Ящик с костями

Когда две маленькие чашки для эспрессо наполнились темной жидкостью, Палмер передал одну Кирби.

– Давайте пройдем в соседнюю комнату, там удобнее.

Кирби проследовал за ним в красивую гостиную, где они и устроились. В комнате царил беспорядок – повсюду стояли наполовину заполненные коробки и ящики, – но зато в камине горел огонь. Кирби наконец почувствовал, что согревается.

– Вы въезжаете или выезжаете? – поинтересовался Кирби.

– Я недавно унаследовал этот дом, так что пока занят уборкой. Живу здесь с прошлого месяца.

– Откуда вы? Из Австралии?

– Из Перта.

– Собираетесь остаться? – Кирби огляделся, раздумывая над тем, как здорово иметь столько места. Он бы точно нашел чем его заполнить.

– Скорее всего, продам дом и вернусь в Перт.

– Строительство по соседству не помешает продаже?

Палмер пожал плечами.

– Надеюсь, что нет, хотя это не самый лучший вариант. Вся территория, судя по всему, будет заново застроена, включая американское посольство на Найн-Элмс и все эти квартиры в новостройках.

Кирби знал об этом не понаслышке: лодки были всего в двух шагах отсюда. Да и в непосредственной близости от причала тоже велось строительство. Детектив допил кофе.

– Спасибо, было вкусно… Что ж, можем перейти к тому, что произошло прошлой ночью. Вы были здесь? – Он вытащил «Молескин».

Палмер замешкался.

– Нет, прошлой ночью я уезжал из дома. Вернулся поздно. Меня задержал снегопад. Я не привык ездить в такую погоду.

– И во сколько примерно это было?

– Думаю, я уехал около семи и вернулся только после полуночи. Тогда уже шел сильный снег, все дороги были пустыми.

– Понятно, – сказал Кирби, помечая время в блокноте. – Кто-то может подтвердить ваше местонахождение?

Палмер оторопел:

– Зачем вам это знать?

– Мне нужно об этом спросить.

Палмер замолк, словно обдумывая варианты ответа.

– Я был в таверне Воксхолл. Бармен Вихаан вспомнит меня.

Кирби записал имя бармена.

– И вы поехали обратно на машине?

– К вашему сведению, не все посетители таверн напиваются или ширяются. Лично я, кстати, не пью. И не употребляю наркотики.

Кирби оставил подкол без внимания и продолжил.

– Когда вы ехали обратно, видели ли вы кого-нибудь около дома или на дороге – пешком или на машине?

Палмер покачал головой.

– Никого. Вокруг все было белым-бело. Никогда не видел ничего подобного в городе.

Он был прав – Кирби никогда не видел в столице столько снега.

– Вы видели или слышали что-нибудь подозрительное за последние двадцать четыре часа?

– Нет. А в чем дело?

– Этим утром на соседнем участке было найдено тело, – сказал Кирби.

– Что? – Палмер, казалось, испытал неподдельное потрясение. – Тело? Боже, это ужасно. Это был несчастный случай?

– Вряд ли.

– Вы знаете, чье это тело?

– Пока что нет. Вы случайно не видели в последнее время, как кто-нибудь околачивается неподалеку?

Палмер покачал головой.

– Нет, но, опять же, я редко хожу той дорогой – то есть той, что идет мимо главного входа. Обычно я сворачиваю налево и иду по направлению к магазинам или в город.

– Насколько я понимаю, раньше отсюда можно было попасть на территорию психлечебницы, верно? – продолжил вопросы Кирби.

– В стене сада есть дверь, но она закрыта уже многие годы.

– Можно ли попасть на соседний участок каким-то другим путем?

– Вы хотите сказать, что кто-то пробрался туда отсюда? – Эта мысль, казалось, шокировала его.

– Нам нужно изучить все возможные варианты. – По правую сторону от дома Кирби видел дорожку, которая наверняка вела к черному входу. – Вы не против, если я осмотрю сад? – Детектив взглянул на заснеженный пейзаж за окном. Черт возьми, за последние двадцать четыре часа он впервые оказался в таком теплом помещении.

– Чувствуйте себя как дома, но хочу заметить: кто бы ни пробрался в старую психиатрическую больницу, сделал он это не отсюда, – Палмер встал и провел Кирби в гостиную с панорамными окнами, которые выходили прямо в сад. Он снял ключ, висевший сверху на раме, и открыл дверь.

– Это дорога ведет прямо к реке? – поинтересовался Кирби, выходя на хрустящий белый снег.

– Да, там, за лабиринтом, стоит старый лодочный сарай, – Палмер показал налево; у него изо рта вырывался белый пар, повисавший в холодном воздухе. – Однако я бы не стал туда заходить. Не знаю, безопасно ли это. Все здесь сейчас не в самом лучшем состоянии.

Кирби направился к лодочному сараю, оставив Чарльза Палмера наблюдать за ним из окна теплой гостиной. Детектив пока не составил мнения об этом человеке. Тот пытался помочь и определенно умел готовить кофе, но смутило замешательство в ответ на вопрос о его местонахождении прошлой ночью. Не скрывается ли за этим что-то более зловещее, чем простая сдержанность? А ведь еще было наследство. «Скорее всего, продам дом…» Кирби вспомнил период после смерти бабушки. Его мать тогда продала бабушкин дом. То время было очень тяжелым в эмоциональном плане. Палмер же не выглядел расстроенным, и Кирби задавался вопросом, есть ли у того братья и сестры или собственная семья. То, что он проводил время в одном из самых известных гей-баров в Лондоне, отнюдь не означало, что в Перте у него нет жены и детей.

Пройдя несколько шагов, Кирби на мгновение остановился: его охватило то же чувство, что и рядом с домом Рэймонда Свита. Лондон казался таким далеким, за многие мили отсюда, хотя в реальности мост Челси с бесконечным потоком машин был всего лишь в нескольких сотнях ярдов от детектива. Вдалеке взревела сирена, но снег и этот звук приглушил и смягчил, словно тот доносился из другого, параллельного мира.

Кирби шел к лодочному сараю, ступая по толстому слою нетронутого снега. Когда-то сад был красивым. Справа от лужайки, через которую он сейчас проходил, была разбита клумба (ее контуры угадывались под снегом), а слева стояла роща. Прямо перед собой детектив увидел статую, а за ней – маленький замерзший пруд и высаженные в ряд деревья. Хотя Темзу было не видно за деревьями, Кирби чувствовал ее близость. Он свернул налево, оказавшись в маленьком лабиринте, и второй раз за утро ему вспомнилось «Сияние». В отличие от лабиринта в фильме, здешняя живая изгородь поднималась вверх не более чем на четыре фута и когда-то была аккуратно подстриженной; теперь же она неконтролируемо разрасталась во все стороны, а на отросших побегах лежал толстый слой снега.

Выйдя из лабиринта, Кирби очутился на дорожке, которую, должно быть, упоминал Палмер. Он пошел по ней; под его ногами скрипел посыпанный снегом гравий. Детектив теперь явственно чувствовал реку впереди, ее знакомый резкий запах. По левую руку от него возвышалась заросшая плющом стена с колючей проволокой наверху. Детектив заметил заложенный кирпичами проход. Он подошел ближе, чтобы рассмотреть его, но было ясно: никто уже многие годы им не пользовался. Кирби перевел взгляд на стену, пытаясь представить, как пожилая жертва перелезает через нее посреди ночи. Это было попросту невозможно – если только этим утром она не превратилась в Женщину-Кошку. Он обернулся и посмотрел на сад. Тот и правда был великолепным, тут даже имелось нечто похожее на небольшие декоративные руины – низкая, приземистая, затянутая плющом постройка.

Направившись к реке, детектив дошел до лодочного сарая на сваях, выступавшего над водой. По сравнению со снегом Темза казалась коричневой и грязной, но вид отсюда все равно открывался изумительный. Крутые ступени вели прямо к реке, и сейчас, при отливе, они доходили до самой кромки воды. Кирби обошел лодочный сарай и увидел, что тот закрыт на новый замок. Сверхпрочный – такой незачем вешать на дверь, чтобы сберечь газонокосилку или весельную лодку. В сарае была лишь пара окон – занавешенных, поэтому детектив не смог ничего разглядеть внутри. Он уже собирался вернуться к дому, как зазвонил его мобильный телефон. Это был Андерсон.

– В чем дело? – спросил Кирби.

– Рэймонд Свит вернулся. Он ждет нас в доме привратника и выглядит не очень-то довольным.

Глава 7

Рэймонд ждал детектива в доме уже более получаса – снаружи стоял полицейский – и с каждой минутой нервничал все больше. Он забрал из психлечебницы только пару вещей: то, что никому никогда не понадобилось бы. Рэймонд волновался из-за приобретений более щекотливого характера, как ему нравилось их называть: вещей, которые не должны были оставлять здесь изначально. Так дело было в них? Или в его рисунках? Он часто рисовал маленькие лица на стенах, чтобы ориентироваться на местности: это были улыбающиеся лица, грустные лица, иногда издающие звуки – в зависимости от его настроения. Некоторые участки территории «Блэквотер» были настолько заросшими, что даже ему было сложно ориентироваться здесь. Иногда он разговаривал с нарисованными лицами – он называл их маленькими помощниками. Они никому не вредили, так что дело было не в них, верно? Внезапно в дверь постучали. Рэймонд встал и, несмотря на ситуацию, ощутил прилив гордости, открывая дверь своего дома – дома, который был бы снесен вместе с остальными постройками «Блэквотер», если бы Патрик Колдер победил.

– Мистер Свит? Я детектив Кирби, – произнес стоявший снаружи мужчина. – А это – детектив Андерсон.

Рэймонд взял себя в руки и выдавил:

– Здравствуйте.

– Мы можем войти? – спросил детектив. – У нас есть к вам несколько вопросов.

– Э, кхм, хорошо, – Рэймонд отошел в сторону и впустил мужчин в маленькую комнату, а потом закрыл дверь.

Они неловко застыли втроем в центре комнаты. Раньше у Рэймонда никогда не бывало гостей, по крайней мере таких – и он не знал, как себя вести. Он попытался представить, что бы сделала на его месте миссис Муир, но понял, что у него нет шерри, а уж тем более тех забавных бокальчиков, которыми она пользовалась.

– Нам бы хотелось поговорить с вами о прошлой ночи, – произнес мужчина, назвавшийся Кирби. – Почему бы нам не присесть?

– Э, кхм, хорошо, – пробормотал Рэймонд. Ему следовало перестать говорить «кхм», но он, не успев опомниться, снова это произнес: – Кхм, да, присаживайтесь. Вот сюда, – он указал на старый диван. – Я посижу на подлокотнике. – Он слышал, как миссис Муир пару раз так говорила. Я посижу на подлокотнике, милый. Почему-то из его уст это прозвучало иначе.

– Прошлой ночью… – начал полицейский.

Прошлой ночью. В голове Рэймонда пронесся целый рой мыслей.

– Можете сказать нам, где вы были? – прервал его размышления второй детектив, имя которого он уже забыл.

– Э, я был дома, – ответил Рэймонд, почувствовав облегчение оттого, что ему задали такой простой вопрос.

– То есть здесь, в этом здании?

– Ну, вообще-то… нет… – Он нервно посмотрел на детективов. Один из них осматривал комнату; его взгляд останавливался то на одном предмете, то на другом – включая коробки в углу, – словно муха, которая раздумывала, где бы приземлиться. Взгляд полицейского задержался на двери спальни, которую, к счастью, Рэймонд не забыл закрыть, а потом наконец вернулся к хозяину дома.

– Ну… я, кхм… – Он замолк. Возможно, лучше было говорить начистоту. – Я играл в карты с Лероем.

Детективы переглянулись и снова посмотрели на него.

– Прошлым вечером вы играли в карты с Лероем Симмонсом, охранником?

Рэймонд кивнул, гадая, чем его слова так их заинтересовали.

– Во сколько это было?

– Я… может, часов около восьми? – Часы в вагончике, в отличие от его собственных, работали на батарейке и показывали правильное время.

– И во сколько вы ушли? – Мужчина делал пометки в потрепанном черном блокноте, который понравился Рэймонду.

– Без четверти одиннадцать.

– И во сколько вы добрались сюда? – спросил человек с помятым блокнотом.

Рэймонд не хотел объяснять им ничего насчет часов и рассказывать о том, что он забывал их завести, так что попытался просто предположить:

– Без четверти двенадцать?

– Вы были с Симмонсом с восьми вечера до 22:45 ночи, а потом пришли сюда примерно в 23:45?

– Да, – он энергично закивал.

– Можете объяснить, почему вам понадобился час на то, чтобы вернуться? Вряд ли дорога занимает больше двадцати мин…

– Двадцать две минуты, если я иду быстрым шагом, – перебил детектива хозяин дома. – Но вечером во вторник я забираю хрустящий картофель из закусочной «Скалистое Дно». Иногда мне оставляют треску или, если повезет, пирог «Питерс». Прошлой ночью он был с курицей.

Двое полицейских теперь пристально смотрели на него, и Рэймонду это не нравилось.

– Я… я сказал что-то не то? – спросил он.

– Так вы ушли от Симмонса в 22:45 и пошли купить жареную картошку? Каким выходом вы воспользовались? – спросил детектив с помятым блокнотом.

– Главным, на Баттерси-Филдс-драйв. Я им пользуюсь только для этого. Меня выпускает Лерой.

Второй полицейский, тот, что без блокнота, поднялся на ноги и достал телефон.

– Прошу меня простить, – произнес он и вышел на улицу.

– И что вы сделали потом, – продолжил задавать вопросы первый полицейский, – после того, как купили хрустящий картофель?

– Пирог «Питерс», – поправил его Рэймонд. – Хрустящий картофель у них закончился.

– Ладно, купив пирог, что вы сделали потом?

– Вернулся домой через вход со стороны Дейлсфорд-роуд. И пошел спать, – добавил Рэймонд, прежде чем его успели спросить об этом.

– Вы были один?

– Ну да… – Это вроде как было правдой.

– Вы видели вчера вечером что-то необычное по пути к вагончику или по дороге домой? – Полицейский встал и принялся бродить по комнате. Остановился у раковины и поднял взгляд на кухонную полку Рэймонда, где хранились чай и сахар – и где стояла урна.