Помоги проекту - поделись книгой:
Майя Александровна замешкалась, назад попятилась.
– Гражданка, что ворон считаем, – хохотнул мужчина сзади, которому она преграждала путь. – Выходишь или так и будешь стоять?
– Я дальше, – неуверенно промямлила Майя.
– Куда дальше то? Это конечная. Отсюда не возвращаются, – обнажил он плохие зубы, дыхнув на нее перегаром.
Майя решительно двинулась к выходу. Галка за ней. Посеменили вдвоем к воротам. Майя купила цветы в киоске. Белые пластиковые лилии на зеленом стебельке. Галку аж передернуло: «Откуда помнит, что это ее любимые?»
Шли долго. Майя с трудом волочила отекшие ноги, то и дело, останавливаясь, чтобы отдышаться. Галка бесновалась рядом. Прошли первый поворот, второй. На третьем свернули на грязную, скользкую тропинку между могилами. Везде кресты да плиты, венки, выцветшие пластиковые цветы, холод. Души неприкаянные ходят, здесь их было особенно много. Старые, молодые, разные. Наконец, Майя остановилась. Галка увидела свою фотографию на памятнике. Сестра стояла, шевеля губами. Через несколько минут судорожно вздохнула, подошла ближе. Провела пальцами по черно-белому изображению.
– Спи спокойно, Галя, – сказала она. – Ты же сестра мне. Я тебя прощаю. Спи.
У Галки заболела голова. Она сгорбилась. Как-то даже осела, еще меньше стала. Могильный холод вдруг почувствовала.
Резко развернувшись, Майя пошла прочь. Галка не поспевала за ней. Отовсюду слышались голоса: детские, взрослые, разные. Кто-то плакал, кто-то выл, стонал, причитал. Один мальчик маленький у могилы сидел, на конфеты да печенье глазел, а взять их никак не получалось. Он заскулил тихонечко, потом зарыдал в голос, вскочил, начал бегать, орать. Это для живых на кладбище спокойно, тихо, пустынно. А для таких, как Галка, неприкаянных, оно хуже любой ярмарки, любого базара было. Она начала изо всех сил перебирать ногами, но за сестрой все равно не поспевала. Спина той удалялась, пока совсем не скрылась из виду. Галке стало трудно шагать. Глубокие раны в ногах кровоточили, болели, казалось, вот-вот лопнут. Она не знала, куда идти, не помнила дорогу до дома. «Надо зайти погреться», – подумала. Но сколько бы ни открывали живые люди дверей киосков с цветами, зайти мертвые не могли. Так и толпились серые сгустки у дверей. Не было им входа. Галке тоже. Но и туда, где холодно она возвращаться не хотела, сколько бы ни звали ее, сколько не уговаривали.
Так и ходит Галка по свету. Ждет, надеется. Может, опять Майка ее позовет, потребует. А может, и кому другому она понадобится. Подождать надо. Все лучше, чем думать, работать над ошибками.
Поделиться книгой: