воздала сполна. Собственно, так Вика и напросилась за этот столик, предъявив в качестве входного билета свою спутницу.
Подхватив бокал, я ближе подсел к девчонке, имя которой ей явно льстило. Дельфина — хотя это было неправдой. Тянула она — в лучшем случае — на Полину, а то и на Пелагею. Однако у этой самоназванной Дельфины были вполне себе реальные прелести, на которые приятно смотреть, и еще приятнее касаться. А кто откажется от приятного, особенно, когда от всего остального тошнит?
— Средний был ни так ни сяк, — распинался напротив друг. — Так что его удачно женили и отправили в Питер к тестю, который возглавляет один столичный департамент. А вот был бы умным, как старший, сам бы его возглавил. Так и повелось, что всех, кто ни так ни сяк, обычно женят…
Голову вело, и я органически чувствовал, как
— Итак, — я прервал поток его бессмысленного словоизлияния и потянулся к моему выбору на сегодняшнюю ночь, — Дельфина…
— Не перебивай! Я еще сказку не закончил! — мигом влез этот сказочник. — Самое интересное еще впереди, — пообещал он, оглядывая свою немногочисленную публику, как голодный кот. — В общем, средний был ни так ни сяк. Ну а младший был…
Ну а кем был младший, понятно и так. Во-первых, все знали эту сказку. А во-вторых — он ее сейчас отлично иллюстрировал и сам.
— Младший вовсе был дурак! — не в меру радостно заявил Глеб.
— Не прибедняйся! — фыркнула Вика. — Есть дураки и побольше!
— Отца не слушался, — сделав вид, что не услышал, продолжил он, — универ бросил, работать не хотел, жениться тоже. Отец даже грозил лишить его наследства…
“Нашел о чем беспокоиться, — не удержался я от иронии. — Мне же вообще ничего не достанется.”
“Все мое — твое”, — эхом отозвался Глеб в моей голове.
Да, легко так говорить, когда у тебя самого ничего нет. Зато своей болтовней ты можешь делиться безостановочно — даже когда твой рот плотно закрыт. Хотя такое редко бывает.
— В общем, младший, — продолжил он снова вслух, — заделался в экстремалы. С отцом спорил, да гонял по ночам…
— Пока не догонялся, — Вика ехидно поджала свои накачанные губки.
Она что, его терпение испытывает?
— Тут бы и сказочке конец, — невозмутимо продолжил друг. — Но дурак наш — молодец! Обошлось, в общем. Хоть чуть и не убился, — довольно подытожил он.
Ага —
Я еще немного подвинулся, и Дельфина, оказавшаяся уже совсем близко, кокетливо улыбнулась. Цветочный запах ее духов слегка разгонял тошноту, еле застегнувшиеся на упругой груди пуговицы радовали глаз. На нее было приятно смотреть, она приятно пахла — и с ней наверняка могло быть еще более приятно.
Кожаная юбка напоминала узкую полосочку. Колготки-сеточки на стройных бедрах буквально ловили взгляд. Во всяком случае мой они поймали. Отставив бокал, я плавно опустил руку на девичью коленку, весьма мягкую и теплую — трогать было еще приятнее, чем смотреть.
— С тех пор пообещал одному моему другу, что больше гонять не буду, — не умолкал Глеб, косясь теперь туда же, куда и я.
Эта сеточка явно поймала не только мой взгляд. Хотя чему удивляться?
— Разве что красоток катать по ночной Москве, — добавил друг.
Договорив, он перекинул бокал из одной руки в другую и по-хозяйски шлепнул освободившуюся пятерню на второе колено в сеточке. И ухмыльнулся.
Вот же поганец. Нарывается — не иначе.
Девчонка улыбнулась еще кокетливее, стреляя глазками туда-сюда и ничего не делая — всем видом показывая, что не против, если мы сами разберемся.
“Убирай руку, — мысленно сказал я. — Моей будет.”
“С чего это твоей?” — нахально отозвался друг.
“А ты уже и забыл? Мне силы надо восстанавливать.”
“Ну восстановишь с кем-то еще!”
“Кто-то еще — твой вариант…”
— Что-то тухло стало! — кисло выдала Вика, явно недовольная отсутствием ладоней на ее коленях. — Может, поедем куда уже?
“Вон Вику себе возьми, — посоветовал я. — Она к тебе весь вечер клеится.”
“В смысле Вику? Я уже трахал Вику!”
Да кто ее только не трахал — как минимум полклуба. Хотел не Вику — не надо было ее за наш столик пускать.
“Да не хочу я Вику! — отрезал Глеб. — Сам ее и бери!”
“Если ты не заметил, она весь вечер меня демонстративно игнорирует.”
“Ну конечно, тебе же мало трахать туда, куда и все, ты же еще и мозг по ходу трахнешь…”
Не всегда — только если долго не могу его найти.
Однако, несмотря на нашу активную перепалку, над столиком висела тишина. Из звуков были только музыка, долетавшая с танцпола, где развлекалась толпа, звон бокалов по соседству и недовольный бубнеж оттуда же. Три шкафообразных аборигена, коротавшие вечер исключительно в мужской компании, завистливо пялились на наших девчонок. Эти были бы рады любой.
“А вот та гопота хотела бы, — заметил я. — Смотри, как уставились, аж слюной исходятся.”
“Ну вот и пускай берут! Хоть все трое сразу! Устроит девочка себе идеальный вечер!.. А сейчас пускай победит сильнейший!” — добавил друг и ухмыльнулся.
Его пятерня начала нахально поглаживать сеточку, поднимаясь все выше.
Сильнейший, значит… А ведь наша ментальная связь была моей заслугой, а не его. Потому что я владел кое-чем, что раньше принадлежало только ему. Как же опрометчиво с его стороны об этом забывать.
Вдох. Глубокий выдох. Легкая концентрация — и я почувствовал его душу, словно застрявшую поперек всего моего тела — как диван застревает в узком проеме. Почувствовал ее вес, форму, каждый угол, будто упирающийся в меня изнутри. И слегка — самую малость — надавил в ответ. Больших усилий и не нужно — эта душа полностью в моей власти.
Пальцы Глеба на долю мгновения застыли на тонкой сетке, а затем без его малейшего вмешательства —
— Ай! — воскликнула от неожиданности Дельфина.
Ее нога дернулась, и рука нахального захватчика соскользнула на диван. А девчонка торопливо придвинулась ко мне, отдавая в мою власть уже оба колена.
“Эй, это нечестно! — возмутился Глеб, разминая пальцы, быстро возвращающиеся под его контроль. — Читер ты долбаный!”
“Все по-честному, — отозвался я, поглаживая пострадавшую девичью коленку. — А вдруг бы она мазохисткой оказалась, так ей бы еще и понравилось. Так что шансы были равными. Всегда есть риск.”
— Что, обогнали? — вновь подала голос Вика, с перекошенным лицом наблюдавшая, как мы делили ее подружку. — Или ты только на треке такой быстрый, а, Глеб?
— Слушай, не душни, — ответил я за него. — Не нравится эта компания, поищи другую. Быстро же найдешь. Тут же все знают, какая
Глеб одобрительно хмыкнул, она же презрительно надула губы. А ее аппетитная подружка вновь поймала мой взгляд. Стройное бедро уже практически вплотную прижималось ко мне. Увесистая грудь терлась о мое плечо, и, казалось, пуговки вот-вот начнут расстегиваться сами.
— А у тебя тоже сказка есть? — томно проворковала красотка.
Но тут голос снова подала Вика, назойливая сегодня как жужжащий комар.
— Есть, — недобро прищурилась она, — и я даже знаю эту сказку… “Принц и нищий” называется. Про никому не нужного, никчемного мальчика, который скитался по чужим рукам, пока его не подобрали дальние родственники…
Мы с Глебом переглянулись. Эта соска явно превысила свой лимит болтовни на сегодня. Не говоря ни слова, друг поставил бокал на стол и молча поманил ее пальцем. А она, видимо подумав, что это прелюдия, поползла к нему по дивану, картинно виляя попкой. Это она, определенно, зря.
Когда между ними оставалось с десяток сантиметров, Глеб резко вытянул руку, схватил ее за подбородок и сжал щеки — так что ее губы вытянулись уточкой под его пальцами.
— Ты что совсем тупая, что ли? — спросил он. — Не можешь помолчать? Я и так тебя сегодня трахать не рвался, а теперь вообще все желание отпало!..
Обалдевши моргнув, Вика зашлепала губами, пытаясь что-то сказать. Но вместо слов получалось только глухое “бум-бум-бум”, когда две створки хлопали друг о друга.
— Понимаешь, что когда ты молчишь, ты лучше? — поучал Глеб. — Думать надо, что ты вообще говоришь! И не открывать рот, когда это никого не порадует…
Вика все еще усиленно шлепала губами — хотя уже правильнее сказать, губищами. И так немаленькие, изрядно накачанные, они сейчас стали совсем огромными — надулись как воздушные шарики.
— Полегче, — вмешался я, — а то еще силикон лопнет.
Губы выдали возмущенное “бум-бум” в мою сторону — словно аквариумная рыбка выпустила пузырь.
— Все, свободна! — Глеб резко разжал пальцы.
Диванчик протяжно скрипнул, и соска мигом вскочила, растирая щеки, на которых сочно алела его пятерня.
— Да ты!.. Ты!.. — зашепелявила она. Губы, казалось, теперь сами сворачивались в трубочку.
— Давай уже топай отсюда, — Глеб вновь подхватил бокал.
— Да я тебя!.. — она сердито затопала. — Да я брату, отцу!.. Да ты знаешь, что они с тобой сде…
— Да-да-да… — равнодушно перебил друг. — Иди уже губами в другом месте работай!
Она злобно сверкнула глазами в его сторону, в мою — и, больше не найдя слов, резко повернулась к своей подружке.
— Пойдем!..
Та, сидевшая молча как статуя — с открытом ртом и квадратными глазами, — тут же вскочила и поспешила прочь, громко цокая каблуками. Девчонки разбежались, и за столиком остались только мы. Вот так и заканчиваются обычно его сказки.
— Ну что, — резюмировал я, — посидели как обычно.
— Не, — протянул Глеб, с прищуром глядя немного вбок, — как обычно будет сейчас…
В тот же миг неподалеку скрипнули диваны, и три живых шкафа, переговариваясь и активно жестикулируя в нашу сторону, поднялись с места. Затем один направился к выходу, отколовшись от этой дружной гоп-пати, а два других зашагали к нам. Два гориллозавра, которые качают все мышцы. Все-все, кроме одной — той самой, которая отвечает за критическое мышление и анализ реальности, — а потому и не помешала им притащиться сюда.
“О, смотри, какие крутые парни к нам подвалили, — с иронией прокомментировал друг. — Из тех, которые дрочат в свой кулак.”
“Что ты, — отозвался я, — такие крутые парни не дрочат. Они из тех, которые вымещают сексуальное неудовлетворение на своих врагов.”
Глеб заржал, а эти двое хмуро переглянулись, оскорбившись еще до того, как мы успели открыть рты.
— Ну и что здесь вообще происходит? — набычился один из них.
— Ай-ай-ай! — визгливо влез второй. — Нехорошо девушку обижать!
Надо же, какое милое лицемерие. Попадись им эта девушка в более интимной обстановке, и я бы ей не позавидовал — причем много раз подряд.
— А вам вообще чего надо-то? — полюбопытствовал друг.
Ну конечно, он их не узнал. Неудачники, которые на трассе оставались всегда за спиной в его пыли. А вот ко мне они потом подходили — деньги за проигрыш отдавать. Имен я не помнил, но лица порядком приелись. Сколько раз это было? Десять? Двадцать? Сто?.. Понятно, там победить не смогли — захотели оторваться хотя бы здесь.
— Вы вообще название клуба видели? — продолжал бычить первый.
Поделиться книгой: