Договор на тройню

Договор на тройню

Рин Скай

Глава 1

Арина

«Глава 1» — быстро набираю на ноутбуке.

Пока детишки хоть немного угомонились и занялись собой, у меня есть время начать новый роман. Вот только сразу не подумайте, что я автор бестселлеров с мировым именем, нет-нет!!! И еще раз нет!

Я — обычный, затрапезный автор самиздатовских романчиков. Сижу себе, пописываю, никого не трогаю, выкладываю продочки в интернете и зарабатываю плюс-минус среднестатистическую зарплату.

Я всегда писала, есть у меня к этому тяга. Сочинять истории — мое хобби, моя отдушина. Ну а после рождения тройни хобби переросло в основное занятие, теперь я только и успеваю, что открывать подписки, да выкладывать продочки в перерывах между бесконечными шалостями тройняшек.

О полноценной работе с троими маленькими детьми речи не идет, поэтому писательство весьма и весьма выручает меня.

— Мама! Мамотька! Хулма покакала!!! — влетает в мою комнату доченька.

Хурма, это — наша кошка. Красавица бенгалка, целый год настойчиво выпрашивалась тройняшками, пока наконец мое материнское сердце не дрогнуло. Хурма, вообще-то была названа по-другому, в честь турецкой султанши из Сериала, но звать кошку «Хюррэм» было неудобно ни мне, ни детям, которые со мной эти сериалы с удовольствием смотрят, поэтому имечко «Хурма» прижилось лучше.

— Иду, солнышко. — вздыхаю, откладывая ноутбук и встаю с кровати.

Пишу обычно лежа, потому что спина после вынашивания и выхаживания тройняшек не выдерживает никакого сидения за столом.

Мальчишки мои притаились, во всяком случае ни их, ни говорящего попугая Ара — Сулеймана, Сулика, по-нашему, не слышно.

Ох, не к добру это, не к добру. Ежели мои сорванцы, Маратик, Давидка и Динара притаились где-то, то жди беды. Но это ладно, сначала почищу лоточек, благо делать это сейчас — одно удовольствие. Беру совочек, поднимаю облепленные наполнителем комочки, и стараясь не дышать, спускаю все это дело в унитаз. Вуаля! Никаких заморочек с песком, бумагой, газетами, больше нет. Огромный респект от меня тому, кто придумал смывающийся в унитаз наполнитель.

— Ма-а-ау!!! — требовательно орет хурма, ударяя лапкой по своей пустой миске.

— Сейчас, моя кошка золотая, — глажу животное по блестящей золотистой шерстке. — Проголодалась, моя девочка? Все скушала, молодец!

— Мау, муррр!!! — Хурма во всю трется о мои ноги, включив мурчалку на полную громкость.

— Жопппа пушистая!!! — как каркнет сверху, со свисающих абажуров Сулик.

Я аж вздрагиваю от неожиданности. Гляжу на это важное чудо в перьях, а попугая тем временем, распирает от важности.

— Ах ты ж засранец! — грожу я птичке-переростку. — Это кто ж тебя такому научил?!

— У-у-у!!! Ш-ш-ш… — шипит на Сулика Хурма, чувствует, что он ее обозвал.

— Мар-р-рат, Давид! — не моргнув глазом, выдает подельников попугай.

Глава 2

— Мальчишки! — грожу я в пустоту, — Нельзя такие слова говорить, ясно вам? Вы бы лучше Сулеймана хорошему чему научили, песенке какой.

— Здр-р-равствуй, жопппа новый год — разнузданно просвистывает ара.

— Хи-хи-хи… — доносится из-за двери, я быстрей туда.

Две мелкие хулиганистые мордашки удирают от меня, сверкая пятками.

— Откуда вы вообще это слово выучили? Давидка! Маратик! Мы — приличная семья! Вы слышали, чтобы мама такие слова говорила?!

— Хур-р-рма дур-р-ра! — покачивается, точно на мачте корабля, за барной стойкой Сулейман.

— Ма-у-у-у!!! — никак не даст поесть милой кисоньке нахальная птаха.

— Я тебе щас все перья повыдираю, будешь ругаться! — грожу я Сулику, но тот лишь задирает лапу, чтобы почистить себе клювик. Моргает на меня, раз, второй, третий, слетает мне на плечо. Начинает выклевывать невидимых вшей из моей домашней гульки.

— Мама хор-р-рошая! — приговаривает в ухо, — И Сулейман хор-р-роший! Мур-р-р… — мурлыкать он научился еще будучи птенцом, видимо заранее знал, что мы заведем кошку. Ну а теперь, хоть кто-нибудь скажите мне, что животные ничего не понимают! Все они понимают, а некоторые еще и поговорить могут.

— Ах ты подлиза! — глажу я теплую мурчащую птицу.

Сулейман аж прикрывает глазки от удовольствия.

— Динарочка, солнышко, поди сюда! — зову доченьку.

— Да, мамотька? — Динара тут берет поевшую кошку на ручки и начинает ее нежно гладить за ушком.

— Скажи мне, откуда Сулейман такие плохие слова выучил?

— Мальтиськи наутили!

— А мальчишки откуда узнали? — хмурюсь я.

У нас на самом деле очень приличная семья. Я не ругаюсь. Ну почти не ругаюсь ни на кого, а слово «жопа» могу написать разве что в проде. Но дети моих книг не читают, соответственно, утечка произошла не из них.

— Так Севка в садике лугается, мамотька, он узе всех детей наутил!

Ох-ох-ох… нет бы чему хорошему в садике научиться, но мальчишки, точно губка, сначала впитывают всякие шалости.

Глава 3

Арина

— Мамотька, там дядя Силожа звонит по планшету!

— Иду, бегу! Сулик, давай к себе в клетку, поздно уже! — ссаживаю разомлевшую птичку с плеча обратно на барную стойку.

— Сулик — птица вольная! — важно расхаживает по стойке попугайка.

— Вольная, вольная. — соглашаюсь я.

Попугай абьюзер — горе в семье. Ладно, пусть еще погуляет, потом его спать уложу. Лишь бы Хурму не цеплял и не дразнил.

Бегу к себе в комнату, где уже вовсю разрывается мой планшет от входящего звонка по соцсети. Попутно заглядываю в гостиную. Мальчишки что-то вырезают из картона. Ну хорошо, хоть занялись чем-то. Динарочка дрессирует Хурму — учит ту играть в крестики-нолики. А наша Бенгалка за любой кипиш, лишь бы быть поближе к людям. На редкость социальное животное.

— Здравствуйте. — нажимаю на зеленый значок трубки.

— Привет, Ариша, а чего так официально? — улыбается мне по видеосвязи один из хозяинов порталов, где я выкладываю проды.

Ну вот, я думала, что он звонит по делу, а он снова за флирт. Тянусь прикрыть дверь в свою комнату. Не хочу, чтобы детки слушали наши разговоры с «дядей Сережей». Кстати с каких это пор он стал для них дядей? Вообще, Сергея Белова стало много в моей жизни, непозволительно много, после предательства одного говнюка. Но это уже другая история, и вспоминать я об сейчас не хочу.

— Все хорошо, Ариш? — улыбается мне с планшета Сергей Витальевич. — Ты чем-то занята?

— Все в порядке, Сергей Витальевич, — подтверждаю я. — Сидела писала проду, потом меня отвлекли домашние дела.

— Прода — это хорошо. Смотрю, не обновлялась уже пару дней. Читатели в комментариях волнуются.

Вот он минус — общение с хозяином портала напрямую. От прод ни увильнешь, ни убежишь. Позвонит лично и отчитает.

— Сегодня же выложу. — обещаю я. — Просто у меня трое маленьких детей и…

— Я понял, Ариш. Слушай, у нас тут конкурс на носу. Магические академии. Может, тебя заинтересует?

Закатываю глаза. Хорошо, что в очках сейчас, и дядя Сережа не видит моей реакции. Только не подумайте сейчас, что я супер-крутая писательница, за которой лично бегают хозяева порталов. И звонит мне сейчас владелец небольшого, но весьма бодрого сайта, с которого мне перепадает кое-какая копеечка. Речь не идет о крупных литературных площадках, которые у всех на слуху, нет, сайтик небольшой, с небольшой аудиторией, но когда ты мама троих детей, попугая и кошки, то каждая копеечка с любого сайта выручает и еще как! Поэтому публикуюсь везде, где только можно.

В социальных сетях у нас есть множество чатов с руководителями порталов. В одном из таки я и познакомилась с Сергеем Викторовичем Беловым. «Дядей Сережей», как его называют теперь мои дети.

Дядя Сережа — мужчина средних лет, старше меня, двадцати четырехлетней дурочки лет на десять — пятнадцать. Он невысокого роста, коренастый. У него русый цвет волос, довольно приятная внешность… и он оказывает мне всяческие знаки внимания, не заметить которые просто невозможно. Его даже не смущает наличие у меня троих пятилетних сорванцов, с ними он вовсю пытается найти общий язык. Но… мое сердце давно украдено, разбито и растоптано настоящим, биологическим отцом моих деток. Марат Бероев. Миллиардер, бизнесмен, владелец заводов, пароходов, и иже с ними.

Марат рано потерял отца и теперь сам руководит бизнесом. Книгоиздание входит в конгломерат его компаний. На этой почве мы с ним и познакомились.

Однажды.

Давным-давно.

Шесть лет назад.

Когда я была наивной восемнадцатилетней дурочкой.

Но не об этом сейчас.

Глава 4

— Ариш, у тебя все в порядке? — напоминает о своем существовании Сергей Витальевич.

— Все прекрасно, вы что-то хотели? — выныриваю я из своих воспоминаний.

— Так что там с конкурсом? — напоминает мне мужчина.

— А что с ним?

— Будешь участвовать?

— Я фэнтези не пишу, вы же знаете. — пожимаю плечами.

— Ну у тебя есть парочка историй.

— Есть… но у читателей большого отклика они не нашли, так что я забросила это гиблое дело.

— Понятно… — явно расстраивается Белов. — Слушай, ну ты же хочешь издаться на бумаге?

Вопрос застает меня врасплох. Как и все писатели я хочу, безумно желаю подержать свою книжку в руках, подписывать ее для своих читателей, но реалии сейчас таковы, что пробиться я никак не могу. А Белов давит на самое болезненное.

— Ты тут? — снова тормошит меня.

— Угу. Я подумаю.

— Да что там думать? Про драконов напиши.

— Не умею я про драконов. — расстраиваюсь. — Только про боссов или бандитов…

— Ничего просто так не дается. — назидательно протягивает Белов, — Подумай, сочини, напиши. Ты же писатель, в конце-концов!

Вздыхаю тяжело-тяжело. В голове тут же проносится образ Марата Бероева в черном плаще с алым подкладом.

— А про вампиров можно?

— Нет! — отрезает хозяин портала. — Вампиры сейчас не в тренде. Пиши про дракона.

И тут же мое безумное воображение рисует отца моих детей с огромными перепончатыми крыльями и шипастым хвостом. Бероев раскрывает пасть и оттуда жаром вылетает пламя. Я краснею.

— Ариш? Ты со мной?

Трясу головой. Богатое воображение — это вещь хорошая. Но только в писательстве. В быту оно отвлекает и довольно ощутимо.

— В общем, думай, пиши, времени еще много.

— Еще конкурс выиграть нужно. — напоминаю я. — Я пока ни один не выигрывала.

— Ты еще молодая. — тепло улыбается Сергей, — все у тебя впереди. И главное, не победа, а участие.

И то верно.

— Арин, я что звоню.

— Что?

— Выставка намечается в субботу. Книжная. Наш портал стенд арендует. Я собираю писателей, чтобы выступили перед публикой.

Только не это! — закатываю я глаза. Я — страшный социопат. Публичность меня пугает.

— А я тут причем?

— Придешь, пообщаешься со своей аудиторией, расскажешь, как пишешь, что к чему, как вообще пришла в писательство, и т д…