Помоги проекту - поделись книгой:
— Драм-машину заберем? — попросил я.
— Забирайте, мы уже работаем над более совершенным прототипом, под который не стыдно получить патент, — порадовал ученый новостями. — Патент на электронные барабаны уже получен. "Педаль" Тоже почти готова, через неделю будем готовы представить прототип.
— Класс! — оценил я. — Возьметесь за еще один прибор? Не звуковой, но немножко пищать уметь должен.
Максим Петрович сел за стол, достал чистый лабораторный журнал и приготовился записывать.
— Прогресс на стоит на месте, и уровень жизни в, не сочтите за неуважение к грустным странам, цивилизованной части мира растет, все больше отдаляя человека от угрозы холодной и голодной смерти. От этого человеку, как ни странно, становится скучно, и он будет рад любой необычной форме развлечений. Наша следующая задача — изготовить прибор, который будет подключаться к телевизору, проецируя на него контролируемые прибором объекты, часть из которых будет управляться прямо потребителем — товарищи, если бы вы поняли, что кручением рукояток и нажатием кнопок на одном из модулей прибора вы можете контролировать движущийся на экране объект, вам бы это понравилось?
Ученые попытались представить, но уверенного «да» я не услышал.
— Зато понравится вашим детям — вплоть до необходимости оттаскивать их от прибора за уши, — безапелляционно заявил я. — Игровые автоматы для азартных игр давно не новинка, но мы пойдем дальше. Виталина Петровна, проект «Одиссея», пожалуйста.
И девушка выдала ученым папку в три раза толще полученной от них — предусмотрительный мальчик уже давненько записал туда все, что знал о матушке всех игровых приставок — «Magnavox Odyssey». А знаю я ух как много — я же блин задрот.
— Здесь мы с вами впервые подвергаемся факторам внешнего воздействия. Идея — супер очевидная, и я совершенно уверен, что наши партнеры по историческому процессу уже камлают над прибором собственным. Если у вас не получится изготовить прототип не позднее осени 70 года, нам придется ограничиться рынками СССР и соцблока — наши заклятые враги, узнав, что у нас такая штука тоже есть, обмажутся патентами так, что нам придется туго. И идеологическое обоснование — невозможно ненавидеть СССР, если он производит штуки, о которой мечтает каждый ребенок планеты. А это, товарищи, — погладил папочку. — Именно такая штука! В случае неудачи штрафных санкций, само собой, не последует, и мы обязательно придумаем как извернуться, на долгой дистанции подмяв рынок интерактивных электронных развлечений под себя, но, если подмять его сразу, эффект будет лучше. Беретесь?
Взяв время на размышления, ученые почти час ковырялись в бумагах, обсуждая проект. Не обошлось без тихих матюгов и угрожающих демонстраций кулаков. Ученый — тоже человек, и втащить оппоненту по научному диспуту в случае необходимости порой не против.
— Мы возьмемся, — по итогам совещания огласил решение Максим Петрович.
— Отлично, надеюсь на вас и уповаю, — улыбнулся совершенно уверенный в успехе проекта я.
Тоже мне бином Ньютона — приставку слепить!
Подхватив драм-машину — тяжеленная, но снабжена приваренными ручками, поэтому понесли вдвоем с Виталиной — погрузились в «Запорожец» и поехали к «музыкальному штабу» — так я для краткости решил окрестить выделенное под музыкальные проекты здание. Прибыв, отправились в «разблокированное» с сегодняшнего утра помещение, смотреть «Аббу» и знакомиться с Аидой Ведищевой и ее музыкантами — сама под себя коллектив слепила.
С ловушками уже знакомы, поэтому познакомился с обычными участниками — красивая девушка-негритянка с пухлыми губками, кудряшками на голове и вторым размером груди, девятнадцати лет отроду…
— Второе поколение Советских негров, — хихикнула она после того, как я поцеловал ей ручку. — Василиса Патриковна Мапуранга.
— Сережа, очень приятно!
…и смазливый брюнет двадцати одного года:
— Филипп Андреевич Лесин, — представился он, пожав мне руку. — А ты правда робот?
Сука, и ведь не шутит — вон какая рожа напряженная и руку мнет, словно надеясь нащупать шестеренки и болтики.
— Жесть, — оценил я тупость вопроса. — Все мы своего рода роботы. Товарищи половозрелые мужчины, поставьте эту штуку на сцену, — указал на брошенную нами с Виталиной у входа драм-машину.
— А что это? — заинтересовалась ловушка-Света.
— Ща покажу, — заявил я.
Подключили, я выставил пресет, немного покачался под «долбежку» и пошел к клавишам, вежливо попросив штатного музыканта коллектива уступить мне место.
— Запертый голос в медь проводов… [ https://www.youtube.com/watch?v=WHBwYwPQ96E&ab_channel=RadialbyTheOrchard ]
Допев и отключив оборудование, заценил рожу Филиппа, на которой было написано «и вправду робот!». Ловушки с Вилкой перформанс оценили, и теперь старательно давили смех. Поддавшись на уговоры изобразить «еще что-нибудь этакое», выставил пресет, вооружился пропущенной через «примочку» (у каждого коллектива уже есть) гитарой и огласил:
— Посвящается моей любимой гувернантке! Моя драм-машина чеканит ритм, ты слышишь биенье сердец микросхем… [ https://www.youtube.com/watch?v=GpOnTqQ4Oeo&ab_channel=RadialbyTheOrchard ]
Опримитивилось, конечно — не то оборудование — но Вилочкины загоревшиеся глазки греют душу, значит все хорошо. Выключив прибор, обратился к штатному ударнику группы:
— Рудольф Бенедиктович, настоящих ударников данный прибор не заменит, поэтому не нужно паниковать. Возьмите себя в руки, пожалуйста. Драм-машину я заберу с собой, когда уйду.
Барабанщик шумно выдохнул и платочком вытер пот со лба. Ржака!
Отмахнувшись от вопросов о необычности двух спетых песенок, попросил коллектив устроить полный прогон пластинки-гиганта, которую еще не писали. Буксует этот проект, но так даже лучше — западники успеют скушать предыдущие, и «Аббе» будет легче стартануть. Кроме того — добавляет «бегункам» легитимности, потому что в других группах их не было. Поэтому и тормознули, надо полагать — в КГБ товарищи поумнее меня, до которого дошло только сейчас.
Сначала спели [ https://www.youtube.com/watch?v=XEjLoHdbVeE&ab_channel=AbbaVEVO ]. Я доволен — прямо офигенно «ловушки» с негритянкой справляются. Последняя удивила полным отсутствием акцента. Впрочем, чего еще от «бурильщиков» было ждать? Халтуры?
Поставив товарищей на паузу, выдал немного рекомендаций подтанцовке. Штатный хореограф записал в блокнотик и пообещал проработать.
Дальше бахнули помедленнее [ https://www.youtube.com/watch?v=xFrGuyw1V8s&ab_channel=AbbaVEVO ]
— Кайф! — оценил я.
Улучшать ничего не пришлось. Далее пошел подходящий «новодел» — «Абба» она, конечно, «Абба», но хитов у других коллективов подрезать не помешает — «проходняк» нужно минимизировать, потому что моего запаса годноты на пару десятков лет хватит, а дальше мне все равно в политику уходить придется — солидный стану, взрослый.
В этот раз отрабатывала мужская часть коллектива [ https://www.youtube.com/watch?v=h4-lKMGII_k ]. Немного поправил ловушку-Игоря, свято верящий в мою «роботизированность» Филипп отработал идеально. И еще немного советов подтанцовке.
Дослушав программу до конца — почти три часа ушло с учетом пауз на улучшение — попрощался с коллективом и пошел дальше, ориентируясь на пробивающийся в коридор женский голос. Прервав репетицию своим появлением, познакомились очно (до этого только по телефону общались).
— Аида Семеновна, вас система пожевала, поэтому ваше напряженное состояние мне понятно. Уверяю вас — с недавних пор у нас к творческим единицам отношение гораздо человечнее, а все ответственные за вашу опалу, кроме товарища Лапина — он все-таки большой профессионал — наказаны. «Товарища» поет вся страна, поэтому очень ваш прошу не включать режим полного «одобрямса» — у вас огромный талант и чутье, и вашим советам и поправкам я буду очень рад. Договорились?
Вот так, да — боятся школьника. Издержки кровавого режима, в который я встроился.
— Уверяю тебя, Сережа, у меня и в мыслях не было ничего подобного! — с облегчением на лице соврала она.
— В таком случае у меня к вам два предложения. Отказаться без штрафных санкций можно — вы замечательная певица, и, оставшись там, где сейчас — внутри Советского информационного пространства — будете радовать наших граждан хорошими песнями. Это хорошее дело, и я буду рад пополнять ваш репертуар шлягерами и далее. Выслушаете?
— Разумеется, Сережа!
Ну еще бы.
— Предложение первое — товарищи из телевизора одобрили новый формат музыкальной программы с названием «Парный прогон». Почти полноценный концерт с живым звуком и зрителями, которым разрешено танцевать — никаких сидячих мест в зале не предусмотрено. Мне доверена задача формат «протаранить». Могу я вас попросить выступить вместе со мной? «Парность» заключается в придании музыкантам творческой единицы словесного жанра. Нам выделят Роберта Рождественского (которого никто не спрашивал, разумеется). С интервалом в две песни он будет читать стихи.
— Репертуар с бобины? — деловито уточнила она.
Отправлял ей «эксперименты».
— С нее, — подтвердил я. — Плюс ваши всенародно любимые шлягеры. Я буду с гитарой и подпевать там, где надо.
— По площадям работаешь? — с улыбкой проявила она понимание.
— Телевизор у нас для всех возрастов трудится, — развел я руками. — На максимально широкую аудиторию.
— Я согласна, — кивнула она.
— Проект второй — англоязычный мюзикл с названием «Кошки», по циклу стихотворений «Популярная наука о кошках, написанная Старым Опоссумом» Томаса Стерна Элиота, права на который мы выкупили буквально вчера. У вас прекрасное умение собирать коллективы — нет, забирать никого не станем, я же говорю — другие времена, — заметив поджатые губки, сработал я на упреждение.
Грабили Аиду Семёновну — только сколотит себе коллективчик, а его раз — и на другие задачи кидают. Обидно же!
— Проект международный, поэтому, извините, будет курироваться КГБ. Но это ведь наше КГБ, и бояться мы его не будем, верно? — улыбнулся я.
— Верно, — успешно прогнав с лица мелькнувшую тень, согласилась она.
— В таком случае… — Виталина передала певице папочку. — Оставляю вам сценарий и ноты мюзикла на «оценить». На всякий случай еще раз напомню — если не хочется, отказаться можно.
— Это от Бродвея отказаться? — шутливо возмутилась она, прижав ценный материал к груди.
— Завтра у нас с товарищем Рождественским репетиция с четырех до семи. Послезавтра — так же, прямо здесь. Музыкантов будем менять по ходу концерта — мой персональный коллектив ваш репертуар освоить не успеет, равно как и ваш — мой. За два дня, думаю, успеем отшлифовать.
— Поняла, — кивнула Аида Семеновна.
— В таком случае до завтра, — чмокнул ей ручку, и метафорический Элвис (настоящий в эти времена вполне жив и популярен) покинул здание.
— Думаешь у тебя после полигона силы останутся? — ехидно спросила Виталина.
Потому что завтра с утра первое занятие.
— До часу же, — неуверенно пожал я плечами. — Три часа где-нибудь поваляюсь, отрегенерирую.
Глава 10
Спецподготовка, разумеется, просто не могла не начаться с пространного инструктажа по технике безопасности. Продолжиться она должна была подписанием бумажек о неразглашении нашим врагам ее особенностей, но это не ко мне.
Бегать, прыгать и перекатываться по грязи, к некоторому моему разочарованию и гораздо большему облегчению (ленив человек, чего греха таить) сегодня не придется. Вместо этого, по прибытии в выделенный нам спортзал, расположенный в одном из многочисленных безликих зданий, меня заставили облачиться в привычный костюм — три четверти времени я хожу в нем, значит и навыки осваивать придется в нем же — и выдали спецручку повышенной прочности.
— Виталина Петровна объясняла, как пользоваться? — спросил Леонид Матвеевич — наш средних лет русоволосый усатый тощий мужик, каждое движение которого прямо-таки орало: «опасный!».
Ну, это мне так кажется.
— Объясняла, — подтвердил я, взял ручку и с максимально доступной мне скоростью ткнул стержнем по глазам воображаемого врага, закончив «комбо» ударом в пах.
Леонид Матвеевич не без одобрения хмыкнул — «силуэт» я спроецировал его роста и комплекции, и он легкое хамство оценил, тут же, впрочем, осадив наглого курсанта:
— Сто повторов, — велел он. — Давай тоже, — масштабировал приказ на Вилку.
Когда мы закончили — все, руки трясутся, по спине и роже течет пот — он попросил Виталину показать, чему еще она меня успела научить. Пока я отдыхал, девушка продемонстрировала весь переданный мне небогатый арсенал приемчиков.
— Отдохнул? Иди сюда, — поднял меня со стула Леонид Матвеевич, я вышел на маты, и через полчаса остался валяться на них же, дыша как загнанная лошадь. — Неплохо! — вынес инструктор неожиданный вердикт и уточнил у Виталины. — И это — всего за полтора месяца?
— Болел, — прохрипел я, как бы извинившись за то, что не начал раньше.
— Невероятный прогресс для человека, который никогда ничем не занимался, — вполне легитимно припечатал меня Леонид Матвеевич.
Бокс не в счет — им я здесь не пользовался, так что это — заслуга супермозга, который старательно прогибает под себя несовершенный спинной.
— Расширим курс, — решил инструктор, посмотрел на потную кучу плоти, некогда бывшей полным энергии Сережей Ткачевым. — На сегодня — всё. Забирай подопечного.
Вилочка помогла мне дойти до душа, я гордо отказался от ее помощи, помылся, переоделся, и мы отправились в музыкальный штаб — там у меня есть типа-кабинет, в котором стоит диван. Отлежавшись, отправился на репетицию «Парного прогона». Вот и Роберт.
— Первый блин комом, Роберт Иванович, — с широкой улыбкой заявил я бледненькому поэту, пожав протянутую руку.
Как ни странно — свеж и полон сил, хорошо быть молодым, повалялся три часика и хоть в космос отправляй!
— Это я о нашем знакомстве. Давайте попробуем снова. Объяснюсь — я, так сказать, «не в тусовке» не потому что зазнался, а потому что боюсь. Пить мне нельзя, разврату придаваться тоже, а подковерных интриг мне не светит — я же генеральский внук, меня все равно трогать не станут. Ну зачем время на заведомо скучные вещи тратить? — развел руками.
Роберт побледнел еще сильнее и вымученно улыбнулся. Ясно, сделал только хуже. Пофигу, все равно никуда не денется.
— Теперь, когда недопонимание развеяно, — совершенно безосновательно заявил я. — Давайте перейдем к репетиции.
И мы перешли — мы с Аидой пели по песенке, Роберт читал пару стихов, повторить.
— Норм, — подвел я итог.
— Есть над чем работать, — не согласилась со мной Ведищева.
— Над чем? — заинтересовался я.
Она перечислила, и я был вынужден согласиться — реально есть над чем работать. Вот они, профессионалы с многолетним опытом публичных выступлений за плечами. Отпустив Роберта — он вполне совершенен — задержались еще на полтора часа. Стало прямо лучше, причем изменения-то мелкие, почти незаметные, а эффект — ого-го!
Попрощавшись, отправились домой, где я совершенно неожиданно для себя «срубил» полкило пельменей и вырубился до самого утра.
Студия — та же, где мы когда-то снимали спецблок для «Музыкального киоска». В зале — очень правильно подобранный народ: от подростков моего возраста до людей средних лет. Стариков заставлять отплясывать рука не поднялась, да они бы и не стали — баритонов сегодня не предвидится.
— Здравствуйте, уважаемые теле— и просто зрители! — поприветствовал всех ведущий, брюнет двадцати трех лет, выпускник ВГИКа, одетый в «Тверские» джинсы (общий для нас всех момент — реклама!) и синюю рубаху, очень довольный тем, что прошел немалых размеров кастинг на роль ведущего новой, стильной (потому что задник сцены затянули черной тряпкой с надписью «2П», по углам которой вышиты серпы и молоты — ну нельзя в теократии без сакральных символов) передачи. — Спасибо, что подключились к новой передаче Центрального Телевидения «Парный прогон». Сегодняшние гости — Сергей Ткачев, Аида Ведищева и Роберт Рождественский.
Громкие, радостные аплодисменты и свист — всех троих собравшиеся очень любят.
— Роберт Иванович, прошу вас.
Ведущий покинул сцену, на нее под овации, высоко подняв голову и сияя наработанной годами улыбкой, вышел Рождественский, и, совершенно неожиданно для зрителей, вместо стишка толкнул потешную байку о негласной войне двух поэтов, чьи имена он, понятное дело, называть не стал — неэтично.
Прямой заказ Полевого, которому надоело разгребать потоки обоюдных кляуз от ненавидящих друг друга творческих единиц.
Под аплодисменты хохочущего народа Роберт свалил, и на сцену выкатились мы с Аидой и пачкой «моих» музыкантов. Начнем с песни редкого жанра «мотивационный рэп». Рэп в целом, как бы ужасно для хейтеров последнего это не звучало, в эти времена пропихнуть несоизмеримо легче всяких там панкух и металлов (хотя мне можно и их, но это — только мне), ведь, лишившись приобретенного в будущем маргинального флера, он воспринимается хроноаборигенами как…
— «Песня», в широком смысле — это текст, наложенный на ритмическую основу, — указал я народу как именно нужно его воспринимать. — Баланс музыки и текста может быть любым. Недавно я попробовал немного поэкспериментировать, результаты вы могли оценить на пластинке «Эксперименты» — песни «Иордан» и «Моё море» — их мы споем ближе к концу передачи. В этот раз я решил пойти дальше, песня называется «Сделай вдох». Поможете исполнить, Аида Семеновна?
— А ты мне что? — заскриптованно спросила она.
Народ загоготал.
Поделиться книгой: