Сладкое яблоко раздора

- Да как-то непонятно все. С одной стороны, возможно, бытовуха. Но с другой - есть признаки заказного убийства.

- Например?

- Убитый - председатель профкома на фосфорном комбинате.

- Интересно.

- Признаки заказного убийства. Признаки бытового убийства. И признаки «шерше ля фам», - усмехнулся Максим, доставая из кармана смартфон.

Он вывел на экран изображение кулона, подошел к Трутовой и показал ей.

- Вам знакома эта безделица? - спросил он.

- У меня такой нет, - не задумываясь, мотнула головой женщина.

- Дай-ка! - Малахов взял у Павлова смартфон, глянул на кулон.

- Откуда это? - спросил он.

- Так на месте преступления нашел. Брать не стал, сами понимаете.

- Понимаю. Очень хорошо понимаю, - думая о чем-то своем, довольно-таки рассеянно проговорил Малахов.

- Возможно, на месте убийства присутствовала женщина.

- Шерше ля фам?

- Возможно, Трутов был с друзьями, возможно, не поделили женщину, возникла драка. Его убили, тело хотели вывезти, но подъехала жена, преступники скрылись на его же машине. Из гаража выехали.

- И женщина с ними?

- Не знаю. Как-то странно все получается. Если друзья, если женщина, значит, они на своей машине должны были приехать и оставить ее во дворе. А если они приехали на машине Трутова, то, на ней же и уехав, не стали бы бросать ее рядом с домом. А они бросили. Машина стоит где-то неподалеку. Я думаю, преступники пересели с одной машины на другую. Которая стояла там же, где-то неподалеку.

- А если просто решили продолжить путь пешком?

- Не знаю, я бы куда-нибудь подальше заехал.

- А машину они бросили?

- Да.

- А чего тогда стоим? Где кинолог? Где собака?

Кинолог находился в микроавтобусе, сыскная собака только ждала команды. И она ее получила. Ее подвели к машине Трутова, дали обнюхать салон, и она сразу же взяла след. Но очень скоро остановилась. След исчез. Преступники уехали на автомобиле.

- Все-таки была машина, все-таки была пересадка.

- Машину закрыть, взять под охрану, место оцепить, как только эксперты освободятся, направить их сюда, - распорядился Малахов, пальцем очертив круг, в пределах которого могла находиться уехавшая машина.

- Понял, - кивнул Максим.

- Что ты понял? Машину охранять будешь? Следы от колес?

- Со свидетелями работать смысла нет, - пожал плечами Максим.

Он выказывал готовность работать где скажут, а Малахов требовал от него инициативы. Как будто ничего не понимал.

- Почему?

- Если преступники заехали во двор на машине, кто их видел? Камеры не работают… Ну, если только они проникли во двор незаметно.

Павлов глянул на дорогу в месте, где предположительно стоял автомобиль преступников. Убийцы могли стартовать отсюда, место здесь темное, вдоль заборов вообще ничего не видно, хоть глаз выколи, собак не слышно. Они спокойно могли подобраться к дому Трутова, перебраться через забор.

- Гюльчатай, ты куда, Гюльчатай? - заговорил вдруг кинолог.

Сидевшая на задних лапах собака вдруг пришла в движение и по дорожке вдоль забора повела его к дому Трутова. Видимо, след взяла.

С каждым шагом Гюльчатай набирала ход, в открытые ворота она вбегала, кинолог едва поспевал за ней. Собака подбежала к гаражу и заскребла под закрытыми воротами, будто собираясь устроить подкоп.

- И что это значит? - спросил Стасов.

- Может, преступники через гараж в дом проникли? - косо глянув на Малахова, предположил Максим.

Он ведь не дурак и даже знал женщину, любительницу рубинов и таких же дорогих красных машин. А Малахов знал Еву Лазареву еще лучше. Еву, родную сестру братьев Лазаревых, один из которых владел фосфорным, а другой горно-обогатительным комбинатом. И еще эта женщина любила интересных мужчин. И даже замешана была в одном убийстве, когда переспавший с ней мужчина убил свою ревнивую жену. В том деле, кстати, также фигурировали рубины, целое колье…

Уж не о Еве ли подумал Малахов, увидев кулон с рубином. Трутов был связан с комбинатом напрямую, Ева постольку-поскольку, может, и пересеклись где-то их пути-дорожки, слившись в один путь, который и привел их в дом на улицу Волжская. Малахов мог думать о ком угодно, это его право, но зачем подчиненным-то грубить? Максим всего лишь хотел показать, что готов выполнить любой его приказ, а он чуть ли не на смех его поднял. Как будто он какой-то ни на что не годный тюфяк.

- Через гараж? - Малахов с интересом глянул на него.

- Ворота откатные, пока они закрывались за Трутовым, преступники могли проникнуть во двор. - Максим смотрел на пышный куст, который рос прямо у ворот.

Листва уже облетела, но освещение в районе куста не самое яркое, преступники вполне могли спрятаться за ним. А до гаража от этого места рукой подать. Одна короткая перебежка, и там.

- А как они попали в гараж? - спросил Малахов, измеряя расстояние от куста.

Он и сам искал ответ на свой вопрос.

- Предположим, Трутов был с женщиной…

- Предположим.

- А камера вдруг работает… Или соседи могут увидеть. - Максим глянул на дом, крыша которого виднелась за забором. - Он мог завезти женщину в гараж, не останавливаясь во дворе. И уже оттуда в дом. А прямой вход из гаража есть… Должен быть.

Максим задумался. А вдруг дверь у лестницы вела не в гараж, а, например, в подвал? Далеко не всегда встроенный гараж сообщается с домом напрямую.

- Может быть, - кивнул Малахов.

- А ворота в гараж опускаются медленно.

- Думаешь, преступник мог проникнуть в гараж «на плечах»?

- А вдруг?… Вдруг он изначально планировал Трутова убить? Сразу. В гараже.

- А почему не убил? - спросил Малахов.

И сам же себе, кажется, ответил. Но молча, чтобы не выдать одну хорошо ему знакомую женщину. И не поставить себя в глупое положение.

Глава 2

Небожители, даже если они местного разлива, должны жить на верхнем этаже самого высокого здания. Так думала Ева или нет, но ее апартаменты находились в самой верхней точке города. Но подполковник Малахов эту ее гордость за себя не разделял, на ум почему-то приходила фраза: «Наша дура выше всех». И не просто дура, а на букву «б». То с одним, то с другим, теперь вот с третьим. Или с четвертым, если подполковника Малахова считать третьим. Как ни крути, а он у нее в обойме. Он-то из нее вроде как выпал, но место в списке осталось. Был он с Евой, не смог пересилить себя. Красивая она: и сладкая изюминка в ней, и перчинка, и одно не портит другое, как раз наоборот.

К Еве Артем отправился как был, в форме. Охранник в подъезде узнал его, подтянулся и без слов пропустил к лифтам. А их там три, два общих и один персональный - с транзитной доставкой в четырехэтажный пентхаус. Не так давно Артем получил допуск на первый этаж, для этого ему достаточно приложить палец к сканеру. Но Ева могла уже вычеркнуть его из списка избранных, тогда он сейчас на глазах у охранника потерпит фиаско.

Но нет, лифт пришел в движение, спустился к нему, поднял его на четвертый этаж пентхауса, который представлял собой своего рода досугово-развлекательный комплекс для своих. И кафе здесь с баром, и кинотеатр, и тренажерный зал. На третий и выше этаж Артем подняться уже не мог.

Со стороны подъезда створки лифта обычные, выход на верхнем этаже находился в другой стороне, там уже стеклянные дверцы. Створки еще не распахнулись, а Артем уже видел Лику, телохранительницу Евы, симпатичную девушку с неподвижным, как у куклы, лицом и спортивной фигурой. На Артема она смотрела с непроницаемым выражением лица, хотя обычно оживала при его появлении. Он поздоровался с ней кивком.

- Ева где?

Впрочем, Лика могла не отвечать. Артем сам увидел Еву, она поднималась из-за столика своего домашнего кафе. Черты лица у нее тонкие, красота утонченная, фигура стройная. Она только с виду кажется нежной, хрупкой и беззащитной, на самом деле она могла за себя постоять. Да и защитников у нее хватало.

Костюм на ней стильный, светло-красного цвета, не офисный, скорее для ночного клуба, юбка не мини, но короткая. Блейзер с глубоким вырезом, всего на двух пуговицах, а под ним ничего, даже кулона с рубином. В доме Трутова кулон остался. А сережки на месте, в ушах. Из того же гарнитура сережки, что и кулон. И браслет с рубинами на запястье.

Ева мягко улыбнулась, чуть ли не влюбленно, глядя на Артема. Что-что, а очаровывать она умела. И в постели горячая штучка. А на следующий день может остыть и даже не узнать. Но разогреть ее нетрудно… Избалованная она девушка. Тридцать два года Еве, и замужем она успела побывать, но назвать ее женщиной язык не поворачивался, слишком уж она молодо и свежо выглядела.

- Артем! - Она подошла к Малахову, нежно провела рукой по его плечу.

И замерла в ожидании: вдруг он поцелует ее хотя бы в щеку. Но Артем целовать ее не стал, и она как будто разочарованно глянула на пожилую женщину, которая сидела за столиком кафе.

Артем не просто так получил назначение в Волговодск. За два последних года в городе сменились три начальника отдела МВД. Все трое погибли - один застрелился, другой отравился алкоголем, у третьего случилась острая аллергическая реакция, а рядом никого не оказалось, в итоге смерть. В совпадения никто не верил, работала группа из Москвы, но следов насильственной смерти не обнаружила. Или действительно самоубийство и несчастный случай, или работал профессионал. Так или иначе, на должность начальника ОМВД желающих не нашлось, а вот подполковник Малахов отказываться не стал.

Артем принял должность, а очень скоро узнал, кто стоял за гибелью одного из его предшественников. Полковник Земский встречался с Евой, но в один прекрасный момент взялся за ум, вернулся к жене. И спустя какое-то время после этого застрелился.

Все бы ничего, но не так давно Ева завела интрижку с мужем своей одноклассницы. Тимур Козоев растрепал всем, кому только можно, что переспал с самой Евой Лазаревой, и этим очень ее обидел. Заступился за нее бывший телохранитель. Антон Горбин собирался убить Козоева, но не успел. Им заинтересовался Борщевик и этим подписал ему смертный приговор. Сам по себе действовал Горбин или Ева его попросила наказать Козоева, эту тайну скрывала могила. Ева, конечно, все отрицала. И от Земского она открестилась если его убил Горбин, то без ее благословения. А кто убил подполковника, сменившего на посту Земского, она понятия не имела. А ведь Хохлатов подозревал ее, пытался докопаться до правды, может, за это и поплатился. Но все это лишь догадки, доказательств нет, предъявлять Еве обвинение бесполезно. Да он и не пытался. Артем всего лишь отказался от нее. Узнав недоказанную правду, он ушел от Евы. Бросил ее, можно сказать… И ничего, жив до сих пор. А ведь она могла бы найти киллера по его душу. Если бы очень захотела.

- Ну не виновата я ни в чем! - Ева посмотрела на него глазами маленькой девочки, которую оставили без сладкого.

Артем же смотрел на женщину, которая подходила к ним. Немолодая уже, явно за шестьдесят. Не молодая, но и не старая, не худая, но и не толстая, аккуратная прическа, спокойный макияж, сережки в ушах скромные, платье и кофта поверх него новые, но не очень дорогие. Лицо если и подправлено ботоксом, то лишь слегка, ну, может, губы чуть подкачаны, чтобы старость их совсем не «съела». В общем, самая обыкновенная женщина, следящая за собой, но не гоняющаяся за модой и восхищением публики. Для своих шестидесяти она выглядела хорошо. Но выглядела именно на шестьдесят, ни больше ни меньше.

Женщина смотрела на Артема, как будто хотела что-то сказать, но не решалась.

- А это моя мама! - будто спохватилась Ева, взяв женщину за руку.

- Очень приятно! - Артем расправил плечи и опустил голову, на мгновение прижав подбородок к груди. - Подполковник Малахов!

- Татьяна Витальевна, - кивнула женщина и протянула Артему руку, с легким, можно сказать ироничным предостережением глядя на него. Руку целовать совсем не обязательно, она женщина простая, к политесам не приучена. А ведь именно это она и хотела сказать, во всяком случае Артем так ее понял. Руку он целовать не стал, но пожал ее мягко, бережно.

- Чай, кофе? - спросила Татьяна Витальевна.

Она смотрела на Артем оценивающе, но взглядом не сверлила, изъяны не выискивала. Она смотрела на него как обычная мать на парня, с которым строила отношения ее дочь, не вдаваясь при этом в странности этих отношений. Малахов отсутствовал больше недели, возможно, он бросил Еву, но Татьяна Витальевна, казалось, не хотела ничего этого знать. И осуждать Артема тоже не желала. Она предоставляла право им самим во всем разобраться.

- Если можно, чай.

Татьяна Витальевна кивнула и вроде как направилась к стойке бара, но тотчас снова повернулась к нему лицом, глянув при этом на Еву.

- Может, вам лучше наверх? - спросила она, обращаясь и к ней, и к нему одновременно.

- Ну-у! - замялась Ева.

- Вы тут сами, а я пойду, поздно уже… Лика, ты меня проводишь? - Татьяна Витальевна спрашивала вежливо, но явно без опасений услышать отказ.

Лика помогла женщине одеться. На прощание Татьяна Витальевна глянула на Артема и тепло, и с предостережением. Не хотела бы она, чтобы он бросил Еву. Может, и не хотела она ничего знать, но ей было известно многое.

Ева зашла в лифт вместе с матерью, проводила ее до парадной и вернулась к Артему.

- А чай чего не заварил?… - с мягким, нежным укором спросила она. - Чувствуй себя как дома!

- Не получается.

- Я еще раз говорю тебе… - начала Ева, но, глянув на Артема, остановилась. Не переубедить его, не уговорить, и она это понимала. - Как тебе моя мама? - вздохнув, спросила она.

- Хорошая мама.

Артем не лукавил, Татьяна Витальевна произвела на него приятное впечатление. Хотя и угадывался под спокойствием ее мудрого взгляда непростой характер.

- Ты ей нравишься, - сказала Ева, наблюдая за ним.

- Это она вам сейчас сказала?

- Вам?!. Мы что, на «вы»? - нахмурилась Лазарева.

- Где твой кулон? - пожав плечами, спросил Артем.

- Мой кулон?! - Ева провела рукой по лацкану блейзера.

- Да, твой кулон. С рубином.

- Не нужен здесь кулон. - Ева просунула руку под лацкан, сдвигая его.

- Ну и сняла бы его спокойно. Зачем с цепочкой срывать?… Или это в порыве страсти? - презрительно усмехнулся Малахов.

- Я тебя не понимаю! - Ева встревоженно смотрела на Артема.

- Как и когда ты оказалась в доме Трутова?