Харыялахский инцидент

Андрей Поляков

Харыялахский инцидент

— У вашей службы хоть название какое-то есть?

Человек напротив молчит и едва заметно усмехается уголком рта (или мне кажется?), всем своим видом показывая идиотизм моего вопроса. Человек без формы, просто в черном. Лицо каменное.

— Так и думал. Кто вы такие я понял, не дурак. Я-то истории про тарелки всегда считал херней, а тут вот оно как. Или у вас здесь постановка про голубой луч?

Человек пару секунд удивленно, по взгляду видно, переваривает вопрос, а потом заходится в хохоте. Оказывается, у него могут быть эмоции.

— Проджект блю бим, что ли? — уточняет он, вытирая глаза от слез.

— Я по-английски так-то не говорю, но, видимо, да.

— Вы, Алексей Петрович, возможно, не очень хорошо изучили эту американскую теорию заговора. Там должно все быть на виду у всего человечества, камер всех каналов, в Нью-Йорке каком-нибудь. Ну, в Лондоне на худой конец. Чтоб над Статуей Свободы огромный материнский корабль в километр длиной завис. Отвлечь народонаселение от глобальных проблем типа хреновой экономики или мора от вакцин.

Он опять смеется:

— Вот скажите, зачем мировому правительству инсценировать крушение НЛО в якутском селе, а потом еще и скрывать это до тех пор, пока видео в Одноклассниках не появится? Чтобы что? Мы пару суток до вас добирались сквозь пожары все эти. Как вы, вообще, хоть куда-то по этим дорогам добираетесь? До Верхневилюйска даже не проедешь.

Молчу.

— Где вы, вообще, такого понабрались?

— Ну как, читал в интернете. Думаете, у нас тут развлечений очень много? Читаешь все подряд со скуки.

— Интересный выбор для провинциального мента. Еще и сорокалетнего. Без обид. Что еще прочли?

— Не обижаюсь. Разные версии. Оказывается, у нас тут в Якутии в болотах какие-то металлические котлы древних цивилизаций, планетарная оборона пишут. Якобы Чебаркульский метеорит они сбили, — на этих словах собеседник слегка кивает. — Еще же у нас тут при СССР ядерную бомбу испытывали, тоже свои вопросы есть по мощности, и почему здесь. Там Вилюйское водохранилище теперь… Кто-то говорит, что НЛО — это средства передвижения прошлых цивилизаций, живущих ныне в центре полой Земли.

Также есть предположение, что это фашисты недобитые с Северного полюса. Аненербе же что-то там разрабатывали? Новая Швабия опять же. И достоверность останков Гитлера не доказана. И субмарины их куда-то исчезли после войны, одну у Аргентины потом поймали.

А религиозные фанатики говорят, что это демоны, и на самом деле скоро конец света…

— Но вы во все это не верите?

— Говорю же, нет. Для развлечения читал. Хотя у нас тут нередко их видят, но я не верил. Хотя сам, знаете, в детстве, шел с родителями по дороге, и тут над нами шар такой матовый завис. Спросил у предков, что это, а они говорят, мол, где? Шар повисел-повисел и ка-а-ак пулей выстрелил куда-то в небо. Я потом у них еще переспрашивал, что это было, а они говорили, что не видели ничего такого, это мне приснилось. С возрастом и сам на сон списал.

— Интересный вы человек, Алексей Петрович. Чаю хотите?

— Нет, спасибо.

— А я хочу.

Человек уходит и оставляет меня одного в кабинете директора начальной школы. Я и сам в нее ходил. Бежать нет ни малейшего смысла, да и куда, зачем? Уверен, за незапертой дверью охрана. Может просто подпиской дело ограничится?

Спустя пару минут он возвращается с кружкой. Я продолжаю:

— Ну и вот. А в 2023 вообще про эти тарелки все чаще стали писать, говорить, мол необъявленная война в небесах идет, мол мы на пороге контакта, мол американцы кого-то уже точно сбили и скоро объявят.

— А прилетело в Верхневилюйск.

И смотрит на меня.

— Слушайте, что вы от меня хотите? Вы же наверняка все лучше меня знаете, что тут случилось?

— Ну, как минимум, послушать вашу версию событий. Давайте заканчивать с прелюдией.

— А потом что? Прикопаете меня тихонечко?

— Мы? Вас? Помилуйте, зачем. Вы же сами никому ничего не будете рассказывать. А если будете, быстро станете городским сумасшедшим без работы и под круглосуточным наблюдением. И трагически утонете или попадете в ДТП спустя год-два.

— То есть просто подписка?

— Просто подписка. Все равно никому ничего не докажете. Да вы в интернет зайдите, там уже не найдешь оригинальное видео. А если и всплывет, у нас наготове вирусные мемы и пять роликов с разоблачением подделки. Начинайте рассказ.

Он включает и кладет на стол маленький черный диктофон. Рядом ручку и лист бумаги, где фиксирует некоторые мои показания, похлебывая чай.

Я прочищаю горло и потираю безымянный палец.

— Ночью, седьмого числа, часа в три я проснулся от сильного взрыва. Стекла на кухне повыбивало. Думаю, что за херня. Дроны до нас долетели что ли? А что у нас взрывать-то? Щелкаю выключателем, а света нет. В окно смотрю — нигде света нет. Дальше обнаруживаю, что нет сотовой связи, домашний телефон не работает, телевизор и радио тоже, на улице собаки заливаются…

— Вы единственный сотрудник в Хрыялхе?

— Харыялахе. Село называется Харыялах. Здесь вообще нет сотрудников, село на пятьсот человек, просто у меня здесь дом и это мой участок работ. Я этакий шериф, как в американских фильмах, знаете ли.

— И вы каждый день ездите в Верхневилюйск?

— Там отделение, но если надо, и в Хомустах, Оросу, Балаганнах, еще Хоро если река позволяет…

— Ясно. Взрыв, проснулись, дальше что?

— Пошел к «козлу», не заводится. Ничего из техники не работает.

— Козлу?

— Ну ментовский уазик наш. Вы же тоже немолодой, должны знать.

— Не слышал такое прозвище.

— Короче, я взял фонарик, пистолет, прихватил еще с сарая топор и вышел на улицу. Первый, кого встретил, Арылхан. Из соседнего дома вышел, халат на голое тело, через плечо ружье его охотничье болтается, говорит: «Петрович, иди сюда, мне эта херабора крышу продырявила». И фонариком светит себе в варежку, а там какие-то раскаленные металлические осколки, шарики золотые и треугольники зеленоватые. Думаю, ясно все, поражающий элемент.

Он нависает над столом:

— Что вы сделали с осколками?

— Ничего, у Арылхана они были. Вы же все село пропылесосили, зачем риторические вопросы задаете?

— Хочу четко проговорить: вы понимаете, что сокрытие обломков приравнивается к государственной измене?

— Да нет у меня, я сказал! Что мне с ними делать?! На Авито продавать?

— Подпишете бумагу про это тоже. Поехали дальше.

— Ну что, дальше идем, фонарями светим. Проверяем дома по дороге. Арылхана я с собой взял, второй человек с оружием не помешает. Спрашиваем у всех, в порядке ли дома, есть ли раненные, бабам говорим вместе держаться и ждать объявлений, мужикам говорим вооружаться чем могут и защищать баб. Еще нескольких охотников отправляем другие улицы осмотреть.

Дом за домом прочесываем: по Лесной, Мира, Совхозной. Благо, раненных нет, повреждений особо тоже. Еще на пару домов эти шарики и треугольники попадали. Только у Сардааны во дворе какой-то здоровый кусок обшивки, как от самолета, лежит-дымится, причем не затухает даже от ведра воды. Настрого запретил ей приближаться, велел только следить чтоб трава не загорелась.

— Кто снимал происходящее? У кого еще есть видео обломков?

— Никто. Вся электроника накрылась, говорю вам. Телефоны у кого разрядились в ноль, у кого вздулись аккумуляторы. У одного даже взорвался. А у кого работали, на экранах какая-то тарабарщина была из иероглифов.

Что-то записывает на бумажке.

— Откуда видео тогда?

— Валера. Он киномеханик в нашем ДК. На старую пленочную камеру снял наутро, а потом оцифровал, когда электричество вернулось.

— Когда вы поняли, что это не дрон?

— Потихоньку прочесывыли улицы. Хорошо, ночью все случилось, дети по домам, так что детский сад и школу сразу исключили. Почта с библиотекой тоже закрыты. Двигаемся к ДК, где договорились с другими мужиками встретиться. А у ДК на нас выбегает Шуба.

— Кто?

— Марьяна Васильевна, по кличке Шуба. Заслуженный работник нашего оленеводческого совхоза. У нее дом на краю села. Кричит, что видела, что упало и взорвалось что-то там, наверняка оленей побило, и не дай бог пошивочную мастерскую разнесло, недавно же только отремонтировали для производства спецодежды, в селе работа появилась.

— Видео снято на территории совхоза, как понимаю?

— Правильно понимаете.

— Вот с этого места максимально подробно рассказывайте.

Я замолкаю и решаюсь-таки попробовать спросить:

— Скажите, вы знаете откуда они? Это точно пришельцы? Я всю жизнь думал о религии, в Якутии сложно об этом не думать. Наш шаман, Федот Габышев, тоже там был, сказал, что это абасы, злые духи, демоны. А если демоны есть, значит и ангелы тоже. После увиденного я готов уверовать.

— Знаете, Алексей Петрович, я же могу вам соврать, а вы не узнаете. Будете жить с ложной картиной мира. Давайте вы не будете спрашивать, а я не буду врать?

— Хорошо, не удивили ответом. Совхоз значит… совхоз «Кобяконский» был открыт в 1985 году. Мой ровесник. Восемь лет нормально поработал, потом десять лет умирал при малиновых пиджаках и эффективных менеджерах. В начале нулевых банкротство, забвение, в десятых стали воскрешать и затеплилась какая-то жизнь. Восстановили поголовье оленей. Недавно построили новые помещения и запустили производство одежды. Пока эта тарелка не разнесла там все.

— Когда вы пришли, пожар продолжался?

— Пожар, аномалии, мучающиеся олени… Совхоз за небольшой рощицей. Доходишь до конца Совхозной, спускаешься с холма вдоль Вилюя, обходишь деревья — и ты там. Я взял несколько крепких мужиков, и мы пошли на разведку. Шубу оставил в ДК. Правильное решение, она старенькая, умом бы там тронулась.

Значит, идем, фонарями светим. Нихрена не видно в темноте, Арылхан споткнулся и упал даже. Только из-за деревьев какое-то свечение пробивается. Я потом увидел, что это та самая пошивочная мастерская горит. Но сначала мы жалобные стоны услышали. Бедные олени.

Некоторым при падении просто повезло, их сразу зашибло обломками. У первого, у изгороди, например, обшивкой снесло полморды, насмерть. Рана была сразу запечена раскаленным осколком. А вот дальше…

Одни были покрыты какой-то сиреневой дрянью и как бы разлагались и мутировали во что-то гадкое, мерзкие пузыри надувались и пульсировали там, где раньше были их глаза, носы или лапы. Другие просто лежали и припадочно стонали, пуская пену изо рта. Третьи беззвучно совершали конвульсивные движения чудовищно вывернутыми конечностями. Чем ближе к эпицентру, тем более жуткие картины мы видели.

У эпицентра… Сначала я увидел Наталью. Не знаю, что она тут делала ночью. Может первая на звук взрыва прибежала.

— Трегубову?

— Да. Воспитательницу детского сада. Хорошая, нравилась мне. Она жить будет?

— Мы забрали ее в госпиталь. Не приходит в себя.

— А придет — выпустите?

— …

— М-да. В общем, там вокруг места падения было какое-то аномальное поле. Наталья замерла в одной позе и не двигалась. Кажется, она бежала и просто на ходу застыла, с ногой оторванной от земли. Человек физически не может так стоять долго, однако ж она стояла часами. Иногда мерцала и исчезала. Потом опять появлялась. Рот был открыт, словно она пыталась что-то прокричать.

Потом я увидел этого чертового оленя. Ну и вы видели, на том самом видео. Он ходил задом наперед на задних лапах по кругу около Натальи, словно видеокассету на обратную перемотку поставили. Вот тут кто-то из наших мужиков уже стал креститься.

То, что обломки в воздухе парят, мы даже не сразу заметили.

Человек в черном достает пачку сигарет и закуривает. Красные Мальборо. Импортные, надписи на латинице. Пепел стряхивает на пол.

— Пилотов разбившегося корабля вы не увидели?

— А кого должны были увидеть?

— Видели или нет? — впивается в меня глазами.

Держу взгляд:

— Нет. Зеленые человечки не заходили.

— Опишите обломки.

Потираю под столом безымянный палец. Теплый.

— Было много этих зеленоватых треугольников и золотых шариков, как к Арылхану прилетело. Некоторые с рублевую монету, некоторые размером с кулак. Они медленно поворачивались в воздухе, будто на воде кружились. Были черные кубы, сторона — метр-два, они то висели без движения, то начинали резко дергаться из стороны в сторону, словно пытаясь убежать из этого поля. И большие матовые стеклянные и серые металлические обломки, похожие на стекла кабины и листы обшивки. Их просто разбросало по земле.

— Что вы предприняли?

— Естественно, я понял, что надо хоть как-то оградить место падения и не пускать сюда других местных. Не хватало еще, чтоб дети прибежали и начали трогать эту дрянь. Или увидели Наталью. Собрал еще толковых мужиков из села: надо было потушить пожар, выставить кордон. А потом мы добивали оленей и жгли их туши. Наутро осталось только это поле с Натальей, жутким оленем и парящими обломками.

— Этого ходившего задом наперед рогатого вы тоже сожгли?

— Конечно. Вдруг, заразный? Они так на задних лапах ходят когда бешенство. Или когда абасы вселяется, шаманы говорят. Это часов в одиннадцать утра было. Валера как раз сбегал за камерой и все заснял. И тут через минут пятнадцать прилетает второе НЛО.

— Как оно выглядело?

— Без определенной формы. Словно меняющее форму и цвет облако. То серое, то слегка фиолетовое как перед грозой. Потом луч света, вспышка и большинство обломков исчезает, в небе никого, а Наталья и олень валяются на земле. Наталья теперь в обычной позе, рот закрыт, пульс есть, сознания нет. Отнесли ее в ДК, фельдшера позвали. А еще через пару часов электричество вернулось, телефоны заработали. Дальше вы знаете.

Человек в черном ждет не добавлю ли я чего, а потом выключает диктофон. Вздыхает, разминает руки и шею, властно резюмирует: