Том 7. Истории периода династий Суй и Тан

Стрельба друг в друга у дворцовых ворот

Когда император Тан Гаоцзу взошел на трон, он сделал своего старшего сына Ли Цзяньчэна наследником престола, своего второго сына Ли Шимина — князем Цинь, а своего четвертого сына Ли Юаньцзи — князем Ци. Согласно предыдущим правилам, в таком раскладе не было ничего плохого. Но на самом деле существовали свои проблемы. Очевидно, что с точки зрения способностей и заслуг, вкупе с властью, Ли Шиминь являлся сильнейшим. А Ли Юаньцзи ничем примечательным не выделялся. Ли Цзяньчэн в основном находился в тылу, редко вел войска в бой. Даже подчиненные военные чиновники были в ярости, не говоря уже самом Ли Шимин, который был недоволен. Все считали, что только князь Цинь был способен стать наследным принцем. Это и привело к большим ссорам между братьями.

На самом деле, император Тан Гаоцзу также считал, что Ли Шиминь был наиболее подходящим человеком для того, чтобы стать кронпринцем. Именно Ли Шиминь впервые открыл «обложку» Тайюаньского восстания того года. В то время он сказал Ли Шиминю: «В будущем, если мы добьемся успеха, ты будешь первым, кто получит заслугу, станешь кронпринцем». Ли Шиминь даже не осмелился сказать «да», но навсегда сохранил эти слова в своем сердце. Позже Ли Шиминь возглавил армию для умиротворения мира, собрал под свое командование множество талантов, включая Чансунь Уцзи (брата жены), Фан Сюаньлина, Ду Жухуэйя, Вэнь Дайя и Юйвэнь Шицзи, а также были Цюй Тутон, Ючи Цзиндэ, Ли Цинь, Цинь Шубао, Чэн Чжицзе (Чэн Яоцзинь) и Дуань Чжисюань, где все из которых были полны решимости защитить его. Неудивительно, что в это время он не думал о том, чтобы взять власть в свои руки! Император знал, что в вопросах долгосрочного мира и стабильности страны он может положиться только на Ли Шимина. Он несколько раз втайне говорил, что хочет сменить кронпринца.

Когда Ли Цзяньчэн услышал это, его сердце пришло в смятение. Он обратился к подчиненным за идеями. Ван Гуй и Вэй Чжэн были не слишком вежливы и сказали: «Ваше величество, Вы не можете просто заявить, Вы старший сын, у Вас нет ни заслуг, ни славы, как вы можете сравниться с князем Цинем! На данный момент в Хэбэе происходит восстание во главе с Лю Хэйта, его власть несильна, почему бы Вам не попросить возглавить армию, чтобы покорить то восстание, вернуться победителем и добиться успеха, так Вы сможете подружиться с некоторыми хорошими людьми и приобрести своих собственных помощников». Ли Цзяньчэн кивнул головой и согласился, взявшись за работу, он подавил восстание и добился успеха.

Вернувшись с достойной службы, Ли Цзяньчэн подумал о том, чтобы расширить свои силы и набрать более 2000 сильных мужчин для охраны Восточного дворца, называемой армией Чанлинь. Ян Вэньгань, губернатор Цинчжоу (современный Цинъянь, провинция Ганьсу) служил в Восточном дворце, и у них сложились хорошие отношения, связавшись с Ян Вэньганем, попросил его выступить в качестве помощника, чтобы найти возможность избавиться от Ли Шимина. Неожиданно эта информация просочилась и была доведена до сведения императору Тан Гаоцзу. Император Тан Гаоцзу был так разгневан, что у него заболел живот, он немедленно вызвал к себе Ли Цзяньчэна. Ли Цзяньчэн до смерти напугался, упал на колени и поклонился отцу, затем вскочил и бросился на землю, едва не погибнув. Когда Ян Вэньгань услышал эту новость, он взбунтовался. Император Тан Гаоцзу обсудил это с Ли Шиминем. Ли Шиминь не воспринял все это всерьез, сказав: «Ян Вэньгань — ничто, вы можете послать генерала, чтобы умиротворить его». Император Тан Гаоцзу прошептал: «Нет, это связано с Ли Цзяньчэном, я беспокоюсь, что это вызовет большие проблемы. Лучше это сделать тебе. Когда ты вернешься, я сделаю тебя наследным принцем, а Ли Цзяньчэна — царем Шу. Тогда ты сможешь контролировать его, поскольку Шу будет находиться далеко».

Однако, пока Ли Шиминь вернулся после умиротворения Ян Вэньганя, император Тан Гаоцзу не упомянул больше о смене кронпринца. Оказалось, что пока Ли Шимина не было, группа Ли Юаньцзи сказала много хорошего в адрес Ли Цзяньчэна и убедила императора не упразднять его. У Ли Юаньцзи тоже был небольшой план. Кто-то сказал ему, что его имя сочетается со словом «Тан» и это может поспособствовать стать императором. Он действительно в это поверил. Но он также знал, что не может соперничать с Ли Шиминем, и что если он и Ли Шиминь вместе избавятся от Ли Цзяньчэна, то трон достанется только Ли Шиминю. Было бы проще избавиться от Ли Шимина вместе с Ли Цзяньчэном, а потом уже разбираться с самим Ли Цзяньчэном. Тогда он сказал тому человеку: «Пока я уничтожаю князя царства Цинь, я с легкостью завладею Восточным дворцом». Таким образом, он постоянно защищал Ли Цзяньчэна и противостоял Ли Шиминю.

Братья придумали плохую уловку, и пытались избавиться от Ли Шимина через женщин. Они сближались с наложницами императора Тан Гаоцзу и отправляли им множество подарков, что действительно возымело эффект. Несколько наложниц сказали императору: «Князь Цинь такой могущественный! Он даже не смотрит на нас. После смерти Его Величества он определенно не смог бы нас вытерпеть. Но наследный принц добр и почтителен, и только доверив нас ему, вы сможете спасти наши жизни». Однажды наложницы Чжан попросила дать ее отцу хорошее поле. Император Тан Гаоцзу согласился, написал записку и попросил человека выполнить это. Однако поле уже было отдано Ли Шиминем князю царства Хуайань Ли Шэнтуну. Когда отец наложницы Чжана пошел просить поле, Ли Шэнтун выхватил записку Ли Шимина и отказался отдать землю. Ли Шэнтун был младшим братом императора, поэтому никто не осмелился ничего с ним сделать. Но после того, как император Тан Гаоцзу узнал об этом, он все равно фыркнул от гнева и позвал Ли Шиминя, указал на его нос и отругал: «Посмотри, какой ты хороший, мои слова не действуют так хорошо, как твои!».

В другой раз Ду Жухуэй, чиновник князя Цинь, проезжал мимо дома отца наложницы Инь, забыл сойти с коня, как положено. Слуги Иня стащили его с лошади и избили. Ду Жухуэй несколько раз дал отпор, отец наложницы Инь пожаловался, что Ду Жухуэй избил его слуги. Когда император услышал это, он так разгневался, что позвал Ли Шиминя и сказал: «Я вижу тебя насквозь, твой чиновник смеет бить даже семью моей наложницы. Так что, понятно, что ты также применяешь силу над простыми людьми!» Ли Шиминь был так смущен, что не посмел ничего ответить. Со временем император Тан Гаоцзу стал холодно относиться к Ли Шиминю.

Однажды император Тан Гаоцзу отправился на охоту в южные окрестности Чанъаня, все трое сыновей поехали с ним. Он попросил своих сыновей посоревноваться друг с другом в верховой езде и стрельбе из лука, и Ли Цзяньчэн тут же попросил привести лошадь и сказал Ли Шиминю: «Это лошадь Ху, которая может перепрыгнуть через несколько больших канав. Ты мастер верховой езды. Подойди и попробуй!» Ли Шиминь любил лошадей, поэтому, не задумываясь, сел на нее. Но лошадь оказалась коварной, она любила высоко подпрыгивать. Как только он сел на нее, лошадь высоко подпрыгнула, и, благодаря своим быстрым ногам, он сразу же спрыгнул. Это повторялось три раза подряд, Ли Шиминь заподозрил неладное и шепнул Вэнь Шизци, который был рядом с ним: «Лошадь не может причинить вреда! Есть судьба на жизнь и смерть». Это было передано Ли Цзяньчэну. Тот поспешил к наложницам императора Тан Гаоцзу и сказал им, а те, в свою очередь, передали императору Тан Гаоцзу: «Князь Цинь сам сказал, что у него есть судьба Неба и рано или поздно он станет владыкой мира, поэтому он не умрет случайно».

На этот раз император Тан Гаоцзу был так зол, что позвал Ли Шимина, отругал его, сказав: «Сын Неба имеет мандат от Неба, но ты не сможешь его получить, если захочешь играть в трюки! Я еще не умер, к чему такая спешка!» Ли Шиминь поспешно снял шляпу, опустился на колени и закричал: «Я этого не говорил. Пожалуйста, отправьте меня в тюрьму для проверки. Если это правда, у меня не будет жалоб против казни». В этот момент кто-то вошел и сообщил, что тюрки снова вторглись. Когда император Тан Гаоцзу услышал это, он сразу смягчился и сказал: «Забудь об этом. Вставай, давай обсуждать отступление врагов, тебе еще вести войска в бой!»

На этот раз, едва не лишившись жизни, Ли Шиминь насторожился. Он отправил Вэнь Дая в Лоян для охраны города, а также заплатил за то, чтобы подружиться с богатырями Гуаньнэй (внутри Великой стены). В случае, если что-то случится с Чанъанем, он мог использовать Лоян в качестве базы. Однажды Ли Цзяньчэн внезапно послал человека сказать, что приглашает Ли Шимина на банкет. На банкете Ли Цзяньчэн попросил его выпить вина, но Ли Шиминь не смог выпить много, так как, выпив чуть-чуть, у него заболел живот и его вырвало кровью. Когда он вернулся, ему было так больно, что ему пришлось прилечь. Все заговорили, что в вине был яд. Когда император Тан Гаоцзу узнал об этом, он поспешил навестить Ли Шимина и сказал: «Все знают о твоих заслугах. Я собирался сделать тебя наследным принцем, но поскольку Цзяньчэн — старший сын, я не могу его бросить. Поскольку вы не ладите друг с другом, я думаю, что тебе следует отправиться в Лоян и использовать там знамя Сына Неба. В будущем все места к востоку от Хэнаня будут решаться тобой». Ли Шиминь был доволен в душе, но сказал: «Я не могу оставить своего отца». Император Тан Гаоцзу утешительно сказал: «Лоян находится недалеко от Чанъаня, я буду навещать тебя, когда соскучусь».

Когда Ли Цзяньчэн и Ли Юаньцзи услышали об этом, они собрались, чтобы обсудить этот вопрос: «Когда Ли Шиминь прибудет в Лоян, у него будет земля и войска, так кто же сможет контролировать его? Будет легче избавиться от него, если мы сможем удержать его в Чанъане». Затем они подговорили своих приближенных чиновников написать письмо императору, в котором говорилось, что люди князя Цинь прыгали от радости, когда узнали, что они идут в Лоян, и что в будущем обязательно будет переворот. Наложницы, выступавшие с ними заодно, также действовали быстро, плохо отзываясь о князе Цинь перед императором Тан Гаоцзу. Ли Юаньцзи также тайно посетил императора Тан Гаоцзу и попросил казнить Ли Шимина. Император Тан Гаоцзу сказал: «Какие есть улики? Он добился больших успехов в решении проблем страны». Ли Юаньцзи сказал: «Он повсюду подкупает сердца людей, разве это не восстание? Вы должны убить его быстро!» Император Тан Гаоцзу все еще качал головой, но все таки не позволил Ли Шиминю уехать в Лоян.

В результате люди князя царства Цинь занервничали. Несколько советников, таких как Чансунь Уцзи, Фан Сюаньлинь и Ду Жухуэй, убеждали Ли Шимина: «Вы великий человек, и вполне естественно, что Вы должны стать преемником трона. Теперь наследный принц и князь Ци просто хотят причинить Вам вред, если они получат власть, не говоря уже о том, что пострадает императорская семья, так и вся страна окажется в опасности. Вы должны последовать примеру Чжоу Гунана и перестать колебаться!» Ли Шиминь сказал: «Вы все правы, но с древних времен, братья императорской семьи воюют друг с другом, это всегда заставляет страдать. Почему бы нам не подождать, пока они сделают свой ход, а потом уже принять решение?»

Заговоры начались и в Восточном дворце. Ли Цзяньчэн сказал Ли Юаньцзи: «У князя Цинь слишком много советников и полководцев, поэтому мы должны найти способ перетянуть их на нашу сторону, иначе просто их убьем!» Ли Юаньцзи сказал: «Ючи Цзиндэ — лучший боец, давайте начнем с него». Ли Цзяньчэн отправил караван с золотом и серебром к Ючи Цзиндэ, написав ему, что хочет подружиться. А Ючи Цзиндэ ответил: «Князь Цинь проявил ко мне большую доброту, и я отплачу ему своей жизнью. Я не смею принять ваши подарки!» Он вернул все золото и серебро. Ли Цзяньчэн был так зол, что Ли Юаньцзи послал убийцу убить Ючи Цзиндэ. Ючи Цзиндэ открыл все двери, лег в комнате и стал ждать. Убийца несколько раз подходил к двери, но не осмелился войти в дом.

Ли Цзяньчэн также сказал Ли Юаньцзи: «Из всех советников Фан Сюаньлин и Ду Жухуй — самые хитрые». Они доложили императору, что те являются плохими люди, разжигающими раздор между сыновьями императора. Император Тан Гаоцзу поверил в это и приказал, чтобы тем больше не позволяли входить в княжеский дворец Ли Шимина. Ли Шиминь был немного встревожен, так как ему не хватало этих двух мудрецов.

Так случилось, что в это время тюрки снова вторглись в страну. Ли Цзяньчэн предложил императору Тан Гаоцзу, чтобы Ли Юаньцзи на этот раз взял командование армией на себя, тот согласился. Люди Ли Шимина были переведены, и он был в бедственном положении, тогда Ван Чжи, чиновник при наследном принце, прислал секретное послание, в котором говорилось: «Наследный принц сказал князю Ци, что если он получит в свои руки элитную армию Ли Шимина, то прикажет убить Ли Шимина, а потом сообщит наверх, что тот умер насильственной смертью, а затем заживо похоронит Ючи Цзиндэ и остальных. Вы должны быть готовы справиться с этим планом».

На этот раз Ли Шиминь не мог сидеть спокойно, поэтому он отправился к Чансунь Уцзи и Юйчи Цзиндэ, чтобы обсудить этот вопрос. Затем те отправились к Фан Сюаньлину и Ду Жухуэй. Они замаскировались под даосских священников, и вошли во дворец князя Цинь. Юйчи Цзиндэ обошел заднюю дверь и тоже проскользнул внутрь. Когда все четверо увидели Ли Шимина, они закивали, не говоря ни слова. Договорившись о решении, Ли Шиминь отправился к императору Тан Гаоцзу и сказал: «У меня есть доказательства, что наследный принц и Ли Юаньцзи неоднократно пытался навредить мне, чтобы отомстить за Ван Шичуна и Доу Цзяньдэ. Если я умру несправедливо, то не смогу спокойно жить в подземном мире. Я прошу вас сделать хоть что-нибудь с этим». Подумав, что это просто очередной спор между тремя братьями, император Тан Гаоцзу сказал: «С этим легко справиться, и завтра утром вы дадите показания друг другу лично».

На следующее утро Ли Цзяньчэн и Ли Юаньцзи на своих лошадях подъехали к воротам Сюаньу к северу от дворца, готовые отправиться ко двору. Когда они зашли в зал Линху, то почувствовали, что что-то не так. Почему вокруг так много незнакомых людей? Они развернули своих лошадей и направились назад, но вдруг услышали, как кто-то окликнул их сзади. Оглянувшись, они увидели Ли Шимина, идущего за ними с луком и стрелами в руках. Ли Юаньцзи крикнул «Нет!» И натянул лук, Ли Шиминь тоже натянул свой лук. Ли Юаньцзи быстро выпустил три стрелы, но ни одна из них не попала в цель. А Ли Шиминь выстрелил в Ли Цзяньчэна, и тот упал на землю с криком «Ай!» Тогда люди Ючи Цзиндэ бросились и залпом стрел сбили Ли Юаньцзи с коня, но он не умер. Когда он увидел Ли Шимина, идущего в лес, он в отчаянии побежал, чтобы убить его. Ючи Цзиндэ закричал и бросился вперед, Ли Юаньцзи в панике побежал в Зал Добродетели, но был сражен стрелой Юйчи Цзиндэ и упал. Когда генералы Восточного дворца и дворца Ци услышали, что с их господином что-то случилось, они немедленно привели свои войска в готовность. Когда они начали сражение, прибежал Ючи Цзиндэ с головами Ли Цзяньчэна и Ли Юаньцзи и выставил их на всеобщее обозрение. Только тогда люди из Восточного дворца и дворца Ци поняли, что с их хозяевами покончено, и с грохотом разбежались.

Ли Шиминь натянул лук и выстрелил в Ли Цзяньчэна

В тот момент император Тан Гаоцзу бродил по морскому бассейну на своем корабле, вдруг он услышал шум у ворот Сюаньу. Он собрался спросить, что происходит, но когда увидел Ючи Цзиндэ, бегущего в полном вооружении, спросил: «Кто устраивает проблемы? Что здесь происходит?» Ючи Цзиндэ сказал: «Наследный принц и князь Ци восстали и были убиты князем Цинь». Император Тан Гаоцзу был так напуган, что полдня не мог закрыть рот, и только через некоторое время он сказал министрам, находившимся возле него: «Я не могу поверить, что это случилось». Сяо Юй и Чэнь Шуда негромко сказали: «У Ли Цзяньчэна и Ли Юаньцзи не было никаких заслуг, и они завидовали высоким заслугам князя Цинь, и сговорились убить его. Поскольку с этим вопросом князь Цинь уже разобрался, почему бы Вашему Величеству не сделать его наследным принцем, и все будет в порядке?» Император Тан Гаоцзу сказал: «Именно об этом я и думал!» Затем он разослал приказ, чтобы все слушались князи Цинь.

Через некоторое время пришел Ли Шимин. Как только он вошел, он опустился на колени, вытер их и, плача бросился в объятия отца. Император Тан Гаоцзу коснулся своей головы и сказал: «Все эти дни они меня дурачили». Через два дня император Тан Гаоцзу объявил, что сделал Ли Шиминя наследником престола, сказав: «В будущем принц будет решать все государственные и военные дела, неважно, большие или маленькие, а затем докладывать о них мне». Но даже несмотря на это, он все еще чувствовал беспокойство. Ведь ему было уже шестьдесят лет, что еще он мог сделать? Ли Шиминь был таким энергичным, так почему бы не переложить с себя обязанности? Его больше не волновали государственные дела. Два месяца спустя император Тан Гаоцзу объявил, что уступает престол принцу, чтобы тот стал императором.

Готовься к войне в мирное время

В 626 году нашей эры, в возрасте двадцати семи лет, Ли Шимин, ставший знаменитым императором Тан Тайцзуном, пришел к власти путем государственного переворота. Он решил быть снисходительным в случае с Ли Цзяньчэном и Ли Юаньцзи, чтобы распространить о них хорошую репутацию. Сыновей этих двух мужчин убили, но остальных оставили. Поэтому он издал указ, гласивший: «Преступление совершили Ли Цзяньчэн и Ли Юаньцзи, а остальные приспешники не будут нести ответ». Кроме того, он решил торжественно похоронить Ли Цзяньчэна, посмертно короновав его как скрытого принца. В день погребения император Тан Тайцзун отдал дань уважения и заплакал.

Таким образом, все заговорили, что новый император великодушный. Чиновники, работавшие в Восточном дворце и во дворце Ци, были довольны, а те, кто бежал, вернулись и писали хвалу императору Тан Тайцзуну. Император Тан Тайцзун дал им официальные должности в соответствии с их способностями. Больше всего его беспокоил Вэй Чжэне, он вызвал к себе Вэй Чжэна и сурово спросил его: «Почему вы держались на расстоянии от братьев, вам что-то известно?» Не моргнув глазом, Вэй Чжэн сказал: «Если бы Вы послушали меня, не было бы таких проблем». Никто из чиновников не осмелился поднять глаза, думая, что на этот раз Вэй Чжэну будет конец. Но император Тан Тайцзун был в восторге от ответа и сделал его советником, чтобы тот давал ему советы лично.

Император Тан Тайцзун считал, что стабильность — это самое важное на данный момент. После стольких лет борьбы и смертей на поле боя он видел многое, самое главное, о чем он не мог забыть, то это народ. Если люди не могли выжить, они восставали и убивали чиновников, чтобы выместить свой гнев. Император Тан Тайцзун также читал много исторических книг. В книгах рассказывали о том, что многие династии пали из-за угнетения народа. Если бы император Суй Ян-ди не поступал так часто неразумно, он бы не потерял доверие людей так быстро. Поэтому он задался вопросом, что он может сделать, чтобы династия Тан просуществовала долго?

Однажды он созвал своих министров и сказал им: «Великий хаос только что прошел, поэтому скажите нам, как мы можем сделать страну лучше». Старый министр Фэн Дэй и сказал с грустным лицом: «Это трудно, ведь со времен династий Ся, Шан и Чжоу все династии испробовали все возможные способы, но все равно ничего не получилось». Вэй Чжэн шагнул вперед и сказал: «Нет. После великого хаоса может наступить великое исцеление, подобно тому, как голодный человек может больше поесть. Пока Его Величество мудр, а народ един, не поздно сделать жизнь народа лучше спустя три года». Фэн Дэй и повысил голос и сказал: «Что знает переписчик Вэй Чжэн? Если мы будем слушать его пустые слова, страна точно погибнет!» Вэй Чжэн сказал: «В древние времена было много историй о мире после хаоса, почему бы и нет?» Император Тан Тайцзун сказал: «Не повышайте голос. Я думаю, что слова Вэй Чжэна более чем разумны. Я только что вступил на престол, страна нестабильна, народ не богат, поэтому мы должны основываться на спокойствии и позволить народу жить стабильной жизнью. Вы все должны хорошенько подумать о том, как править страной».

Через несколько дней министры предложили четыре решения: во-первых, экономить на расходах; во-вторых, уменьшить налоги и кабалу; в-третьих, работать с честными чиновниками; в-четвертых, дать народу достаточное количество еды и одежды. Император Тан Тайцзун решил, что это осуществимо, он сказал: «Император зависит от государства, а государство зависит от народа, а народ — это основа. Грабить народ, чтобы накормить императора, все равно что резать собственную плоть, чтобы набить желудок. И когда желудок набил, погибает человек, а когда правитель богат, страна умирает. Разве это не правда?» Министры кивали головами: «Если Ваше Величество понимает это, то это будет благословением для народа!». Тогда император Тан Тайцзун сказал: «Вот почему я всегда говорю, что для того, чтобы быть хорошим правителем, нужно сначала дать народу возможность выжить и жить хорошо. Государство основано на людях, люди — на еде и одежде, а еда и одежда — на времени года».

Император Тан Тайцзун также издал указ под названием «Золотое зеркало», в котором говорилось, что «император Суй Ян-ди построил повсюду дворцы и ландшафты и собирал экзотические сокровища, так что мужчины не могли возделывать поля для еды, а женщины не могли разводить шелковичных червей для производства шелка, и поля опустели». Это правитель, который навредил народу, а не правитель, который управлял страной. Он твердо решил не стать таким императором, как император Суй Ян-ди, и начал с реформы сельского хозяйства.

После основания династии Тан было сказано, что народу будет выделена доля земли и введен закон регулирования арендной платы, предусматривающий, что каждый мужчина должен ежегодно выплачивать достаточное количество зерна, шелка и льна, а также выполнять трудовую повинность в течение 20 дней, которую в случае невыполнения можно было бы заменить шелком и льном. Эти меры дали бы людям время для работы на полях, но в условиях продолжающейся войны они не дали результатов. Император Тан Тайцзун постановил, что закон уравнивания должен применяться повсеместно, а сельскохозяйственные угодья должны быть розданы народу. Вскоре после того, как был отдан приказ, в Цзэчжоу (современный Цзиньчэн, провинция Шаньси) произошел инцидент. Новый губернатор Чансунь Шуньдэ обнаружил, что прежние губернаторы, Чжан Чангуй и Чжао Шида, захватили народную землю, пользуясь своей властью, и записали на свое имя десятки гектаров земель. Чансунь Шундэ сообщил суду о Чжан Чангуе и Чжао Шиде, а также вернул конфискованные ими поля бедным семьям. Император Тан Тайцзун был чрезвычайно счастлив и похвалил Чансунь Шундэ за то, что он поступил правильно.

Однако в районах с большим населением у некоторых людей все еще не было земли для посева. Император Тан Тайцзун не мог спать из-за этого и думал, что же сделать. Когда министры обсуждали этот вопрос, они сказали, что можно переселить людей в менее населенные районы, чтобы освободилась земля. Император Тан Тайцзун согласился. Так случилось, что в том же году в Гуаньнэй (равнина Гуаньчжун в провинции Шэньси к западу от перевала Ханьгу) случилась засуха, и производство зерна сократилось, поэтому он попросил магистратов привести пострадавших в Гуаньнэй (район к востоку от перевала Ханьгу) и разделить между ними землю, чтобы получить пропитание. Позже был принят закон, который также предусматривал снижение арендной платы и налогов для тех, кто мигрировал для заселения новых земель. Чтобы позволить крестьянам возделывать свои поля, император Тан Тайцзун восстановил императорскую систему «Вспахивания полей» и, чтобы люди начали производство, лично помогал пахать поля в первый месяц года, давал уроки земледелия и тутовника.

Однажды одни чиновники, вернувшиеся после консультирования фермеров в разных регионах, доложили ему, что урожай растет хорошо, а другие чиновники сказали, что нет. Император Тан Тайцзун сказал: «Страна основана на людях, а люди живут за счет еды. Нехватка зерна как-то связана с моей неспособностью испытать это на собственном опыте». Чиновники сказали: «Как Вы можете говорить, что у Вас нет опыта, когда Ваше Величество лично работал на поле и способствовал сельское хозяйство?» Император Тан Тайцзун сказал: «Это было лишь на короткий срок. В этом году я посадил в саду несколько акров зерновых культур, от посадки до сбора урожая, просто чтобы испытать, каково это заниматься сельским хозяйством. Иногда я так уставал, что у меня болела спина уже после прополки менее половины акра. Это показывает, как трудно фермерам работать годами!» Чиновники увлеченно говорили: «Мало кто делает то, что делаете вы». Император Тан Тайцзун сказал: «Когда будете ехать по округу, чтобы выразить соболезнования, обязательно посещайте крестьян на полях и не позволяйте им устраивать банкет. В противном случае это будет бесполезно, и сельскохозяйственный сезон будет пропущен. Если этого не избежать, то лучше вообще не ехать».

Также царство строило склады, создавало водохранилища и поощряло рождаемость. Поскольку многие мужчины умирали в результате войны и труда, государство предложило зерновую премию женщинам, родившим мальчиков. Для того чтобы заставить мужчин жениться, император Тан Тайцзун также приказал отпустить большое количество дворцовых служанок, чтобы они выходили замуж и воспитывали детей. После нескольких лет правления страна стала более стабильной и упорядоченной, население процветало, сельскохозяйственное производство росло год от года, даже во времена засухи и наводнения. Цены на зерно упали во много раз, цена на ведро риса упало со стоимости куска шелка до двух-трех монет. Люди зажили и заработали в мире, некоторые люди перестали закрывать свои двери на ночь.

Император Тан Тайцзун был озабочен и безопасностью своих границ, одновременно управляя внутренними делами. Тюркские народы на севере постоянно грабили людей. Во время правления династии Суй тюркские народы разделились на две части, западные тюркские народы ушли на запад, а восточные тюркские народы были разбиты армией Суй. Однако после гражданской смуты династии Суй тюркские народы снова стали доставлять беспокойство и, благодаря своему мастерству верховой езды, они захватили многие места и заставили подчиниться некоторые державы. Династия Тан только что утвердилась, и поскольку страна была недостаточно сильна, ей приходилось мириться с этим и время от времени платить дань. Однако у соседа трава зеленее, и тюрки часто приходили и грабили людей, заставляя тех страдать.

Через несколько дней правления императора Тан Тайцзуна раздался сигнал тревоги. Тюркская армия, возглавляемая ханом Цзе Ли, приближалась к Чанъаню и достигла северной части моста Вэйшуй. Некоторые министры были в панике и не знали, что делать. Император Тан Тайцзун не запаниковал, а приказал своим войскам следовать за ним, чтобы встретить врагов. Он сел на коня и, взяв с собой Гао Шилиня и Фан Сюаньлина, отправился на южный берег реки Вэйшуй и затихли в ожидании. На другом берегу реки, когда Цзе Ли увидел, что новый император Тан Тайцзун был молод и силен, немного робок. И ему ничего не оставалось, как согласиться на отступление.

Министры были рады, что вражеские солдаты были отбиты, но император Тан Тайцзун вовсе не радовался, а еще больше забеспокоился. Он был полон решимости устранить внешнее нашествие. Когда он вернулся, он начал обучать свою армию, говоря своим генералам: «Главная причина, по которой мы не смогли победить тюрок в прошлом, заключалась в том, что наши солдаты не были достаточно хорошо обучены для борьбы с кавалерией тюрков. Однажды вы увидите, как я обучу своих солдат». В день тренировок император Тан Тайцзун был одет в доспехи, держал лук и стрелы в руке. Он говорил своим воинам: «Я не прошу от вас ничего другого, но если вы хорошо умеете ездить верхом и стрелять из лука, то в бою вы не будете бояться тюрков». Говоря это, он сам учил солдат стрелять из лука. В зависимости от того, у кого хорошие навыки стрельбы, были вознаграждены луками, мечами, тканью и тому подобному на месте. Солдаты набирались сил, и практиковали свои истинные навыки.

В 629 году нашей эры император Тан Тайцзун послал Ли Цзина, военного министра, Ли Цзин И, губернатора Бинчжоу, Чай Шао, губернатора Хуачжоу, и Сюэ Вань Че, губернатора Линчжоу, с более чем 100 000 человек атаковать восточную тюркскую армию на нескольких отдельных фронтах. Тюрки не ожидали, что армия императора Тан Тайцзуна на этот раз окажется такой мощной, и были разбиты. В конце концов, Цзе Ли был захвачен и сдался, тем самым положив конец Восточной Тюркской империи. Когда его привезли в Чанъань, император Тан Тайцзун хорошенько избил его, но оставил у себя.

Когда Ли Юань услышал, что восточные тюрки были уничтожены, он так обрадовался, что глаза его покраснели, и он сказал: «Когда Гаоцзу попал в ловушку, устроенную в Байдэне, не было никакого способа отомстить за него. Сегодня мой сын уничтожил тюркский народ и добился больших успехов. Я, между прочим, доверил ему государственные дела! О чем еще мне нужно беспокоиться?» Император Тан Тайцзуна с отцом и министрами пили и отпраздновали, даже играл на лютне. Видя, как счастлив его отец, император Тан Тайцзун также начал танцевал под музыку. Министры аплодировали в унисон и веселились до конца вечера.

Когда страна была обустроена, император Тан Тайцзун стал счастлив, и однажды он сказал гражданским и военным чиновникам: «Вы все еще помните дебаты в императорском дворе в том году? Фэн Дэйи (покойный) говорил, как трудно будет управлять страной, но жаль, что он не видел, каково это сегодня!» Всех это позабавило. Год правления императора Тан Тайцзуна был назван «Чжэньгуань», а в учебниках истории эти годы великого правления называются «правлением Чжэньгуана».

Император Тайшан играл на пипе, а император Тан Тайзун танцевал под музыку

Но даже несмотря на это, император Тан Тайцзун все еще был обеспокоен. Он говорил всем: «Управление страной не отличается от ухода за больным человеком. После излечения человека необходимо тщательно ухаживать за ним до полного выздоровления. Если мы будем предаваться безрассудству, то болезнь может вернуться, и вылечить ее будет невозможно. То же самое относится и к управлению страной. Сейчас страна стабильна и процветает, что было редкостью в древние времена, но я все еще беспокоюсь, что будет дальнейший хаос, чтобы мир не продлился долго. Поэтому вы должны найти больше недостатков и осмелиться спорить со мной». Вэй Чжэн, услышав это, поднял большой палец и сказал: «Не думаю, что это большая радость, что страна под контролем и границы умиротворены, но это большая радость, что Ваше Величество может все время думать о потенциальной опасности!» Старая поговорка «Готовься к войне в мирное время» означает, что нужно думать об опасности, когда находишься в безопасности, и не расслабляться. Вэй Чжэн часто использовал эту фразу, чтобы напомнить императору Тан Тайцзуну, который очень любил прислушиваться к его советам.

Мудрый правитель и правдивые министры

В юности Вэй Чжэн был даосским священником, который позже вступил в армию Вагана. Когда армия Вагана была распущена, он присоединился к Доу Цзяньдэ в Хэбэе, а затем сдался династии Тан и стал одним из людей Ли Цзяньчэна. После того как император Тан Тайцзун сделал его советником, он отправился в Хэйбей. Многие из чиновников там находились под командованием Ли Цзяньчэна и Ли Юаньцзи, и они не уверовали в новоявленного императора. Император сказал Вэй Чжэну: «Вы были в Хэбэе и знакомы с жителями, я отправляю вас в Хэбэй главным образом для того, чтобы умиротворить тамошних чиновников и передать мое сообщение о том, что все люди Ли Цзяньчэна будут помилованы без преследования. Конкретные вопросы вы можете решать по своему усмотрению».

Когда Вэй Чжэн отправился в Доу Цичжоу (современный уезд Цы, провинция Хэбэй), чтобы проверить ситуацию, он увидел, как двух чиновников сопровождали в Чанъань, чтобы наказать. Когда он спросил их, то узнал, что один из них был под началом Ли Цзяньчэна, а другой — Ли Юаньцзи. Вэй Чжэн сказал: «Его Величество уже помиловал их, почему их все еще везут в Чанъань? Если бы я не умиротворил их, потом кто бы поверил словам?» Поэтому он решил отпустить двух чиновников. Когда местные жители увидели, что он верен своему слову, они убедились, и ситуация вскоре успокоилась.

Это заставило императора Тан Тайцзуна более высоко ценить Вэй Чжэна. Он знал, что царство не может обойтись без способных государственных служащих и генералов, поэтому заботился о том, чтобы каждый высказывался и брал на себя ответственность. Однажды, беседуя со своими министрами об отношениях между правителями и подданными, он сказал: «В прошлом императоры убивали всех, кто им не подчинялся, как, например, Гуань Лунпань из династии Ся и Би Гань из династии Шан были убиты за то, что осмелились высказаться, из династии Хань Чао Куо был убит за свои слова. Теперь, когда я стал императором, я должен воспринимать это как предостерегу и всегда помнить о тех откровенных министрах, чтобы не совершать ошибок предыдущих династий. Вы всегда должны указывать на мои ошибки, а я буду внимательно слушать и исправляться. Лучше, если мы будем защищать друг друга». Вскоре он испытал на себе силу прямолинейных чиновников.

Однажды канцлер Фэн Дэи сообщил, что армия испытывает нехватку, и что в солдаты можно набрать высоких, сильных мальчиков (от шестнадцати до восемнадцати лет). Император Тан Тайцзун согласился и собрался издать указ. Однако Вэй Чжэн возразил, отказавшись подписать указ (указ должен был быть подписан совместно канцлером и министром высокого ранга). Когда император Тан Тайцзун рассердился, он вызвал его к себе, сказав ему перед своими министрами: «Мы можем набрать некоторых сильных мальчиков, ведь многие из них скрыли свой возраст. Почему ты такой упрямый? Я не понимаю». Вэй Чжэн сказал прямо: «Ваше Величество всегда говорит, что нужно быть честным с народом, но Вы недолго находитесь на троне снова и снова нарушаете доверие народ». Император Тан Тайцзун покраснел и спросил: «Каким образом я нарушил доверие?» Вэй Чжэн сказал: «Вы сказали, что все деньги, причитающиеся правительству в прошлом, будут отменены, включая, конечно, деньги, причитающиеся дворцу Цинь. Но сейчас правительство продолжает сбор денег. Вы также сказали, что арендная плата будет отменена на два года в Гуаньчжуне и на один год за пределами Гуаньчжуна. Но после того, как людям вернули деньги, Вы опять сказали, что нужно cо следующего года начать эту же политику. По поводу призыва солдат, которое должно основываться на правильной военной тактике, а не на количестве солдат, вы знаете это лучше, чем кто-либо другой. Было четко установлено, что призыв в армию должен начинаться с 21 года, но позже его изменили на 18, что было неправильным, в этот раз снизили до 16. Вы не только не следуете системе, еще нарушаете доверие». Император Тан Тайцзун склонил голову и после некоторого раздумья сказал: «Я думал, что ты неразумен, но я услышал, как ты это сказал. Похоже, ты прав, моя ошибка слишком велика. Я оставляю эти вопросы на твое усмотрение!»

Однажды император Тан Тайцзун отправился в турне, остановился во дворце Сяньжэнь в Лояне. Из-за плохого питания и условий проживания император Тан Тайцзун позвал своих чиновников, чтобы устроить им хорошую взбучку. Вэй Чжэн, следовавший за ним, сказал: «Ваше Величество, если вы будете отчитывать своих подчиненных за плохую еду, вы начнете тенденцию, которая приведет к плохим результатам и недовольству народа в будущем». Император Тан Тайцзун посмотрел на него и сказал: «Я раскритиковал всего несколько раз, почему это расстроит народ?» Вэй Чжэн сказал: «Когда император Суй Ян-ди отправился в свое турне, он просил все регионы приносить ему изысканные блюда, награждал того, кто делал это хорошо, и наказывал того, кто был плох. Как Вам известно, весь мир взбунтовался, страна погибла. Если Вы это знаете, почему Вы все равно следуете этому примеру?» Император Тан Тайцзун кивнул и сказал: «Я понял. Если бы на твоем месте был ктото другой, я бы не услышал такого совета».

Через несколько лет, когда страна была в хорошей форме, некоторые министры предложили императору отправиться на гору Тай, чтобы доложить Небу о своих достижениях. Это был старый обычай, оставленный императором Цинь Шихуан, многие императоры делали это. Император Тан Тайцзун тоже захотел пойти. Вэй Чжэн, который от души не одобрял этого, сказал ему: «Хотя Ваши заслуги очень велики, у народа нет причин быть благодарным. Несмотря на то, что было много хорошего урожая, его едва хватает, чтобы прожить, амбары все еще пусты. Как Вы можете просить благодарности от Неба, если сейчас Вы лишь немного лучше, чем были? Кроме того, сколько стоит поездка из Чанъаня в Тайшань? Сколько будет стоить сопровождение? Если произойдет природная или техногенная катастрофа, будем слишком поздно сожалеть об этом». Тан Тайцзун послушался и не пошел.

Со временем император Тан Тайцзун стал находить слова Вэй Чжэна правильными и разумными, и часто разговаривал с ним. Однажды он задал Вэй Чжэну вопрос: «Как ты думаешь, что в действиях правителя хорошего, а что плохого?» Вэй Чжэн ответил: «Я думаю, что, прислушиваясь к мнениям разных сторон, можно понять обстановку. Слушая мнение лишь одной из стороны, легко впасть в заблуждение. Яо и Шунь прислушивались к словам людей и не обманывались, поэтому стали мудрецами. Император Цинь II, император Лян У-ди и император Суй Ян-ди потеряли мир, потому что они были пристрастны в своем слушании и доверии. Если император может выслушать все стороны и учесть все мнения, так что общественное мнение не преграждается, а мнения могут быть донесены до императора, то он, естественно, мудрый правитель». Император Тан Тайцзун многократно кивал и сказал, что тот прав. Затем он решил привлечь чиновников, занимающих более низкие должности в администрации, предоставив им возможность высказывать свое мнение и принимать решения. Он также предложил, что, если приказ начальника был неуместен, подчиненный может его опровергнуть. Даже указ императора нельзя слепо выполнять, и обо всем неуместном следует сообщать для дальнейшей корректировки. Таким образом, все гражданские и военные чиновники осмелились высказаться и спорить во дворе. Такие чиновники, как Фан Сюаньлин, Ду Жухи, Ван Гуй и Чу Суйлян, сделали много замечаний и стали известными министрами в период Чжэньгуань (период правления императора Тан Тайцзуна).

Хотя император Тан Тайцзун был достаточно сознательным, но у человека, который участвовал в войнах, характер временами становился безжалостным. Однажды во дворе он спорил с Вэй Чжэном. Когда Вэй Чжэн отказался уступить в споре, императору Тан Тайцзун стало неловко, и он ушел с хмурым лицом. Когда вернулся в гарем, то был все еще зол и расхаживал взад-вперед, бормоча про себя: «Когда-нибудь я убью этого старого селянина!» Когда императрица Чансун увидела его в таком состоянии, то спросила: «На кого вы сердитесь?» Император Тан Тайцзун громко сказал: «Конечно на Вэй Чжэна! Он неоднократно оскорблял меня в присутствии моих министров, я не могу это стерпеть!»

Не говоря ни слова, императрица Чансун вошла во внутреннюю комнату. Через некоторое время она вышла в официальной одежде императрицы, встала посреди двора и сказала своему мужу: «Я вас поздравляю!» Император Тан Тайцзун удивленно спросил: «Зачем ты это делаешь? Чему я должен радоваться?» Императрица Чансун сказала: «Я давно слышала, что очень редко можно встретить прямолинейного чиновника. Сегодня прямолинейность Вэй Чжэна — признак мудрости Его Величества. Конечно, я должна поздравить светлого правителя!» Император Тан Тайцзун был умен, поэтому сразу же понял, что императрица делает ему замечание. Тогда он понял, что только что он просто вышел из себя, и улыбнулся.

Императрица Чансун говорит: «Быть императором династии — большая редкость!»

Императрица Чансун была одной из немногих добродетельных императриц, но к ее удивлению, однажды Вэй Чжэн также влез и в ее дела. Родная дочь императрицы, принцесса Чанлэ, должна была быть выдана замуж, и император Тан Тайцзун особенно любил ее и был готов дать за нее приданое в два раза больше, чем за старшую принцессу (сестру императора). Вэй Чжэн посчитал это неуместным и сказал императору Тан Тайцзуну: «Старшая принцесса — старшее поколение, но приданое за ней гораздо меньше. Это снижает престиж Ваше Величества. Подумайте еще раз». Когда император Тан Тайцзун рассказал об этом императрице, императрица Чансун рассмеялась: «Я знаю, что Ваше Величество ценит Вэй Чжэна, и то, что произошло сегодня, заставило меня восхищаться им. Я — императрица, но иногда нужно смотреть на свое лицо, не говоря уже о придворных. Думать о престиже — это редкий и хороший совет!» После этого императрица Чансун отправила Вэй Чжэну шелк в благодарность за его доброту.

Император Тан Тайцзун был императором уже более десяти лет и немного подустал. Как и предыдущие императоры, он хотел построить дворец и сады для собственного удовольствия, плохо прислушиваясь к советам своих министров. Однажды канцлеры Фан Сюаньлин и Гао Шилинь встретили чиновников, отвечающих за строительство, и спросили у них о том, что же строится у северных ворот дворца. Когда император Тан Тайцзун узнал об этом, он сказал им с большим гневом: «Занимайтесь своими делами, я строю несколько зданий, и вам не стоит беспокоиться об этом!»

Когда Вэй Чжэн увидел это, он подал несколько записок императору Тан Тайцзун. Он сказал: «В древние времена многие императоры хорошо начинали правление, но лишь немногие хорошо заканчивали. Я надеюсь, что вы будете довольны своим имуществом. Строя дворец, думайте о бремени народа. Когда вы охотитесь, не забудьте оставлять зверям их потомство. Выслушивайте мнения своих чиновников непредвзято». Далее он добавил: «В первые годы у Вашего Величества было стремление к доброте, вы умели исправлять свои ошибки. Но в эти годы вы уже не так хороши, как раньше. Понятно, что богатство и роскошь, статус и произвол всегда связаны друг с другом. Я надеюсь, что Ваше Величество сможет довести дела до конца».

Когда император Тан Тайцзун прочитал записки, он был озадачен, поэтому позвал к себе Вэй Чжэна и спросил его: «Как я по сравнению с прошлым?» Вэй Чжэн сказал: «Государство сейчас намного сильнее, чем в первые годы Чжэньгуана, но ваше моральное поведение намного хуже, чем раньше». Далее он привел несколько примеров растущего произвола императора. Услышав это, император Тан Тайцзун сказал: «Никто, кроме тебя, не говорит мне сейчас таких вещей».

Два года спустя Вэй увидел, что император не сильно изменился, и написал еще одно письмо под названием «Десять постепенно редеющих». На этот раз он сказал еще больше, указав на десять основных недостатков императора Тан Тайцзуна: во-первых, отправлять людей за границу, чтобы купить экзотические сокровища; во-вторых, для гражданского строительства заставлять людей работать; в-третьих, притворяться, что прислушиваешься к советам людей, но на самом деле не слушать; в-четвертых, быть близким к бикушам и держаться подальше от честных чиновников; в-пятых, любить удовольствия; в-шестых, использовать людей на основе своего вкуса; в-седьмых, игры и охота; в-восьмых, игнорирование местных чиновников; в девятых, гордость и распутство; в-десятых, злоупотребление фермерами, ремесленниками и солдатами, истощение гражданской власти и нанесение вреда людям.

Когда император Тан Тайцзун прочитал это, пот струился по его позвоночнику. Только тогда он увидел свои ошибки, сказав Вэй Чжэну: «Я достиг среднего возраста, поэтому я должен исправить свои ошибки. Иначе как я могу управлять миром, если у меня не будет лица, чтобы встречаться с вами!» Он попросил переписать это на ширму его резиденции, и читал их каждый день, когда у него было время, держа все в уме.

В 643 году нашей эры Вэй Чжэн тяжело заболел и был при смерти. Император Тан Тайцзун время от времени посылал людей навещать его и доставлять лекарства. Однажды, узнав, что тот находится при смерти, он взял с собой принца и принцессу, чтобы навестить старого министра в его доме. Вэй Чжэн за всю свою жизнь дал императору Тан Тайцзун более двухсот советов. Теперь, когда он должен был в скором времени скончаться, император Тан Тайцзун чувствовал себя очень опустошенным. После смерти Вэй Чжэна он лично отдал дань уважения катафалку, приказал чиновникам сопровождать катафалк и сам поднялся в павильон, чтобы проводить его. После этого он сказал окружающим: «Если вы используете бронзу как зеркало, вы можете увидеть, правильна ли ваша одежда. Если вы используете историю как зеркало, вы можете понять причины подъема и падения государства. Если вы используете людей как зеркала, вы можете узнать свои собственные достоинства и недостатки. Теперь, когда Вэй Чжэн ушел, я потерял свое зеркало!»

Святой едет на Запад

После смерти Вэй Чжэна император Тан Тайцзун еще несколько дней чувствовал себя плохо. Но вскоре его обрадовали счастливые события. Оказалось, что монах Сюань Цзан, который много лет назад отправился в Тяньчжу (современная Индия) за изучением священных писаний, возвращается в Китай. Узнав об этом, он приказал канцлеру Фан Сюаньлину, который находился в Чанъани, подготовиться к возвращению монаха.

Первоначальная фамилия Сюаньцзана была Чэнь. Его родной город находился в Гоши, Лочжоу (современный Яньши, провинция Хэнань). Его отец был буддистом. Когда его брат стал монахом, он тоже стал монахом в возрасте тринадцати лет, и звали его Сюань Цзан. В то время династия Суй переживала смуту, поэтому Сюань Цзан сначала изучал буддизм в храме в Лояне, затем последовал за изгнанниками в Чанъань, а потом в Шу. Независимо от того, насколько хаотичной была обстановка снаружи, он по-прежнему был предан буддизму и изучал священные писания. После установления династии Тан Сюань Цзан вернулся в Чанъань. В это время у него возникла идея отправиться на родину буддизма для обучения. Почему? Потому что, когда он изучал буддийские каноны, он обнаружил, что различные переводы отличаются друг от друга, и трудно отличить истинное от ложного, было много Писаний, которые не имели перевода. Чтобы понять истинное значение Священных Писаний, ему нужно было получить оригиналы. Поэтому он обратился во двор за разрешением выехать за границу в Тяньчжу. Император не одобрил этого. Оказалось, что большинство танских императоров увлекались даосизмом, они даже связывали себя с Лаоцзы (который почитается как основатель даосизма), говоря, что Лаоцзы (чья фамилия, как говорят, была Ли) был предком семьи Ли и не очень восторженно относился к буддизму.

Вскоре после этого, когда в Гуаньчжуне случилась засуха, императорский двор разрешил монахам отправиться в места, где можно было найти пищу. Увидев такую возможность, Сюань Цзан решил самостоятельно отправиться за границу. Сначала все шло хорошо, и он от Чанъани до Лянчжоу (в районе Увэй, провинция Ганьсу) и на запад до Гуачжоу (в районе Цзюцюань, провинция Ганьсу). Дальше на запад дорога становилась все сложнее. Так случилось, что он встретил человека с Запада, Ши Панту, который был готов стать его проводником. Местные жители также подарили ему лошадь. Лошадь выглядела очень худой, но это была старая лошадь, которая много раз ездила на запад и знала дорогу. Пройдя немного на запад от Гуачжоу, он попал в большую пустыню. Гид забоялся и ушел. Сюань Цзан два дня шел один, сбился с пути и пролил свою емкость с водой. Он хотел вернуться в Гуачжоу за водой, но боялся несчастного случая, поэтому направился на запад, не оглядываясь назад. Кто может прожить несколько дней без воды? Он рухнул на землю. Ночью подул свежий ветер и разбудил его. После рассвета старая лошадь, знавшая дорогу, привела его к месту, где была вода, так он смог найти дорогу. Когда он достиг царства Гаочан (к югу от Турфана в Синьцзяне), князь услышал, что прибыл первосвященник из династии Тан, и вышел поприветствовать его лично, пригласив выступить с проповедью. Князь дал ему много золота, серебра, шелка и лошадей, а также послал четырех монахов и двадцать пять слуг сопровождать его в путешествии на запад. Через год Сюань Цзан наконец достиг земли Тяньчжу.

В то время северная часть страны Тяньчжу находилась под властью династии Харша. Князь Харши не только умел сражаться и править, но и особенно верил в буддизм и приказал построить множество пагод и храмов, чтобы содержать монахов и проповедовать Дхарму. Он также установил правило, что каждые пять лет он будет организовывать «Собрание без ограничений» (религиозное собрание, в котором участвуют все направления), где все направления могут свободно дискутировать и обмениваться идеями. Таким образом, репутация буддизма росла и распространялась все шире, и именно с этой целью отправился Сюань Цзан.

Империя Харша, как говорят, была единой, но на самом деле она была разделена на десятки мелких и крупных царств. Сюань Цзан был настолько решительно настроен изучать истинные писания, что ходил повсюду, чтобы учиться у учителей, независимо от царства. В течение десяти лет он объехал более 70 царств и изучил множество буддийских писаний, о которых раньше и не знал. Однажды он отправился в город Гайя (родной город Будды), пришел под дерево Бодхи, где Сиддхартха Гаутама практиковал свои духовные учения. За несколько лет он не только изучил буддийскую классику, но и знал санскрит.

В 631 году нашей эры Сюань Цзан прибыл в страну Магадха. Самым известным монастырем в стране была Наланда, центр не только буддизма, но и математики, астрономии и медицины, в котором только монахов было более 10 000. Когда они услышали, что прибыл Танский монах, они приветствовали его процессией из более чем 1000 человек. Сюань Цзан вошел в храм Наланда и встретился с настоятелем, досточтимым Цзин Сянем. Это было то, чего он давно ждал. Ему было более 100 лет, у него было доброе лицо. Сюань Цзан с тех пор оставался в храме. Он был очень рад, когда досточтимый Цзин Сянь решил лично прочитать ему лекцию. Почтенный мастер был стар и редко появлялся, но в этот раз он читал лекции больше года. Сюань Цзан оставался в Наланде в течение пяти лет, изучая буддизм Махаяны у досточтимого Цзин Сяня и самостоятельно читая книги монастыря. Он был настолько умен, что вскоре стал очень ученым монахом. Люди были убеждены, и он начал читать лекции в храме Наланда, дискутируя с монахами и учеными со всего мира. Таким образом, слава о Сюань Цзане распространилась, и о нем узнал даже князь Харши.

В 641 году нашей эры царь Харши принял Сюань Цзана в столице Квемой. Видя, насколько он научен, царь Кайлаш решил провести собрание и попросил Сюаньцзана быть хозяином собрания. В день конференции приехали восемнадцать князей, более трех тысяч монахов и более двух тысяч знаменитостей из всех слоев общества, в том числе более тысячи из монастыря Наланда. Слоны и транспортные средства всех видов выстроились вдоль улиц, и все было оживленно, как на фестивале. На собрании Сюань Цзан выступил с докладом о своих исследованиях в области буддизма Махаяны, и все были очарованы. В течение следующих десяти дней ему задавали вопросы, чтобы опровергнуть его взгляды, но все они были опровергнуты Сюань Цзаном. Люди настолько уверовали, что дали ему прозвища «Небеса Махаяны» и «Небеса Освобождения». В конце собрания царь Харши лично вручил Сюань Цзану деньги и сто предметов монашеской одежды. Он также подарил Сюань Цзану и слона, покрытого великолепными украшениями. Он пригласил Сюань Цзана сесть на спину слона и прогуляться по территории. Многие охранники следовали за ним, а люди, наблюдавшие за ним, подбадривали его.

После собрания Сюань Цзан стал великим ученым с большой известностью, и князь пригласил его участвовать в различных буддийских съездах и пожелал, чтобы он остался. Но Сюань Цзан испытывал ностальгию по родине и решил вернуться в свою страну. Поэтому он вернулся с сотнями буддийских писаний, тем же путем, каким и покинул страну.

После возвращения в Чанъань Сюань Цзан отправился в Лоян, чтобы встретиться с императором Тан Тайцзуном. Услышав о многолетнем опыте Сюань Цзана, император Тан Тайцзун был впечатлен и заинтересовался буддизмом. Сюань Цзан попросил: «Я хочу жить в храме Шаолинь в Сун Шань и переводить там священные писания». Император Тан Тайцзун сказал: «Будет лучше, если ты останешься в Чанъане, чтобы люди могли обратиться к тебе за советом». Поэтому Сюань Цзан остановился в храме Хунфу в Чанъани, все было организовано непосредственно канцлером Фан Сюаньлином. Визит Сюань Цзана в Тяньчжу привел к росту контактов между двумя странами. Князь царства Харша отправил посланников в династию Тан, а император Тан Тайцзун из династии Тан отправил посланников с ответным визитом. Сюаньцзан, посвятивший себя переводу буддийских писаний, написал книгу под названием «Хроники Великого Тан в западных регионах», которая является особенно ценным источником исторической информации, сам же стал буддийским святым.

Сюань Цзан сел на слона и начал кружить по полю

Незадолго до возвращения Сюань Цзана одна из святых женщин династии Тан принцесса Вэньчэн, которая вышла замуж за туфана, также отправилась на запад, Однако она не вернулась. Народ туфан жил на Тибетском плато и первоначально был рассеян, но позже лидер по имени Сонгцен Гампо объединил регионы и установил режим со столицей в Логосе (современный Лхаса, Тибет). Сонгцен Гампо давно слышал, что династия Тан сильна и богата, и хотел иметь с ней больше контактов. Однако на пути между династиями Туфан и Тан все еще стоял Тугокский Хун. Предводитель Тугокского Хуна очень хорошо относился к династии Тан и женился на принцессе династии Тан. Сонгцен Гампо был настолько завистлив, что тоже хотел жениться на танской принцессе. Он отправил посланника с подарками к династии Тан, чтобы попросить руки, но, к его удивлению, император Тан не согласился.

Посланник вернулся и сказал Сонгцену Гампо: «Его Величество согласился на брак, но князь Тогохун находится в Чанъане и плохо отзывается о нас, поэтому Его Величество отказался». Сонгцен Гампо очень разгневался и сказал: «Династия Тан предвзята и не согласится на этот брак, поэтому я не дам им покоя». Затем он отправил войска для нападения на Тугокун. Династия Тан послала войска, чтобы отбить Тубо. Сонгцен Гампо, потерпев поражение, понял, что не может использовать силу, поэтому он снова отправил своего министра Лу Дунцзана посланником в Чанъань, чтобы признать свою ошибку и предложить брак. На этот раз он принес еще больше подарков. Видя, что он искренне желает стать зятем династии Тан, император Тан Тайцзун на этот раз согласился. После выбора он решил, что принцесса Вэньчэн должна выйти замуж за Сонгцэна Гампо. Принцесса Вэньчэн была приемной дочерью императрицы Чансун, и когда она услышала, что ей придется покинуть родину и выйти замуж в Тубо, как она могла не чувствовать себя неловко? Но она знала, о чем думает император и уважала общие интересы, поэтому с радостью собрала свои вещи и приготовилась в путешествие.

Весной 641 года нашей эры принцесса Вэньчэн была сопровождена Ли Даозуном, князем Цзянся, из Чанъани. Когда группа прибыла на границу Хэюаня, Сонгцен Гампо уже ждал их. Он нанес торжественный визит Ли Даозуну, в соответствии с протоколом встречи зятя с тестем, и был в восторге от встречи с принцессой Вэньчэн. Когда он увидел, как хорошо одета принцесса, он сказал окружающим: «Мои предки никогда не женились на представительницах великой китайской страны, но сегодня я женился на принцессе династии Тан. Я построю город для принцессы, чтобы будущие поколения всегда помнили об этом событии».

Визит принцессы Вэньчэн в Тубо был хорошо продуман. Она знала, что погода в Тубо очень холодная, что урожай выращивать трудно, а техника земледелия оставляет желать лучшего, поэтому она привезла с собой много зерна и семян, а также группу ремесленников и фермеров. Эти люди научили местных жителей возделывать землю, разводить шелкопрядов, делать шелк, варить вино, делать бумагу, изготавливать гончарные изделия, молоть, строить дома и ткать полотно, в результате чего привычки тубинцев сильно отличались от прежних. Сам Сонгцен Гампо носил одежду из шелка. Когда Сонгцен Гампо увидел это, он был настолько впечатлен культурой, что послал учеников в Чанъань, чтобы изучить поэзию и потом призвать ученных писать для него официальные документы. Таким образом, режим Тубо смог вести дела структурировано.

Принцесса Вэньчэн была воспитана как буддистка и всегда носила с собой маленькую статуэтку Будды. Когда она приехала в Тубо, то привезла с собой двенадцатилетнюю статую Шакьямуни. Возвращаясь, она часто выступала с лекциями о буддийских писаниях и призывала людей совершать больше добрых дел. Сонгцен Гампо хотел построить храм под названием монастырь Дачжао. Принцесса Вэньчэн лично выбирала место и следила за его строительством, прилагая для этого большие усилия. Карнизы и павильоны храма напоминают архитектуру династии Тан. После того, как храм был построен, двенадцатилетняя статуя Шакьямуни была установлена в главном зале. После приезда принцессы Вэньчэн буддизм в Тубо расцвел, и с тех пор сформировалась ветвь тибетского буддизма.

Обряды и музыка в гармонии

Сам император Тан Тайцзун был религиозен, считая, что даосизм является коренным для Китая, а буддизм — иноземным. Однако он не подавлял буддизм и уделял особое внимание монаху Сюань Цзану. Не только буддизм, но и другие иностранные религии не отвергались императором Тан Тайцзуном, который разрешал их проповедовать, если у тех были добрые намерения. Несторианской религии Западной Византийской империи было разрешено поселиться в Чанъане с одобрения императора Тан Тайцзуна. Более поздние императоры последовали этому примеру: манихейство и зороастризм (также известный как зороастризм) в Персии, ислам в Аравии и христианство в Риме — все они приходили в Китай один за другим, каждый проповедовал свою собственную религию, не вмешиваясь в дела других. Таким образом, Китай стал местом встречи всех мировых религий. Этот просвещенный подход был инициирован императором Тан Тайцзуном.

Но императору Тан Тайцзуну не нравилось, что религия была слишком влиятельной, особенно буддизм, и ему необходимо было контролировать это. Однако он не стал использовать старый метод «Истребления буддизма», а использовал китайское конфуцианство для его контроля. Он сказал людям: «Монахи, монахини, даосы и священники должны совершать больше добрых дел, когда они проповедуют. Если ты будешь преувеличивать себя и относиться ко всем с презрением, это недопустимо. Чиновники сказали, что некоторые из них даже притворялись богами и заставляли своих родителей и старших поклоняться им». Император Тан Тайцзун ответил: «Это дурной обычай. Наши предки всегда ценили этикет и мораль, и мы не должны поступать опрометчиво. Правильно, что дети отдают дань уважения своим родителям, независимо от того, монахи они или даосы».

Однажды он спросил Вэй Чжэна: «Я умиротворил мир силой, но на что я буду опираться, чтобы править миром?» Вэй Чжэн сказал: «Если мы будем меньше воевать и больше культивировать литературу, страна станет стабильной, а иностранные государства, естественно, будут в этом убеждаться». Император Тан Тайцзун кивнул и сказал: «Да, мы должны полагаться на литературу». Он говорил о литературе, в основном о пропаганде конфуцианства, школах, ритуалах, музыке, книгах, истории и так далее, все это пропагандировал Конфуций, князь Чжоу. Затем он издал указ: «Единственное, что мне действительно нравится, — это учение князя Чжоу и Конфуция, так же как птице нужны крылья, а рыбе — вода, без учения Чжоу и Конфуция стране пришел бы конец». В результате в каждом штате и уезде были построены храмы князя Чжоу и Конфуция. В конфуцианских храмах хранились не только статуи Конфуция, но и статуи знаменитых конфуцианских ученых всех династий и поколений. Он также основал зал Хунвэнь, который занимался сбором текстов, написанием сочинений и обучением студентов. Школ стало еще больше. Бывшая школа Гоцзи была переименована в государственное училище, самую высокую школу в стране, куда многие известные ученые были приглашены для чтения лекций. На более низких уровнях, в областях и уездах, также были официальные школы, на каждом уровне нужно было сдать экзамен, чтобы быть отобранным. Учебная программа состояла в основном из конфуцианской классики, обязательными предметами были «Книга о благочестии» и «Аналекты Конфуция». Не только западные регионы и Туфан отправляли людей на учебу, но и Япония и Корея также присылали иностранных студентов.

Когда у императора Тан Тайцзуна было время, он приходил в школу, чтобы послушать лекции. Когда у сотрудников школы заходил разговор о преподавании, все они говорили: «Самое неприятное сейчас то, что учебные материалы неточны, слова из канонических книг не только неправильные, но и непоследовательные, а комментарии к ним разнообразные». Император Тан Тайцзун подумал об этом и сказал: «Похоже, что материалы нужно пересмотреть должным образом и установить окончательный вариант». Ученые сказали: «Это было бы очень хорошо, и если бы комментарии были едиными, тогда был бы стандарт для преподавания и обучения. Ваше Величество должно лично проконтролировать это». Император Тан Тайцзун сказал: «У меня есть человек, который сможет справиться с этим».

По возвращении он сразу же послал за Янь Шигу и поручил ему изучение Пяти классических книг. Дед Янь Шигу, Янь Чжитуй, был великим ученым и особенно прославился во времена Северной и Южной династий и династии Суй. Янь Чжитуй был великим ученым, который был особенно известен во времена Северной и Южной династий и династии Суй, он написал «Сутру семьи Янь», которую все любили читать. Император Тан Тайзун действительно нашел правильного человека, когда назначил Янь Шигу ответственным за это дело. Семья Янь Шигу была хорошо образована, и он хорошо разбирался в фонетике, экзегетике и корректуре текстов. Он был рад возможности проявить свои таланты, взяв на себя труд изучить «Пять классиков».

Пять классиков относятся к «Чжоу И», «Шан Шу», «Ши Цзин», «Ли Цзи» и «Цзо Жуань». Пять классических произведений были проверены и слово в слово пересмотрены Янь Шигу, и работа была завершена за два года. Император Тан Тайцзун не был уверен, попросил Фан Сюаньлина позвать великих ученых, чтобы они проанализировали работу. Все они сделали много комментариев. Янь Шигу не паниковал и отвечал один за другим, приводя доказательства. В конце дня все они были убеждены в его доводах и покинули комнату. Когда император Тан Тайцзун услышал об этом, он сказал, что это хорошо проделанная работа, и приказал опубликовать. С этого момента «Пять классиков» были заложены в камни.

Следующим шагом были комментарии, которые давались еще сложнее, чем проверка переводов. В прошлом комментарии разных школ отличались друг от друга, и было так много различных взглядов, что для того, чтобы прийти к единому мнению, нужно было прочитать огромное количество книг, сравнить их и отобрать нужное. Тогда император Тан Тайцзун вспомнил, что Кун Инда, священник Государственной академии ученых, был наиболее сведущ в писаниях, поэтому он попросил его возглавить эту работу, а Янь Шигу присоединился к нему вместе с группой ассистентов-докторов. Спустя еще два года комментарии к «Пяти классикам» был завершен, всего вышло сто восемьдесят томов. Император был настолько доволен работой, что наградил Кун Инда и его команду множеством наград и издал специальный указ: «Вы изучили древние и современные труды, перепроверили их и объяснили идеи мудрецов поистине монументальным способом!» Он назвал книгу «Пять классиков праведности» и приказал использовать ее в качестве универсального учебника. Впервые с момента основания династии Хань появился официальные материалы комментарий к священному писанию.