Коул Коц
Да?
Омега Зенфберри — младший ребёнок в семье графа Зенфберри. Он появился на свет в самый разгар Великой Отечественной войны. Его отец, Эрик Зенфберри, был отправлен в качестве главнокомандующего взводной дивизией в составе армии, воевавшей в Северной Африке. В декабре 1944 года, он, участвовал в битве под Арденнами. А в мае 45 года граф Эрик благополучно вернулся домой и начал усиленно заниматься воспитанием младшего сына. Омега рос сообразительным мальчиком. Уже в возрасте пяти лет он свободно говорил по-французски, считал элементарные примеры, знал все государства, входившие в состав объединённого королевства. До 11-ти лет мальчик обучался дома, а после был отдан в гимназию «Камбрия», располагавшуюся в городе Камбрия, где и жила семья Зенфберри. Учёба в гимназии давалась с трудом, хотя Омега и получил должное домашнее образование. Его не занимала политика и экономика, а латынь и греческий язык никак не укладывались в голове. Единственное, что доставляло радость, так это слушать, как играет на деревянной флейте в саду их сторож Лиам. С ним Омега познакомился во время прогулки по внутреннему двору гимназии. С тех пор всё свободное время мальчик проводил с Лиамом, который учил его играть на флейте. Омега чувствовал, что музыка захватывает его всё больше, а звонкая мелодия не оставляет даже во сне. Спустя два года занятий, Лиам подарил мальчику на день рождения новую деревянную флейту, которую сам для него вырезал. Счастью Омеги не было предела, он хотел в этот же миг открыть всему миру любовь к музыке, хотел веселить прохожих своей звонкой мелодией, в этот момент он понял, что хочет стать бродячим музыкантом.
Вскоре мальчик начал играть для других гимназистов, и это заметили преподаватели и директор. Они посчитали, что такого рода увлечение будет препятствовать дальнейшему обучению Омеги, поэтому рассказали обо всём отцу мальчика. Граф Эрик пришёл в ярость от одной мысли, что его сын тратит время на чепуху, позоря тем самым род Зенфберри. Он поставил сына перед выбором: либо мальчик бросает музыку, либо отец лишает его наследства и титула графа, а также права появляться в родительском доме. Омега был ещё слишком мал, чтобы перечить отцу, поэтому согласился с его условием бросить музыку. Три тяжёлых года мальчик боролся с непреодолимым желанием взять в руки флейту. Мечта стать уличным музыкантом не выходила из головы. И вот, в возрасте 16-ти лет, Омега забирает документы из гимназии, отказывается от наследства и титула графа и становится бродячим музыкантом. Долгие шесть лет он живёт на улице, зарабатывая сущие копейки, которых хватает лишь на покупку куска хлеба. За это время он присоединяется к группе хиппи, культура которых, в данный момент, только ещё зарождается в Англии. Молодой человек знакомится с девушкой по имени Умме, которая была родом из Татарстана, а в Англию приехала учиться на радиоведущего, но не смогла поступить. Омега влюбляется в Умме, она вскоре отвечает ему взаимностью. У возлюбленных рождается сын, которого они называют Аяз.
Почти два года Омега живёт с хиппи, он узнаёт, что такое простое хорошее человеческое отношение, любовь, счастье без денег. Светлые дни продолжались до тех пор, пока не произошло случайное событие. В один из обычных дней, когда друзья шли по переулкам города Честер, ища новое пристанище, на них напала банда наркоторговцев, которая ограбила и убила всех, кроме Омеги, которому посчастливилось во время нападения удариться головой о камень, неизвестно кем и зачем оставленный посередь дороги, и, в результате, упасть в обморок. Когда Омега очнулся, он увидел лишь мёртвых товарищей и бездыханное тело своей возлюбленной, которая руками закрывала погибшего сына. На место происшествия довольно быстро прибыла полиция, но убийц уже не было.
Тела погибших забрали и похоронили на ближайшем кладбище в безымянной могиле. Омегу долго допрашивали, пытаясь узнать как можно больше о случившемся, но мужчина не в силах был ничего рассказать. Поняв, что нужной информации они от свидетеля не получат, полицейские просто отпустили мужчину со словами: «Не смеем вас больше задерживать». Потеряв всех тех, кого считал своей семьёй и с кем познал истинное счастье, Омега, взяв с собой деревянную флейту, продолжил путь в одиночку. Долгие годы уличной жизни сказались на здоровье, и Омега заболел. Он направился в местную больницу в городке Сток-он-Трент, откуда мужчину вместе с другими бездомными направили в приют для бездомных и нищих на острове Повеглия в Италии. Там Омега пробыл два месяца, а вскоре умер от воспаления лёгких и гангрены. Всё время, что молодой человек провёл в приюте, он не переставал играть на флейте. Его живая музыка поднимала настроение всем, кто давно отчаялся в жизни. Но звуки флейты вскоре угасли, а вместе с ними и жизнь 23-летнего Омеги.
Но не спешите расстраиваться, с этого момента всё только начинается…
Лука Иванович Сахаров, седоволосый парень с изумрудными глазами, худощавого телосложения. Молодой путешественник, предпочитающий осваивать нестандартные туристические маршруты. Чем страшнее и загадочнее история места, тем сильнее парню хотелось туда поехать и испытать на себе все прелести настоящего ужаса. Он уже побывал в лесу Аокигахара, посетил бывшее местонахождение Помпеи, обошёл все самые страшные древние кладбища, в общем, успел изрядно поседеть от страха и набрал с собой мурашек столько, что хватит и правнукам. Теперь его целью было посещение закрытого острова Повеглия в Италии. Собрав всё необходимое для ночёвки на улице, он надел свою любимую красную кепку, с вышитым на ней вручную черепком, и потёртые походные джинсы, которые, если бы могли говорить, то обязательно бы уже заплакали от безысходности и своей изношенности, ибо бывали в таких местах, откуда просто невозможно выйти чистыми и целыми. Заплатив перевозчику кругленькую сумму, Лука беспрепятственно добрался до места назначения и договорился, что лодка прибудет за ним через два дня.
Наконец, проводив взглядом одинокую моторную лодку, Лука отправился осматривать остров. Земля под его ногами от малейшего прикосновения поднималась клубом пыли, обвивающим ступни. Деревья, почему-то не создавали положительных эмоций, а лишь раздражали противным скрипом сухих стволов на ветру. Идя вдоль пустынных улиц, разрушенных домов, окна которых когда-то горели жёлтым светом, а теперь лишь смотрели на Луку пустыми чёрными глазами, из которых торчали ветки, он наткнулся на одинокую скамейку, на которой сидел молодой мужчина в рваных расклещённых штанах и ситцевой белой рубахе, к тому же босой. Незнакомец играл на деревянной флейте, в то время как Лука разглядывал его лицо. Длинные волнистые русые волосы развивались на ветру, а из приоткрытых карих глаз текли слёзы…
— Простите, простите, что я выжил, — шёпотом произнёс незнакомец и продолжил играть на флейте.
«Кто он такой? На сторожа не похож… Может тоже турист? Старомодно как-то одет. Так, а это сейчас при чём?! А?! Он…плачет? В таком месте? Интересные же у него предпочтения», — подумал про себя Лука и сам не заметил, как его импровизированное укрытие (сухой куст, растущий прямо рядом с камнем, и скорее показывающий, чем перекрывающий) раскрыли.
— Если бы я тогда не упал… — тихо произнёс мужчина, проведя пальцем по камню, — молодой человек, вы потерялись?
«Он это мне!? Чёрт, конечно, мне, кому же ещё?», — с этими мыслями Лука в испуге прижался к стене ближайшего строения. В этот момент его плечо задела ветка торчащего из окна дерева, из-за чего молодой человек отпрыгнул от стены, споткнулся и упал в руки незнакомцу, и в результате перепугался ещё больше.
— Я, я, я… Лука, очень приятно познакомиться! — выпалил Лука, не поняв толком, что он сказал.
«Что я говорю-ю-ю…? Ду-у-у-рень… Дурень!»
Пока Лука ругал себя, незнакомец смотрел на него, хлопая широко открытыми глазами.
— Мистер, мистер, вставайте, не нужно так пугаться, словно призрака увидели. — Произнёс мужчина с лёгкой улыбкой.
— Да-а-а, п-простите, что это я, действительно, неловко вышло.
— Вот, покушайте и успокойтесь, — незнакомец протянул Луке красное яблоко, которое в эту секунду сорвал с дерева.
— С-спасибо…
— Разрешите представиться, мистер, я… хотя… у меня нет имени… — незнакомец резко замолчал, а потом, краснея и запинаясь, выпалил, — Но вы можете мне его дать! — мужчина резко схватил собеседника за руку.
«Имя, он просит дать ему имя?! Может это какой-то местный сумасшедший? Хотя, выглядит серьёзным. Ладно, вроде безобидная просьба. Дайте-ка подумать… Помниться, когда я был маленьким, бабушка частенько дразнила меня Гуго, когда я пытался отговорить её убивать тапком комара или срывать мне цветы с клумбы на Первое сентября. А что, мне нравилось это прозвище, да и произносилось оно всегда с такой мягкой улыбкой…»
— Гуго! Как вам такое имя?
— Значит «душа»… Хорошее имя. Тогда представлюсь ещё раз, меня зовут Гуго, очень рад знакомству с вами, мистер Лука.
— Взаимно, — сказал Лука и пожал новому знакомому руку. — Так вы тоже турист?
— Турист? Нет, я живу на этом острове, вернее, я приехал сюда поправить здоровье, а потом просто решил здесь остаться.
— Лечиться? Но, вы что-то путаете, остров заброшен уже несколько десятков лет, а больница закрылась ещё в 1968 году. Вы что, всё это время жили один на этом острове?
— Мистер Лука, это вы что-то путаете, какой, по-вашему, сейчас год?
— 2015 от Рождества Христова. — С полной уверенностью произнёс Лука.
Гуго переменился в лице. Казалось, что для него в этот миг весь мир перевернулся вверх дном. Он выглядел так, как выглядел бы человек, которому всю жизнь говорили, что он девочка, а потом резко сказали, что он мальчик.
— Да? — отрывисто спросил Гуго и немного наклонил голову.
— Боюсь, что так… — неловко произнёс Лука.
— Чёрт! Чёрт! Мышь мне в панталоны! Сколько же лет я уже на этом острове!? А я всё думал, почему остров выглядит всё хуже и хуже. Нет, ну я думал, что прошёл год, может два, но не несколько же десятков лет… — выругался Гуго, пнул ногой скамейку, а потом схватился за голову и присел на корточки.
— Гуго, с вами всё в порядке? — спросил Лука и положил руку мужчине на плечо.
Тот резко встал, отряхнулся, потряс головой и, запинаясь, но пытаясь держать спину ровно, а голову высоко, сказал: «Кхем! Прошу простить меня за этот конфуз, я пребывал в небольшом шоке, поэтому вёл себя неподобающе. Теперь я в порядке».
— Фух, я уж испугался, что довёл человека до истерики, — нервно засмеялся Лука.
В этот миг до него дошло, кое-что очень важное, не поддающееся объяснению. Гуго рассказал, что он приехал сюда на лечение в 60-е годы и с этих пор жил на острове Повеглия. Но ведь с того времени прошло 50 лет! Почему мужчина до сих пор выглядит так молодо, как будто приехал сюда только вчера?
— Гуго, позвольте спросить, а сколько вам лет? — испуганно и озадаченно спросил Лука.
— Ну, я думал, что 23, а теперь, выходит, что мне 73? — усмехнулся мужчина.
— Но вы совсем не выглядите на свой возраст, вот посмотрите, — Лука достал из кармана телефон и сфотографировал Гуго.
— Что это? Новый фотоаппарат такой? Никогда ничего подобного не видел. Ещё и цветной! Вот чудеса в решете! — Гуго, словно ребёнок, с любопытством разглядывал неведомый ему ранее агрегат. — Стоп, это что, я!? Я так в 23 выглядел… — теперь и он не понимал происходящего. — Почему я не постарел, почему… — в этот миг слова у мужчины кончились.
— Вы уверены, что приехали сюда лечиться?
— Да, я точно помню, что приехал сюда в 1965 году, меня направили из Сток-он-Трента, после того, как я обратился в лазарет. Я… у меня очень болела грудь, и мои ноги посинели и распухли так, что я с трудом на них ходил… Потом я оказался здесь, на острове Повеглия, провёл тут два месяца, пытался вылечиться. Помню, как играл на флейте для других больных и бездомных. Они всегда улыбались, когда слышали мою музыку. Было очень плохо, ноги страшно болели, а кашель становился всё сильнее. Потом ещё и температура поднялась… Очень жарко и всё плывёт перед глазами… А потом, я уснул, просто уснул. А когда проснулся, то никого на острове уже не было. Ноги больше не болели и кашель прекратился. Больше не было больно. Но никого не было… Интересно, куда все делись?
— Простите, но вы уверены, что всё это время «жили» на этом острове?
— Мистер, на что вы намекаете?
— Простите, я и сам не могу в это поверить, но, думаю, вы умерли в тот день, а не уснули… — пытался как можно деликатнее сказать Лука, хотя и понимал, что сам не верит в свои доводы. Да и как он мог в них верить, ведь в эту самую секунду он говорил живому, на вид, человеку, что тот умер.
— Умер? Но разве люди остаются на земле после смерти, разве они не уходят в другое место? А я то думаю, почему люди на остров приплывают, я с ними здороваюсь, а они меня игнорируют, словно и не видят вовсе. — Нахмурив брови, спросил Гуго, не желая слышать ответы на свои вопросы. Он не хотел верить, что мёртв.
— Боюсь, что сейчас прозвучу довольно банально, но вы, наверное, о чём-то сожалели перед смертью, поэтому не смогли уйти в «другое место».
— Не знаю… Не помню! Не хочу помнить! Это больно! Умме! Аяз! Больно, мне так больно! Почему я не с вами!? — Гуго закричал, закричал так громко, что эхо его крика отразилось по стенам старинных зданий. Он плакал так, как плачет мать над могилой погибшего сына.
Лука не мог вставить ни слова. Он молча подошёл и обнял Гуго, поглаживая его по голове.
Через некоторое время мужчина успокоился, вздохнул и начал говорить, но его выражение лица, его голос словно стали другими, будто перед Лукой стоял другой человек:
— Знаешь, она была так прекрасна… Жизнь на улице, она была такой свободной, счастливой. Я радовал прохожих своей мелодией, они танцевали, улыбались и хлопали, когда я играл. — Гуго улыбнулся, потом взглянул на флейту. — А знакомство с хиппи… Это было самое незабываемое, что случалось в моей жизни. Представляешь, им не нужны были деньги, слава, титул. Они жили ради себя, ради единения с природой, ради того, чтобы жить. Да, они не брезговали и употреблением наркотиков, но, кажется, совсем не портились от этого. Они и мне предлагали, но у меня оказалась непереносимость к подобного рода, развлечениям, — мужчина грустно усмехнулся, — они показали мне, что такое счастье, любовь. Знаешь, а ведь я любил… Её звали Умме. Она была так красива: чёрные волосы до пояса, смуглая кожа, большие карие глаза и ангельская улыбка, которую она мне дарила. Это именно она привела меня в компанию к своим товарищам хиппи. Она спасла меня от одиночества…
— Похоже, вы и в самом деле очень её любили. Но, кажется, ранее вы упоминали ещё одно имя. Аяз… Кто это?
На глазах Гуго навернулись слёзы.
— Это мой сын, мой Аязушка, мой малыш. Пойдем, я покажу тебе кое-что. — мужчина взял Луку за руку и повёл куда-то в глубь острова.
Через пару минут друзья дошли до заброшенной колокольни. Они поднялись наверх, и перед Лукой открылся потрясающий вид на вечернюю Италию. Он слышал вдалеке крики чаек, шум волн. Морской воздух приятно обдувал его своей влажной прохладой, а последние лучи солнца слепили глаза.
Смотря вдаль, Гуго произнёс:
— Знаешь, Аяз был очень слабым, часто болел, слишком часто для годовалого ребёнка. Я где-то слышал, что морской воздух хорошо лечит, поэтому мечтал как-нибудь свозить его на море. Не успел… Помню, что Умме даже сшила ему плюшевую чайку. Он не расставался с ней ни на минуту. Я оставил эту игрушку на его могилке. Зря, наверное. Так хоть что-то осталось бы на память.
— А что случилось с твоей семьёй?
— Наркоторговцы разбушевались. Подумали, раз мы хиппи, то обязательно торгуем наркотиками. А конкурентов эти люди не любят… Вот они и решили нас устранить. Я, я ударился головой о камень, когда упал, пытаясь заступиться за Умме и Аяза. Если бы я тогда не упал… — Гуго прикусил нижнюю губу и снова заплакал.
— Прости, я не должен был спрашивать. — Смотря в пол, сказал Лука.
— Нет, что ты, так приятно когда тебя кто-то слушает.
На лице Гуго появилась слегка грустная, но вместе с тем счастливая улыбка. Он смотрел вдаль, туда, за горизонт, и, наверное, представлял, как где-то там счастливо живут его товарищи, любимая женщина и маленький сын. Он уже не плакал, а просто смотрел на бесконечно переливающиеся волны и уходящее солнце.
Лука прокручивал в голове рассказ своего нового знакомого. Ему и самому захотелось плакать от того, насколько несчастным может быть человек. Он вдруг подумал, что если бы у него была машина времени, то он точно бы смог помочь всем, кто страдает. Он бы точно исправил их судьбы к лучшему, и тогда на земле бы не осталось несчастных людей. Но это невозможно, потому что машину времени ещё не изобрели, а если и изобретут, то никто не захочет заниматься подобной чепухой. Все, скорее всего, будут использовать её в военных целях, чтобы с новым оружием пытаться выигрывать давно проигранные войны, или в политических, чтобы заранее устранять неугодных себе соперников.
— Слушайте, Гуго, а вы не хотели бы поехать со мной, немного отвлечься, увидеть другие страны?
— С тобой, в твою страну? Хах, это было бы интересно, я думаю. Хорошо, тогда покажи мне свой мир! — Гуго протянул Луке руку и приветливо улыбнулся.
— Тогда, давайте пока найдём место, где можно переночевать, а завтра отправимся в путь.
— Я знаю отличное местечко, пойдём — Гуго взял Луку за руку и потянул за собой.
Перед друзьями предстал скромненький одноэтажный дом, на удивление хорошо сохранившийся. Дверь была не заперта, и молодые люди легко вошли. Внутри было несколько комнат, прихожая, столовая и кухня. Стены заросли лозой, потолок блистал разводами, плитка потрескалась, паркет пошёл волнами, обои отошли, а в углу гостиной даже лежала мёртвая ворона.
— Э…. это ты называешь «местечком»? Здесь точно можно переночевать, на меня не обрушится стена или потолок ночью? — Лука с заметным недоверием посмотрел на Гуго.
— Лучше сохранившегося дома ты здесь не найдёшь. Конечно, если его превосходительство считает это место недостойным для своего ночлега, то может спать на улице. — Гуго развёл руками.
— Ладно, ладно, я понял, к чему ты клонишь. Останемся здесь на ночь… — Лука выдохнул.
— Вот и ништяк! — произнёс Гуго с чувством собственного удовлетворения и прямо засиял от радости.
Ночь наступила довольно быстро. На острове, как и прежде, стояла мёртвая тишина.
— Гуго, а вы тоже будете спать?
— Да, а ты думал, что раз я призрак, то совсем не умею спать. Поверь мне, после смерти все потребности остаются, разве что в туалет больше ходить не нужно. Во всём есть свои плюсы.
— Вот как, нам совсем по-другому рассказывали о жизни по ту сторону.
— Ну, так я ещё и не нахожусь «по ту сторону». Эх, ладно, уже довольно поздно, давай ложится спать. Приятных тебе сновидений, друг мой.
— И вам спокойной ночи…
Только Лука успел закрыть глаза, как проснулся от яркого света. Он даже не заметил, как наступило утро. Остров всё также жил своей беззвучной жизнью. Тихо как на кладбище…
— Доброе утро, Лука, как самочувствие?
— Ощущение, словно я не спал вовсе. Голова раскалывается. — Лука едва вылез из спального мешка.
— Это не редкость на этом острове. Я и сам частенько плохо высыпаюсь. Здесь время как будто течёт по-другому.
— Вот как. Стой, а который сейчас час? — Лука посмотрел на часы, было уже 9:30, а лодка должна была приплыть за ним в 10:00.
Молодой человек моментально собрал вещи в походный рюкзак, выпил воду, оставшуюся с прошлого дня, схватил Гуго за руку и поволок в сторону импровизированного причала, на котором его прошлым днём высадила лодка.
— Стой, стой, куда ты меня тянешь? — Спросил удивлённый Гуго
— Лодка скоро прибудет, а мы с тобой на другом конце острова, надо успеть дойти.
— Так я покажу, где можно срезать.
Гуго протянул Луку через какие-то колючие заросли, где молодой человек нахватал репеников и пару раз порезался о ветки. Лодочника Лука встречал, как говорится, не в самом лучшем своём костюме.
По дороге к парому молодые люди наспех договорились, что при людях Лука не будет разговаривать с Гуго, а будет писать ему свои вопросы в заметках на телефоне. Гуго согласился.
Постепенно отплывая от острова, новый знакомый не мог поверить. Что после стольких лет наконец покидает его.
— А что это за сети расставлены вокруг острова? Я спрашивал у рыбаков, они сказали, что не знают, мол, это не их, они сами и на километр к острову не подплывут. — Написал Лука в телефоне.
— Этими сетями раньше, когда тут ещё был госпиталь, ловили рыбу для пациентов и персонала, а потом сети просто бросили, вот я их и подобрал. Надоедает, знаешь, одними яблоками и ягодами питаться.
— Ясно…
Лодочник высадил друзей в ближайшем рыбацком порту. Оттуда они направились в гостиницу, номер в которой заранее забронировал Лука, чтобы отдохнуть перед вылетом.
— Пойдём в гостиницу, увидишь, что такое телевизор.
В номере Гуго всё тщательно осматривал, даже простые шкафы с раздвижными дверцами казались ему невероятными. А уж телевизор и пылесос и вовсе чудом техники.
— Послушай, Гуго — в номере Лука мог говорить с другом свободно — может нам наведаться в архив, поспрашивать, может там о тебе что-то знают?
— А зачем, я о себе и так всё знаю.
— Может это поможет нам найти способ упокоить твою душу?
Поделиться книгой: