Чистильщик

Чепкасова Ксения

Чистильщик

Глава 1

Саундтрек:

Ichirin no hana — Shiroku, Dai

В глазах рябит от ярких неоновых вывесок, мелькающих одна за другой. Их розовые, голубые, зеленые отсветы падали на мое лицо, наполовину скрытое маской.

Даже сейчас, пока я еду в полицейской машине, я не позволяю себе опустить вниз респиратор. Это моя защита не только от всякой заразы, но и от людей. Хотя разница между ними небольшая.

Мы летим по ночному городу, освещенному кучей магазинов и притонов. Ушные перепонки разрываются от громкой серены. И остальные машины почтительно отъезжают или отлетают в стороны.

С дороги, с дороги! Мы спешим стереть очередное дерьмо, которое вы, люди, оставили.

Я не полицейский. Я просто прихожу после смерти.

Если вы сразу подумали про всяких там ангелов или демонов, то спешу вас разочаровать. Я обычный, смертный человек. Ну как обычный… Есть у меня парочка темных секретов. Сказал бы, что у всех такие есть. Но подобные моим, наверно, можно редко встретить.

Меня зовут Роман. И это имя ненастоящее.

Я работаю уборщиком мест преступлений.

Так что я не соврал, сказав, что прихожу после смерти. Моя задача очень простая: взять тряпку с очистителем и выдраить все то, что оставили после себя всякие мерзавцы. Кто-то убирает блевотину в больнице после больного, кто-то — бутылки из-под виски в пятницу в офисе. А я — убираю кровь и кишки, размазанные по стенам.

Если вы сейчас что-то ели, простите… Я вечно порчу всем аппетит, если меня спрашивают кем я работаю. После моего красочного описания бутерброд обычно медленно возвращается в тарелку, так и не укушенный.

Большинству людей моя работа кажется просто ужасной. Они либо пугаются, либо кривятся от отвращения.

Не знаю, мне норм. Я никогда не боялся вида крови и прочих прелестей нашего организма. Моя мама была врачом, и я собирался последовать по ее стопам. (Ха, наивный!) Даже начинал учебу в медицинском. С тех пор прошло всего пару лет, а у меня чувство, будто это было в другой жизни и не со мной. Так много событий произошло в моей жизни.

Плюс к этому я успел повидать некоторое дерьмецо этого мира. Так что знаете, какие чувства вызывает у меня вывернутый наизнанку труп? Никаких. Разве что немного жалости. Не к нему, а к его родным, близким. Вот кого надо жалеть. Им сейчас куда тяжелее, чем ему. Может когда-то это и был человек, но теперь это просто мерзкий кусок мяса. Уж поверьте, я знаю в этом толк. То есть я точно знаю, что это реально просто плоть, и никакой души там уже точно нет. Откуда я это знаю? Ох, лучше не спрашивайте…

Машина круто повернула с центральной улицы в проулок. Наконец-то глаза могут отдохнуть, наслаждаясь видами темных, кирпичных стен.

Я живу в России, в новой столице Москва-Сити уже не первый год, но так и не привык к ее “красотам”. Не знаю, какой была старая Москва, может и реально красивой. Но Москва-Сити, которая начиналась как элитный район и закончилась отдельным городом, — это просто одна большая, сверкающая вывеска. А за ней — пустота. Только внешний шум, блеск, суета, соблазны. А по ту сторону как раз то, что мне приходится убирать. Закулисье жизни в большом городе.

Машина резко тормазнулась возле какого-то гадюшника. Ну естественно! Притон. Здесь буквально все кричит: “внутри обязательно будет труп”.

Люди, почему вам не сидится вечером дома за чашкой чая? Посмотрите фильм, книжку почитайте в конце концов. Какого черта вы считаете отдыхом трясучку в ночном клубе и пьяный перепихон под колесами? Пытаетесь скрыть за этим внешним драйвом свою тоску или свою убогость?

Ах да, я, наверно, не предупредил. Я ненавижу людей. Ну просто кушать не могу — одно несварение.

(Если что, это была шутка. А то совсем в маньяки меня запишете.)

От резкого торможения мой толстый напарник впечатался носом в спинку переднего сиденья.

— Приехали, — буркнул полицейский за рулем, — Говорят, там грохнули несколько шлюх. Руки только не распускайте!

Вот об этом я и говорю. Мне можно так шутить у себя в голове. А когда кто-то произносит подобное вслух, становится противно.

Мой напарник неловко хохотнул, и мы вышли из машины. На нас уже были серые, рабочие комбинезоны и перчатки. Я не только уже надел респиратор, но и закрыл всю голову плотным капюшоном. А напарник еще только возился со всем этим.

Славный малый. Он глуповат и неуклюж, но такое доброе и безобидное создание еще нужно поискать. Его можно было бы принять за соц-работника или мед-брата. Черт, даже школьного учителя. У людей обычно падает челюсть, когда выясняется, кем он работает на самом деле.

Пока Миха возился с капюшоном и маской, я достал из багажника все наше оборудование. Пока я тащу эти серебристые чемоданчики, я похож на криминалиста из сериалов. Но нет, все гораздо тривиальнее. Там всего лишь термоядерные средства для очистки. Жаль, что не все следы преступления можно стереть с помощью этих баночек.

Еще шланги, канистры, банальные швабры. Клининг вызывали?

Вооружившись всем этим, мы потопали внутрь. Упакованные, словно два космонавта.

Посетителей уже разогнала полиция, так что танц-пол, залитый рвотой и выпивкой, пустовал. Диско-шар еще продолжал крутиться, отбрасывая резкие блики света.

— Сегодня не так уж плохо, — заметил Мишаня.

— Это да.

Вам вряд ли понятно, что он имеет в виду.

Думаете, мы каждый день мотаемся на места свеженьких убийств? Как бы не так. Гораздо чаще нас вызывают туда, где уже с недельку лежит трупец, который только сейчас обнаружили. Можете себе представить, какое там вонище? Вот там реально жесть. А сегодня так — по лайту.

Мы прошли через весь танц-пол, и на служебной лестнице нас встретил другой полицейский. Мы прошли за ним наверх. Тут уже явно были приватные комнаты, тоже все пустые.

— Ребята, вы наверняка много чего повидали, — на ходу бросил полицейский, — Но все-таки там не самое приятное зрелище.

— Если там не труп голой семидесятилетней проститутки, то не беда, — сказал Миша голосом, приглушенным маской.

— Не, все не так плохо, — улыбнулся коп.

Или мент. Я так и не разобрался, как их правильно называть в России. У меня на Родине — в Японии — их называли копами, как в американских блокбастерах. И, если что, это просто сокращение. В Японии полицию уважают. Там люди чувствуют себя в безопасности.

А вот здесь я, постоянно окруженный толпой полицейских, до сих пор вздрагиваю и сплю с оружием. Какой еще может быть сон у людей с таким прошлым, как у меня. Сон для меня — непозволительная роскошь.

Шумно и неуклюже мы ввалились в одну из комнат вместе со всем оборудованием. По всей комнате уже стояли желтые козырьки с цифрами, а центр подсветили ярко-голубыми напольными лампами. Искусственный, резкий свет падал на жуткую инсталляцию в центре.

Да уж, если бы не знал, что это тела реальных людей, подумал бы, что попал на выставку современного искусства. (Я его, кстати, тоже ненавижу. Не так сильно, как людей, но тоже не мое.) Перед нами возвышалась горка из нескольких женских тел, абы как сваленных друг на друга. Самые верхние были еще и подвешены за наручники к потолку.

Все — молодые шлюхи. В откровенных нарядах, чулках, с тонной макияжа на заставших лицах. Ну просто кладбище Барби. И у всех следы жестоких побоев. Особенно у тех, что подвешены к потолку. Вот это здесь была вечеринка…

— Хорошо погуляли девочки, да? — присвистнул полицейский, — Ну, я вас оставлю.

Работенки до самого утра. Вокруг этой шлюхистой горы целое море крови, клоки вырванных волос, выбитые зубы. Все как мы любим!

Только человек способен творить такое. Ему мало просто убить, чтобы защититься или поесть, как в природе. Нет, им движут самые разные пороки: от мести до банального удовольствия. И он обязательно заставит жертву бояться и страдать. Ни одно животное не обладает такой богатой фантазией, как человек.

Что я только не повидал… Женщины со следами утюга между ног, дети с пробитой головой, внутренности на люстре. Вот она: истинная сущность человека. Я точно знаю, что в каждом человеке есть темная сторона. Кто-то заглушает ее, прячет, находит себе другие развлечения. А кто-то временами выпускает своих демонов попастись.

Я не верю в хороших людей. Я точно знаю, что таких не существует.

Мысли невольно обратились к моим страшным воспоминаниям. К моему проклятому прошлому, преследующему меня, словно призрак. Я часто впадаю в задумчивость.

— Эй, Ромка, чего встал? Помогать собираешься?

Я встряхнул головой. Черт, до сих пор не научился контролировать свой бешеный поток мыслей. Сколько раз уже давал себе обещание навсегда забыть о том, кем я был раньше. Того парня не существует, он сгинул. Есть только Рома, чистильщик мест преступлений. И больше никого.

— А трупы они вообще собираются вывозить? — спросил я, — Как убираться, когда тут “это”.

— Там какие-то проблемы с моргом. Пока сказали начинать уборку с дальних углов. Где-то через полчаса заберут наших красоток.

— И всем пофигу, что мы зачистим улики?

Миша беспомощно развел толстые руки.

— Вроде как криминалисты уже все осмотрели. Но, сказать честно, я тоже думаю, что им пофиг. Проституток убивают пачками, особенно в этом районе. Сам знаешь, сколько здесь больных извращенцев. А чинуши потом отсчитываются, что уровень проституции снизился.

Я хмыкнул и приступил к делу. Стандартная процедура, отработанная до автоматизма. Разложили оборудование, вооружились тряпками и шлангами, начали выдраивать. Все просто. Для меня это примерно как для вас генеральная уборка на кухне.

Мишаня включил для фона ужасную, ритмичную музыку. Да еще в паршивом качестве. Ну да, с нашей зарплатой мы не можем позволить себе нормальные смартфоны. Так что наслаждаемся шипением из его баранки.

Как и было велено, начали с дальних углов. Мы работали быстро. А за трупами все еще не приехали. Я уже подошел совсем близко к телам, ползал на четвереньках, отмывая кровь с пола и ковра. Весь мой защитный костюм уже был в пене и этой самой крови.

Я бросил случайный взгляд на безвольно свисавшую руку одной из наших дамочек. Она лежала на других девицах и была еще к тому же придавлена сверху. Ее белая, окоченевшая рука висела, как у манекена.

Я заметил маленькую татушку на внутренней стороне предплечья. Обычно я не обращаю никакого внимания на всякие такие мелочи. Но тут я словно жопой почувствовал неладное.

Так и оказалось. Это была до ужаса знакомая татуировка дракона. Ящер скрутился кольцом, а из его раскрытой пасти вырывалось пламя. Это был знак клана.

Я сразу в полной мере ощутил значение слова “похолодеть”. Меня словно сковало от паники, ладони вспотели под перчатками. Я бежал от этого знака на другой конец земли, в чужую страну. Я годами умело скрывался, взял себе новое имя. И все равно прошлое настигло меня.

Пока я сидел на полу, оглушенный своим открытием, тело девушки вдруг слегка засветилось. Свет стал как будто живым и плавно отделился от трупа. Это было что-то вроде ее проекции. Полупрозрачный силуэт умершей, настоящий призрак.

Раньше я бы не обратил на это внимание. Но теперь, когда увидел татушку…

Ах да! Черт, опять забыл предупредить. Ведь обычного человека уже бы на этом моменте хватил удар.

Все дело в том, что я могу видеть души умерших. И это еще далеко не все мои секреты.

Глава 2

Миша ничего не замечал и продолжал возиться с грязным пятном по другую сторону от мертвых тел. Хорошо, что он врубил музыку и отключился от всего, кроме работы.

Призрак медленно уплывал прочь из комнаты. Я быстро вскочил на ноги и поспешил за ним. Сразу после попадания в астрал (или куда они там попадают), души немного рассеянные. Вот и эта душонка плыла то в одну, то в другую сторону, да все никак не могла найти выход из комнаты. Похоже, они не сразу понимают, что могут проходить сквозь любые преграды.

Я знаю, что души не умеют разговаривать. Но все-таки попытался. Когда призрак был уже почти на пороге, я зашептал над самым призрачным ухом:

— Скажи, кто тебя убил? Что здесь произошло? Это они?

Ну пожалуйста! Ответь разочек. Ну сделай исключение. Мне так нужны ответы!

Но увы — чуда не случилось. Белое лицо призрака оставалось безучастным и немного придурковатым. У них у всех такое лицо. Умершая не могла меня услышать и уж тем более ответить. Ее максимум — найти, наконец, выход из комнаты.

Я почувствовал одновременно и злость, и жалость, пока наблюдал, как ее унылый силуэт плывет по коридору, медленно растворяясь в воздухе. Еще минута, и она исчезнет совсем. Теперь уже навсегда.

Я отвернулся. Вот вроде спокойно смотрю на трупы и выпущенные кишки, а этот момент видеть не могу. Когда исчезают последние остатки человека, его души, вот это настоящий конец. А не тот момент, когда пуля прошибает мозги.

Я не знаю, откуда у меня такая способность. Наверно, это мой дар. Ведь у каждого есть свой талант. Кто-то поет, кто-то крестиком красиво вышивает, а я вот призраков могу видеть. Лучше бы вышивал крестиком…

В общем, я точно не знаю, когда это началось. В раннем детстве я просто был довольным жизнью, счастливым детенышем. И мне не приходилось видеть никаких смертей. Поэтому не знаю, с рождения у меня такой дар или нет.

Настоящий труп я увидел только в семь лет, когда случилась первая катастрофа. И тогда же увидел призрака. А потом и других. В той катастрофе их было много.

Помню, как обрадовался, что те люди на самом деле не умерли. И каким же горьким оказалось разочарование, когда я понял, кто они. Удивительно, но я совсем не испугался. Наверно, потому что видел их живыми секунду назад. Понял, что они не причинят никакого вреда. Что они вообще больше не способны что-либо сделать в этой жизни.

Позже я пробовал рассказать об этом родителям, но они приняли все это за детские фантазии. Когда я начал настаивать на своем, меня отвели к психологу. Тот заявил, что я абсолютно нормальный ребенок, с чем и поздравил моих родителей. Молодцы, хорошо поработали! Ребенок удался на славу. Психолог тоже решил, что у меня просто богатая фантазия.

“Сочувствующий, добрый, чувствительный. Есть проблемы с общением. Закрытый ребенок”.

Что-то в этом духе было написано в моей карточке. Спасибо, док! Все так и есть. Только первое предложение уже давно не актуально.

Короче, в психушку меня не забрали, и на том спасибо! Я стал умнее и больше не пытался говорить о своей “особенности”. Я окончательно убедился, что такого дара больше ни у кого нет, так что не стоит трубить о нем из всех углов.

Хотя иногда подмывало сказать сверстникам: “Хей, а знаешь чо могу?”

Это стало моей маленькой тайной. К счастью, тогда мне не приходилось часто видеть умерших, так что тайна меня особо не тяготила. Ну есть и есть, мне от этого не холодно, не жарко. Тем более что призраки исчезали очень быстро и никогда со мной не разговаривали. Их пустые, рыбьи глаза смотрели вечно в сторону, рты открывались, а руки безвольно свисали вниз. Согласитесь — не шибко интересный собеседник.

Ладно, раз призрак гордо ушел в закат, ничего не поведав о своей кончине, оставалось еще кое-что. Если это сделали те, о ком я думаю, они должны были оставить свой фирменный след.

Я вернулся в жуткую комнату и сделал вид, что продолжаю уборку. А сам принялся осматривать каждую деталь этой мертвой пирамиды. Обойдя ее со всех сторон, я со вздохом обнаружил то, что боялся найти.

Под ногами одной из покойниц была горстка пепла. Наверно, кто-то поджег бумагу и бросил ее на пол. На половице еще остался небольшой обугленный след. Вряд ли кто-то придаст значение такой ерунде.

Но я точно знал, что это такое. Татуировка + след от огня. Сомнений больше не оставалось. Они здесь, в России!

Оставался, правда, еще вопрос: они здесь из-за меня или по другим причинам? Неужели они устроили этот спектакль с кучей мертвых шлюх только для того, чтобы напугать меня? Вряд ли. Я не настолько высокая птаха. Если бы они узнали, где я, просто хлопнули бы, да и все.

Но кто знает, какой у них план? Эти ребята совершенно непредсказуемы. Долбанные психи!

Ну все, хватит уже потеть и трястись. Надо действовать решительно, если я хочу выжить. Знают они где я или не знают — в любом случае надо линять отсюда. Покинуть не только город, но и вообще Россию.

Я побросал инструменты в одну кучу и поспешил к выходу. Ненадолго я даже забыл про существование напарника. Но Миша окликнул меня:

— Эээ, ты куда собрался? Мы еще не все убрали.