Тайна Несмеяны

Мужчина поморщился и развернулся к лестнице.

— Он какой-то грубоватый, — сказала Лера, вернувшись на кухню.

Наверное, это было последней каплей. Напряжение последних дней, стресс, вызванный расставанием с Федором, еще и увольнение, — всё это нелегко было пережить, а тут еще этот хамоватый агент чуть ли на нее не наорал. Так сморщился, словно Лера была какой-то… какой-то… Лера всхлипнула.

— Тише-тише, — попыталась успокоить Леру Ульяна, — сейчас уже будем завтракать.

Позавтракав, Лера засобиралась домой.

— Позвони, как доберешься, — велела Ульяна, — что-то ты бледненькая.

Лера пообещала позвонить, но забыла. Да и имело ли это значение, если жизнь ее поломалась? Подняв голову к зеркалу после умывания, Лера заметила, как скорбно изогнулись ее бровки и пополз вверх подбородок, ставший похожим на лимонную корочку. Следующие три дня она не выходила из дома и плакала каждые два часа. Ей так было себя жалко! Обнимая подушку, Лера листала фотографии Федора, мужчины, которого она любила и который не любил ее. Который бросил ее, бросил ради женщины помоложе и покрасивее. Уже наверняка нашел такую, как и пригрозил. У нее-то хватит ума выбрать правильную линию поведения. Желание сохранить оптимизм отступило, напротив, появилось неудержимое стремление расковыривать, бередить свои раны. Самозабвенно рыдая, Лера сочинила стихотворение о невзаимной, несчастной любви, с выражением зачитала его на камеру и выложила в сеть. Видео за день собрало кучу лайков и комментариев. Писали о своих таких же мучениях, подбадривали, давали советы. Любили.

Как только количество лайков начало редеть, Лера выдала еще одно стихотворение собственного сочинения и выложила несколько своих новых фотографий. Она умудрилась поймать в камеру тень на стене от своей исхудавшей тоненькой фигурки и красиво изогнулась. Это было началом создания образа. Образа ранимой, уязвимой, чувствительной, талантливой и привлекательной девушки. Лера и правда изменилась до неузнаваемости. Вынужденное голодание высветило скулы и пошло на пользу фигуре, кожа стала гладкой, а выражение лица — трогательным. И, раз уж Несмеяна обернулась в Ульяну, Лера решила взять себе это имя. Решено: отныне она будет зваться Несмеяной.

В дверь кто-то резко позвонил, и тут же следом забарабанил. Лера кинулась открывать, испугавшись, что к ней заявились соседи ругаться на громкую симфоническую музыку, которую Лера включала, что хоть немного унять свою боль. Но за дверью стоял разъяренный агент Тани-Несмеяны.

— Ты что вытворяешь? — спросил он гневно, — Совсем ополоумела?

— Что? — испуганно спросила Лера, — как Вы меня нашли? Что?

— Я уже договорился с издательством, они выпустили анонс, — начал он, внятно выговаривая фразы и проходя в дверь, — и тут выясняется, что ты сливаешь в сеть уже поэзию. Нельзя так резко менять жанр, пойми ты. От тебя будут ждать совсем других публикаций. Ты поломала всю тщательно разработанную стратегию продвижения. Свой образ, имидж поломала.

— Я ничего не понимаю.

— Я тоже ничего не понял. Будь добра, объяснись. И с чего ты решила переехать?

— Откуда у Вас мой адрес?

— Я был по старому адресу. Мне открыла какая-то Ульяна и переадресовала сюда. Несмеяна, прошу тебя, будь последовательна. Конечно, в этом твоем непостоянстве есть доля очарования, но это вредит нашему бизнесу. Где кухня?

Лера мотнула головой. Агент снял и повесил на вешалку пиджак, прошел на кухню и попросил кофе.

Насыпая кофе в турку, Лера лихорадочно соображала. Ей было понятно, что ее новый псевдоним, позаимствованный у Тани, вызвал эту неразбериху, и пыталась придумать, как из этого выкрутиться.

— Надо думать, как это исправить, — сказал агент, принимая из ее рук чашку с кофе.

— Сахар? — спросила Лера.

— Нет, спасибо. Я посмотрел видео с твоими стишочками. Слабовато, но тебя будут раскупать не за талант. Ты уже создала себе имя. А я тебе в этом помог. И буду дальше помогать, Несмеяна, поверь мне. Но с поэзией придется повременить. После издания первой книги нужно выпустить еще две с такой же тематикой. Это условия договора.

— А что за тематика? — полюбопытствовала Лера.

— Ты издеваешься? Секреты ногтевого дизайна. Нон-фикшн.

Лера растерялась. Она ставила лайки под новыми фотографиями Несмеяны, но никогда не интересовалась ее творчеством и не читала анонс будущей книги. Нужно было выиграть время и Лера, посмотрев в глаза агента, мягко ответила:

— Хорошо.

— Отлично, — смягчился и он, — пригласишь меня в свою постель?

— Нееет, — протянула Лера.

— А что изменилось?

— Я сегодня что-то не в настроении.

— Жаль, — проговорил он и провел ладонью по глазам, — а при чем тут твое настроение? Не выспался, всю ночь переживал, что ты что-то задумала. Вечно взбрыкиваешь в самый неподходящий момент.

— Так ты просишься просто поспать? — переспросила озадаченная Лера.

— Ну да. Глаза слипаются. Как тебе слоган: «Мурашки по коже от такой красоты»?

— «Мурашки по коже от красоты и пригожести», — срифмовала Лера.

— Да, так лучше, — оживился агент, — мозги уже кипят. Мне главный редактор говорит: «Марк, соберись, по три раза приходится повторять», а я не могу собраться. Не сплю, боюсь что-нибудь важное упустить.

— Поспи часик, — сжалилась Лера.

Марк, продолжая тереть глаза, прошел в спальню, упал на кровать и мгновенно засопел.

Тем временем Лера села за ноутбук, нашла страницу Несмеяны и открыла несколько ее публикаций. Марк не врал, сначала Несмеяна выкладывала образцы своих работ, затем опубликовала несколько статей с описанием секретов и хитростей современного маникюра, а дальше пошли анонсы ее первой книги о техниках ногтевого дизайна. Как только в дверь снова тренькнули, Лера понеслась в прихожую, чтобы поскорее открыть до того, как начнут звонить снова, боясь потревожить сон Марка. На этот раз за дверью стоял Федор с пакетиком.

— Что в пакетике? — спросила Лера вместо приветствия.

— Тапочки и зубная щетка, — ответил Федор, — а где Лера?

— Ты дурак? Я — Лера.

Он озадаченно посмотрел, затем раскрыл объятия.

— Как бы не так, — ответила Лера, — ушел и иди себе.

— Ты не рада? Так быстро меня забыла?

— Да.

— Я видел на твоей странице и имя поменяла. И подписчиков стало в тридцать раз больше. Может, и жениха себе нового нашла?

— Да, нашла.

Федор покачал головой:

— Я не верю. Ты любила меня, так быстро это не проходит.

— Пойдем, покажу, — предложила Лера, — только тихонечко, на цыпочках.

Вместе они на цыпочках пробрались в спальню, где крепко спал Марк.

— Не могу поверить, — возмущенно повернулся к Лере Федор.

— Да тише ты, разбудишь, — шикнула Лера и утянула Федора в прихожую.

— Не могу поверить, — строгим шепотом повторил Федор, — скоро он уйдет?

— А что?

— Поговорить надо. Может, я был недостаточно внимателен к тебе. Может, я осознал. Не разглядел натуру чувствительную, нежную. Твои видео со стихами на многое раскрыли мне глаза. Но теперь я переосмыслил.

— Наплевать, — ответила Лера своим новым мелодичным голоском и пожала плечиком, — проваливай.

— Я не могу уйти, Лера. Ты — моя судьба.

— Почему же ты тогда ушел? Что я сделала не так?

— Я испугался.

— Чего?

— Тебя уволили, и я испугался, что ты — проблемная. Я бы тебя не вытянул, Лера, как бы мне этого не хотелось. Со своей учительской зарплатой… Пойми, это невозможно.

— И всё? Только из-за этого? Но я нашла бы новую работу, меня каждые полгода увольняют, подумаешь.

— Надолго ли? Или села бы мне на шею и надеялась бы, что я стану кормильцем? Нет, не стал бы. Но это не означает, что я тебя не люблю, решение уйти от тебя далось мне невероятно трудно. Теперь ты стала успешной, изменилась, как я и ждал. Стала умницей.

Лера польщено улыбнулась:

— Ну, может, ты и сможешь быть мне полезен.

— Проси всё, что хочешь.

— У тебя же филологическое образование?

— Ну да.

— Мне нужно, чтобы ты отредактировал мои новые произведения.

— Стихи?

— Да. Меня принуждают писать книгу о ногтевом дизайне, но мне это не по душе, я хочу и дальше сочинять любовную поэзию. Так ты будешь моим редактором?

— Конечно, — ответил Федор, доставая очки из нагрудного кармашка, — прямо сейчас и начнем.

Он достал из пакетика и надел свои тапочки и прошел на кухню.

Лера уселась рядом и открыла перед ним тетрадку со своими стихами. Они склонили головы.

— Это очень хорошо, — приговаривал Федор, делая пометки, — здесь тавтология, надо заменить это слово, подумаем. О, а это очень выразительно, акцентный стих. А тут у нас что? Шикарно. Анапест.

Лера не понимала, чем именно восхищается Федор, но слушать его было приятно. Она сняла со спинки дивана плед и укуталась в него, устроившись в кресле поудобнее.

На кухню, потягиваясь, зашел Марк.

— Выспался? — спросила Лера.

— Проснулся каким-то обновленным, — поделился Марк, — словно лечу. Поеду-ка я на рыбалку с друзьями.

— А как же книга с ногтевым дизайном? Разве не надо готовиться к интервью в прямом эфире, ко встречам с читателями?

— Мне жаль, но тебе самой придется выкарабкиваться. Твой контракт, ты и выруливай.

Лера посмотрела на Федора, глаза ее налились слезами:

— Теперь мне нужен еще и агент.

— Ладно-ладно, — добродушно успокоил Федор, похлопав ее по руке, — положись на меня, я всё улажу. Присядь поближе, нам многое нужно обсудить. Наметить план продвижения, но только ты не должна лениться, Лера, обещай. Хорошо, что у тебя есть я. Уж прослежу, чтобы ты не просела. Можно мне кофе?

Он поправил очки и снова уткнулся в тетрадку, что-то подчеркивая, что-то перечеркивая, где-то ставя восклицательные знаки, где-то — вопросительные, бормоча и вздыхая.

В прихожей хлопнула дверь за улизнувшим Марком.