Истории чертенка

Истории чертенка

Чертенок с левого плеча

Маленький, в сущности, новорожденный, чертенок на левом плече мальчишки от обуявших его мыслей непременно вздохнул бы. Непременно. Если бы было чем. Но, пока он сущность нулевого уровня, а, значит, бестелесен. Вот надо ж быть таким неудачником! Ведь, беспорядок все нарушали. Все послушники пять тысяч сто тридцатого учебного легиона! Ну, сущность у них такая! Ладно, огонь и тьма, но хаос…. А попался под тяжелую лапу не вовремя вернувшегося центуриона Хала лишь он. И, наказание оказалось непропорционально тяжелым. Нет, он не жаловался. Да, и кому? И, самое главное, на кого? Центурион Хал! Десятый уровень! Пусть низший, но из имеющих Имя и Тело. В очередной бой со светлым воинством на стыке тысячелетий он будет идти в первых рядах их темной армии. А бестелесный, никому неизвестный чертенок? Много их. Как говорится, тьмы и тьмы. Лишь один из сотни выживет и достигнет первого уровня и вместе с ним звания десятника. А до сотника? До центуриона? Один из ста тысяч? Или из миллиона? И, тем безысходней горе маленького чертенка, что сейчас все его сверстники тренируются, развиваются, а он тут. Бездействует. И, будет так, пока живо это тело, на левое плечо которого оказался он сослан. Нет, в теории развиваться он мог и тут – в Пекле несколько десятилетий назад, в качестве чудесного примера для подражания, широко рекламировалась история безымянного чертенка с левого плеча Адольфа Гитлера. Из грязи – в князи! Буквально! И, пусть, командир тринадцать тысяч тринадцатого штурмового командует чисто номинально, ведь в штате его легиона, в основном, летучие огнедышащие свиньи, да и пойдут они вот-вот под нож (миллениум-то на носу, хе-хе), точнее под огненные мечи ангельского воинства. Но, сам факт такого стремительного продвижения по иерархической лестнице имел место быть. А ведь, с года на год должен вернуться еще один подобный персонаж. С плеча его темнейшества Гриндевальда. И, тут уж совсем другие перспективы проглядывают. Прямого потомка Сатаны, а именно им был по блату пристроенный к будущему Темному лорду черток, вряд ли планируется сдавать на бойню. Адский аристократ сделал себе Имя и, наверняка, под него готовится какая-нибудь солидная структура. Они там! А он – тут! На плече всю жизнь страдающего мальчишки. Почти святого. Или блаженного? Чертенок не очень разбирался в званиях вражеской армии. Ясно одно: тот, его оппонент с правого плеча, тоже родственник какой-нибудь ангельской шишки, делающей себе Имя и положение. В ущерб ему, безымянному невезучему чертенку.

Глубоко ушедший в свои невеселые думы маленький порожденец Инферно совсем перестал следить за телом своего носителя, поэтому для него оказалась полнейшей неожиданностью вся последующая мгновенная перемена в уже привычном распорядке его существования.

Удар битой, запущенной крепкой рукой кузена, по затылку носителя, пронзивший всю суть темного малыша, подобно звону церковного колокола. Игра «Догони Поттера» закончилась вот так… неудачно. Мгновение полной темноты, растянувшееся на вечность. Когда чертенок смог собрать в кучку свои мысли, ангелка с правого плеча и души Гарри Поттера, а, именно так звали их носителя, след уже не просто простыл, а даже покрылся метафорическим инеем и оказался заметен метровыми сугробами.

Почему-то, в отличие от своего светлого антипода, его не вышвырнуло из тела обратно в Ад. Чертенок немножко подергался: граница вокруг валяющегося навзничь в общественном парке тела держит прочно, не мешая, впрочем, проникновению его сущности внутрь. Заглянул. В месте бывшего сосредоточения души мальчика болтался какой-то темный огрызок души. Именно то, что огрызок темный и сыграло такую шутку. Чертенок бился в истерике, рвался сквозь неподатливую границу – все тщетно. Занятый своей паникой, он не видел, как тело мальчика было обнаружено гуляющими в парке собачниками, не ощущал тряски в машине Скорой помощи, не воспринимал всех тех действий, что были проделаны с телом в палате реанимации.

Ощутил он лишь мгновенный эффект от реанимационных действий. Вдруг, раз, и он слился с тем жалким огрызком. Настолько жалким и никчемным, что не годился даже на подкормку импам. Но, все же, смог обеспечить чертенку полное подключение к организму мальчика. Гарри очнулся. Чертенок обрел свои Тело и Имя.

Долго Гарри в больнице не пролежал. Лечение денег стоит. Поэтому, едва до дяди Вернона донесли, что племянник очнулся, и жизни его ничего не угрожает, тот загрузил мальчишку в свой новенький шевроле и вернул в точку постоянной дислокации.

На следующее утро тетя Петунья привычно припахала племянника готовить завтрак, сама же удалилась, будить мужскую часть семьи. Семейство Вернон познало дзен: это китайцам привычны сладкое мясо и соленый чай. В наказание дядя скормил все три порции голодному мальчишке и потащил племянника за ухо в направлении своей машины, выставленной на площадке перед домом.

— Чтобы к обеду сияла! – Отдал он привычное распоряжение и удалился. Голодное брюхо настойчиво советовало своему обладателю занять стратегическое место возле кухни, где Петунья на скорую руку пыталась сообразить перекус своим оголодавшим мужчинам.

Гарри прокинул шланг и включит воду на полный напор. Денег своего дядюшки за истраченную воду ему было совсем не жаль, в отличие от своих рук, что непременно бы устали, если бы он натирал машину мокрой тряпкой по прежней методе.

Два часа обильного полива сделали свое дело: машина сияла. Гарри кайфовал: пусть не морское побережье, но под прохладным душем в жаркий день – тоже хорошо. Почему же Дурсли не заметили такой перерасход воды и на корню не пресекли безобразие? Очень просто, у них появилась совсем другая забава. Сильное слабительное из аптечки тети Петуньи, что подмешал в готовящийся тетушкой соус Гарри еще с утра, начало свое неукротимое действие. Только их оказалось трое, а комната для размышлений в доме в единственном числе. Разумеется, кто-то не успел. Не будем говорить кто, хотя им оказался Дадли. Облегчились, Дадли подмылся и переоделся – и вновь забег по тому же самому направлению. Слабительное оказалось длительного действия.

— Чудесное утро! – Выразил свои эмоции дядя Вернон, выходящий из душа. В этот раз опоздавшим был именно он.

— Шит…, Шит! – По привычке, выработанной за это утро, отозвалось эхо.

Время к обеду. Дядя Вернон вспомнил про племянника и оставленную в полное его распоряжение шевроле. Выглянул на крыльцо. Над сияющей машиной в брызгах воды сверкала радуга. Не чуя под собой ног, кинулся перекрывать воду, потом к племяннику. Цены за воду в Соединенном Королевстве были конскими. Занес руку для затрещины. В это утро ненормальный ее заслужил как никто другой! Поскользнулся и с размаха плюхнулся в глубокую лужу, что образовалась вокруг машины по вине племянника.

— Стой, скотина! Поймаю, хуже будет! – Бессильно вопил он вслед убегающему мальчишке.

Гарри не останавливался. Еще в бытность чертенком он выяснил, что дядя Вернон вспыльчив, но отходчив. Вечером максимум, что ему грозил, было оставление без ужина. Двадцать фунтов, вытащенные из кошелька родственника, должны были сгладить подобную неприятность.

Убежал недалеко. Куст, густеющий темно зеленой листвой на границе участка Вернонов с их ближайшими соседями представлялся вполне удобной точкой наблюдения.

— Какой вы строгий, мистер Дурсль! – Арабелла Фигг решила, выполняя пожелания директора Дамблдора, подкинуть уголька в жар разгорающегося конфликта. – Только так с ним и нужно. Совсем молодежь от рук отбилась!

— Ах ты, старая кошелка! – Прощать врагов было не по понятиям выходца из Ада. Особенно, таких вот, скрытных, что наговаривают на тебя за глаза просто так, без всякой вины с твоей стороны.

Перелез через забор, минуя дядю Вернона, зацепившегося языками со старой кошатницей.

— Тетя Петунья! – Вбежал он в кухню, где колдовала над ужином его тетка. – За универсамом мужик продает саженцы роз. Почти даром. Да, какие красивые! Еще три куста осталось!

Тетя была страстным фанатом этих замечательных колючек, поэтому не удивительно, что она, кинув лопатку в недоваренное блюдо, как была в домашнем халате, помчалась на выход. Уже в дверях столкнулась с мужем. Нервы у всех Дурслей с утра были на пределе, поэтому, по несколько крепких словечек с обеих сторон разнеслись по улице.

Арабелла Фигг вернулась к себе домой и достала связной пергамент. Каждый раз, сделав пакость в адрес мальчика со шрамом, она отчитывалась своему работодателю. Лишний галеон от Дамблдора был не лишним.

— Миссис Фигг! – Она едва успела убрать с глаз ребенка компроматный пергамент. – Дядя Вернон совсем с ума сошел. Сначала с утра все на меня кричал, а потом сказал, что это злой дух виноват и нужно его выбить. Я спрятался. Тогда дядя Вернон достал свою дрель на аккумуляторах и сказал, что нужно сделать дырку, чтобы дух убрался. Он так страшно гонялся за тетей Петуньей. Тетя еле успела убежать с кухни. Она пообещала вызвать полицию.

Говоря эти слова, Гарри сопроводил их жестом руки в сторону окна, в котором действительно была видна миссис Дурсль, что быстрым шагом, перемежающимся с бегом (ну, не спортсменка она), торопилась в сторону центра поселка, где концентрировались все общественные места, включая универсам и полицейский участок. Правдоподобия словам ребенка придавали домашние халат и тапочки торопящейся женщины. Очень важная информация! Миссис Фигг постаралась побыстрее выпроводить мальчика из дома, чтобы без помех черкнуть перу строк Дамблдору.

Гарри и сам спешил уйти от старухи побыстрее. В окно он заметил Дадли Дурсля, что не застав дома своих приятелей, понурый возвращался домой.

— Эй, Дадли! Беги скорее к отцу. Я разрекламировал миссис Фигг его дрель. Ну, помнишь, ту, что с аккумулятором. Она захотела ее купить.

— А чего сам не идешь? – С подозрением в голосе поинтересовался младший Дурсль.

— Да, понимаешь, — замялся мальчик со шрамом. – Я немного накосячил с его машиной. Жду, когда немного остынет.

— Ну… хорошо…, — сомнение все еще присутствовало в голосе.

— И, Дадли! Когда он выдаст тебе премию с продажи, половина моя.

— Хватит и четверти. Или иди сам. – Поняв хитрый план Поттера, Дадли совсем успокоился. Это ему отец заплатит минимум пять фунтов, а ненормальному – ладно, если фунт кинет. А то и просто ограничится подзатыльником за выкрутасы с мытьем машины.

— Идет. — Поттер расстроенно махнул рукой и, опасливо озираясь на входную дверь в дом родственников, двинул в направлении облюбованного куста.

Вы представьте себе состояние миссис Фигг, когда к ней в дом вбежал, а по причине светлого времени дверь в дом не была заперта, слегка всклокоченный Вернон Дурсль. Чтобы окончательно убедить соседку в необходимости покупки такой прекрасной дрели, он еще пару раз нажал на курок. Вж-ж, вж-ж! Жужжание аццкого механизма окончательно убедило старушку в серьезности намерений незваного посетителя. Пока Вернон замешкался в прихожей, не зная где искать потенциальную покупательницу, миссис Фигг по приставной лестнице вылезла на чердак. К сожалению, чердак был сильно захламлен, неудивительно, что старая сквибка выдала себя уроненным тазиком, за каким-то лешим оставленным ею на самом проходе.

— Миссис Фигг! Посмотрите, какая у меня замечательная дрель! – Бодрым тоном заправского коммивояжера постарался докричаться до старушки продавец.

Мисс Фигг, как мышь в виду кошки, затаилась и не издавала ни звука. Решив, что на чердаке хорошая шумоизоляция и его не слышно, Дурсль полез по оставленной лестнице на чердак.

Миссис Фигг тихонечко, чтобы не спровоцировать сумасшедшего, начала протискиваться в слуховое оконце.

Вернон полностью влез на чердак и в полутьме попытался взглядом отыскать хозяйку. При этом он вновь машинально нажал на пуск дрели. Вж-ж!

«Ох, смерть моя пришла!» — в панике подумала Арабелла и рванулась в тесное оконце со всех сил. Вылезла, повисла на руках, держась за жердочку, что была у нее сделана для почтовых сов.

Вернон Дурсль окончательно рассмотрел, в каком опасном положении оказалась его соседка, и кинулся на выручку. Дрель, разумеется, он по-прежнему держал в руках.

С криком:

— Не-ет! – Арабелла Фигг разжала руки и десантировала вниз. Прямо на грабли, что мирно стояли, прислоненные к стене ее дома.

Бормоча про сумасшедших соседок, Дурсль вызвал скорую для потерявшей сознание старушки.

Приехавшие по вызову медики диагностировали перелом левой ноги, сотрясение головного мозга и перелом нижней челюсти. В трех местах.

Чертенок 2

Уставший после отработки Гарри возвращался в гостиную своего факультета. Вновь и вновь в голове его прокручивалась одна и та же сцена. Он в мантии, густо заляпанной брызгами жидкого драконьего навоза, торопится вернуться в спальню, чтобы переодеться и успеть на эти чертовы Зелья, с их ебанутым преподавателем. Не успел. Встреченная им на подходе к гостиной своего факультета Маккошка сначала устроила десятиминутный вынос мозга по поводу неподобающего внешнего вида студента ее факультета, а потом, как вершина всему этому маразму, еще назначила неделю ежевечерних отработок у завхоза Филча.

— Я очень вами разочарована, мистер Поттер! Надеюсь, отработки у мистера Филча помогут вам достойно ценить чистоту! – Нет, чтобы придурков близнецов наказала, кинувших свою сраную бомбочку прямо ему под ноги. Но, нет! – И не нужно наговаривать на отсутствующих здесь джентльменов. Это ВАШ внешний вид вызывает отвращение!

На Зельеварение он, естественно, опоздал, за что получил еще неделю отработок, но уже в логове декана слизеринцев. А там своя лабуда про высокомерного придурка папашу, на которого он так похож.

А после отработок, нужно возвращаться в гостиную. А там – близнецы, совсем уж вошедшие в раж и пакостящие Гарри только в путь. И, ведь, всего-то разок послал нафиг их слабоумного братца… И никто на целом факультете и не думает заступиться за малолетнего Героя магического мира. Наоборот, только злорадно подхихикивают.

Нет! Все! Пора прекратить отыгрывать забитого скромного мальчишку. Чертенок, оказавшийся за управлением тела бывшего Избранного, да еще безо всякого противовеса в лице его светлого антагониста, зловеще оскалился. Лицо Гарри Поттера послушно отобразило эту гримасу. В конце концов, максимум, его могут отправить обратно в Пекло, чему чертенок будет вполне рад. Хотя и в пребывании в теле этого мальчишки, порождение Инферно тоже начинало находить некоторые удовольствия.

Следующий день, точнее позднее утро. Выходной. Большинство гриффиндорцев постепенно рассосались по своим, несомненно, важным делам. Братцы-акробатцы тоже незаметно свинтили в свою тайную лабораторию. Гарри Поттер под своей родовой мантией невидимкой проводил их до самых дверей их тайного убежища, дождался закрытия двери и наложил дополнительные запирающие чары. Вроде простые, ведь он все-таки первокурсник, но сил вбухал — чуть ли не до истощения. А это, в случае с Гарри, соизмеримо с резервом взрослого волшебника. В ближайшие часы, близнецы в поле зрения обитателей Хогватса, по плану чертенка, были лишними.

Первым делом, Гарри отправился на розыски своего декана. Макгонагалл, как раз, отправилась куда-то по своим котячьим делам. Дождался, когда старая мымра занесет ногу над первой ступенькой восходящей лестницы и отвесил ей смачный пендаль. Кайф! Настроение сразу скакнуло с состояния «всех убью, один останусь» до «самые красивые цветы на ваши могилки». Ворочающаяся на лестничных ступеньках, как перевернутый большой жук, Минерва Макгонагалл с изумлением и нарастающей яростью провожала спину убегающего прочь Фреда (а, может, Джорджа… — кто их, засранцев, разберет) Уизли. Завернув за угол, чертенок свернул иллюзию одного из близнецов. Еще раз довольно ухмыльнулся: это для волшебников иллюзии – один из сложнейших разделов магии. Для черта морок – все равно, что летать для джинна! Естественно и не напряжно. Правда, пока чертенок был еще маленьким и не мог создавать непротиворечивые картины, подделывающие реальность целиком. Но, вот так, одну-две фигуры, на несколько мгновений, да на удалении от смотрящего… Вполне.

Теперь к двери в покои Снейпа. Время обеда, значит, с минуты на минуту, Ужас Слизерина должен выползти из своей норы. Йес! И нескольких минут не прошло, дверь заскрипела, выпуская на волю хозяина помещений. Северус Снейп, показавшийся в дверном проеме, никак не мог предположить такого беспредела: близнец Уизли с футбольным размахом пробивает ему штрафной прямо по драгоценным бубенчикам. Боль! И, нарастающее желание страшно отомстить.

Уже в виде собственно Гарри Поттера бежит на обед. На обед к чаю в выходные полагаются сладости. Небольшая ловкость рук и шестой рыжий засовывает в свою бездонную пасть конфетку, богато нашпигованную экспериментальной смесью зелий. Близнецы их раскидывали перед носом первокурсников с первых дней учебы во множестве.

Через пятнадцать минут, гостиная Гриффиндора. Рон, что-то экспульсивно рассказывающий приятелям, вдруг на мгновение замирает и преображается в щипанную, местами с проплешинами, громадную белую курицу. Что-то возмущенно пытается сказать, но вырывается лишь сиплое, сдавленное «ку-ка-ре-ку». Хохот приятелей, а следом за ними и остальных, находящихся в помещении.

— Я наконец-то понял! – Провозглашает один из близнецов, утирающий слезы, выступившие на его глазах от смеха. – Вы не львы! Вы – ого-го! Круче! Вы – стая гиен!

— Или шакалов! – Продолжает второй близнец слова первого. – Правильно вас темный лорд гнобил.

И, хором:

— Лучшего вы не заслуживаете! – С этими словами один из близнецов кидает в воздух большую навозную бомбочку.

Оба выскакивают за дверь. Взрыв. Все в гостиной измазаны дерьмом. Проходит несколько мгновений. Дверь открывается. На пороге Поттер.

— О, как! – Глубокомысленно выдает он, обозревая разбомбленную территорию.

Погоня за ренегатами по горячим следам не дала никакого результата. Близнецы как сквозь землю провалились.

Минерва Макгонагалл, попытавшаяся зайти в гостиную своего факультета в поисках близнецов через несколько минут, ошарашенно застыла на пороге.

— Это что здесь за такое?

— О, профессор, это все слизеринцы! – Облыжно свалил вину на отсутствующих Гарри Поттер.

— Ну, я это так не оставлю! – Разгневанная Макгонагалл пулей выскочила из смрадного помещения и, едва не вприпрыжку, помчалась на доклад к директору.

— Если заложить их декану, она снимет с них только баллы и на этом все закончится! – Пояснил недоумевающим гриффиндорцам Гарри свои слова декану. – Нужно их самим наказать. Да, побольнее, чтобы неповадно было. Может, стоит составить план?

План с энтузиазмом начали составлять, едва заклинаниями почистили гостиную. Ну, и себя, конечно, в первую очередь. Гарри, как еще малыша, оттерли в сторону. Для изобретения мести зарвавшимся говнюкам есть люди поавторитетней. Поттер не возражал. Более того, еще через пару минут он покинул общефакультетское собрание.

На карте мародеров наконец-то точка, подписанная, как Северус Снейп, покинула покои декана Слизерина, направляясь по коридору к лестнице, ведущей из подвалов наверх. Накинув облик своего декана, Гарри помчался ему навстречу. Настоящая Макгонагалл в этот момент в директорском кабинете рыдала в мантию своего учителя, жалуясь на сволочных близнецов, негодяев слизеринцев с их отвратительным деканом, и просто на беспросветную суку – жизнь.

Кипящий злобой Снейп летящей походкой спешил к директору. Нет, первоначально, когда глотал зелье за зельем, стараясь унять разрывающую его тело боль, были мысли круциатить говнюков до смерти, потом, немного погодя, сгноить на отработках до конца учебы. Но, немного отошедши, понял, что без согласия Дамблдора наложить сколько-нибудь серьезное наказание на рыжих совершенно нереально.

— Минерва! – Снизу — вверх, начал он обличительную речь, едва увидел на вершине лестницы декана противоборствующего факультета. – Ваши студенты совсем распоясались.

Толкая эту речугу, Снейп неосторожно приблизился по лестнице к предполагаемой Макгонагалл.

— Не нужно наговаривать на отсутствующих здесь джентльменов! Ваш внешний вид вызывает отвращение! – Столько времени крутившаяся в мозгах сценка воплотилась в иллюзии идеально.

С этими словами, декан Гриффиндора, пинком ноги, обутой в довольно тяжеленький, с металлическим носком, сапожек, сплющила самую выдающуюся часть тела декана Слизерина, отправив того в недалекий полет вниз по лестнице.

Что происходило между деканами в дальнейшем, показания тех немногих слизеринцев, оказавшихся свидетелями побоища, расходятся. Одни утверждали, что злобная, как черт, гриффиндорка еще минут пять месила ногами беззащитную тушку их декана, другие, что Макгонагалл, фыркнув, кинула испуганным ученикам: «И, с вами, так же будет» и удалилась в закат.

Снейпа с многочисленными переломами доставили к мадам Помфри. Ученики Слизерина на своей территории начали сооружать баррикады. Отправив почтовых сов со слезными письмами о спасении к родственникам, зелено-серебристые сели в осаду.

А в это время близнецы, наконец, своротив запор на двери, выбрались на свободу. Время ужина, поэтому, нимало не сумняшись, они направились в обеденный зал. Картина была нетипичной. Пуффендуй и Райвенкло ужинали, как обычно, в полном составе. Зато, ни красно-золотых, ни зелено-серебряных за столами не было. Ну, кроме близнецов Уизли. Как не было и деканов отсутствующих факультетов, и директора.

Полные всяческих мрачных предположений, Фред и Джордж поспешили к себе, на территорию факультета. Ученики, во множестве кучковавшиеся в гостиной и что-то громко обсуждавшие, при появлении близнецов резко замолчали. От пристальных взглядов, обращенных на них, Уизли поежились. Настроения собравшимся не добавляло то, что увлекшись составлением планов наказания, они напрочь забыли про время ужина. Точнее, кто помнил, не рискнул пойти против коллектива.

— Сами пришли! – Роль первой скрипки взяла на себя Алисия Спиннет. Подталкиваемая гормональным подростковым штормом, она до этого дня совсем уж было уверилась, что любит несносного Фреда. К сожалению, от любви до ненависти… шаг был сделан в попытке перешагнуть самую большую лужу пахучего содержимого. И, вместе с Алисией ее любовь погрузилась…. Ага, именно туда. Ее заклинание обездвиживания было первым, но далеко не единственным, что обрушились на ничего до сего момента не подозревавших братьев.

— Значит, так! – Первыми наказание для провинившихся озвучили старшекурсники. – Вы будете заперты в своей спальне. Но, перед этим мы взорвем там все бомбы, что будут найдены у вас. Утром – свободны. Хе-хе. Если выживете.

— Мы, игроки сборной факультета по квиддичу постановили, — снова попыталась удовлетворить свою жажду мести Спиннет, — что Фред и Джордж должны быть голыми вываляны в смоле и перьях и выставлены на всеобщее обозрение.

— Не, это не по гриффиндорски, выносить сор из избы, — заспорили некоторые, опасаясь наказания от декана за такое крутое развлечение.

— Хорошо! Тогда надо нанести магическую татуировку на лоб. Одному: Фред, другому – Джордж.

Это было принято. Татуировки в закрытом пансионате умели делать очень хорошо. Вон, ПСы подтвердят!

Минерва Макгонагалл, выйдя из кабинета директора, отправилась на факультет Слизерин. Нет, разумеется, она ни на фунт не верила, что совесть проказников проснется и, они сами признаются, кто разбомбил гостиную Гриффиндора, но выразить праведное негодование им и, самое главное, их декану, она обязана. Пусть потом сам карает виновных.

Спустилась по лестнице, дошла по длинному коридору до холла, где был расположен вход в змеиную гостиную. Не поняла: что за куча мебели перегородила конец коридора. Достала палочку, решив убрать преграду. Слизеринцы, укрывающиеся за баррикадой, решили принять последний безнадежный бой. Противопоставить мастеру, что всухую победила их декана, на минуточку, мастера в темной и боевой магии, им было абсолютно нечего.

— Ступефай, инкарцеро, бомбарда! – Понеслись в ее направлении разноцветные лучи заклинаний.

Макгонагалл была опытным магом, не раз смотревшим в лицо смерти, палочка была в ее руке, поэтому первый напор она отбила, получив лишь пару небольших ожогов и царапин. Усилив голос Сонорусом, она скомандовала:

— Немедленно прекратите! Зачинщики этого безобразия ко мне. Прекратите, я сказала, иначе все поплатитесь! Где ваш декан?

«Добить решила», — возникла мысль в головах детей, и те, с удвоенной силой, принялись метать в нее заклинания.

В это время через камин в покоях Снейпа в школу прошли попечители под предводительством Люциуса Малфоя. Перепуганные родители, получившие панические послания от своих детей, вытащили его с бала, что давало семейство Слизнорт по случаю помолвки своей наследницы. Дома аналогичное письмецо достигло его и от его сынка Драко.

Представьте себе состояние родителей, когда на их глазах взрослый маг атакует их ребенка, вопя при этом про расплату. Взрослые вступили в бой. Минерва, поняв, что этот бой ей в одиночку не выстоять, совершила быстрое отступление в сторону директорской, взывая усиленным на всю школу Сонорусом о помощи в сражении с Пожирателями. Дамблдор, что в этот момент заедал горечь эмоций покинувшей его несколько минут назад личной ученицы, подавился лимонной долькой. Схватив Старшую палочку, он поспешил на помощь, на ходу отправляя патронусов в аврорат, министерство и просто хорошим знакомым. На шум пришли профессора. Битва разгорелась с новой силой. Команда Малфоя также отправила патронусов по всем адресам, перечисленным выше. Авроры, по своему обыкновению, не спешили, в отличие от хороших знакомых с обеих сторон.

Когда прибыли первые команды авроров и остановили смертоубийство, счет погибших, раненных и проклятых, шел на десятки. Начали разбираться. Выжившая Макгонагалл во всем винила слизеринцев, бросивших в гостиную ее факультета навозную бомбочку. Отправились на Гриффиндор. Надо отметить, что звукоизоляция в огромном замке оказалась на высоте и гриффиндорцы по уши занятые наказанием балбесов близнецов, даже и не слышали об эпохальной битве, соизмеримом по масштабам с главными магическими сражениями второй мировой. Велико же было удивление попечителей, аврората, профессоров и лично Минервы Макгонагалл, когда из их спальни были извлечены двое близнецов Уизли. Все вонючие, измазанные в навозе, а на лбу их крупными буквами было выведено: Фред – у Джорджа и, соответственно, Джордж – на лбу Фреда.

Чертенок по имени Гарри

Чертенок по имени Гарри был вне себя от возмущения. Да, да! И такое имя встречается среди представителей Адского Легиона! Хотя, если честно, чертенок нулевого уровня лишь произволом судьбы (ну и, конечно, кое-кого из власть придержащих Рая и, в меньшей степени, Ада) обзавелся Именем и Телом. Точнее, был кинут в теле после отлета в райские кущи родной для этого тела душой мальчишки в компании с ликующим от успешного завершения миссии ангелочком с правого плеча. А Тело, Имя и все их проблемы остались в наследство несчастному чертенку.

Так вот, к вопросу о возмущении. Это сильнейшее для выходца из нижних планов чувство обеспечил ему не кто иной, как добрейшей души дедуган по прозванию Альбус. Именно так! А прочая цепочка ничего не значащих имен вперемешку с многочисленными регалиями лишь были неуклюжей попыткой замаскировать это самое ИСТИННОЕ Имя. Ведь, с древнейших времен известно, что зная Имя, можно получить и власть над Телом. Ну, до известной, к слову очень невеликой, степени, конечно. Но, чертенку хватит и той малости. Уж, он отомстит! Нет, это ж надо, в четвертый раз за неполные два месяца учебы вызывает его к себе в кабинет и заворачивает все извилины в мозгах ребенка гадостным комплексом из зелья в чае и лимонных дольках, крышесносных трелей феникса и ментальных атак со стороны самого директора и целой полудюжины щелкающих, крутящихся и тикающих артефактов. Хотя, положа руку на сердце, все эти ухватки ничего кроме жалости у закаленного учебой в адском учебном легионе чертенка вызвать бы и не могли. А фениксов он с прочими вечно голодными чертенятами из их когорты не раз лопали полусырыми, едва подержав над кучкой адских угольков…. Но, сам факт! Не уважает его директор! Ой, не уважает!

Утро директора школы Хогвартс Альбуса, что-то там еще, Дамблдора началось как обычно. В смысле встал, оправился, умылся, одел свою знаменитую вырвиглазную лиловую мантию с анимированными единорожками, нахлобучил не менее знаменитую тюбетейку и отправился по направлению к Большому Залу. Завтракать. Путь на завтрак тоже выдался ничем не примечательным. Ну, разве что слегка столкнулся на перекрестке коридоров с несущимся куда-то сломя голову Неумиручим Мальчиком. Но, тоже, именно что слегка. Даже баллов снимать не стал, ограничился легонькой нотацией.