Старуха

— Он наверно погиб. Я точно не знаю. Он уехал на заработки в Москву и пропал. Мама сказала, что его в рабство взяли и увезли в Африку. А бабушка говорит, что он на войне погиб.

— Так у тебя еще и бабушка есть?

— Да, она не ходячая. Лежит целыми днями на кровати и стонет.

Старуха прониклась. Мальчик тонко и очень точно передал атмосферу военных времен. Те самые испытания, которые Зоя, будучи маленькой девочкой, переживала в сороковые годы.

Ей стало по-настоящему его жалко.

Слезы потекли ручьем и полностью затмили видимость.

Вытирая платком намокшие веки, она спросила:

— А как тебя зовут?

Приподняв голову, старуха прищурилась. Пытаясь рассмотреть мальчика минусовым зрением, она поняла, что перед ней никого нет.

Бабушка одна-одинешенька стояла перед дверями супермаркета и держалась за перила.

— Куда он делся? — с непониманием возмутилась Зоя Семеновна.

Дверь в магазин открылась.

— Бабушка, проходите мы уже открылись! — вежливо сказала продавщица и протянула ей руку.

— Спасибо, доченька! А ты мальчика тут не видела? Вот такого, — и показала рукой рост мальчишки, примерно около метра от пола.

— Нет, бабушка, я только что подошла. Кроме вас тут никого не было.

Проходите, проходите!

Старуха огляделась вокруг.

— Действительно, никого нет. Привиделось что ли? А зачем я пришла? — обескураженная произошедшим событием, она совершенно растерялась. Все позабыла, что хотела.

В магазине пахло свежими фруктами и выпечкой. Было тепло и чисто. Яркое освещение в зале было ей на пользу, кое-что она даже могла рассмотреть без очков.

Медленно по коридору между стеллажей она пошла вглубь магазина, рассчитывая на то, что визуально соприкоснется с необходимыми продуктами и сразу вспомнит, зачем пришла.

— Зоя, привет! — поздоровалась с ней старая знакомая, проживающая в соседней пятиэтажке.

Старуха всматривалась в сморщенное лицо, частично выглядывающее из-под девичьего платка, и пыталась вспомнить, кто это.

— Марина?

— Привет, еще раз! Давно тебя не видела! Как у тебя дела? — накинулась на нее с расспросами забытая подружка.

— Погоди, дай я сперва тебя потрогаю, — недоверчиво ответила Зоя.

— Старая ты совсем что ли? Глазам уже не доверяешь, — она протянула руку и произнесла:

— Да трогай сколько хочешь! Жалко что ли?

Марина улыбнулась старческой глупости. Пожала ей крепко руку и потянула к себе.

— Пойдем со мной. Я расскажу тебе… А, стой, погоди! Я морковку забыла купить. Постой немного, я сейчас вернусь, — сказала соседка.

Марина скрылась за поворотом и больше не вернулась.

Старуха стояла, оглядывалась и даже надела очки.

Вокруг никого не было. Посетители стояли только на кассе и расплачивались за приобретенные продукты. Прохладный воздух из кондиционера дул ей прямо в лицо.

— Опять началось, — подумала она.

— Выпью-ка я таблетки.

Она распахнула сумку и нащупала пачку с медикаментами. Судорожно перебирая в руках блистер, она вглядывалась в название таблеток. Метапр…

— Не вижу ничего! Зачем так мелко писать?

Доверившись интуиции, она выковыряла таблетку и положила ее в рот.

— Ну вот, теперь надо подождать. Жаль водички нет, так пить хочется.

Мальчик протянул ей воду.

— Бабушка, возьми. Пей на здоровье! — пацаненок заботливо предложил ей бутылку фильтрованной воды.

— Я тебя где-то уже сегодня видела, — взяв бутылку, произнесла она.

— Я Никита, ваш сосед. Я заходил сегодня утром к вам. Помните?

Мальчик настырно пытался угодить старушке. Открыл ей крышку у бутылки и сопровождающими движениями пытался ее напоить.

— Пей, бабушка, пей!

Вода полилась в горло. Стало приятно и свежо. Сухость отступила и появился вкус. Она держала бутылку в руке и смотрела на маленькие волны внутри сосуда, из стороны в сторону стукающиеся о стенки бутылки.

— Спасибо, сынок! — сказала она, утолив жажду.

Вокруг опять никого. Она одна сидела на скамейке возле кофейного аппарата с бумажными стаканчиками и разговаривала сама с собой.

Перед ней стояли картонные коробки с фруктами.

— Точно, вспомнила. Я же за бананами пришла!

Глава 5. Ненависть

— Я не знаю, милая, где паштет! Я не брала. Я не ем эту гадость, — оправдывалась на кассе старуха.

— Я сейчас охранника вызову! — угрожающе громко заявила кассирша.

— Что ты мне рассказываешь? Я видела, как ты складывала продукты себе в сумку. Доставай все! Давай, давай! — продолжала она настаивать.

Старухе стало не по себе. Такое варварское поведение со стороны обслуживающего персонала она никогда не встречала ранее.

Давление поднялось и стало трудно дышать. Голова закружилась от волнения. Руки самопроизвольно затряслись.

— Милая, доченька, да я никогда ничего не брала в жизни чужого. Бог с тобой, — старалась оправдаться Зоя Семеновна.

— Совсем уже оборзели эти попрошайки, — злилась женщина.

— Ты знаешь, старая, что нас штрафуют за недостачу. А ты знаешь, что у меня дома дети. Они тоже жрать хотят. Доставай, я сказала!

Злобная хамка нагло впилась своими руками в сумку старухи. Перетягивая к себе невзрачную матерчатую котомку, истерзанную временем, продавщица пыталась завладеть ее содержимым.

— Миша! — закричала кассирша.

— Иди сюда, опять эта придурошная пришла. Помоги мне забрать у нее продукты.

Недовольная, взволнованная нестандартной ситуацией женщина пыталась восстановить справедливость за счет более сильного представителя магазина.

Из каморки ей на помощь спешил только что проснувшийся Михаил. В надежде на то, что ей не придется рейдерски забирать у бабули имущество, она ослабила хватку и произнесла:

— Сейчас он с тобой разберется. Думаешь, мы не найдем на тебя управу? Найдем, не переживай! Сейчас еще и полиция подъедет, я уже кнопку вызова нажала, — пыталась запугать беспомощную старушку злобная женщина.

Старуха опять расплакалась. Она в панике закричала:

— Помогите! Кто-нибудь, помогите!

— Бабушка, ты что кричишь, — раздался откуда-то снизу мальчишеский голос.

Переключившись на новый персонаж, она перевела взгляд вниз. Сквозь слезы она пыталась рассмотреть в метровом мальчике его лицо.

— Никитушка, это ты? — сквозь всхлипы и волнение произнесла она.

— Да, бабушка! Чего этой женщине надо? Почему она на тебя так кричит? — поинтересовался ребенок.

Старуха молча вытирала нос платком. Она почти уже ничего не соображала. Стресс был настолько велик, что окончательно затуманил встревоженный разум. Голова кружилась как в детстве на карусели и снова очень хотелось пить. Невыносимая сухость во рту просто парализовала ее связки. Она не могла сказать ни слова.

— Баба Зоя, я пойду. Я за мамой сбегаю. Она точно вам поможет, — мальчик бросился бежать и через несколько метров пропал в многочисленных коридорах со стеллажами.

На секунду все замерло. Тишина. Никто не орет и ни о чем не спрашивает. Она вновь подняла глаза, а вокруг никого. Она стояла у транспортерной ленты для выкладки продуктов. А где-то вдали, в глубине продуктового магазина, на прилавок выкладывала продукцию та самая бешеная продавщица.

— Ничего не понимаю!? Что происходит? — вытирая слезы на щеках, бормотала старуха.

— Как я тут вообще оказалась? И где Никита?

— Бабушка, я сейчас подойду к вам, минутку буквально! — заботливо предупредила женщина.

В голове старухи все запуталось. Мысли прыгали из стороны в сторону, заменяя взволнованность на страх и обратно. Ей казалось, что опасность угрожает ей повсеместно, но от кого, не понятно. Очень сильные эмоции переполняли ее в тот момент.

— Никита! — закричала старуха.

— Ты где?

Глава 6. Вот это поворот

— Мам, проснись! Просыпайся, уже вечер, — заботливо, слегка потрясывая, будила ее дочь Ирина.

Время на часах показывало половину девятого. В окнах было темно. Дочь суетливо металась по комнате и что-то бормотала:

— Представляешь, сегодня такая тяжелая смена была. Я все забыла, — разбирая сумки с продуктами, жаловалась она.

— Купила бананы, как ты любишь, и немного персиков. Все мягкое, вкусное. Ты любишь такие. А вот конфетки забыла. Еще в магазине думаю, не забыть бы и как на зло все из головы вылетело. Но, ничего, я завтра тебе куплю. Хорошо? Ты же на меня не обидишься за это?

Ирина присела рядом с кроватью и долго что-то рассказывала про свою трудную работу. Про медицинский центр, непослушных пациентов и маленькую зарплату.

Старуха лежала и просто моргала глазами. Говорить пока не было сил, она до сих пор переживала эмоции от полученной психологической травмы в магазине.

— Ну, что ты молчишь? Кушать хочешь?

Лежа на диване, она всматривалась в лицо дочери. Абстрактная реальность никак не увязывалась с перенесенными событиями, переживаниями и страхом. Нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. Ей до сих пор казалось, что за ней гонится охранник из магазина и вот-вот заберет ее к себе в каморку.

— Ирина, ты что тут делаешь? — спросила старуха.

— Мам, ну ты опять! Забыла что-ли? Я живу с тобой всю свою жизнь. В соседней комнате.

Ирина в очередной раз восполнила пробелы в сознании матери. Такое происходило часто. Усилившиеся в последнее время случаи провала памяти и бурная фантазия матери напрягали заботливую и любящую дочь.

— Ты таблетки давно пила?

— Наверно, давно! Не помню!

— Ясно, тогда давай поднимайся. Пойдем мыться и будем кушать.

Не дожидаясь моментальной реакции со стороны родительницы, она подошла, чтобы помочь ей встать.

— Совсем вся вспотела. Ты зачем укрываешься!? Дома жара.

Абсолютно заурядный вечер планомерно протекал для них обеих. Все как всегда. Сперва Ирина старательно ее намывала, потом кормила и после всех затраченных усилий еще и пыталась ее выслушать. Никакой личной жизни. Одна работа и забота.

Ночь самое страшное время для них обеих. В этот период спать было нелегко. Постоянные выкрики, внезапно возникающие в квартире посреди ночи, заставляли вздрагивать. В эти моменты не спал никто. Соседи тоже участвовали во внезапном пробуждении, но понимающе сопереживали ее старости, не причиняя дополнительных проблем.

— Ирина, помоги! — раздался громкий зов о помощи.

— Ирина, ты где? Помоги! — продолжала надрываться баба Зоя в два часа ночи.