Помоги проекту - поделись книгой:
─ А за отдельную плату? ─ вытаскивает на стол толстую пачку денег, и я просто разворачиваюсь, не в силах больше выносить его поведение, но он успевает схватить за руку. Не так как тот блондин. Нежно, едва касаясь выступающих вен, но меня это только раздражает. Неприятно.
─ Вены мои не трогай, ─ вырываю конечность. ─ И деньги свои собери — здесь тебя могут неправильно понять.
Несколько огромных мужиков-байкеров за барной стойкой уже недобро косятся в нашу сторону — это друзья нашего повара Ильнура, и они не очень любят, когда обижают девочек, а если быть точнее, их от этого с души воротит. Этакие крёстные феи, только на мотоциклах. Зубные в свободное время.
─ Ладно, я понял. ─ Судя по виду, он нисколько не впечатлился размерами угрозы, при том, что сам отнюдь не выглядит качком. Но этот взгляд… ─ Можешь просто принести пожрать? Я третьи сутки нормально не ел.
Молча ухожу, выдерживая сканирующие взгляды Лёшки, байкеров и Таи, устроившейся за стойкой, прежде чем иди в свой кабинет.
─ Все козыри сразу вывалил?
─ Не спрашивай.
─ Ножнички для кутикулы, ─ напоминает, но во мне как всегда не к месту просыпается чёрт знает откуда взявшееся человеколюбие и даже сочувствие, что просто хочется накормить страдальца. А уже потом дать ему поджопник.
Жду, когда всё будет готово, осматривая зал из-за угла, и даже обычно молчаливый и чуть угрюмый Ильнур сегодня просто мастер красноречия.
─ Ты бы поосторожнее с ним. Был у нас пёс — никого к себе не подпускал, кроме моей младшей сестры… А потом и к ней никого не подпускал, даже своих, ─ оглядывается на предмет разговора и качает головой. ─ Этот тоже смотрит, будто хочет тебя в будке своей закрыть.
─ И что стало с псом?
─ Усыпили.
Какой сегодня всё-таки странный день, а…
Когда приближаюсь к злополучному столику с едой, уже готовая к очередному сражению, останавливаюсь в метре, неожиданно замечая, что у сталкера под распахнутым пальто.
Чёрная майка в мелкую сетку, под которой видны торчащие по стойке соски, и один из них проколот. Джинсы с дырами, где больше всё же дыр, чем ткани, и можно было в принципе надеть те самые гавайские шорты, а ещё на ногах красуются угги.
Что за свэг в минус десять?
Из небольшой брендовой сумки, что устроилась на соседнем стуле, вдруг поднимается очень сонный и довольно старый чихуа-хуа, откровенно не отдупляющий, куда его принесли и зачем разбудили.
─ Веня, бля, спи ради Христа, нам ещё на маникюр с тобой надо успеть. Ты уже ел, а я нет, ─ тихо говорит псу, и тот на удивление послушно проваливается обратно в недра этого ридикюля под моим задумчивым взглядом.
Усыпить…
Если лучшего варианта не будет, рассмотрю этот.
─ Ваш заказ. Приятного аппетита, ─ обстоятельно расставляю всё на столе, чтобы этот самый аппетит у гостя вызвать, и по голодному сглатываю вижу, что зря старалась — он действительно хочет есть и без моих приёмов.
─ Присядь. У меня к тебе разговор, ─ вместо того, чтобы наброситься на еду, обгладывает глазами меня. Ну точно зверюга какая-то.
─ Не имею права, ─ пожимаю плечами, чувствуя спиной любопытство всего зала.
Да, сегодня у меня полный аншлаг.
Входят новые посетители, которыми уже занимается опоздавшая на смену Маша. У неё какие-то проблемы в семье, но мы с Таей понятливые — у всех бывают трудности, и иногда надо просто войти в положение человека, тем более, если он настоящий трудяга.
─ Мне опять деньги вывалить, чтобы ты меня выслушала, птичка?
─ Я тебе уже сказала, что ты можешь сделать со своими деньгами. И вообще, что за манера всё измерять бумажками? У тебя какие-то комплексы?
Обычно именно так и бывало. Те, кто привык козырять деньгами либо не знали им цену, либо просто прикрывали ими свои недостатки, на которые посторонним было по сути плевать. Я уже успела встретить и тех, и других в своей жизни, только вот с этим кадром всё по-прежнему было не понятно. Мне такие ребусы не по зубам.
─ А сама-то ты здесь работаешь для чего? ─ криво усмехается, будто хоть что-то знает о моей жизни. ─ Без бумажки ты букашка, так?
В первый миг я хочу высказать гораздо больше, чем есть на душе, но мозг в нужный момент решает вернуться на путь истинный, не понимая, с какой стати у хозяйки вообще возникло желание оправдываться.
─ Ешь свой завтрак и поезжай на маникюр или куда там нужно, а почему и где работаю, тебя касаться не должно. Вообще никак.
Теперь уже точно покидаю его, но прежде мне в спину ударяет вопросом:
─ Почему я тебе так не нравлюсь?
Знаю, что оборачиваться совсем не стоит, только тело само успевает сделать это роковое движение. Мой рот открывается и тут же захлопывается, потому что даже если начну перечислять всё, его будет ничем не пронять. Совесть вряд ли имеется у него хотя бы в кармане пальто.
─ Причин слишком много, чтобы вот так сходу назвать, ─ нахожусь я, но этот злодей встаёт и опускает в мой фартук свою визитку, обдавая своим ароматом. И вроде ничего преступного не происходит, однако пульс почему-то опять разгоняется, тарабаня по рёбрам, и чужая близость не даёт ни на чём сосредоточиться.
Здесь всегда было так жарко?
─ Когда придумаешь их, маякни мне — с радостью выслушаю, ─ шепчет, будто бы невзначай коснувшись края моего уха губами, а потом возвращается на место, якобы потеряв ко мне всякий интерес, и приступает к еде с жадностью, но ест всё же очень эстетично.
Я же, борясь со странными мурашками, достаю визитку, рассматривая чёрный прямоугольник с именем.
Михаэль Робертович Эдер.
Целый Робертович и весь мне?
Ни рода деятельности, ни иной ценной информации, кроме номера телефона здесь нет, но мы оба знаем, что и этого вполне достаточно. Одно его имя — уже внушает ужас, вот только я ни за что не собираюсь набирать эту адскую комбинацию цифр, и даже если он будет последним человеком на планете, а я соберусь умирать от обезвоживания, такого не случится…
─ Ни за что.
Эти мысли действуют медитативно, вселяя уверенность и помогая мне прожить этот долгий день, а вечером, когда возвращаюсь после смены, понимаю, что радовалась зря. Потому что стоит только войти в свой аккаунт, в непрочитанных висит одно единственное сообщение, которое одним своим началом тревожит не на шутку.
Твою же ж…
Как?!
У меня ведь даже имя и аватарка чужие, а писать мне не могут те, кто в друзьях не числится!
Зараза.
2
В который раз смотрю на удаляющуюся фигуру и до скрипа сжимаю зубы. Её спину с упругой задницей и стройными ногами я видел гораздо чаще, чем лицо, и в принципе, мне грех жаловаться, но блять.
Гордая какая, а…
Хочется взять себя за шкирку, чтобы за ней не ломануться и не наворотить лишнего, только именно сегодня мне это даётся с колоссальным трудом, потому что ещё немного — и меня расхреначит пополам от её близости, приправленной вечным «нет».
Когда я вообще успел так вляпаться?
Во сне я уже столько всего с ней сделал, что в реальности мне положен срок за такие больные фантазии, но к счастью для птички, она не в курсе моих на неё далеко идущих планов, и тот факт, что на мой, настолько тщательно продуманный образ она даже ни разу ухом не повела, сделал моё решение окончательным и бесповоротным.
─ Веня, сегодня мы опять с тобой в пролёте, ─ пережёвываю вполне сносный омлет, пытаясь отвлечься от заряда дикого возбуждения. ─ Но это только сражение, а не война.
Малому похер. Он давно забил на жизнь вокруг него и всё чаще спит, а я ему где-то даже завидую. Ему невдомёк, как мне сейчас хочется догнать девчонку, впиться в её губы прямо на глазах у всех и увезти подальше, чтобы никакие хмыри к ней яйца больше не подкатывали.
Но планы…
Спешно запиваю свой «завтрак настоящего рокера» недурным крепким кофе, собираюсь расплатиться, пытаясь выхватить взглядом Нику в последний раз, когда другая подошедшая официантка бросает:
─ За счёт заведения.
Она машет в сторону стойки, где мне приветливо кивает бармен, и я плетусь туда.
─ Знаете, я болею за Вас, ─ подмигивает, получив втык от рыжей подружки пока не моей птички, и я изображаю поклон. Чёртовы азиаты со своими ритуалами…
А через час мы втроём — я, Вениамин, и мой младший товарищ устремляемся навстречу прекрасному, от вида которого другу больше не хочется снова подниматься. Нет, я в курсе, что есть любители надувных кукол, но такую я бы даже на море не взял, ибо всему есть предел, и чувство меры мне в людях нравилось особенно.
─ Так значит, Вы — наследник Лидии Владленовны, ─ задумчиво тянет очередная моя претендентка на руку и печень, придирчиво осматривая мой новый лук. Лучок, бля.
В этот раз я превзошёл себя — спасибо другу, подогнал прикид. Вспомнить страшно, что я пережил в те мгновения, когда Витюша меня одевал, но это явно того стоило, потому что прошлая моя попытка сойти за гея вызвала не совсем тот эффект, на который я рассчитывал. Нет, невеста, конечно, дала по тапкам в итоге, но осадочек остался…
─ Ну да, ─ отвечаю, манерно поправляя волосы, то и дело лезущие в рожу из того прилизанного хвоста, что друже мне буквально приказал навертеть в местном салоне, и проклинаю его. Его, бабку свою, затеявшую весь этот цирк со смотринами, и себя за то, что пошёл на поводу у «старой, умирающей женщины». ─ А что?
─ Ну… Вы просто такой, ─ явно не знает, какие подобрать слова, чтобы выразить весь свой ахер от будущего мужа — это я ещё я каблуки не надел, как в прошлый раз, пусть спасибо скажет. ─ Необычный.
─ Да таких как я сейчас полстраны, ─ возражаю, ловя трубочку от коктейля языком, сходу демонстрируя все свои навыки.
Фу, я что уже в роль вжился?
─ Но не все же так открыто выражают здесь свою… эм, позицию, ─ пытается обрисовать наманикюренными пальцами всё то, что видит, а я с трудом удерживаю хохот. ─ Законы же теперь ещё строже стали.
Позицию, ага. Ты ещё скажи, что я неэлегантный — у меня даже ногти идеальной длины!
─ А я вот такой, да. И на законы мне по большому счёту начхать.
─ Тогда, ─ сглатывает нервно, но перспективы от брака явно волнуют её больше, чем недостатки жениха, поэтому перебарывает себя, готовая продолжать этот абсурд, ─ расскажите немного о себе.
Ну, понеслась…
Я ненавижу свою бабушку.
И это при том, что испытываю к ней бесконечную благодарность и преданность, которую она решила мне, видимо, припомнить, заявив, что я должен жениться.
Мысленно возвращаюсь к тому диалогу, и хочется накатить. Ударил ли моей старушке в голову маразм или какие-то тяжёлые препараты, мне было неясно, только перед фактом она меня поставила, едва я вернулся на родину.
─ Хочешь моё наследство — будешь играть по моим правилам, ─ заявила она, а мне ни её деньги, ни жена на хрен не упали, потому и психанул.
─ А ты помирать собралась что ли? Так я тебя и на свои похороню не хуже!
Просто это вообще не та тема для разговора, когда ты соскучился, а тебе с порога заявляют, что скоро вы вообще не увидитесь. Захотелось уйти и больше не возвращаться, как в детстве, когда свалил из дома, будучи ещё соплёй — только бабушка приняла. А теперь что? К кому мне идти?
Правда, пыл мой поутих, едва она спросила в спину, когда уже готов был хлопнуть дверью:
─ Или хочешь, чтобы твой папаша с братцем прибрали к рукам и компанию, и всё, что я нажила непосильным трудом?
Вот это был действительно аргумент.
С отцом у нас не то, чтобы не сложилось — я вообще не считаю нас родственниками, равно как и младшенького. Ну не может родной человек быть такой сукой…
─ И что же ты хочешь?
─ Встретишься с парочкой невест, найдёшь ту, которая меня устроит — всё твоё. Я бы итак тебе это отдала, но мне нужны гарантии, что у меня будут правнуки, которым всё это можно передать, а ты случайно всё не разбазаришь. Не хочу, чтобы эти двое себе захапали. Так что скажешь?
Это было дело принципа — оставить нюхать пыль свою семейку. Им вообще было полезно понюхать что-то не белое…
И вот уже больше месяца как я, находясь в трезвом уме и твёрдой памяти, вынужден ходить на свидания вслепую, как дебил из сериалов про богачей.
Но если бы я только знал, какой гемор на себя навлеку…
Бабушка будто предвидела, во что меня втягивает, подбирая мне «подходящих» кандидаток, потому что уже после второй встречи я начал подвывать, как мой пёс при виде бананов. Я сам чуть не рехнулся, представив себя то одной хорошей девочке, то другой умнице-разумнице, понимая, что крокодилы стали до ужаса требовательными.
Где она их только брала?
Я впервые почувствовал себя использованным, когда в первую же минуту потенциальная жёнушка-мышь в очках на пол лица выкатила список требований, где мне была уготована роль коврика для ног, пока она собиралась строить карьеру. Я слушал молча и охреневал, кивая ей с тупой улыбкой, и ждал, когда пытка кончится, в очередной раз убедившись в существовании энергетических вампиров.
Вторая вообще в лоб поразила фразой, что у неё есть любовник, но им никто не даст быть вместе, поэтому я буду служить идеальным прикрытием их порочной связи, а возникнет желание, то и присоединиться всегда смогу — они, оказывается, часто практикуют тройнички… Короче, внучки бабушкиных подруг оказались теми ещё моромойками, а я не мог рассказать ей о том, что проституток знавал скромнее!
К счастью, решение нашлось быстро. Я прикинул, что не мне одному нужно страдать, а раз невесте так хочется эпатажа, я устрою его ей в полном объёме. И если хоть одна выдержит моё представление, тогда с ней и буду договариваться о браке — в конце концов, моя репутация итак сомнительна, а вот найти человека, который псих настолько же, как и ты, это дорогого стоит…
А потом судьба сама всё за меня устроила.
После последней моей попытки отделаться от невесты у меня как назло сломалась тачка. Я подозревал, что идти пешком по вечернему городу в том прикиде, в каком был я, идея откровенно так себе, но когда об этом подумал, ребятки, что пасли меня ещё от автосервиса, уже догнали. Они там явно часто ловили заработок, и пока меня не было в стране, гребли деньги.
Слово за слово, мы сцепились, и я, доказав парням, что мы-не такие как все вполне себе способны махать кулаками, подустал. Приуныл можно сказать, улёгшись прямо в снежок охладиться, оставшись в гордом одиночестве. А затем увидел свою птичку. Увидел, и меня контузило на месте.
Поделиться книгой: