Не везёт так не везёт

Евгений Михайлов

Не везёт так не везёт

Глава 1

Бар.

— Нет ну ты не понимаешь! — Димка опять принялся махать руками как вентилятор. У него по пьяни всегда так. Гиперактивный, громкий и весёлый. Но вот учитывая тему на которую он тут разглагольствует…Лучше бы ему помолчать.

— Ты понимаешь! Вот сейчас я на бабле и хочу его нормально вложить! Игорь! Да пойми ты, мне не интересно эти деньги держать на карте или вкладе! Надо крутить деньги! Это же лучший вариант! — Вот же ж пристал. Я отхлебнул пива из своей литровой кружки.

Димку я знаю тысячу лет, ну или около того. Вместе когда-то спортом занимались. Он тогда был худым, долговязым, забитым мальчонкой пришедшим к нам в клуб бокса. Несуразность было его имя. Долго в клубе он не задержался, как впрочем, и я. Но друзьями стали хорошими. Он потом пошёл по пути тяжёлой атлетики и вымахал в буйвола выше меня по росту и почти на сорок килограммов тяжелее. Хотя и мне с моими 195 сантиметрами росту и больше сотни килограммов веса жаловаться грех. Но вот Димка реально был здоров. И силён как чёрт. Если мне силу приходилось всегда развивать разными ухищрениями, то у Димки всё это было дано с детства. Ему вообще почти всё было дано с детства. Состоятельные родители, лучшая гимназия города, лучшие спортзалы для тренировок и так далее и тому подобное. Правда и он не подкачал, использовал всё даваемое на все сто процентов, если учиться то на максимум своих возможностей, если триероваться, то до седьмого пота. Редкое явление, среди, если не золотой, то позолоченной молодёжи. Единственный его протест, против всего этого благополучия, был когда он в пику родителям ушёл из секции при школе олимпийского резерва по лёгкой атлетике и записался в подвальную секцию бокса, где тренер учил не столько боксировать на ринге, сколько драться в подворотне. Держался он изо всех сил. Но когда тренер, посмотрев на высокий общий уровень подготовки учащихся, ага, средняя температура по больнице, блин, объявил обязательные внутресекционные соревнования по бою на голых кулаках, его тонкая натура и не выдержала. Сбежал он от нас, не цивильных. Но, пол года отпахал честно. Наверное, правильно сделал. Не его это было. Хотя и я оттуда свалил вскорости. Очень уж методики у тренера были…ебану…кхм…спорные.

И вот сейчас этот гибрид человека и ветряной мельницы норовит снести уже вторую кружку с пивом со стола. На возмущение официантки, когда он разбил-таки первую кружку, Дима лучезарно улыбнулся и выпалив «неволнуйсякрасавицазавсёзаплатим» продолжил шоу.

Бар был хорошим, даже не бар, а Паб, прямо вот с большой буквы. Приглушённый свет, длинная стойка с множеством кранов в ней. Огромный бармен с лопатообразной бородой и в чёрной кожаной жилетке, ни как не хотящей сходится на монструозного вида животе, постоянно наполнял бокалы и кружки. За его необъятной спиной виднеется огромное количество полочек, полок и витрин с разного рода бутылками, склянками, флагами, шарфами и многим другим. Мы сидим за массивным столом из тёмного дерева на удобных кожаных диванах тёмно-зеленого цвета из кожи молодого дермантина. Столов много, народу тоже. Впереди выходные как ни как. Не смотря на, прекрасное тёмное пиво, хорошую закуску и такую же компанию, моё настроение начало ухудшатся.

Димка вызвонил меня для «одной реальной темы» которую нужно было срочно обсудить за пивом. Диме в работе напрягаться не пристало, он принял бразды правления в родительской конторе и вполне бодро обеспечивает и себя, и родителей, и сестру. Но вот жилка авантюризма покоя ему не даёт. Потому удачно крутанув какие-то личные активы и получив за них не малый нал, решил свою долю вложить в кой-нибудь проект. Не то, чтобы я был специалистом по инвестициям, но пару проектов у меня всегда есть на примете. И вроде долю сулит не малую и всё хорошо, но вот уж больно громко он об этом кричит! На нас уже весь кабак пялится!

— Смотри! Ты говорил о зале? Не вопрос! Ищем район новостроек и строим! Да хоть два! Я деньги найду! Ты же знаешь! — Ну да если не хватит того, что у него сейчас есть…Его отец Всеволод Геннадьевич при желании одним звонком аккумулирует такие деньги, которые мне и не снились. Да и мне его семья доверяет. Один проект, который я предложил, мы воплотили и все были в плюсе. Но зачем же так орать!

Я наклонился в Диме и прихватил его руку.

— Дима, блин — зашипел я — Ты можешь о бабках не орать?

— Да ладно тебе! Не девяностые на дворе — отмахнуля он, но говорить начал всё же потише — Чего ты боишься-то? Деньги-то на карте! Не налом же их таскаю! — и заржал как конь. Не налом это уже плюс, но кто сказал, что ломая пальцы на руках нельзя заставить человека сделать перевод-другой?

А я боковым зрением посмотрел в сторону того, чего именно я опасался. Через два стола по диагонали от нас сидела компания ребят в возрасте от двадцати до тридцати явной северокавказской наружности. И всё бы ни чего, но каждый раз когда Дима заводил песнь в стиле «бабки есть». Ребята очень-очень внимательно прислушивались. Ладно. Димка прав. Времена нынче не лихие. Сейчас на гоп-стоп брать людей практически в центре Санкт-Петербурга не модно. Да и опасно. Хотя…я опять скосил взгляд, их четверо крепких и по началу наглых пацанов, но после того как Дима завёл песню «I Get Money», ребята начали себя вести тише, чем и привлекли моё внимание.

— Ну так, что? Возьмёшься? — В очередной раз спросил меня мой старый друг.

— Дим. Я так-то работаю — вяло попытался соскочить я. Но и я и он знали, что это прелюдия. Вот чего-чего, а авантюризма во мне на десятерых. Особенно когда вопрос касается денег. На своей работе я зарабатываю сколько? 100? Ну кручусь-верчусь — может 150–200 в месяц имею. Но до сих пор ипотеку не выплатил, хотя там и осталось, смех! А тут предлагают работать за 30 % от чистой прибыли…получится как бы не в три раза больше, чем у меня сейчас выходит. И не разово, а на постоянной основе. И это только начало! Заманчиво ёмаё!

— Ой не грузи, Игорон! Ты ради хорошего гешефта в другую страну на пол года уехал! — ну, положим не на пол года, а на девять месяцев. И когда тебе предлагают работу инструктора по рукопашному бою в заграничной ЧВК (частная военная компания) тут как бы отказываться не принято. Но о том куда конкретно я ездил ни кто не знал. А то пришьют еще наёмничество. Оно мне-таки надо?

— Ну да…ну да… — протянул я — ладно! Ладно! Давай так. Принципиально Я в теме. Но мне нужно время на подготовку и выбор вариантов. Дай неделю. Потом встречаемся, выбираем и работаем — Это бегемот перекаченный аж засиял и щелчком, по громкости сравнимым с выстрелом, подозвал официантку.

— Два по сто коньяка и счёт! Только Хорошего! — крикнул в уже удаляющийся зад официантки он. Ой выпендрёжник. Ладно. Каждый живёт как хочет и может. Тут я понял, что отвлёкся и упустил ребят из-за стола. Блин. Даже не заметил когда они ушли. Ну, ушли и слава Богу. Глядишь, моя родная паранойя дала ложный сигнал об опасности.

Пришла девушка с подносом и поставила перед нами по коньячному фужеру с коньяком и маленькую тарелочку с двумя бутербродами с лимоном и красной икрой. Во как! Уважают тут людей, которые тратят деньги. А мы с Димой тут уже тысяч семь просадили, это не считая «Только хорошего!» коньяка.

— Ну что? — поднял он бокал. Я взялся за свой. Нет ну, что за люди? Судя по цвету не плохой коньяк, а подают холодным будто водку. Не успею согреть, чтобы оценить на сколько цвет соответствует запаху.

— Давай, Дан! За успех! — редко он меня моим прозвищем именует, да его уже и не помнит ни кто. Пузатый фужер практически полностью скрылся в его руке. Я секунду подумал и тоже поднёс бокал. Раздался приятный звон. Надо же — хрусталь! Вылил содержимое в себя. Мммм какая прелесть! Не Камю, но что-то очень и очень не плохое тут понимают под «хорошим» коньяком. Закусывать не стал. И кивнув дал разрешение своему личному великану съесть оба бутерброда. Благо икру я тоже не люблю.

В принесённый счёт Дима мне даже не дал посмотреть. Не то, чтобы я сильно порывался заплатить за нас обоих. Но так, сугубо ради любопытства.

Пока вставал понял, что если не напился, то выпил прилично. Но, в общем, ни чего страшно. Сегодня пятница. Завтра заслуженный выходной. Машина в гараже, проект надо после 9 мая от наклеек избавить, а так по нему работы пока нет, тренировка только вечером. Короче, домой и отдыхать! Вот она грандиозная идея на завтра.

С этими благими мыслями мы с Димоном направились на выход.

— Что это за отвратительный запах? — решил сострить я.

— Это свежий воздух, сэр! — гоготнул Великан. Кстати Великан его официальное погоняло. Когда-то давно это был стёб, сейчас уже совершенно нет. Мы слегка покачиваясь вышли из дверей Паба на улице Марат. Димке на такси на юг города, мне на север. Так, что тачки уже вызваны, должны бытьминут через 5, может 10. На улице, не смотря на центр города, тихо и темно. Белые ночи ещё не начались, а освещение ни когда не было визитной карточкой старых улиц Питера. Редкие машины даже как-то тихо проезжают или это мне кажется?

Мы отошли от дверей питейного заведения и Димка достал сигареты. Вот от чего меня всегда тошнило так это от его привычки к курению. Я сам ни когда не курил и запах не переношу, но касается это именно сигарет. Вытащив палку кептен блека Димка прикурил от модной серебряной зажигалки. Затянулся и выпустил струю дыма куда-то в небо.

— Знаешь, дружище, есть у меня ощ… — договорить ему не дали. Из-за угла арки, возле которого мы стояли, выскочил парень с бейсбольной битой и без разговоров врезал Димке в лоб. Сделать я ни чего не успел. Во-первых из-за сигаретного дыма стоял метрах в пяти от него. Во-вторых, выскочило их сразу четыре человека. И если один задержался у головы Димки, то остальные трое кинулись на меня.

Если Вам кто-то скажет, что от стресса можно протрезветь — верьте ему! Хмель как рукой сняло! Я всё ещё смотрел на падающего Димку, а тело само решило, что я делаю дальше. Благо для этого я его и истязаю последние 30 лет. Первого и самого резвого я встретил майя-гери в грудь. Его скорость, да мой удар — получилось на славу. Бородач отлетел на пяток метров и впилился в стену дома, аж со хрустом!

Отскочил от второго нападающего, выстраивая всех троих в линию, чтобы не драться со всеми сразу. Корявый маваси гери в исполнении следующего бойца принял, схватив ногу руками в замок и влупил стопой правой ноги в колено опорной ноги бьющего. Хрустнуло знатно! Перелом — Однозначно! Ага, скотина! Завопил! Теперь не скоро тебе лезгинку танцевать! Опять прыжок в сторону, чтобы стадо продолжало нападать, мешая друг другу.

Адреналин в крови уже не просто бурлил, а норовил взорвать вены. Ушёл от удара битой и под вой кадра с травмированной ногой влупил локоть в скулу парня, который вознамерился меня обойти справа. Промазал! Ах тыж резвая зараза! Тут мне по голове прилетел удар битой, я успел втянуть голову и подставить плечо. Скользнуло по затылку…мир поплыл. Что-то внутри меня, такое маленькое, но очень-очень важное сжалось от холода и страха. Нет! Нет! Нет! Не так. Не в подворотне у кабака! Не хочу так сдохнуть! Завопило всё моё естество! И тут… во мне что-то лопнуло…какая-то часть меня исчезла навсегда.

Я поднял свои глаза на парня с битой, который уже замахнулся закончить вопрос со мной. Он в них посмотрел и замешкался буквально на пол секунды. Этого мне хватило, чтобы прыгнуть с колена и всадить ему удар хиракеном прямо в кадык. Костяшки утонули в хрустнувшем податливом мясе. Увернулся от пинка ногой в спину, резкий разворот и удар предплечьем в лицо. Парень, который намеревался меня пнуть, задрав ноги выше головы упал на спину, а я со всей силы прыгнул обеими ногами ему на голову — раздался хруст и под ногами стало мягко и липко. В голове кристальная пустота. Делаю всё на автопилоте. Резкий поворот был достаточно быстрым, чтобы увидеть, как самый первый из нападавших встаёт на ноги и достаёт нож. В обычной ситуации я всегда говорил своим ученикам, что лучший приём против ножа это бег. Но сейчас…Я не знаю, что со мной было. Кристальная пустота в голове и красная пелена перед глазами не давала мыслить здраво, но те мысли, что остались, были чистые и прозрачные. Кровь из рассаженной головы потоком лилась по шее за шиворот куртки, боли я ещё не чувствовал, но по ощущениям, битой содрало хорошую часть моего скальпа. Димка лежал не шевелясь, вызывая во мне всё новые и новые приступы ярости. Так нельзя. Так нельзя!!! Билось сознание, но успокоить себя не мог. Мысль была одна — я хотел их всех убить. Их, их родителей, сестёр, братьев, сука, даже домашних хомячков! Всех кто был хоть как-то связан с этими тварями! Я их ненавидел! С тем и шагнул вперёд.

Бородатый парень лет двадцати пяти попытался изобразить какой-то финт ножом. Зря. Шаг в одну сторону, его выпад туда, резкая смена траектории, захват руки. Прижимаю руку отходившую назад для удара к телу и выпрямляюсь. Парень ниже меня на пол головы, рука хрустит в плече, он начинает орать и получает от меня в нос с головы и ещё раз и ещё! Нож жалобно бдзынькает об асфальт. Но я долблю ему в лицо лбом как дятел и руку не отпускаю. Ещё. Ещё и ещё! Лица уже нет — кровавая смятая маска. Но он ещё в сознании, дёргается. Наивный. Я пальцами могу кусок мяса вырвать из живого человека. Выворачиваю и ломаю ему руку ещё и в локте. Резкий вскрик откуда-то из кровавого месива, что у него вместо лица и он теряет сознание.

Скидываю обмякшее тело оглядываюсь, отступаю на шаг и в поисках противников. Никого нет. Все лежат. Твою мать… что же я наделал.

Глава 2

Ноги, руки, главное — хвост.

Оглушительно громко лязгнул запор, а за ним скрипнуло окошко металлической двери карцера. Я болезненно скривившись поднялся на ноги. Болело не сильно, но всё. Отделали меня знатно.

— Самохвалов! На выход! — очень интересно куда это меня? Надеюсь не в очередную хату набитую выходцами с Кавказа. А то будет очень не приятно. Хотя сидеть в бетонном мешке карцера тоже малоприятно, зато безопасно. Встал и просунул руки в окошко выдачи. На запястьях защелкнулись браслеты. В этот раз не туго, а даже как-то нежно. К чему бы это всё?

Вывели из камеры, поставили лицом к стене. Опа, а вертухай-то один. Должно быть трое, в теории, но меня меньше двоих еще не водило. Всё чудесатее и чудесатее. Повинуясь руке работника сизо я двинулся вперёд по тюремному коридору. Так себе зрелище, если честно — двуцветные бетонные стены не давали особо насладиться дизайном помещений. Лишь стальные двери и решётки хоть как-то разнообразили пейзаж.

В СИЗО меня привезли на второй день, после того как задержали. А задержали меня на месте преступления по обвинению в умышленном убийстве двух и более лиц. Да…двое из напавших из нас с Димкой двинули кони. Мне не сказали кто конкретно, но я и так догадываюсь, что тот, что получил хиракеном в горло и тот которому я на голову прыгнул. Больше ста килограммов не каждый череп выдержит. Кроме трупов два инвалида — у одного сложный перелом колена, у второго лицевая часть черепа в смятку и правая рука сломана в локте и порваны связки в плече. Вот так неожиданно для себя я стал убийцей.

Когда приехали служители правопорядка я выглядел как очень неаккуратный упырь — весь в крови своей и не только. Какое-то внутреннее терзание присутствовало, но не сказать, что сильное. Я прекрасно понимал, что ребята не собираются оставлять в живых ни меня, ни Димку. Иначе они бы хоть как-то морды бы прикрыли. Так, что или ты или тебя. Если в самом начале я дрался, стараясь победить, то потом я убивал. И только поэтому чёрт со сломанной ногой остался жив, а последнему просто повезло — он потерял сознание. Но это всё не мешало мне прокручивать кадр за кадром события того вечера. Мог я предотвратить всё это? Мог сделать всё по другому? Мог! Должен был. Во всём, что происходит с человеком отвечает он сам. Именно он, а не окружающие, судьба и всевышний. Но, чёртово но… всё случилось как случилось.

А то что была самооборона? Да кого это волнует. Что нож, что бита, как я понял из намёков следователя, исчезли с места нападения. Естественно, двое пострадавших утверждают, по мере своих сил (злорадное хе хе хе), что я на них набросился и избил. Вот такой я псих! На четверых один кинулся и ведь все верят, ну или делают вид, что верят! Само собой камеры ни чего не видели. Короче, учитывая, что к делу в первые же минуты подключилась вся диаспора, а по некоторым данным и диаспорЫ, ждёт меня крайне весёлая жизнь. Весёлая, но, судя по всему, не долгая.

Когда меня привезли в СИЗО, посадили в обычную камеру. Места там было мало, но по очереди не спали, что тоже не могло не радовать. Блатных порядков не было за отсутствием хоть кого-то блатного. Все обычные обвиняемые, кто в краже, кто в побоях. В общем, до вчерашнего дня я верил, что всё ещё может быть хорошо. Но вчера, двое вертухаев перевели меня в камеру забитую под потолок лицами кавказской национальности. Меня не опустил и не убили только потому, что не было такого указания. Но прямо с порога били меня всей камерой, лиц так в десять, по очереди, примерно пол часа. Били не то чтобы умело и сильно. Бывало в моей жизни и больнее и сильнее и профессиональнее. Но всё равно, не гладили. Подумав, что я потерял сознание, меня оставили в покое. Как был с кульком вещей в руках я лежал у двери и слушал. Я практически не знаю кавказских языков, но учитывая, что тут сидели выходцы из разных мест, часть разговора велась на корявом матерном русском. Из этих разговоров я и почерпнул большую часть информации о моём деле и о моих перспективах. А перспективы были и так не очень, а когда одному из сидельцев утром позвонили на мобильный и по-русски, без акцента сказали «удавите его, только тихо». Я понял, что надо рвать когти, учитывая, что смена охраны должна была уже поменяться, у меня был шанс достучаться до надзирателей. Вскочил на ноги и врезал ближайшему стоящему спиной ко мне, ногой между ног, да так, что тот до потолка подлетел, второго я приложил лицом о металлическую кровать, третий получил костяшкой первой фаланги указательного пальца в глаз, а дальше я не помню, я бил, меня били в какой-то момент по боку чиркнула заточка, но не попали, а второго шанса её обладателю я не дал, врезал «лапой тигра» по глазам. Месиво продолжалось минуты три. Как меня не забили насмерть — понятия не имею. Но подоспевшие вертухаи смогли разнять клубок тел со мной в центре только с дополнительной помощью в лице пятёрки дюжих ребят в брониках, шлемах и со щитами. Тут я получил еще и дубинкой, но не сильно, так как не сопротивлялся.

Потом, когда меня немного подлатал местный эскулап, который, судя по перегару употребил весь спирт и фурацилин из лазарета, меня поместили в местный карцер. Унылое местечко, если честно. Четыре бетонных стены и откидная койка, вот и всё убранство. Молодой парнишка, что сторожил меня у камеры, рассказал, что убить в том клубке я ни кого не убил, но пятерых попортил знатно! Один комплект разбитых яиц, два выбитых глаза (из разных комплектов, так сказать), раздробленная лицевая кость, перелом колена с разрывом связок вот не полный перечень моих достижений. По его словам, оставшимся относительно целыми бойцам, приказали меня удавить в карцере, но они отказались. Ну, круто. Становлюсь местной легендой. Только об этом и мечтал. Скорее всего, правда, не было ни предложения, ни отказа, просто вопрос замяли. Слишком громкий он оказался. Одно дело удавить парня и списать на муки совести и самоубийство. Другое дело пятеро покалеченных.

Тем временем меня привели к какой-то камере. Адвоката я пока не нанимал. До вчерашнего дня думал — сам разберусь, а дальше не успел. А привели меня, судя по всему, на встречу к адвокату. Такая же обшарпанная железная дверь, как и все остальные, но судя по всему ближе к выходу и даже немного покрашенная. Меня завели в помещение, назвать это комнатой язык не повернётся. Три на три бетона, стол, два стула, лампы дневного света за металлическим кожухом — всё. Меня усадили на стул и пристегнули к цепи выходившей из пола. Тут я заметил, что в дальнем углу помещения стоит мужчина. И стоит-то на виду, но как-то так, что в глаза не бросился, как часть стены смотрится. Мужик шагнул к столу и сел напротив. Не высокий, но крепкий мужичок лет сорока — сорока пяти — пятидесяти, седые волосы средней длинны недавно подстрижены, но без следов укладки — сами почти в ёжике стоят, гладко выбрит, аккуратные очки и костюм тройка тёмно-серого цвета. Ради интереса скосился на его обувь. По обуви мужчины иногда можно многое сказать о нём самом. Тут было особо не разгуляться, качественные полуботинки из коричневой кожи, на не слишком толстой подошве не брендовые, похоже ручной или мелкосерийной работы и почти новые — не успели приобрести особенности владельца. Всё что могу сказать, так это то, что мужичок не пешеход, а судя по брючине у него кросовер или что-то похожее и водит сам.

Он пристально посмотрел на меня, а я обратил внимание, что очки-то у него затемнены. Блатным и ночью солнце светит, пошутил я про себя. Вообще поводов для оптимизма не так, чтобы очень много. Но натура у меня весёлая. Стараюсь не унывать.

Мужик тем временем изучал меня. Видимо результат изучения его устроил, он кивнул каким-то своим мыслям и достал мобильный телефон. Обычная старая нокия, как я успел заметить. Странный тип набрал номер и протянул трубку мне. Руки у меня поднимались чуть выше стола, но мужик умудрился с лёгкой небрежностью дотянуться телефоном до самых моих кистей. Я взял протянутую трубку и наклонился к телефону.

— Игорь?

— Да, Всеволод Геннадьевич — узнал я голос Димкиного отца.

— Игорь, отнесись к тому, что скажет Виктор Сергеевич — Очень серьёзно. Всё, что он скажет правда. Все его услуги уже оплачены — говорил он чётко, но какой-то скороговоркой. Видимо этот Виктор Сергеевич сидит хорошо выше Димкиного бати.

— Игорь.

— Да, я слушаю.

— Спасибо за Диму — и дал отбой. Я знал, что Димка жив, сразу проверил. Но вот на сколько серьёзно пострадал, тут была загадка. Черепно-мозговая травма это не шутки. Хотя голова у этого бабуина состоит в основном из кости, так, что, я думаю, отделался сотрясом. Я посмотрел на телефон, хоть время узнать. Но ту меня ждал облом. В корпусе обычной звонилки от нокии был какой-то аппарат с не известной мне системой, привычных часов на дисплее не было. Я удивлённо поднял глаза на Виктора Сергеевича, которого про себя окрестил «важняк». Тот изобразил, что-то вроде улыбки и жестом попросил телефон назад. Секунду обдумав ситуацию, резким движением кисти я бросил телефон ему точно в раскрытую ладонь. С ловкостью у него было всё ок. Поймал на лету.

«Важняк» убрал телефон во внутренний карман пиджака и достал из под стола нехилую такую папку толщиной сантиметров пять-семь с фотографией вашего покорного слуги на обложке. Вот тут я совсем погруснел. Ни чего хорошего люди с таким папками не несут.

— Самохвалов Игорь Сергеевич, одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года рождения. Место рождения и проживания город Санкт-Петербург — открыл он папку и начал читать документы находящиеся в ней. Кстати голос оказался довольно-таки приятным.

— Точно так. Как угадали? — усмехнулся я. Виктор Сергеевич поднял на меня глаза и посмотрел поверх очков, я понял, что лучше помолчать. Знаете, бывает такой взгляд, когда понимаешь, что вот не время сейчас острить, когда твоя жизнь зависит от того, что там варится в башке у этого мутного типка.

— Закончил ФИНЭК, работал…много где — это он точно подметил, работа для меня в первую очередь — деньги, если мне предлагали лучшие условия переходил не задумываясь. Потому и мест поменял много.

— Имеете звание кандидата в мастера спорта по шахматам, боксу и самбо, чёрные пояса разных данов по Годзю-рю, кудо и бразильскому джуджицу, категорию эксперта третьего уровня по крав-мага и несколько разрядов в Федерации практической стрельбы России. Это всё?

— Не совсем. У меня ещё по тхеквондо какое-то звание должно быть. Ну и так, по мелочи — важняк хмыкнул.

— Из недвижимости имеет двухкомнатную квартиру, гараж и не большой участок в Карелии из движимого автомобиль Шеврале Тахо 2017 года выпуска — тут он оторвал глаза от папки — Это откуда такое счастье? — ну да. Такая машина бэ ушная стоит миллиона три с половиной. У меня квартира не многим дороже.

— Знакомый работает в службе судебных приставов и одному из его подопечных нужно было скинуть машину по тихому и очень быстро. А я как раз закончил проект с Всеволодом Геннадьевичем и имел даже чуть большую сумму, чем ему было нужно. Вот и стал обладателем этого крокодила — этот вопрос, заданный лилейным голоском дал мне хорошую такую надежду. Что ребята не всё, или хотя бы не совсем всё обо мне знают.

— А так же имеет в собственности автомобиль ГАЗ 2401 аж 1978 года выпуска. А это Вам зачем? — даже немного удивлённо произнёс Виктор Сергеевич.

— Мечта была с детства — ни капли не соврал я. Эта машина и вправду была моя мечта, но не совсем.

— Имеет также две единицы гладкоствольного и три нарезного оружия. А нет, если учитывать пистолет в клубе по практической стрельбе четыре единицы. Тут еще много чего есть. — Начал листать папку «важняк» — и про левые стволы в левом гараже, и про твою поездку в Европу на халтуру к наёмникам на девять месяцев, и про экономические махинации с офшорами и уходами от налогов. И про родителей твоих и про брата младшего — папка захлопнулась и с верху легла весомая длань Виктора Сергеевича. Я понял, что мне если не капец, то почти капец. Если бы хотели на много посадить не общались бы. А если нет, то есть шанс.

— Скажи мне — внезапно начал он так и не убрав руку с папки, но смотря в сторону — ты жить хочешь? — он наверное думал я поперхнусь, испугаюсь или что-то вроде. А вот хрен тебе бородатый по самые яйки. Я не дрогнул ни одним мускулом.

— Да — сухо ответил я.

— Как ты, наверное, понимаешь — начал мой собеседник. Его голос уже не был таким елейным и приятным. Скорее стал похожим на лязг металла — тебя, скорее всего, грохнут ещё в СИЗО. Этому не помешают ни я, ни начальник, никто. Просто не будет такой возможности — тебя защитить — как будто я сам этого не понимаю.

— Вполне допускаю, что, учитывая, твои художества вчера в той пресхате, твоё убийство встанет дорогой ценой тем, кто будет его осуществлять — он так и смотрел в сторону.

— Но ведь можно и яда в еду подсыпать, и не заметно заточкой насовать — я всё так же продолжал сидеть как изваяние. Как будто я этого не понимаю. Но в этой речи должен быть какой-то итог с вопросом. Я уже понял, что это не адвокат. Адвокаты так не разговаривают и дела на подопечных не собирают. Да и вообще. Не был дядя похож на «почтальона».

Наконец он повернулся ко мне лицом и неуловимым движением кисти, которая лежала на папке с делом, что-то в меня швырнул. Увернувшись телом, я изогнулся и поймал рукой брошенный предмет. Сев на место увидел, что это ключи от наручников. Что же. Разговор приобретает новые оттенки. Отпереть наручники у меня заняло пару секунд, и я таким же небрежным жестом вернул ключи своему визави. Убрав ключи, в карман Виктор Сергеевич убрал и папку под стол. Догадываюсь, что демонстрация папки была нужна для запугивания или более серьёзной аргументации его слов.

— У Вас крепкие нервы Игорь Сергеевич. Это хорошо. Значит то что я скажу воспримите нормально. — «важняк» немного подумал и начал рассказывать, не таясь и полностью — Я представляю одну частную организацию, назовём её…скажем Орден. — чувствовалось, что произнёс он это с большой буквы — Организация очень влиятельная в мире вообще и на постсоветском пространстве в частности. Хотя и на территории России нам становится работать весьма не просто, но тем не менее работаем. Примерно полгода назад Вы попали в область наших интересов. Но по началу, после беседы с психологом Вас отсеяли как не пригодного для наших целей.

— Чёрт с ним с орденом, но когда я с психологом общался то? — если он меня сейчас в асасины будет вербовать я не откажусь! Всегда мечтал прыжок веры устроить! А если серьёзно, не зря он мне дал Всеволода перед началом разговора. Да и папку не зря показал. Если бы не всё это я бы послал его уже на этом этапе разговора.

Тут мой вибратор, нет вербатор, нет. Не знаю я как называется то, кто вербует людей. Впервые искренни улыбнулся.

— Месяца четыре назад, в баре пока ждали друзей, которые задерживались к Вам подсел мужичок. Припоминаете? — ну да. Был такой кадр. Очень и очень располагающий к себе дядька. Так я особо ни с кем посторонним общаться не люблю. Но этот как-то разговорил, мы с ним мило поболтали, пока мои не подъехали. И вроде поговорили-то недолго — минут пятнадцать, но такой приятный осадок от этого мужика остался. Теперь понятно почему. Я то думал просто вор, потому и кошелёк с телефоном держал на контроле и потом раз пять проверил. Вообще-то я бы забыл его, если бы моя паранойя не подсказала, что это ж не с проста.

— Ловко! Меня не каждый разговорить может.

— Да уж, знаем. — ещё раз улыбнулся он. — к Вам на самом деле троих психологов подсылали. И как клиентов и как «от друзей помочь надо» ни один достучаться не смог. Но этот…он светила. Если бы психоанализом увлекались больше, то знали бы его. Так вот он Вас и забраковал. Сказал, что вы всю жизнь готовили себя для жизни в этом мире с его законами и условиями. Мы же ищем людей с другим портретом.

Он достал пачку сигарет.

— Курите?

— Нет. Спасибо.

— Это правильно. А я закурю. Я бы спросил не против-ли Вы. Но закурю в не зависимости от Вашего ответа — я лишь хмыкнул продолжая сидеть истуканом. Но мысли уже работали во все стороны сразу. Камера в углу отключена, знаю эту модель, там светодиод должен переодически моргать, могли, конечно и просто лампочку выдрать, но берём за основную теорию, что «важняк» не хочет светиться. Сама эта каморка находится где-то не далеко от выхода из этого гостеприимного заведения. Почему так думаю? Во-первых воздух в коридоре свежее, не на много, но есть, во-вторых, географию сего гостеприимного места я немного знаю и отслеживаю своё местоположение когда меня переселяют из камеры в камеру. Если с «важняком» не договоримся, то можно пойти в отрыв. Маловероятно, что получится, но ведь попытаться мне ни кто не мешает. Особенно раз меня всё одно кончат ещё до суда.

Кстати, отдать должное, вентиляция тут прекрасная, не смотря на то, что нас с Виктором отделяло не более метра, запаха дыма я практически не чувствовал.

— Так вот — продолжил он, выпустив струю дыма в потолок — хоть психолог и забраковал, но мы уже нарыли много интересного на Вас и продолжили копать, скорее уже из интереса и любопытства. Уж очень Вы человек не ординарный. Вот так и образовалась эта папочка. Но у Вас тут всё было хорошо, подставлять Вас не было особого смысла. Короче облизнулись и забыли. Но тут случается Ваша история с братскими народами Кавказа. Два трупа. Пускай они тупые пастухи из горного аула, но кому-то почему-то захотелось за них посчитаться. Хотя. — Задумался он — скорее всего из Вас просто хотят сделать пугало. Сложно сказать. Мы в этом не разбирались. Да и не будем, скорее всего. Не в том вопрос.

Не найдя куда потушить сигарету, он потушил её об стол и положил хабарик рядом со своей рукой.

— Я предлагаю Вам уехать. Навсегда. — Сказал он и уставился на меня как удав на крайне аппетитного кролика. А я, кстати, не жрал со вчерашнего вечера. Да и рацион карцера, даже с пачкой печенья от парня надзирателя в качестве знака уважения, не спасал желудок от урчания.

— Куда? Как? Условия? Какие гарантии безопасности моей семьи? Финансы? — это был первый пул вопросов, которые у меня родились.

— Кхе! — крякнул Виктор Сергеевич и подкрутил он несуществующие усы — Куда? Ответить не могу, так как сам точно не знаю, да ни кто не знает. Скажем так…очень далеко в тёплые страны, где ценится золото, оружие, внедорожники и люди умеющие со всем этим управляться. Как? У меня в сумке постановление о Вашем освобождение из заключения под подписку о невыезде. Вы сейчас выйдете вместе со мной отсюда и исчезните прямо из центра города Санкт-Петербурга, ни когда больше не появитесь на территории страны. Условия? В общем-то, условий ни каких. Мои услуги как вербовщика уже оплачены, мои услуги по помощи в реализации Вашего имущества в общем тоже. Но свой процент я всё равно возьму. Просто процент будет другой. Гарантии безопасности? Я сам — лично гарантирую, что к Вашей семье не будет проявлено ни малейшего интереса, как со стороны государственных органов, так и со стороны наших с Вами недругов с Кавказа, ни до ни после Вашего отъезда. Это, там. — пальцем указав в сторону зарешёченного окна. — Я могу гарантировать с вероятностью в 100 %. Финансы? Обсудим, когда Вы согласитесь.

— Подробнее о месте можно? Отправите в какой-нибудь Гондурас, воевать с местными аборигенами? — попытался сострить я. Но сразу понял, что шутка не удалась.

— Подробнее о месте у меня информации нет. Скажу всё, что знаю: там жарко практически всегда. Там нет дорог или они очень плохие. Там живёт много людей с оружием и из-за этого бывают проблемы. Там ценится золото и всё, что Вы сможете с собой туда забрать. Ни каких регистраций оружия и техники там нет. Взять с собой можно что угодно вплоть до железнодорожного вагона. Всё.

— Мдам. Не много информации, если честно — я прямо таки задумался. Уехать фиг знает куда, но с гарантиями какого-то мутного типа, или остаться, но с гарантиями диаспоры на финку в боку. Ни какие навыки меня не спасут. На самом деле, то что я до сих пор жив — уже чудо. Есть, конечно, еще вариант: дать в голову Виктору Сергеевичу, вызвать вертухая, вырубить его, переодеться, забрать ключи и рвануть. Мне бы до выхода добраться! А там — ищите ветра в поле! Это мой город. Я тут как рыба в воде! Хрен меня кто найдёт…вот только это не жизнь, это существование. А что мне предлагают? Не совсем ясно. Уехать куда-то без права вернуться. Аж нос зачесался от всех этих мыслей. Так вот задумчиво почёсывая нос я ответил.

— Я согласен… — голос мой звучал тихо, но не неуверенно. — Вы мне дадите время попрощаться с родными? — видимо в моём голосе проскочила какая-то такая нотка, которая задела Виктора Сергеевича за струны души.

— Игорь. У вас будет время уладить все дела, которые посчитаете нужными — сказал он очень серьёзным тоном…как перед расстрелом, блин. — Три дня Вам хватит? Если надо, то больше — откуда же я знаю хватит мне или нет? Мне всего времени мира не должно хватить попрощаться со всей своей жизнью. Как родители будут без меня? А Ванька — племянник? Так! Стоп.

— Скажите, Виктор Сергеевич, а связь там есть? — это первый вопрос, который надо было задать. Но практичная сторона натуры взяла надо мной верх.

— Есть — кивнул он — но не моментальная и дорогая.

— Ладно. Выбора у меня всё равно нет, а дорогая, значит есть финансовая система, значит мои знания и умения могут пригодится. — улыбнулся я.

— Выбор есть всегда — весомом заявил мой визави — и я не поверю, что Вы не обдумывали различные варианты. Вплоть до того, когда мог бы пострадать и я.

Он встал, взял из под стола весьма объёмный портфель из коричневой кожи, убрал в него папку и, обойдя стол и меня, открыл железную дверь, которая, оказывается, была не закрыта. Вот же облом. Я думал придётся ещё её открывать. Знал бы прикуп! Рванул бы как снял наручники! Но тут же понял, что я прямо-таки молодец, что не стал делать резких движений. За дверью нас ждали. И это был не высокий, но дрыщеватый охранник, что меня сюда привёл, а четверо бугаёв в брониках, шлемах и с автоматами. Какой делаем вывод? Меня опасаются и уважают. И тут очень и очень влиятельные граждане на меня вышли. Такой конвой не дадут ни кому просто так.

По петляв по коридорам СИЗО и пройдя несколько решёток и дверей мы наконец-то вышли к КПП. Конвой из автоматчиков оставил нас еще пару дверей назад. Видимо, убедились, что нападать я ни на кого не собираюсь. Ну и ладно. У меня всегда есть шанс слинять. Главное об этом не забывать.

Выйдя из-за ворот на набережную мы сели в неприметный бежевый универсал Вольво. Машина, кстати не новая, года три ей примерно. Вот теперь я окончательно убедился, что власть у ребят есть и весьма серьёзная. Встать у въезда в «Кресты» без каких-то спец номеров или люстры мигалок и так, чтобы к тебе не было ни каких претензий вот это уже действительно сильно.