Два деда Мороза для меня

— Надо с ней решать.

— Да? Ну так реши, — неожиданно злобно сказал тот, первый голос, — давай, бля. А то все я…

— Я… Не знаю…

— И я не знаю.

После этого наступило молчание. Тяжелое такое, давящее.

Я потихоньку просыпалась, уже припоминая события прошлого и пытаясь осознать свое положение в настоящем. Интересное, в общем-то, положение…

Похоже, мы в машине. По крайней мере, я, чуть приоткрыв глаза, поняла, что полулежу на заднем сиденье, обнимая, словно большого мягкого мишку… того самого злобного грабителя Саню! И он, что характерно, позволял это делать! Спокойно, смирно даже, я бы сказала, сидел, стараясь не шевелиться, чтоб не разбудить! И мягко гладил тыльной стороной ладони по щеке! Это было настолько странным, настолько невероятным, что я даже решила, что сон мой продолжается! Ну не может такого быть, только не в этой вселенной! Этот Саня скорее выкинул бы меня прочь из машины, чем позволил использовать себя вместо плюшевого мишки! Однако же, факт оставался фактом. Позволял. И я использовала. И сейчас тоже использую!

Так… Тут, главное, не пропалиться. Главное, не дать им понять, что я проснулась. Может, что интересное услышу. Пойму, что это за люди, мои похитители… Ладонь опять мягко прошлась по моей щеке.

— Тихо ты, — шикнул на приятеля русоволосый, теперь я его голос совершенно четко узнала, — разбудишь.

— Так ее все равно будить надо, — пробурчал Саня, — и вообще… Мне тоже не особо хорошо, задница уже в блин превратилась, столько часов сижу неподвижно.

Часов? Неподвижно???

— Надо же… — голос русоволосого стал задумчивым, — спит себе… Вот это психика… Железобетонная.

— Даааа… Или просто дура редкая, тоже вариант…

Да, пожалуй, второе — прям мой вариант, не поспоришь…

— Спит… На папашу своего не похожа.

— Ага, совсем. Ковер — отморозок конченный. И рожа кирпича просила еще в молодости даже. А она — прям ангел невинный…

— То-то ты ее все за жопу лапал…

— Ну а чего не полапать? Одно другому не мешает. Я бы и засадил ей с удовольствием. Дочка Ковра… Это… Это словно его выебать.

— Да-а-а, Гном… А ты — тот еще изврат, я посмотрю? — голос Сани стал ехидным, а Гном (что за прозвище такое?) коротко хохотнул.

— Еще бы! Этот сучий потрох не только твоим жизнь поломал, сам знаешь… Я бы его привязал, суку, и заставил смотреть, как все его хозяйство горит. И как его гребанная фабрика, из-за которой он моего отца пришил, полыхает… А потом бы…

— Что потом? И сейчас тоже? — поинтересовался Саня.

— Нет… — подумав, ответил Гном, а затем моего лица коснулась еще одна рука, и тоже аккуратно так, нежно даже, — теперь — нет. Я все же не сучара, как Ковер. Да и ты тоже, — подумав, добавил он.

— Да… Блять… — горько ответил Саня, — как мы лажанулись с тобой, два дебила… С этим сейфом… Только глубже еще закопались… И… Ее прихватили… Вот что с ней делать теперь?

— Не знаю… — тяжко вздохнул Гном, — спит, как ангел. Красивая такая… Да?

— Да, — тяжело уронил Саня, — красивая.

И жесткий палец прошелся по моим губам. Очень определенным таким движением.

Я замерла, стараясь изо всех сил дышать, как и раньше, ровно. Не выдавать себя. Сейчас нельзя было, ни за что. Они поймут, что я их слышала… И тогда… Они — не злодеи, как оказалось. Просто со своими счетами к Коврову… Ох, угораздило меня! И теперь… Почему я думала, что Саня в упор не видит во мне женщину? Очень даже видит, как выяснилось… И нельзя, нельзя сейчас просыпаться…

Грудь, на которой я лежала, начала подниматься и опускаться чуть чаще, тяжелое сердце отдавалось мне в уши мерным боем. А палец все скользил по нижней губе, изучающе так, властно. И, судя по участившемуся дыханию Гнома, ему картина того, что он видел, нравилась.

— Хочешь ее? — прошептал он еле слышно, — возьмем?

Ох… Черт… Не выдавать себя, не выдавать! Мне было страшно. Очень страшно. Все внутри замирало от осознания, что сейчас, наверно, решается моя судьба. Эти два мужика, решают, как меня… использовать.

— Охуел? — коротко спросил Саня, и палец с моих губ исчез, — она же мелкая совсем.

— Совершеннолетняя, — не согласился Гном, — уже все можно.

— Не веди себя, как озабоченный кретин, — коротко рыкнул Саня громче, чем требовалось, и я, с огромным облегчением начала просыпаться.

Неловко потянулась, открыла глаза, поморгала сонно, типа, осознавая свое положение… А затем с тихим вскриком отшатнулась в противоположный угол машины.

— Ой… Простите! Я… Сама не понимаю, как это… Простите!

Мужчины не отвечали на мои слова, смотрели из полумрака машины, и взгляды их были пугающими, особенно учитывая услышанное мной. Жуткими были эти взгляды, как и, наверняка, их мысли. Плотоядными. Я сглотнула, невольно провела ладонями по волосам, пытаясь пригладить, потянулась запахнуть ворот легкой куртки. Они следили за движениями моих рук, не отрываясь.

Да что за бред? Надо это прекращать! Так, чего у нас не любят мужики? Правильно, слез женских.

— Отпустите меня, пожалуйста… — опять завела я свою шарманку, плача и размазывая слезы по лицу.

И оба грабителя тут же отмерли, моргнули и переглянулись, одинаково скривив рожи.

— Выметайся, — коротко приказал Саня, выходя первым и придерживая мне дверь.

Я вышла и охнула от пронизывающего ветра. На улице было определенно не меньше минус двадцати, и моим голым ногам это не понравилось.

Я взвизгнула, переступила с ноги на ногу, и Гном, выматерившись, тут же подхватил меня на руки. В свете услышанного, мне совсем не хотелось быть к нему близко, но деваться было некуда, а потому я только пискнула протестующе и ухватилась за мощную шею.

— Держись, Лика Коврова, — ухмыльнулся он, — сейчас будет тепло.

5

Гном понес меня по дорожке, уходящей в глубь зимнего сада. Впереди топал Саня, нагруженный сумками. Я с любопытством оглядывалась.

Мы вышли к высотке, сверкающей огнями, зашли в подъезд и поднялись на пятый этаж.

Квартира, в которой мы оказались, выглядела современно и очень брутально. Сразу становилось понятно, что жил тут богатый холостяк, из тех, что заказывают себе дизайн в одном и том же модном архитектурном бюро. И ваяет это бюро им всем одинаковые интерьеры, чтоб камень и стекло, чтоб шкуры и серый цвет, вперемешку с белым и черным. И камин. И непонятная, мужская до усрачки, лабудень на стенах. И кухня хай-тек. И обязательно что-то винтажное. Если денег много — то и какой-нибудь старый байк со свалки приволокут и посреди комнаты торжественно установят. Любой кошмар за ваши деньги, как говорится. А! И еще, так как Новый Год, то брутальные украшения. Тут была елка, сделанная из деревянных брусков. И гирлянды, красиво обвивающие стену вокруг. А перед елкой — здоровенная медвежья шкура. С головой медведя. Искусственной, слава всем богам! Короче говоря, вообще не походило это жилище на воровскую малину.

С каждой минутой я все больше убеждалась в своей правоте: Деды Морозы шли в особняк Коврова не просто так, а по важному делу. И дело это не сделали. Цацки и оружие, что характерно, небрежно брошенные на пол в прихожей, да так там и оставшиеся, никого из них не интересовали. Значит, взяты исключительно для отвода глаз. Ну, или чтоб хоть что-то взять, раз уж светанулись.

— Давай, дочь магната, топай вперед, — меня поставили на гладкий мраморный пол и поощрительно шлепнули по заднице.

Пискнув показательно испуганно, я потопала в гостиную, остановилась возле медвежьей шкуры, боязливо потрогала ее ногой.

— Настоящая?

— А то! Сейчас как цапнет! — Гном клацнул зубами, получилось громко и пугающе.

Я послушно испугалась, вовремя вспомнив, что я тут пленница и ничего не слышала в машине. Спала же, да.

— Завязывай, — коротко приказал хмурый Саня, проходя в кухню и начиная открывать все шкафчики подряд. В одном из них нашел кофе, зарядил кофемашину.

Понятненько. Ну, собственно, я же и не ждала, что они меня в свой дом притащат? Значит, съемная хата. И зачем я им? Неужели, деньги будут трясти с Коврова? Тогда у меня плохи дела, конечно. Как и в случае, если начнут мстить давнему врагу через его дочь…

Вспомнилось тут же, как они смотрели на меня в полумраке машины, распаленные возможной вседозволенностью. Какими жадными были их взгляды… Непроизвольно вздрогнув от напряжения и неожиданно посетивших мою дурную развратную голову горячих картинок, я, сделав круглые от страха глаза, тихонько уселась на шкуру медведя, с наслаждением зарываясь ступнями в густой искусственный мех.

Надо изо всех сил изображать невинную няшу, вот что. Это — правильное решение. Судя по всему, Деды Морозы — не отморозки совсем (хороший каламбур), и потому девушку, которая выглядит совсем ребенком, трогать и обижать не будут… Главное, выбраться отсюда… Без потерь.

— Ты чего, кофе делаешь? Ебанулся? — спросил у Сани Гном, — Новый Год через два часа, какой кофе!

— Отвали, — Саня выглядел злым, смотрел в окно сосредоточенно, — мы в жопе. Какой Новый Год? Тебе что, пять лет?

— Не пять, — спокойно ответил Гном, — и чего теперь? Мы уже сделали все, что могли. Ну, не получилось… Хер с ним. Будем по-другому пробовать… Слышь, Лика, малышка, — развернулся он ко мне, уставившись неожиданно напряженным, серьезным взглядом, — как ты думаешь, папаша твой тебя сильно любит?

— Не-е-е… — очень натурально умудрилась проблеять я, а Саня, поморщившись, прервал уже готовый вырваться бред.

— Ковер на островах. Его сейчас дернут, конечно, но…

Тут он глянул на меня, вполне успешно изображавшую куклу с круглыми глазами, и мотнул головой Гному, приглашая его, я так поняла, на приват. Тот кивнул, подмигнул мне:

— Лика, дверь не откроешь, даже не пробуй. Этаж — пятый. Сиди на жопке ровно.

И, дождавшись моего мелкого нервного кивания, направился с Саней в другую комнату.

Ну а я что? Я тут же рванула к входной, само собой. И через полминуты с огорчением убедилась, что быстро открыть ее в самом деле нереально. Нужна отмычка или ключ. Отмычки у меня нет, ключ у кого-то из Дедов Морозов… Ладно… Тогда придется ждать. На цыпочках пробежала обратно, к двери в другую комнату, прислушалась, готовая в любой момент рвануть обратно, на шкуру.

— Я не понимаю твоего кипиша, Сань, — голос Гнома звучал лениво, расслабленно, — Ковер на островах, вернется, конечно, ему сообщат о взломе… Но когда? Камеры по всему дому отключены, по периметру — тоже… Морд наших никто не видел…

— Кроме нее.

— Кроме нее. Но с ней… Решим. Будет страховкой нашей, если Ковер все же на нас выйдет.

— Он не дурак. Выйдет сразу.

— Пусть сколько угодно выходит. Сам знаешь, что будет. К тому же, девка у нас.

— Зона…

— И до этого — зона. Ты знал, на что шел. Назад хочешь отмотать?

— Я? — Гном, судя по голосу, усмехнулся, — за собой следи лучше.

— Ладно, — помолчав, ответил Саня, — ладно. Прости.

— Не кипишуй, бывает. Разберемся. Сегодня ночью сидим здесь. Чисто ушли, я тебе говорю. Я смотрел же. А завтра с утра будем смотреть по ситуации…

— Ну тогда ее в комнате закрываем? Или в кладовке? Тут есть кладовка?

— Да хер его знает, что тут есть…

Судя по голосам, они начали двигаться к выходу, и я мгновенно перелетела обратно на шкуру. Сжалась, стараясь выглядеть максимально беспомощно и безопасно. И встретила два устремленных на меня внимательных взгляда наивным и испуганным хлопаньем ресниц.

6

— Ну что, Лика, нарезку нам соорудишь? — Гном опять подмигнул, оскалился белыми ровными зубами. Это, наверняка, должно было означать улыбку, но вот нифига. Насторожило только.

— Я… — тут я скромно и испуганно потупилась, — не умею…

— А ты, я смотрю, успокоилась, — Саня не сводил с меня внимательных глаз, и я мысленно чертыхнулась про себя. Ну надо же, блин! Вышла из образа! Надо исправляться…

— Я просто… — тут я прижала пальцы к уголкам глаз и аккуратно заплакала, — я не знаю… Я растерялась… И не понимаю…

— Ну хватит уже девочку пугать, — Гном с пугающей готовностью пришел мне на защиту, сел на шкуру, положил тяжеленную лапу на плечо. Я тут же перестала рыдать и испуганно сжалась, вытаращив глаза на Саню. Инстинктивно выбирая лидера на роль защитника сирых и обездоленных.

— Это ты ее сейчас пугаешь, изврат, — рыкнул тут же Саня. Полностью оправдывая мои ожидания, — отойди. А ты, — тут он смерил меня тяжелым взглядом, от которого я поежилась и подумала, что, может, зря рассчитываю на его благоразумие? Такие мужики все держат в себе, но потом взрываются мгновенно… — топай на кухню, найди в холодильнике жратву и организуй нам стол.

Приказной тон какой, ух! Можно было бы, конечно, поиграть чуть-чуть, я же дочь богатого папочки, не умею нож в руках держать… Но что-то подсказывало, что не стоит сейчас. Не в том настроении мужчины. Буду слишком выделываться, и в самом деле, в чулане запрут, прогрызай потом себе путь на свободу, словно граф Монте Кристо… Потому я выкрутилась из-под тяжелой руки Гнома, вскочила и скоренько потопала в сторону кухни.

Мужчины, проводив меня внимательными взглядами, уселись у искусственного камина, который, к чести изготовителей, выглядел практически настоящим.

У Гнома в руках оказалась круглобокая бутылка с темной жидкостью, забулькало в нихзкие бокалы спиртное. Мне только на руку. Пусть пьют. Потом я их обшарю, найду ключи… И смотаю отсюда. Ох, как там Варька? По всем расчетам я же должна была уже… Наверно, на стену лезет…

Я раздумывала о судьбе своей горькой, машинально работая руками. В холодильнике нашлись контейнеры с готовой едой, причем, не из самой плохой харчевни, судя по ароматам и изысканным сочетаниям ингредиентов.

А воришки-то — ребята со вкусом. И деньгами. Интересно, зачем на преступление пошли? Неужели?.. Но это было бы чересчур шоколадно для меня. Хотя…

Размышляя, я накрыла низкий столик на колесиках и покатила к двум Дедам Морозам, спокойно попивающим не самый дерьмовый коньяк. Они вольготно расположились на широченном диване, и, практически не переговариваясь, смотрели на искусственное пламя. Морды у обоих были сложные. Похоже, переживали свою неудачу. Я молча поставила столик в зоне досягаемости и тихонько отступила в сторону, рассчитывая отсидеться где-нибудь в уголке, пока мужчины будут надираться с горя. Может, вообще про меня забудут? Это было бы шикарно… Но не тут-то было!

— Иди сюда, Лика, — махнул мне Гном, — садись, поешь. Ноги как, отошли?

— Я не хочу есть, спасибо, — пролепетала я, на всякий случай отходя еще на шаг.

— Сюда иди, — тихо обронил Саня, даже не глядя на меня, но таким тоном, что волей-неволей послушаешься.

Подошла, замялась, не зная, куда присесть. Гном лапнул меня за руку и уронил аккурат между ними. Ох, как плохо-то!

Я замерла, стараясь лишний раз не шевелиться и очень остро ощущая жар от двоих Дедов Морозов, сидящих так близко по обе стороны от меня! Неправильные Деды Морозы! От нормальных — холодом тянуть должно! А эти — как печки. В руки мне сунули круглобокий бокал на низкой ножке.

— Пей, — все так же мрачно приказал Саня.

И я выпила. Коньяк оказался обжигающим. Он волной прокатился по пищеводу и мягко упал в желудок, даря мгновенное расслабление. Ну что же… Может, это и неплохо? В конце концов, чуть-чуть согреться… Главное, не налегать… Подожду, пока мужчины захмелеют, потом выползу от них. И затаюсь. Заснут — утащу ключи и выберусь. Как там Варька? Черт… Закусив горьким шоколадом, я немного выдохнула и неловко попыталась сесть так, чтоб не касаться ни одного из Дедов Морозов.

— Да не егози, Лика, — Гном мягко обнял за плечи и притиснул к своему горяченному телу. Я замерла тут же, словно мышь под веником. Глянула на Саню, но тот мрачно пил до дна и, казалось, не смотрел на нас.