Помоги проекту - поделись книгой:
— Так он мимо проходил. Мой чуткий нос сразу уловил этот шикарный коктейль из сигарет, ментола и … и…
— Пота? — подсказывает Динка.
— А что? Настоящие мужики потеют! И это тоже очень сексуально. Но нет. Что-то ещё интересное. На языке крутится. Я вам потом скажу.
Боже, как мне этого не хватает. Лёгкой непосредственности, пошловатого юмора недавно повзрослевших девчонок и искреннего смеха под бокал белого сухого. В такие моменты я чувствую себя нормальной и даже чуточку счастливой.
Чему я научилась в браке с Магомедом, так это выцарапывать себе хорошее настроение из мелочей.
Девчонки по очереди стреляют в Романа глазками, а я даже рассмотреть его нормально не могу. Он сидит за моей спиной, заполнив всё пространство веранды своей энергетикой.
— Мне кажется, он бывший спортсмен, — делает предположение Алёнка. — Такие рельефы можно создать только длительными тренировками и правильным питанием. Редко кому от природы тело достаётся как скульптурная масса — лепи-не хочу, — говорит она, строя из себя важного эксперта.
Недавно Алёна освоила ещё одну специальность. Закончила курсы на фитнес-тренера. Так что имеет право. Её даже на работу взяли в один из крутых местных клубов. Пока правда администратором, но она не отчаивается.
— Всё может быть, — поддерживает Диана. — К примеру, получил травму и со спортом пришлось завязать. Вот он и подался в охранники. Хороший, правда. Уж точно лучше предыдущего. Да, Катюш? — льнёт к моему плечу.
Оглядываюсь на Рому. Он сидит, широко расставив свои мощные ноги, большим пальцем листает что-то в телефоне. Почувствовав, что я смотрю, поднимает взгляд. А глаза у него серые, как небо в сильную летнюю грозу, когда среди дня вдруг наступает ночь и город сотрясает от раскатов грома. Тёмные брови сдвинуты к переносице, делая его взгляд суровым, физически ощутимым. Уши слегка оттопырены в стороны, но это его ничуть не портит. Резко очерченная нижняя челюсть покрыта короткой щетиной в тон его тёмно-русых с каштановым отливом волос.
Роман точно не из нашего мира. Не холёный, не пафосный. Про таких говорят — не боится физического труда.
Этот точно не боится. И дело тут даже не в рельефах. Почему-то сразу представила его в лесу без футболки и с топором. Улыбнулась. Он сдержанно улыбнулся в ответ, приподняв правый уголок губ и обнажив для трёх чуть подвыпивших девочек едва заметные ямочки на щеках.
— Всё, я влюбилась, — заключает Алёнка, разливая по нашим бокалам остатки вина.
Звонко чокаемся. Выпиваем.
— Как у тебя с Магой сейчас? — интересуется Динка.
— Он ребёнка хочет, — признаюсь подругам. — Запретил предохраняться.
— Оу, — взбивает от природы рыжую, густую шевелюру Алёна. — Теперь он тебя вообще из дома выпускать не будет.
— Похоже на то. Давайте о другом, пожалуйста. Расскажи, как тебе работается на новом месте.
За лёгкой, весёлой болтовнёй к концу подходит вторая бутылка вина. В теле появляется лёгкость. Мир вокруг слегка покачивается, а возвращаться домой совершенно нет никакого желания.
На улице стемнело. Город зажёг иллюминацию, создав вокруг нас атмосферу праздника. Южная жара сменилась на комфортную температуру. По разгорячённой коже от дуновения едва ощутимого ветерка бегут мурашки.
Мы расплачиваемся по счёту и собираемся прогуляться по одной из самых красивых улиц города. Летом, в этом время суток на ней можно встретить ребят с файер-шоу и простых уличных музыкантов, пытающихся переиграть друг друга, привлекая к себе внимание прохожих, навязчивых фотографов с милыми пушистыми зверьками и студентов, подрабатывающих продавая большие прозрачные шары с подсветкой внутри.
Я хочу туда. Окунуться в эту атмосферу. Впитать её в себя, пока Магомед позволяет.
Здесь можно дойти пешком, но мы всё равно едем. Алёнка забралась вперёд и пытается вытянуть из Романа личную информацию.
— А вы местный?
— Частично, — он ищет место, где бы встать.
Все парковочные зоны забиты автомобилями. Жители со всех районов стекаются сюда, чтобы прогуляться и отдохнуть после жары и длинного рабочего дня.
— Это как? — присоединяется Дина.
— А это закрытая информация, — Роман снова едва заметно улыбается, демонстрируя нам свои ямочки. — Выходим или по домам?
— Выходим, конечно!
Не дожидаясь его руки, сама выбираюсь на улицу. Девчонки пристраиваются с обеих сторон от меня и мы, не торопясь, бредём по аллее. Роман неспешно следует за нами молчаливой скалой.
У него звонит телефон.
— В центре. Понял. Сейчас привезу, — отвечает он. — Екатерина Евгеньевна, нам пора возвращаться.
Но! Мы не просто возвращаемся. Роман делает круг через весь город, сначала закинув по домам Алёнку и Диану. И только после строит маршрут до нашего коттеджного посёлка.
Пересев вперёд, скидываю туфли и подтягиваю под себя ноги, прикрыв их длинным сарафаном. В голове слегка шумит от вина, а живот привычно скручивает болезненным спазмом. Чем ближе мы к дому, тем быстрее я трезвею.
От прикосновения тёплых пальцев к запястью вздрагиваю всем телом. Удерживая руль одной рукой, второй Роман уверенно удерживает пальцы на моём запястье в том месте, где колотится пульс.
— Это ты меня так боишься? — в отсутствии свидетелей переходит на «ты», изучая меня внимательным взглядом своих «стихийных» глаз. — Точно не стоит, — медленно ведёт подушечкой большого пальца по коже. — Я девочек не обижаю.
Глава 6
Нагло? Да. Но эту пружину надо было разжать, пока не срикошетило. Катерина свои эмоции почти не контролирует. Или мои внутренние радары улавливают больше, чем надо. Напряжение, изменение дыхания. Оставалось лишь убедиться.
Правильные выводы при таких исходных данных сделает любой школьник. Катерина боится своего мужа. И этот страх пробивает даже пелену алкоголя. А выпили девчонки вполне прилично.
Напоминаю себе, что я здесь ради работы и своих собственных целей. Мне надо удержаться. Месяцев шесть по-хорошему. Лучше больше. Так что я в очередной раз запрещаю себе вмешиваться. Читал же досье, понимал, что не всё в этой семье просто. Да иначе меня бы и не нанимали.
Абстрагируемся. Сдаём чужую женщину мужу и домой, нормально отсыпаться.
Веду машину на ещё один круг по посёлку. Надо дать Катерине время успокоиться, а потом точно домой.
Это всё, что я могу для неё сделать.
Она выпутала ноги из сарафана. Поставила маленькие босые ступни на полик. Смотрит, как мимо окна медленно проплывают тёмные стволы деревьев и соседские заборы. Едем со скоростью хорошего спортивного велосипеда. Эрджей рассказывает, какая погода ждёт завтра этот южный город.
Ничего нового. Жара.
По ней я точно не скучал. Да и вообще вряд ли бы вернулся сюда, будь у меня выбор. Если только квартиру родительскую отремонтировать и продать к чёртовой бабушке. Решу свои проблемы, сделаю именно так.
Новый поворот, и мы медленно подкатываемся к дому. Ворота открываются с пульта. Въезжаю во двор. Фарами освещаю крупную фигуру Магомеда, устроившуюся прямо на ступеньках. В его руке мелькает огонёк от сигареты. Тоже страшно курить захотелось. Пока катались, я к пачке даже не притронулся, чтобы женщина дымом не дышала. Сама она вроде не курит, но могу ошибаться. В моей папке этой информации нет.
Помогаю Катерине выйти из машины. Муж не идёт её встречать. Его напряжённая фигура недвижимой глыбой продолжает дымить в небо густыми, сизыми облаками.
Она идёт к нему сама, придерживая подол сарафана. В руках туфли. Босые ноги медленно ступают по каменной дорожке.
Заставляю себя отвернуться.
Притягательная она. Я нашёл в своём лексиконе правильное слово.
Бывают просто красивые женщины, а бывают такие, за которыми голова сама поворачивается. Это про Катерину. И я кручусь возле тачки, наблюдая за тем, что происходит у дома.
Реакции тела Магомеда во время тихого диалога с женой меняются на агрессивные. Рыкнув на неё, жестом отправляет в дом, а сам тяжёлым, размашистым шагом направляется ко мне.
— Как погуляли? — засунув руки в карманы, наблюдает, как я протираю лобовое.
— Без происшествий, — коротко отчитываюсь.
Он тяжело сопит, вытягивая из пачки очередную сигарету. Я лезу за своими. Протягивает мне зажигалку. Не отказываюсь. Прикурив, затягиваюсь сразу глубоко, до лёгкого головокружения.
— Пить ей больше не давай, — наконец высказывается Магомед.
— Вообще или только алкоголь? — тяну в себя новую порцию дыма.
— Весёлый армейский юмор, — смеётся Мага. — Алкоголь не давай. Я запрещаю. Мы ребёнка хотим. Мне здоровые наследники нужны. Вот у тебя дети есть?
— Сын.
Он это скорее всего и сам знает. Фразой «Закрытая информация» не отделаешься.
— Сын, — мечтательно выдыхает вместе с дымом. — И у меня будет сын. На меня будет похож. А потом девочка, такая же красивая, как её мать.
— Отличный план, — отвечаю просто, чтобы поддержать разговор.
— У тебя тоже всё будет отлично, если косячить не будешь, как предыдущие долбоёбы. И вопрос с сыном решится.
Как я и предполагал. Про сына он знает. Прощупывает аккуратно.
Ну-ну.
— Я твоему подполу сказал, что мне насрать на твоё прошлое. Главное, чтобы сейчас ты делал так, как мне надо. На женщину мою не пялился и работу свою выполнял нормально. Отдыхай, Рома. Можешь здесь ночевать, во флигеле.
— У меня квартира в городе. Я лучше там. Утром буду без опозданий.
— Добро.
Кивнув, Магомед сваливает в дом, а я сажусь на тёплый капот тачки и перевариваю наш с ним разговор. Пусть проверяет. Всё равно больше, чем ему положено знать, не узнает. А вот когда мне угрожают, я очень не люблю. Пусть даже завуалировано. Я между строк хорошо читаю.
Добираюсь до дома, прикупив по дороге простенькой еды. Жарю картошку, собираю пару бутербродов и делаю чай. Устраиваюсь перед телеком, как в детстве, соскребая вилкой особенно поджаристые корочки прямо со дна старой маминой сковородки. Молока надо было взять, тогда был бы полный комплект. Летом холодное молоко с жареной картошкой — это особенный кайф.
Сбоку у меня открытый ноут, а на нём опять развёрнута скудная информация по Шалиеву.
Глянув на часы, решаю, что писать во втором часу ночи подполу с моей стороны будет очень борзо. Да и не даст он мне больше ни хрена.
Откровенно говоря, копать под нового работодателя тоже не стоило бы, но меня зацепило. Нарываться не буду однозначно. Нельзя мне. Совсем. Хочу знать, откуда можно ждать подвоха. В этом нет ничего криминального.
Зависаю за компом до четырёх утра, пока вырубать не начинает в положении сидя.
Чуть больше двух часов уходит на сон.
Под чашку крепкого чая проверяю почту. Кроме спама, пока ничего интересного.
Ставлю напоминалку в мобильник: «купить кофе».
А пока его нет, на подлёте к хозяйскому коттеджу беру бумажный стаканчик и, прокатившись с одной рукой на руле, успеваю влить в себя порцию кофеина.
Жму руки, знакомясь с новой сменой охраны. Откатываю байк в сторону, под навес.
На месте сидеть скучно. Делаю обход вокруг дома, ещё раз всматриваясь в расположение камер и пытаясь отыскать незамеченные вчера нюансы.
Взгляд сам по себе застывает на балконе, где прошлым утром стояла Катерина в том проклятом белом комбинезоне. Въелось в память.
Может женщину себе завести? Эту всё равно нельзя. Даже смотреть запрещают. Не ходить же мне в монахах. У меня давно никого не было. Как-то всё не срасталось в последнее время. Ухаживать было некогда. Снимать шлюх брезгливо.
Дверь наверху хлопает. Поднимаю голову. Стоит растрёпанная, в длинном шёлковом халате, затянутом поясом на тонкой талии. Опять босая. Не видит меня, я ушёл чуть в сторону под деревья.
Не смотреть сложно. Она хрупкая и потерянная, как вчера в машине. Кусает губы, глядя, как уезжает её муж. Тонкие пальчики сжимаются на перилах и тут же отпускают.
У меня в кармане вздрагивает телефон. Сообщение от Магомеда:
Глава 7
Растерев запястья, возвращаюсь в ванную и наношу заживляющий крем на широкие красные полоски от туго затянутых кожаных браслетов. Сверху бинты, а на них стильные манжеты, похожие на спортивные. Значит сегодня никаких платьев.
Выбираю узкие белые брючки, к ним розовую футболку и плетёные босоножки на танкетке. Волосы заплетаю в низкую косу, выпустив от висков пару прядей. Подкручиваю их, отпускаю. Они пружинят, щекотно касаясь лица.
Наша спальня всё ещё приторно пахнет сексом. Открываю окно и распахиваю на всю балконную дверь. Спотыкаюсь о свои порванные трусики, валяющиеся рядом с кроватью. Там же покоится красивый кружевной пеньюар и эти проклятые наручники.
Это было жёстко. Хотя, когда с Шалиевым бывает иначе? Тут скорее надо ориентироваться по шкале, скажем, от одного до десяти. То, что Мага делал со мной прошлой ночью, можно оценить на шесть с половиной примерно. Самые серьёзные следы только на запястьях. На бёдрах есть несколько синяков от его пальцев. Засосы он не оставляет. Если только случайно. Его член побывал во мне, во рту и попытался побывать в заднице, но не вышло. Я была совсем не готова его принять. Мага отступил и прекрасно оторвался, имея в своём распоряжении два всегда доступных ему отверстия. Поэтому балл жести снижается.
Ходить дискомфортно. Мне всё ещё кажется, что его член распирает меня изнутри и давит сразу на все стенки.
Поморщившись, спускаюсь по лестнице на первый этаж. Сворачиваю в столовую.
— Света, сок и круассаны вынеси в беседку, пожалуйста, — прошу одну из наших домработниц. — Остальное убирай. Ничего не хочу.
Выхожу на улицу. Под деревьями прямо на бордюре сидит Рома. Глаз не видно за зеркальными стёклами тёмных очков-авиаторов. В ладони зажат мобильный. Смотрит в экран, улыбается.
Из-под ворота футболки на шею ползёт чёрный узор татуировки.
— Доброе утро, Екатерина Евгеньевна, — спускает очки на переносицу и смотрит на меня своими серыми глазами. Его взгляд задерживается на моих запястьях. Тёмные густые брови сдвигаются к переносице.
Поделиться книгой: