Помоги проекту - поделись книгой:
Глава 1
Глава 1
- О чем ты хотел поговорить? – спрашивает меня Натсуми и протягивает мне банку с газировкой. У меня в руках уже есть своя собственная и я вопросительно смотрю на нее.
- Открой – говорит она и я, пожав плечами – открываю. Протягиваю банку ей обратно, бросив взгляд на название. «Кактусовый Пеотль!» - гласят ярко-зеленные, кислотные иероглифы. Ужас, как такое пить. Натсуми принимает напиток, делает глоток и тут же ставит банку на скамейку рядом с собой. Мы с ней сидим на набережной, не в порту, где полно судов, кранов, и прочего, а именно на набережной, где любят бродить туристы. Сегодня солнечно и тепло, сегодня выходной день и Натсуми гуляет сама по себе, совсем как та кошка. Несмотря на теплый день и солнышко в небе – она довольно тепло одета. На ней брючный костюм и легкое пальто, все в бежевом цвете. И широкополая шляпа, она сегодня у нас как Одри Хепберн из «Римских каникул», нипочем не скажешь, что школьница.
- На самом деле у нас с тобой много тем для разговора – говорю я: - начиная с моих проблем с Бьянкой и перевода в Академию. Но начать я бы хотел не с этого. Начать я бы хотел с того, что я знаю.
- А я знаю, что ты знаешь – кивает она и берет баночку с «Кактусовым Пейотлем» в руки: - так, кажется надо отвечать?
- Смешно. – киваю я: - что ты знаешь?
- Хм. Кажется, я догадываюсь что именно ты хочешь обсудить – говорит она, встает и делает несколько шагов к парапету, облокачивается на него и смотрит вниз, туда, где набережная, закованная в гранит – принимает на себя легкое волнение моря. Сегодня штиль.
- Как я догадалась? По твоему лицу. Ты же не умеешь ничего скрывать, Кента-кун, с тобой в покер играть – это деньги у тебя забирать, как леденец у ребенка. Думал что-то с этим сделать? На курсы актерского мастерства запишись, например. А то у тебя такая физиономия, как будто ты кислое что съел. Или животом страдаешь. – говорит она, отпивает из банки и морщится: - какая гадость!
- Наверное ты права – вздыхаю я, все еще не решаясь перейти к сути разговора: - я действительно иногда как открытая книга. Это… бывает проблематичным.
- Но иногда у тебя получается обмануть даже меня – замечает Натсуми: - ты последовательно создаешь себе образ рубахи-парня с простыми желаниями и намерениями, человека, который не в состоянии соврать даже если захочет, чтобы потом… что? Злоупотребить этим? Ты создаешь себе определенную репутацию, но в то же время на самом деле вовсе не такой, каким кажешься. И вот сейчас, Кента-кун, сейчас ты должен сильно задуматься и задаться одним вопросом – «где же я облажался» и конечно же – «сколько она знает». Должна тебя разочаровать, Кента-кун – я знаю все. Хм… нет, наверное, это слишком самоуверенно. Давай так – я знаю многое. Да, я не назову сейчас все притоки Рейна или число «Пи» после сотого разряда, но… относительно тебя и твоих дел, твоих мотивов – я знаю многое. Ты мне интересен, Кента-кун, а потому я приложила усилия, чтобы узнать о тебе побольше.
- Погоди… о чем это ты? – хмурюсь я. Разговор идет совсем не в ту плоскость, которую я задумал. Неужели она… нет быть не может.
- Да, я знаю. А теперь – ты знаешь, что я знаю – улыбается она, повернувшись спиной к морю и облокотившись на парапет: - видишь? В эту игру могут играть двое.
- К черту игры, Натсуми-тян, Я не знаю, что именно ты там знаешь, но… - говорю я, но она поднимает руку.
- Постой, Кента-кун. Постой. Ты сейчас хотел вывалить свое знание, верно? Так, просто – раз и все? Как … неинтересно. Давай все же поиграем в игру, Кента-кун. Я скажу, что я знаю… а ты – что ты знаешь, но … давай сделаем это постепенно. Не торопись. После того, как ты скажешь… и если ты ошибешься – будешь выглядеть дураком. Насладись последними моментами общения со мной, пока я еще считаю тебя умным человеком.
- Игра? Серьезно? Вот сейчас?
- Кроме того, когда ты узнаешь, что я про тебя знаю – тебе опять-таки станет неловко. – добавляет Натсуми: - насладись последними минутами без неловкости. Кто знает, что произойдет потом… может ты перестанешь со мной общаться…
- Это вряд ли – говорю я: - я ничего не скрываю от людей и никогда не перестану общаться с тобой… если у меня будет выбор. И если ты мне позволишь.
- Видишь, какой ты опасный человек, Кента-кун – улыбается Натсуми своей грустной улыбкой: - кто-нибудь менее умный и более наивный чем я – поверил бы тебе. Самое страшное здесь то что ты сам себе веришь, когда говоришь об этом. Так ты и полиграф пройти сможешь.
- Конечно верю – киваю я, отставив в сторону свою газировку со вкусом персика и «кусочками фруктов внутри»: - это же правда.
- Хорошо – отвечает мне Натсуми и, неловко повернувшись – толкает банку со своим кактусовым пойлом и банка падает. Натсуми пошатывается и я – едва успеваю вскочить и придержать ее за локоть.
- Совсем забыла про эту банку – огорчается она и глядит вниз: - замусорила море. Как думаешь, рыбки не отравятся?
- Ээ… - вспоминаю ядовито-зеленые иероглифы на банке и понимаю, что колеблюсь с ответом. С одной стороны – не должны они отравиться, банка то маленькая, а океан огромен, но с другой стороны такое пойло может и в малых дозах вред здоровью нанести. Или там катализатором послужить.
- Кактус же – логично замечает Натсуми и успокаивается: - кактус – растение. Значит все нормально. Банку только жалко, она ж не разложится… лет сто будет разлагаться. У нее полиэтиленовое покрытие изнутри и лак снаружи…
- Так о чем это я? – говорит она и я вдруг понимаю, что стою очень близко к Натсуми-тян. Слишком близко. И даже ее за руку держу.
- Как я уже говорила – ты опасный человек, Кента – продолжает она, не делая попытки отстранится: - видишь, одна моя ошибка и ты уже совсем рядом. А я… довольно уязвима.
- Так уж и уязвима – я делаю шаг назад, восстанавливая попранное личное пространство Совершенного Хищника, прекрасно понимая, что плевать ей на это самое личное пространство. Ей на многое плевать. И я знаю почему.
- Так вот – говорит она: - знаешь, ты можешь обмануть кого угодно. Полицию, якудзу, эту простачку Сору-тян и даже коварную оппортунистку Юрико. Можешь манипулировать Бьянкой. Можешь втирать очки всем вокруг, маме, папе, сестренке… кому угодно. Но я знаю о твоем внутреннем моральном компасе и о том, насколько он … свободен. Я бы пошутила – что он вовсе отсутствует, но это не так он у тебя есть. Сложить два и два – небольшая заслуга и это не сложно. Элементарно, Ватсон.
- Погоди… ты о чем? – внутри у меня, словно шерсть на загривке обозленной собаки – поднимаются подозрения. Она знает?!
- Ара-ара, Кента, вот ты и стал серьезен… - мурлычет Натсуми и вдруг снова оказывается совсем рядом: - а если я действительно знаю – что ты будешь делать? Перебросишь меня через этот парапет, а? Здесь довольно высоко и у меня нет никаких шансов выплыть… опять-таки волны и, наверное, я ударюсь головой о гранитные плиты, пока буду падать…
- Обожаю твои фантазии, Натсуми-тян – отвечаю я и мои слова звучат так сухо, как только возможно. Я отстраняюсь от нее и складываю руки на груди: - что за бред?
- Фантазии, да? – задумчиво тянет Натсуми: - бредовые измышления? Действительно, предположить, что школьник будет искать людей, ответственных за изнасилование сестры своей … кто она тебе? – она поднимает голову вверх и прижимает свой пальчик к подбородку: - Мико Танн? Знакомая? Нет, у вас же было «это» в душевой. Любовница.
- … - я молчу и не знаю, что сказать. Как? Откуда она знает? Погоди-ка, она же нашла все сведения про саму Мико и ее сестру, это она и прислала мне файлы… но как она пришла к умозаключению…
- Да, что школьник будет искать этих людей – еще можно. Но вот то, что школьник убьет одного из них и сделает так, чтобы это выглядело как самоубийство… это и правда бред. Фантазии. Нет, зная тебя, я могла бы предположить, что ты можешь проломить ему голову – случайно. Избить. Покалечить. Но хладнокровное убийство, при этом продуманное заранее, запланированное… инсценировка суицида… я бы и сама в это не поверила. – улыбается она: - и не поверила. До этого момента.
- Что?!
- Ты не умеешь играть в покер, Кента-кун. Я не была уверена, но сейчас, глядя на твое лицо, я совершенно точно могу сказать, что некий студент не просто повесился в своей квартирке, но был повешен. Как ты это сделал, Кента-кун? И что ты будешь делать теперь, когда узнал, что я – знаю? – на ее лице играет улыбка, а в глазах плещут солнечные блики.
- Да что не так с вашим поколением – ворчу я, опускаясь на скамейку: - прав был Широ, все долбанутые. Вот ей-богу, позвоню Широ-сану и напьюсь с ним в пятницу вечером… или сегодня.
- И это все? – Натсуми садится рядом со мной и закидывает ногу на ногу: - это все, на что способен знаменитый Маньяк из Сейтеки?
- Во-первых у тебя слишком буйная фантазия, На-тян – говорю я: - я отрицаю и буду отрицать все что ты только что сказала.
- Но мы то знаем – понимающе кивает она: - что я знаю.
- Во-вторых я тоже знаю. – продолжаю я: - о тебе. Или вернее – о твоем состоянии. О, не беспокойся, Мидори ничего мне не сказала. Она кремень. Но есть люди, которые в состоянии проникнуть в закрытый кабинет и сфотографировать диагноз.
- Шизука – сужаются глаза у Натсуми: - мелкая тварь… но я буду все отрицать.
- Но мы-то знаем – вздыхаю я: - что я знаю. Я видел диагноз и …
- Мне не нужна жалость – она резко встает и снова шагает к парапету. Долго смотрит вдаль.
- Послушай… - начинаю было я, но она перебивает меня.
- Мне не нужна жалость и мне не нужно внимание. Особое отношение. Все что мне нужно – это прожить простую школьную жизнь. И … жизнь после школы. Сколько получится. Поэтому я ушла из Академии Белого Феникса – как только поставили диагноз. Я все знаю. И я давно уже живу с этим. Мне не нужны жалостливые взгляды и душная атмосфера жертвенности «девочка же умирает, давайте поддадимся ей». Мне не так много осталось, черт побери, чтобы я тратила это время на такое! – Натсуми повышает голос: — это и есть смерть – когда ты еще ходишь, но никто не признает тебя живой! И я не просила тебя залезать в мои файлы! У всех моих подруг достаточно такта, чтобы не задавать глупые вопросы! И только ты… только ты не в состоянии сдержать свое любопытство. Ну и что? Доволен? Счастлив? Рад? Да, мне осталось не так много, а я хочу, я хочу, чтобы осталось – много! Я хочу увидеть рассвет вместе со своими друзьями и отправится с ними в поездку, я хочу остановится на горячих источниках и драться подушками в номере, я хочу… хочу чтобы мой первый раз был, когда он взял бы меня на руки и нес к постели по лепесткам роз… хочу свадьбу и много-много детишек… но я не смогу. Ты – сможешь! Разве это справедливо?! – она вдруг замолкает и всхлипывает. Я молча обнимаю ее, но она отстраняется и отворачивается в сторону. Мы молчим. Она стоит и смотрит вдаль, на море и плечи ее вздрагивают. И я только сейчас замечаю, какие они у нее худые. Ведь они не были такими в начале года – мелькает мысль, и я вспоминаю все. Как она пошатнулась, облокачиваясь на парапет, как попросила открыть ей банку газировки… конечно, мелкая моторика деградирует в первую очередь, мышцы атрофируются, а ведь она была спортсменкой, для нее такое – вдвойне тяжело. Стискиваю зубы. Жизнь несправедлива. И смерть – тем более. Как принято говорить на поминках – смерть забирает лучших. Молодых. Красивых. Умных. Талантливых. Таких как Натсуми-тян. Хотя это неправда. Смерть забирает всех. И заберет всех. Уж я-то знаю.
- Вот. – говорит она наконец: - я же говорила, что будет неловко. Уже жалеешь?
- Прекрати – отвечаю я и поворачиваю к себе за плечи. Она не сопротивляется, глаза у нее красные, но слез я не вижу.
- Сейчас я скажу тебе парочку истин. Легче тебе от этого не станет, но возможно – ты сможешь взглянуть на мир немного под другим углом – говорю я: - слушай внимательно, Натсуми-тян, слушай внимательно, понимай правильно, запоминай… навсегда.
- О. Проповедь от Великого и Ужасного Кенты? – слабо улыбается она: - будешь меня соблазнять? Право слово, не стоит трудов… боюсь я не в достаточной физической форме, чтобы заниматься всеми этими вашими сунь-вынь.
- Эх, надавать бы тебе по заднице… но это потом. Давай к проповеди. Вернее, как ты там любишь говорить – интересные факты. Факт первый – мы все умрем. Ты, я, твои родители, мои родители, Мико, Кэзука и даже этот несносный Хироши, хотя вот именно насчёт него я не уверен. Следишь за моей мыслью? Хорошо. Более того, как говаривал Воланд – мы все внезапно смертны. В любой момент. Ты например – имеешь все шансы пережить меня. Вот довернул бы кулак Наояма-сан и лопнула бы у меня в голове артерия и все. Подводя итог – мы все умрем и никто не знает как и когда, верно?
- Я слежу за твоей мыслью – кивает Натсуми: - но…
- Но с чего же ты взяла что ты – особенная? И что тебе самой надо себя жалеть и чувствовать себя жертвой только потому, что ты умрешь? Все умрут! Да, ты знаешь свой срок и уверена, что не проживешь дольше, но и это не факт.
- Врачи говорят, что не больше…
- Ты можешь умереть раньше – говорю я и Натсуми хлопает глазами. Задумывается.
- Кирпич на голову там упадет. Или я действительно тебя через парапет скину сейчас – говорю я и она немного отодвигается от меня – бессознательно.
- Или там вдруг да лекарство какое изобретут. Или ты мутируешь в ходе болезни. И наконец самое главное – смерти нет. Как таковой. Умирая – ты просто переходишь из мира в мир, уж я-то знаю. Могу гарантировать. О! Погоди-ка. – достаю из кармана сувенирную монетку: - у тебя есть сто иен?
- А? Да, конечно… - она машинально протягивает мне монетку в сто иен, я взамен – передаю ей сувенирную.
- Вот. Теперь твой переход в иной мир после смерти гарантирован. Подумай над тем, кем ты хочешь возродиться. С твоими наклонностями шлепать и связывать Наоми – полагаю, что как минимум – парнем.
- Талисман? – Натсуми вертит в руках монетку и прячет ее: - что же…
- Гарантия! – поднимаю палец я: - если не переродишься, или там переродишься не в того кого хотела – деньги назад! И парочка бонусных перерождений в мир магии или в качестве полубога.
- Я бы хотела переродится в себя. Тут же – говорит она: - только здоровой. Прожить одну полноценную жизнь до самого конца.
- Принято. Сейчас оформим заказ – достаю блокнот и ручку: - что еще? Может мисс хочет чего-то побольше? Или там блондинкой быть? Размеры, цвет глаз, скрытые таланты?
- О, ваша фирма и такое может?
- А как же! Два с половинной миллиона лет на рынке! Перерождения без боли – вот наш слоган! Ну так как – увеличиваем бюст и стать блондинкой? За скромную дополнительную оплату – карьера айдола или актрисы, повышение уровня интеллекта и терпимости к слабостям окружающих. И самый главный бонус дня – исправление стервозного характера! Ой! Ты чего дерешься?
- Так тебе! – потирает свой кулак Натсуми: - грудь ему моя не нравится! Характер стервозный! А ты не обнаглел, Кента-кун?!
- А что я? – отрицать, все отрицать: - я только услуги предлагаю. Сам на комиссии, на процентах от отчислений.
- И как? – интересуется она и наконец начинает улыбаться по-настоящему.
- Хреново – признаюсь я: - пока ты – первый клиент.
- Ты не переживай – говорит она: - как перерожусь в Чон Гука – напишу тебе положительный отзыв.
- Как в Чон Гука? У меня тут записано – в саму себя, в Сейтеки!
- Если есть такая возможность, чего бы нет. Тем более еще и характер поправят и грудь нарастят… - она шутливо тычет меня кулаком в плечо: - вы же не мошенник, вымогающий деньги на несуществующие проекты, мистер?
- Эх… - чешу я в затылке: - ну хорошо. Чон Гук и титьки. И характер. Удачного перерождения. Фирма гарантирует.
- По крайней мере весело будет – улыбается она. Вздыхает. Улыбка сползает с ее лица, и она пожимает плечами: - вот только я по вам всем скучать буду.
- Где же у меня… а вот! – достаю еще одну сувенирную монетку: - приятный бонус от фирмы только сегодня. Гарантия что ваш близкий человек переродится вместе с вами. Надо будет только его найти и …
- Вот как – она принимает монетку и задумчиво смотрит на меня: - а ты успеешь спрятаться, Кента-кун? Если ты будешь мальчик и я … буду мальчик.
- Не в сексе дело, Натсуми-тян – говорю я: - будь взрослей. Не все на сексе завязано…
- С ума сойти, такое и от тебя услышать – говорит она: - какой день…
Глава 2
Глава 2
- Вот. – говорит Томоко и смотрит на меня вопросительно. Я в ответ – смотрю на нее, не менее вопросительно. То есть сказать «вот» и притащить за руку Мико – этого маловато для осознания культурного подтекста сцены и для принятия решения о дальнейшем направлении нашего разговора. Потому я жду дополнительной информации, кроме этого краткого «вот».
- Вот – это Мико. Привела. – повторяет Томоко и утирает несуществующий пот с лица, всем своим видом показывая, как ей было трудно тащить ко мне в выходной день эту девушку. Информации все еще недостаточно, но я уже понимаю, что развернутого брифинга по ситуации мне никто не предоставит.
- Спасибо – отвечаю я: - Здравствуй Мико.
- Ээ… привет. – отвечает Мико и отводит взгляд в сторону. В выходной день девушки расстарались и одеты не только «цивильно» (долой скучную форму!) но и весьма симпатично. Томоко у нас типичная девочка-колокольчик, девочка-цветочек, таких в выходные на Шоп-стрит просто пачками – развеселые разноцветные кофточки и блузки, короткие юбочки, взлетающие в воздух от малейшего движения, куча браслетиков на запястье и брелочков на маленьком рюкзачке. Мико в свою очередь – одета строго, являя собой контраст, сговорилась она с Натсуми что ли? Тоже в брючном костюме, правда темного цвета… хм, цвета морской волны? Такой вот цвет англоязычные называют NAVY, видимо форма у моряков такая. Так вот, Мико не хватает только фуражки и готов отчаянный и симпатичный моряк…
Я все еще нахожусь под впечатлением разговора с Натсуми, мы расстались с ней минут пятнадцать назад и до сих пор я немного подавлен. Человек – эгоистичное создание и даже осознания факта бесконечности вселенных и бессмертности всех и каждого в конечном итоге – мало утешает. Всегда мало времени с близкими людьми, всегда охота уйти в один день и жить долго перед этим самым днем – если не самому, то уж близким точно. С каких пор Натсуми стала мне близкой? Она никогда и не претендовала на мою дружбу или иные отношения… но всегда была где-то рядом, всегда помогала словом и делом. Немного ироничная, порой даже саркастичная, подчеркнуто держась на расстоянии – она все же стала таким близким мне человеком.
Я вздыхаю. Ладно, пока она жива – есть надежда и потом, действительно, может я еще раньше ее помру, встретимся в мире меча и магии… ах, нет, она же корейским айдолом хочет стать. Черт. Ладно, придумаем что-нибудь… а пока у меня на повестке дня – две стесняшки прямо передо мной. Будем решать проблемы по мере их поступления. Я смотрю на девушек и не могу отделаться от ощущения что мне пора свой офис заводить. Сколько можно в кафе встречаться? Тут, конечно, ничего, удобненько и чай с печеньками подают, есть прозрачные как слеза сезонные моти, но все же.
- Он опять завис – жалуется Томоко: - когда глаза стеклянные и все такое. Можно в такие моменты ему усы пририсовать. Я вообще удивляюсь как он дорогу домой находит.
- Может пойдем отсюда? – предлагает Мико: - пока не началось?
- Ты чего? Сама же хотела! – Томоко дергает ее за рукав: - сиди! Сейчас я сама спрошу…
- Так. – говорю я, включаясь в разговор: - о чем речь? Девчонки, я жутко рад вас видеть, вы сегодня просто красотки, и у меня есть… ээ… примерно минут двадцать.
- А потом у тебя что? – спрашивает Томоко. Потом у меня Косум и ее проблемы в общежитии, надо будет зайти Большого Та проведать и Марику, дел много. А еще выходной. Плюс мама просила домой пораньше прийти – новую форму мерить. Чтобы по фигуре значит подогнать. Как же гордость – сына в Академию Белого Феникса пойдет, не хухры-мухры. Не удивлюсь, если меня заставят в этой форме еще и по окрестностям походить, у соседей скрежет зубовный вызвать.
- Встреча у меня потом. Так, о чем речь?
- Э… ну вот. Помнишь, ты со мной… работал? – говорит Томоко и слегка краснеет. Я поднимаю брови. Охота, конечно, поднять одну бровь – вопросительно так, но это искусство так и остается недосягаемым для простых смертных. Вот у мамы прекрасно получается.
- Работал? – уточняю я: - это в тот раз, когда ты решила …
- Да! – поспешно перебивает меня она и краснеет еще больше: - и … потом тоже!
- Хм. – конечно, ее тайна – это ее тайна. Но зачем она сама эту тему поднимает? Тем более – при Мико. Они ж раньше прямо смертными врагами были… по крайней мере Томоко сперва и рядом с Мико не села бы, учитывая, что именно Мико скинула ту самую злосчастную фотку в общий чат класса.
- Ну вот. Мико тоже хочет, чтобы ты с ней … поработал, но стесняется. Ой! Чего ты? Ты же сама сказала!
Поделиться книгой: