Как мы росли

Анастасия (1997)

Отверженные (1998)

Карты, деньги, два ствола (1998)

Знакомьтесь, Джо Блэк (1998)

Талантливый мистер Рипли (1999)

Бойцовский клуб (1999)

Сонная лощина (1999)

Девятые врата (1999)

Гладиатор (2000)

Эксперимент (2000)

Большой куш (2000)

Чего хотят женщины (2000)

Заплати другому (2000)

Багровые реки (2000)

Кейт и Лео (2001)

Пароль Рыба-меч (2001)

Сладкий ноябрь (2001)

Братство волка (2001)

Враг у ворот (2001)

Интуиция (2001)

Кокаин (2001)

Пианист (2002)

Город Бога (2002)

Эквилибриум (2002)

Невыносимая жестокость (2003)

Голова в облаках (2003)

Точки над И (2003)

Дневник памяти (2004)

Одержимость (2004)

За облаками (2004)

Близость (2004)

Счастливое число Слэвина (2005)

Царство небесное (2005)

V значит вендетта (2006)

Не пойман — не вор (2006)

Призраки Гойи (2006)

Апокалипсис (2006)

Парфюмер (2006)

Престиж (2006)

Заложница (2007)

Порок на экспорт (2007)

Темный рыцарь (2008)

Хранители (2009)

Любовь и другие лекарства (2010)

Три метра над уровнем неба (2010)

Шерлок Холмс (2011)

Области тьмы (2011)

Криминальная фишка Генри (2011)

Тинэйджер на миллиард (2011)

Джанго освобожденный (2012)

Лучшее предложение (2012)

Порочная страсть (2012)

Жизнь Пи (2012)

12 лет рабства (2013)

Империя соблазна (2013)

Одержимость (2014)

Исход: цари и боги (2014)

Отель Гранд Будапешт (2014)

Шпионский мост (2015)

Безумный Макс (2015)

Выживший (2015)

Основатель (2016)

Невидимый гость (2016)

Клянусь тобой, любимая (2016)

Баллада Бакстера Скрагса (2018)

Достать ножи (2019)

Аэлита (2019)

Музыка

Был у нас такой друг «кислый», ну он сам себя так называл, потому что предпочитал кислотные цвета в одежде, которую откапывал в иностранных секонд-хендах, так как у нас в стране шили тогда исключительно все черного цвета. Ну правильно, зачем подбирать цвета, которые понравятся потребителю, просто все шьем один и тот же. Вспоминается фраза Генри Форда о том, что цвет автомобиля может быть любой при условии, что он будет черным. Хотя не исключаю, именно его и хотели, так как все хотели быть крутыми и походить на гангстеров. Вот этот кислый так же любил зависать в различных клубах и дергать головой под разные биты заморских композиторов. Одно время я тоже пытался что-то уловить в этих средиземноморских ритмах без слов, что-то родное, но после бросил, так как на горизонте замаячили Продиджи, и вот тут меня понесло, я сразу же стал одеваться более вычурно и кричаще. Ругался с мамой о том, что хочу серьгу в ухе как у солиста, и татуировку на всю спину, хорошо, что она меня отговорила. Я стал ярым их фанатом, скупал все альбомы, пока они не стали повторяться, а я разочаровываться. Поскольку я такая увлеченная личность, уже через пару лет, увлекся с головой другими жанрами и исполнителями. Татуировка это навсегда, а с возрастом ценности меняются, но этого не понимаем когда появляются они друг за другом. Каждая любимая группа кажется нам такой, что будет нравится нам всегда. После наступили средние классы школы, где среди одноклассников стали распространяться кассеты, видимо из родительских коллекций, старых рок-музыкантов. Так я стал вечным поклонником Виктора Цоя и Бориса Гребенщикова, а позже к ним присоединились Мумий тролль, Король и шут и Ария, но это уже были песни из нашей эпохи. Первый раз я услышал Цоя у соседей во дворе у деда, там жили молодые по тем временам ребята и часто включали громко магнитофон, вынося его на улицу, где сами лежали на шезлонгах. Позже как это обычно случается с лентяями, любящими выпить до обеда, они спалили этот дом. Тогда играла «Звезда по имени Солнце», и я был настоль мелкий, что не разбирал еще слова, но почувствовал эту магию ритма и интонации. Далекий голос Виктора будто говорил с нами о чем-то вечном, предупреждая или призывая оставаться всех нас людьми. Мне кажется, его паузы в словах совпадали с ритмами наших сердец, именно поэтому он имел такой оглушительный успех и незабываемый стиль. Философские тексты простые как старые былины и сказки, но в то же время с двойным смыслом, в которых каждый находил что-то свое. Только ради него я уговорил родителей купить мне гитару, на которой я первое время бренчал днями напролет все его песни, изучая иероглифы аккордов. До сих пор не забуду эту острую боль от стертых при смене аккордов пальцев. Музыка занимала в нашей жизни тогда больше времени, чем все игры, фильмы и книги вместе взятые. Неплохая идея кстати наложить всю школьную учебную программу на музыку и перевести в рифму, тогда дети бы летали на уроки, и все были бы отличниками. Через музыку мы познавали взрослый мир, который в свою очередь менял незаметно нас. И можно было легко по поведению ребят понять, кто из них какую музыку слушал, а все что-нибудь да слушали. Тех, кто слушали попсу, которую крутили часто по радио, все называли «сладкими», или «плаксами», потому что все темы их песен были про сказочную или несчастную любовь. Потом мне стала нравилась разная музыка, из разных жанров, главное, чтобы она была качественна сделана и спета. Это говорит о том, что я повзрослел, и стал смотреть на жизнь трезво без предубеждений.

Книги

Иногда после уроков мы играли в баскетбол, пока мяч который улетал за сетку не приземлялся перед носом у бабушек, которые сидели спокойно на скамейке под нашей спорт-площадкой. Иногда была такая жара, что прикасаться даже к мячу было липко, в такие дни мы ходили на пляж через пустыри, чтобы остудить свои тощие тельца в прохладной грязной воде у промзоны. Некоторые умудрялись прыгать со старых верфей прямо в воду, однажды кто-то раз напоролся так на металлическую балку при погружении, правда это было не при мне, но мне как полагается среди детей экспертно рассказывали об этом во всех подробностях. Часто к нам в тихий двор захаживали старшеклассники с других дворов, которые уже умели курить, пробовали алкоголь, и даже знали что скрывается за черным треугольником у девченок между ног. Они потихоньку научили нас ругаться матом, который мы и до них знали, но не решались употреблять так уверенно и без стеснения как это делали они через каждое слово. С собой они приносили карты, и мы играли в странные игры, правил которых не знали, и потому вероятно всегда в них проигрывали. Играли на все, на деньги, на поджопники, на желания, на фантики, на крышки, на все что можно было отобрать. В наше время не знаю почему была в моде тюремная культура, все от мала до велика старались подражать заключенным и жестами и словами, используя характерный для мест пребывания жаргон. Странно, но многим моим сверстникам это казалось романтичным, то есть совершить преступление и отсидеть треть жизни в изоляции, меня даже тогда это дико удивляло. Мечты некоторых из них позже сбылись, они отсидели, но восторга в их глазах я после этого не увидел. Времена идут, меняются и ценности, хотя может быть они и не меняются, ведь все зависит от воспитания и среды в которой ты растешь. У детей из неблагополучных семей нет шансов увлекаться наукой, их просто засмеют во дворе. Но как я уже говорил, школьные годы каждый заполнял скуку как мог. Я в то время увлекся книгами, но то же не из любви к науке, а из уважения к одному крутому пацану с соседнего микрорайона. Он всегда был модно одет, джинсовые шорты, накачанный бюст, наушники в ушах, гладко бритая правильной формы голова и всегда холодный взгляд. Его и боялись и уважали одновременно, он был высок и широк, но не сказать, что был толстый, короче он был суперзвездой для своего возраста и сильно выделялся среди остальных. На него хотели быть похожими многие дети, в том числе конечно и я, только потому что он менял девченок раз в неделю. Я тогда еще не знал, что с ними делать, но то что они являлись чем-то ценным для каждого мужчины понимал еще тогда, особенно такие фигуристые красотки. Но однажды проходя мимо остановки я заметил его читающим книгу, да-да книгу, за чтение которой можно было отхватить по затылку в любом дворе, ведь чтение считалось самым позорным занятием среди детей. Однако он сидел уверенно, положив ногу на ногу, а сам сполз на полспины, положив книгу на колени прямо перед глазами. Но больше всего меня удивило то, что я никогда не видел его смеющимся, а тут он прям громко время от времени разражался искренним и здоровым смехом. И тут я понял, чем можно заполнить душное время детской скуки, позже я узнал, что это была за книга, и что самое интересное, я перечитал их тысячи а ту самую, которую читал он тогда так до сих пор даже и не открывал. Так началось мое первое знакомство с миром книг, поначалу, я рассматривал картинки, их корешки и переплет, мне нравилось как они выглядели, мне казалось что за каждой из них скрываются тонны секретов и тайн. Позже оказалось, что среди множества книг найдется всего три-пять авторов, которые ты будешь перечитывать несколько раз, позабыв о существовании всех остальных, но найти их не просто. Бывало даже так, что книга с желтыми выцветшими страницами поначалу не производила впечатление, но позже попавшись мне в руки уже с белоснежными страницами, оказывала уже неизгладимое впечатление. Вот так фон влияет на наше восприятие содержания. Не любить книги, означает для меня не любить людей. В любом случае могу сказать, читать надо все подряд и как можно больше, потому что люди, не читающие книг отличаются от тех кто их читает, как папуасы от английских мореплавателей, которые вышли к ним на берег. В школьные годы я в запой зачитывался мистическими рассказами Леонида Андреева, босяцкими легендами Максима Горького и элегантной сатирой Антона Чехова. Помню у меня даже был значок с изображением последнего и я его с гордостью носил на груди. Однажды разрисовал зеленым маркером старую выгоревшую рубашку цитатами известных писателей в столбик и поперек, и вдохнул в нее новую жизнь. В университетские годы меня захватили утопическая безысходность Андрея Платонова, восточная эпичность Чингиза Айтматова и морская ирония Виктора Конецкого. Этих шестерых гигантов мысли можно назвать моими духовными отцами, были и другие, но те оказали меньшее влияние на мое восприятие. Среди иностранных авторов могу выделить только Раймонда Чандлера, Рюноскэ Акутагаву и Альберта Камю. Каждый из них стал моим другом, который не только расскажет свою историю, но и всегда выслушает мою. Благодаря книгам, можно прожить не одну жизнь, а тысячи разных, и общаться с самыми умными людьми прошлого и будущего.

Друг Л

С Л меня свела дружба наших родителей, которые учились в другом городе в одном вузе, потом работали в этом городе на одном заводе, и соответственно получили квартиры в одном подъезде: они жили на четвертом, а мы на втором. Он был смелее меня, более задиристый, более жизнерадостный и пытался брать от жизни все, несмотря на то, что она только началась. Мне даже тогда, еще из его уст пятиклассника, странным казалась фраза, которую он часто повторял: «живем всего раз!». Этой фразой он начинал какое-либо безумство, либо его заканчивал, успокаивая себя тем, что даже отрицательный опыт все равно опыт. Он никогда не загонялся сложными проблемами бытия, ему претило чтение, но и тюремная романтика тоже. Он искал драйва, рок-музыки, танцев, секса, и конечно дорого алкоголя, хотя не гнушался и дешевым. Дружить с ним, означало быть всегда пьяным, потому что он другого состояния не знал, чтобы прожить жизнь на полную катушку. Девченки его любили, а меня на его фоне нет, поэтому я был молчаливым свидетелем того, как он пьяный их развлекал, а потом они его. Не то чтобы я ему завидовал, я даже был за него рад и горд, но я не понимал, почему на меня так не обращали внимания девченки. У него была харизма, это я могу вам сказать однозначно, то как он двигался, и смотрел на всех, он был крайне обаятельным, перед его улыбкой не могли устоять даже задиры, которые ему все прощали. Неоднократно мы попадали в передряги из-за его импульсивного поведения, которое он выдавал за свой героизм. Но это был не тот героизм, где пожарный спасает девочку из горящего дома, а тот где пожарный сам его сначала поджигает. Он мог нарваться на компанию гораздо большую по количеству и по возрасту, потом путем не сложных дерзких переговоров выйти на перемирие, выдав за свою заслугу то, что он нас всех только что спас. Однажды на свадьбе общего нашего друга, он куда-то исчез, и появился только через пару часов весь в крови и рваной одежде, попросил еще рюмку и продолжил танцевать как ни в чем не бывало. Наверное избыточный оптимизм привлекал к нему девченок, он всегда верил в лучшее, и в его голубых глазах это всегда отражалось. С ним было всегда весело, но от этого веселья быстро перегреваешься, тяжело было поддерживать тот же уровень жара долгое время. Другой случай был не столь оптимистичен, одна из его подружек захотела его эффектно бросить, и устроила все так, что заставила разбираться нового парня с Л, естественно он послал обоих куда подальше. Девчонки любят когда за них дерутся парни, а парни любят больше девченок, чем драться за них. На следующий вечер к нашему общему подъезду подъехало дюжина автомобилей с крепкими ребятами, и начали кричать, чтобы Л срочно выходил на улицу разбираться. В числе собравшихся была и его бывшая пассия, с ярко накрашенными губами, и залитыми возмездием глазами. Прикольно было за этим наблюдать с лавочки у соседнего дома, который плохо освещался. Сначала мы решили обождать, надеясь что они покричат и уедут, но вскоре зачем-то вышел его старший брат, и они все разом набросились на него, не успев он спросить что случилось. Это было не очень честно, дюжина против одного, но вот такие правила в реальной жизни. После этого Л решил выйти из укромного места и пойти к ним на растерзание, потому что понимал придется получить либо ему, либо его брату за него. Разговор у них не клеился, толпа жаждала крови, и постоянно провоцировала двух беззащитных людей. Через пару минут к ним вышел их отец с охотничьим ружьем в руках, после чего все неприятели разбежались по машинам и спешно уехали. Позже в полиции, которую вызвали взволнованные соседи дома, они заявили, что это он первый на них напал, угрожал ружьем, а они мол просто стояли во дворе и никого не трогали. Да эта мало привлекательная история, но на мой взгляд она показывает как устроены люди, чего они добиваются, и что получают в итоге. Мы с Л часто ходили вечером на прогулки, особенно тогда когда воздух проникал в наши душные комнаты и шептал нам пройтись по алее и поискать новых подружек. Однако наш райончик, состоял по-моему из одних пацанов, и походу очень агрессивных. Хотя вероятно гулять в то время после захода солнца девченкам запрещали родители, и их можно было понять. Часто происходили мордобои, просто словестные конфликты или недопонимания. Молодым всегда кажется то, что весь мир принадлежит им, стоит только руку протянуть. Да школьные годы почему-то ассоциируются у меня с дикими городскими джунглями: дерзкие повадки, тюремные выражения, плохо освещаемые дворы, зимняя скука и летняя духота. Времени свободного было полно, а идей и денег чем бы его с пользой заполнить ноль. Мир казался ярким и разноцветным, но в то же время казалось, что мы находимся в малой его части, где-то в тени. Все казалось происходило грандиозно, но четко казалось что все это проходило мимо нас. Если я это компенсировал фантазиями из книг, то остальные увеличивали рисковое поведение в реальной жизни. Некоторые разбивались на своих первых мотоциклах, первых автомобилях, резали вены от первой любви, погибали в первых уличных драках, не понимая что нужно себя беречь. Так большинство из нас проводили свои школьные годы, пока не появилась первая постыдная работа и первая серьезная любовь. Сначала я разносил газеты по почтовым ящикам, а затем сторожил продуктовый магазин, в который ко мне частенько приходил Л, распивать просроченное пиво, которое владельцы выставляли со скидкой. Л не приходилось подрабатывать, потому что его отец был довольно обеспеченным по тем нашим меркам, позже он на него и стал работать, продолжая семейное дело. В основном, немного выпив мы общались с Л, либо о нем, либо о его девках, обо мне говорить было действительно не интересно. Мне казалось тогда, что я не живу, а наблюдаю как живут другие, но самое интересное меня это вполне тогда устраивало, впрочем как и сейчас. Я всегда был любопытным наблюдателем, мне интереснее было следить за жизнью других, чем строить ее самому. Выпив уже помногу, мы часто ходили на поиски девчонок, не понимая что в таком виде мы не привлекательны, да и то, что к моменту когда мы набирались все девченки уже давно спали, мечтая о принцах из мультиков. Л рано женился, переехал в другой район, и перестал отвечать на мои звонки, ссылаясь на то, что семейная жизнь отвлекает много времени. Скоро мы вовсе перестали общаться, несмотря на то, что до сих живем в одном городе. Вот так лучшие друзья в миг могут стать чужими и охладеть к обществу друг друга без скандала и выяснения отношений.

Друг М

Второй мой друг М, был другого сорта, потому что был более сдержан, и был больше интеллектуал. Мне было сразу интересно с ним общаться, он мог удивить интересными мыслями, не гнушался читать Ницше, Достоевского, или Вайненгера. Но вообще у него был математический склад ума, и весьма неплохой, он увлекался программированием и писал достаточно сносные компьютерные программы. Мы с ним строили грандиозные планы по захвату, мирному захвату власти и денег, мы оба верили что без знаний и книг невозможно ничего достичь, в этом мы с ним сходились полностью. Он жил один, его мать жила в другом месте, а отца он с детства не видел, но его это не очень смущало, он ни разу о нем не говорил. Я часто ходил к нему в гости, мы часто зависали у него ночами, но это были спокойные посиделки, с алкоголем конечно, но с умеренным его количеством, мы обсуждали разные философские концепции, спорили, ругались, но никогда не доходило до драк, всегда либо он либо я соглашались. Он был несколько замкнут, любил работать за компьютером ночами, а днем спать как вампир, на которого он кстати был похож. Помню он однажды заклеил плотным материалом все окна в квартире, чтобы свет его не тревожил. Я до сих пор помню планировку и запах обоев его двушки, в которой он позже затеял ремонт, который так и не закончил. Еще ему от родителей досталась дача, на которую мы ездили летом на целые недели, набрав впрок консервов и макарон, там мы так же много обсуждали философию, смешивая эти разговоры походами на рыбалку и поездками на велосипеде. Интересно, что в юности мы совсем не следили за новостями в мире, для нас это было несерьезно, нас больше почему-то заботили вечные проблемы бытия. М был не религиозен, но имел крайне выраженный моральный кодекс, и четко следил за справедливостью в обществе. Он много говорил о чести, он часто признавался мне, что просто не может паталогически говорить ложь, его организм этому всячески сопротивлялся. Когда он лгал, его глаза всегда расплывались в озорной улыбке, или он начинал краснеть так сильно как разрезанный надвое арбуз. С другой стороны, когда его кто-то обманывал, например на подработках, он придумывал коварные планы по отмщению, не злобные конечно, но соразмерные с причиненным ему моральным ущербом. Он пытался жить в идеальном обществе, и с помощью программирования строить свой справедливый мир. Девченок М любил, но ставил их даже не на второе место, а скорее на пятое или шестое, ведь в этом порочном мире были дела и поважнее их. Он был не столько обаятелен как Л, сколько красив, имея то ли арабскую, то ли цыганскую смуглую внешность с правильными и крупными чертами лица. Все девченки которые его любили, признавались мне, что никогда даже на минуту не могли понять его. Да он был загадка и для меня, что у него было на уме неизвестно, а он всегда о чем-то усиленно размышлял. Алкоголем он не брезговал, но имел своеобразную способность пить больше всех и меньше всех пьянеть. Видимо его постоянно что-то гложило, видимо что-то не давало ему до конца расслабиться. Позже он резко порвал со всеми вредными привычками, стал активно пропагандировать здоровый образ жизни, и уехал в Тибет, от куда его депортировали в Москву. Изначально в Тибет он не собирался, а в Китай поехал искать прямых поставщиков электроники. Рассказывал мне, что его удивили пустые улицы китайских промышленных городов, видимо все они работали, собирая товары для всего обленившегося мира, который в тоже время гулял по паркам и пляжам. Обойдя несколько безлюдных городов, и не сумев найти нужного поставщика, он решил съездить в загадочный Тибет, но не знал, что для его посещения необходимо заранее оформить какой-то пропуск. В итоге его высадили прямо из автобуса на въезде в город, и принудительно депортировали из страны. Такова была его история, в подтверждении он показал мне несколько видео снятых на телефон. До того как отправиться в Китай, он открыл в нашем городе точку по ремонту цифровой техники, которую он называл городской сетью. Для этого он создал соответствующий сайт, и раскрутил его до первых строчек в выдаче поисковика. Принимая заказы, он сам ничего не чинил, отдавая на аутсорсинг частным лицам, которые сидели дома, и которым он привозил работу на дом, накручивал свой небольшой процент и отдавал починенную вещь обратно клиенту. У него в планах было открыть несколько таких точек приема, ведь сайт работал на весь город, а позже продавать через эти точки китайские товары, но закупать их в нашем городе было дорого, поэтому он и решился на поездку в Китай. Вышло все не совсем так, как он планировал, в итоге он зацепился в Москве, и остался там, позже он продал единственную квартиру и дачу в нашем городе, и я его с тех пор больше не видел. Сайт он продал нашему общему другу Ю, хотя сначала предлагал мне, но так как я в ремонте техники ничего не понимал, отказался не думая. Позже я по его примеру открыл свой популярный в городе сайт, но об этом я расскажу позже. М умел влиять на людей, даже не подозревая этого. Надеюсь все его планы сбылись, и он больше не ходит таким задумчивым.

Велики

Каждые выходные мы собирались с друзьями на вело-походы. Тогда еще они только становились популярным у нас в городе, и мало кто ездил организованным группами на горных велосипедах. Сначала у меня был простенький, взял со скидкой на пробу так сказать, но затем понравилось и решил приобрести другой с дисковыми тормозами как на автомобилях. Признаюсь, на резиновых колодках мне нравилось больше, потому что они хоть и протирались, но за счет этого тормозили плавно, а дисковые — резко. Пока привыкал, несколько раз через себя перевернулся на полном ходу, один раз прямо в лужу, по которой только что прошлись коровы. Ездили везде, объехали весь город точно. Сначала колесили по грунтовкам, где меньше машин и людей, по проселочными дорогами вдоль железно дорожных путей. Доезжали до обоих концов города, а он у нас немаленький, чуть меньше сто километров. Я раньше никогда не видел таким свой родной город, с этой стороны он был больше похож на деревню. Редкие и неторопливые прохожие, одинокие дачные массивы, и злые собаки, которые бегали за нами стаями, когда слышали как переключаются скорости на велосипеде, — видимо им это напоминало шум от затвора оружия. Что касается скоростей, то сначала их обилие забавляет, а потом просто ездишь на одной и той же и привыкаешь. Катались по промзоне в ливень, не забуду эти страшные сцены, но больше всего я боялся замерзнуть, но как ни странно после этого даже ни разу не чихнул. Заброшенные заводы сочетались с работающими, но атмосфера вдоль них была пост-апокалиптическая. Небо словно лужа отражало мрачность этих мест, каждый раз когда мы проезжали мимо них. Особенно мне запомнился островок отходящий от берега и соединяющийся с ним металлическим понтоном, на котором жили грустные дачники, и огромного размера комары. Наверное и дачники были грустные, потому имели такое соседство. Помнится мне, как нас они загрызли буквально до крови, они были размером с ноготь, и кусали очень больно, чесался потом еще неделю. Но самое удивительное, их было такое количество, что невозможно даже было проехать, поскольку они загораживали видимый обзор. На острове росли очень высокие и старые деревья, которые никто не подрезал, и вот в тени этих гигантов они жили, и плодились возле воды. Когда уставали, грузили велики в ближайший автобус; помню я так уставал, что не чувствовал свои колен, и когда поднимался с трудом на свой этаж домой и засыпал прямо у порога на полу. Несколько раз ездили на тот берег по длинному мосту через реку, вдоль которой расположен наш город. Правда мне хватило всего пары раз такой езды, чтобы я потом настаивал либо переправляться теплоходом, либо если никто не соглашался, просто разворачивался обратно и ехал домой. Дело в том, что сначала мы ездили по самой трассе, и приходилось слышать за своей спиной вихри пролетающих по скоростному мосту автомобилей. Затем решили попробовать проехать по узкой пешеходной дорожке, расположенной по краям моста, но от этого мне стало еще хуже, так как я с детства боюсь высоты. И вот я еду по сквозной дорожке, на которой не разойдутся даже трое, а на расстоянии моей вытянутой ноги, внизу бушует с ревом огромная водяная пропасть, от чего моя голова кружилась как листок, летящий с дерева. Справа пролетающие автомобили, слева пустота с видом на реку, а подо мной водяная пропасть, было такое ощущение, что нахожусь я в ловушке. Раз я так переволновался, что въехал колесом в ограждающий парапет, подлетел над рулем, и упал на верхнюю периллу прямо своим подбородком, свезя кожу до самого уха. И не знал чему мне радоваться: что рана оказалась не смертельная, или то, что я чуть не перелетел за ограждение в пучину водной пропасти, которая своим шумом и завываниями звала меня, как сирены моряков. На том берегу было тихо, просторные поля, ерики, хвойные леса, турбазы, деревни и свежий воздух. Мы там брали либо домашнюю сметану, либо молоко и пили усевшись как князья и ханы на берегу, поставив своих металлических коней у деревьев. Собирали сухие ветки по берегу, разводили костерок на песке, и сидели довольные собой вокруг него. Иногда покупали сосиски и жарили их, но поскольку либо огонь был не такой, либо сосиски не такие, но в итоге они в большинстве своем сгорали. Приходилось с голоду обгрызть черные угли с кривых прутьев, на которые мы их насаживали, и с которых они соскальзывали. Рвались велосипедные цепи, прокалывались колеса, спускались шины, но мы были ко всему готовы. Затем собирались все в меньшем количестве, потом все реже стали выезжать на прогулки, а позже забросили это дело с концами. С тех пор мой велик стоит на балконе, и ждет пока его покрышки не сгорят на солнце.

Машины

Машины честно говоря никогда не любил. В детстве когда все собирали картинки с гоночными болидами, а собирал портреты известных писателей. Ну не привлекает меня кусок металла, особенно не могу заставить себя за него трястись, и мыть его чаще себя самого. Помню отцовскую тройку, зеленого цвета, но больше всего помню запах салона в этом автомобиле. Дешевый пластик и резина, когда нагревались на солнце, производили такой тошнотворный запах, что укачивала уже не от езды, а от этой вони. Никогда не любил ни запаха бензина, ни этих масел, вообще ничего с чем, связаны автомобиле. Зато обожал запах пыльных книг, и старых газет, от этого я приходил в неописуемы й восторг. Что тут скажешь, каждому свое. А если бы всем нравилось одно и тоже, то невозможно было бы жить. Впервые за рулем я ездил в деревне по лесу за рулем старого мотоцикла с люлькой, там на всю деревню ни одного светофора, не говоря про инспекторов. Надо сказать прибавлять газ и снижать его на ручке было не сложно, а вот поворачивать руль было тяжеловато, особенно на скорость, словно переворачиваешь канализационный люк на обратную сторону. Я не успевал сворачивать, когда дорога виляла и заезжал на пригорок между колеями, и чуть пару раз не перевернулся. Ездить на таком тяжелом и неповоротливом мотоцикле было атмосферно, особенно по пустому лесу, звук мотора эхом будто опережал тебя. В городе весь университет проходил пешком, но все же мне пришлось купить автомобиль по настоянию брата, потому что без него девчонку не склеить. Купил самый дешевый иностранный, поскольку салон у него был значительно лучше отечественного. Проблема моя была в том, что я плохо чувствовал всегда габариты, и в первые же дни разбил заднюю фару, выезжая из собственного гаража, через день свез боковую краску о те же ворота. Плохо до сих пор паркуюсь, и мне легче остановится за несколько кварталов в пустом месте, чем втискиваться в игольное ушко. Я больше пешеход, чем водитель. Свежий воздух, успеваешь все разглядеть, и рассмотреть, а не проносившись мимо под сигналы торопящих тебя сзади машин. Позже научился уже ездить достаточно сносно, но все равно не получал за рулем никакого удовольствия. Поэтому когда переехал в район с развитой общественной инфраструктурой, забросил машину. Хулиганы, видя что она стоит давно, стали спускать шины, и откручивать, все что откручивалось. Пришлось отогнать ее в гараж, где она стоит по сей день вся в слезах, ведь не для такой жизни ее на заводе собирали. Самолеты боюсь несмотря на то, что они реже падают чем весь прочий транспорт. Просто не привык доверять свою жизнь одному человеку, которого я совсем не знаю, — пилоту, как он себя чувствует, выспался ли. Стюардессы всегда с улыбкой рассказывают, что все прекрасно, но от них тоже ничего не зависит, пригласите пилота, пусть он это скажет. Каждый раз во время полета раздирает желание заглянуть к нему и удостовериться, что он в прекрасном расположении духа, чтобы самому успокоиться. Про зоны турбулентности нужно предупреждать заранее, а не ждать когда соседи объяснят всем новичкам, что мы еще не падаем. Люблю при этом с детства ездить в поездах, в них можно пропадать днями и неделями, там все создано для того чтобы вести изолированную жизнь. Даже магазинчики на каждом перроне, постель, всегда кипяток под рукой, и дружная компания, которая меняется, чтоб не надоедала. Поезда это последние стихийные человеческие образования, в самолетах так с соседями не разговоришься как в поезде, стук колес располагает к доверию и дружбе. Сейчас поставил себе в привычку ходить пешком по 7 километров минимум пешком, бывает и больше, если погода и силы позволяют. Меня никогда это не утомляет, даже на знакомых маршрутах каждый день нахожу что-то новое. Пусть меня сейчас обгоняют машины, на долгой дистанции, я знаю точно, что их перегоню.

Бизнес

Я очень долго искал прибыльную нишу и остановился на формовом хлебе. Его будут есть все и всегда. Поэтому я решил, что на этом прогореть невозможно. Подсчитав себестоимость одной сайки в районе 8 рублей, при рыночной стоимости в 17 рублей, понял что сложность может возникнуть только в реализации. Так и оказалось! Оказалось, что все местные магазины работают с одним предприятием — Хлебзаводом. Качество его продукции было неоднократно удостоено на различных отечественных и иностранных ярмарках. К тому же у них было самое современное технологическое оборудование и разветвленная сеть доставки своей продукции. Не то что бы я испугался, просто осознал что борьба с таким монстром будет мне стоить очень больших денег в течении длительного времени. Я сразу переключился на печенье. Быстро нашел кондитерский цех с оборудованием в соседнем городе, и приступил к экспериментам по рецептам домохозяек из интернета. Печи были старые и многие печенья, которые по вкусу получались очень профессионально, пригорали снизу оставаясь сырыми сверху. Как только я с ними не колдовал — все равно пригорали. Все дело было в не герметичности самих печей и неправильной вентиляции горячего воздуха. Так получилось, что в момент моего душевного кризиса приехал старый арендатор помещения забрать свой оставшийся инвентарь. Разговорившись с ним, я узнал что сбыт печенья, по старым рецептам обречен на провал, он рассказал мне о своих неудачах, и посоветовал печь что-то кардинально новое. Даже уточнил — сдобные пироги из песочного теста. Оценить рыночную стоимость абсолютно нового товара практически невозможно, позже мои накрутки легко доходили до 300 %. Порывшись в интернете я нашел дюжину рецептов, буквально после второй попытки получилось очень удачно. К тому же поджарка из-за дефекта печей оказалась на пользу данному виду изделий. Первые партий удалось сбыть только под реализацию. Один крупный розничный продавец печенья, дерзко и нагло заявил мне что не работает с поставщиками на прямую, не объяснив почему. Я это себе растолковал как плата посреднику за качество товара и отсутствия лишней документации при работе с каждым поставщиком отдельно. На оптово-продовольственной базе у меня попросили упаковать свой товар определенным образом (коробка «телевизор») и предъявить паспорт качества на изделия. Купив на картонажной фабрике соответствующие упаковки, сертификат качества я сделал сам на компьютере. Сообразив, что предъявив им паспорт они успокоятся, отдав его при продаже розничным продавцам, а те в свою очередь, продав товар конечному потребителю просто выкинут его. Как только мне удалось сбыть большую партию, мне позвонили через пару часов, с просьбой подвести еще столько же. Качество товара было достигнуто. Я сразу начал считать время технологического процесса, высчитывая максимально возможную производительность в смену. Время на подготовку сырья, замес, раскатывание теста, формование, внешний дизайн, выпекание и многое другое. Как ни крути максимальная производительность в смену составляла не более 85 кг. При пересчете в денежный эквивалент оказалось, что за вычетом арендной платы, электроэнергии, транспортных расходов, стоимости сырья и заработной платы я оставался ни с чем, нет не в минусе, просто ни с чем. То есть в этом процессе все бы были довольны кроме меня, который бы работал бесплатно. Все упиралось в недостаток оборудования и персонала, а расширяться при условии нестабильного спроса казалось не благоразумно. Арендодатель, видя огромные стопки наполненных коробков, стал намекать на увеличение арендной платы. Помимо этого он стал совать свой нос в мои дела, спрашивал кому сбывал и почем? Говорят в крупных городах так делают постоянно, дают место на раскрутку, как только арендатор раскрутил его, выгоняют его и занимаются тем же самым только сами. Все эти и прочие факторы накрыли мою психику. Я отчаялся и понял, что производство — благородное, но не благодарное дело. Даже на самых крупных заводах нашего города 70 % продукции имеет норму прибыли ниже 0 %, и всего лишь 30 % изделий окупают убыток большинства. А в целом и общем заводы работают в нулевом бухгалтерском балансе, живя за счет только кредитных денег с бесконечными задержками по выплатам и начисляемым пеням. Мой юношеский стереотип, о том что производить всегда выгодно, с треском рухнул. Как-то по телевизору услышал фразу: предприниматель не должен работать, он должен — предпринимать! Минимум затрат при максимуме прибыли могла обеспечить только банальная спекуляция. Вечная формула: подешевле купил — подороже продал. Оборудование не требуется, активные продажи не нужны. Снял пару квадратов в людном месте, повесил вывеску, нанял сотрудника, и ждешь течение прибыли. Открыв с пяток таких точек и можно получать вполне ощутимый пассивный доход. И никакой ответственности, никаких разрешений и лицензий, за все отвечает производитель. Все зависит от цены и оборота товара. Например, торгуя хлебом с сайки можно получить всего 3 рубля прибыли, почти каждая семья покупает вечером хлеб, оборот будет высокий, но суммарная месячная прибыль может оставлять желать лучшего. Процесс реализации буханки составляет 1 минута: получение денег, их пересчет, выдача сдачи, выбивание чека, упаковывание и передача товара. При идеальных условиях (при постоянной очереди!?!) за 1 час можно продать 60 буханок, за день 480 буханок, дневная прибыль составит 1440 рублей, вычти арендную плату и зарплату продавца, сколько останется…? Титанический труд за копейки. И это еще идеальная ситуация, которая никогда не случиться. Другое дело торговать чем-то более дорогостоящим и долгохранящимся, например постельное белье, прибыль с одного комплекта около 1000 рублей, спрос хоть и не постоянный, но всего с десяток таких продаж в месяц и наступает процесс окупаемости. Чем дороже товар, тем большая возможна накрутка, это объясняется тем, что человек бережлив в мелочах и расточителен в крупных покупках. Вот она суть мелких торгашей. Каждый выбирает то, что ему интересно. Первые пару месяцев может быть тихо, люди будут присматриваться, прицениваться, привыкать. И только где-то с 3 месяца может потечь звенящий ручей. В общем, с бизнесом у меня долгие и переменчивые отношения до сих пор. Это уже взрослые игры, в которые играем не мы, а нами. И при каждом таком проигрыше, я постоянно жалею, что мы так рано повзрослели, ведь тогда проигрывая всегда можно было начинать с начала, и сохраняться в любом месте.

Контакты

За свою жизнь я сменил три номера телефона, так что если кто-то узнал себя и хочет со мной связаться, и обсудить былое, то в данный момент я откликаюсь на эмайл: [e-mail]