Помоги проекту - поделись книгой:
Мне нужно что-то срочно решать. Еще утром милый и улыбчивый парень превратился в опасного хищника. Он вцепился в меня словно в заветную добычу. А я отказываюсь выступать в подобной роли. Никому не позволю указывать мне. Вот только как отказать ему, как послать в далекое путешествие?
Встаю и бочком обхожу его. Кажется, что сделаю еще шаг, и он вцепится в меня мертвой хваткой, никуда не отпустит. Боюсь, я очень боюсь Нила. С одной стороны, понимаю, он не сделает больно, не обидит, с другой, пугает его маниакальное желание держать меня около себя.
— Нил, пожалуйста, не уговаривай. Я все решила. С тобой хорошо, но не могу. У меня есть своя жизнь, свой план. Если оба захотим, то никто не может запретить нам видеться. Прошу, не удерживай. Мне страшно, — последние слова уже шепчу, потому что с каждой фразой мне кажется, что все пропало.
Он застыл. В голове явно активно работали шестеренки и рассматривали все возможные аргументы «за» и «против». Ну же, умоляю, прими верное решение, ведь тогда я точно не смогу жить рядом с тобой. Упертое требование выполнять только, что нужно ему одному, может все разрушить. Нил не глупец, понимает это. Поэтому и медлит с ответом.
Неужели откажет? Вижу, как смотрит и хочет держать при себе. Ему больно принимать факт моего побега или ухода, не знаю, как все смотрится с его точки зрения. Напряженную тишину разрезает Кнопка, что-то тявкнувшая в сторону парня. Он устремляет взгляд на собаку, потом на меня. Сейчас все узнаю. Надеюсь, решение в свою пользу. В случае чего — сбегу.
Я влип, попал и куча других вариантов. Мне не нужна анкета, достаточно фотографии, с которой на меня смотрит Снежка. Усмехаюсь собственным реакциям и мыслям. Мы нанимали людей, искали столько времени, чтобы получить имя той, которая забрала мой покой.
Мне всего лишь надо было заглянуть в документы девушки, и все бы стало ясно еще тогда, ведь я знал фамилию любимой Князя. Еще и думал, почему мне кажется знакомым ее лицо? Милова Снежана Юрьевна, даже отчество тебе дали настоящее, только в графе отец стоит прочерк. И что теперь со всем этим делать?
— Нил, что случилось? Ты завис.
— Это она, Глеб. Девушка, которую я хотел отпустить, та, ради которой хочется жить. Она дочь Князя, — вот теперь и друга понял весь… абсурд, в общем, ситуации.
Мы молчали несколько минут. Не знаю, о чем думал Торпанов, лично я решал, как быть с собственным желанием. Оно не уменьшалось к ней, новость о том, чья она дочь никак не остужала. Наоборот, вызывала внутренний протест. И что, что она Князева? Мы встретились до того, как всплыл этот факт, оба прониклись взаимными чувствами. Только совесть теперь давит с удвоенной силой. Мне нельзя быть с ней ни при каких обстоятельствах. Рядом, как друг и соратник — да, как мужчина — нет.
Все из уважения к погибшему, который доверил мне самое ценное, что у него было — любимых женщин. Как можно к ней приближаться после такого? Ведь мужик все предусмотрел. Отдал часть бизнеса, выставочную галерею. Этого вполне хватит на жизнь, плюс бизнес абсолютно легальный и чистый. Даже если кто-то и захочет подкопаться — не сможет.
Мне нет места рядом, только незримая тень, которая будет охранять их покой. Черт. Сложно. Все будет сложно переиграть. Я буду вынужден открыть реальную сторону жизни. Ей надо знать, куда в ближайшее время ей придется окунуться, с чем столкнуться.
— Попридержи коней, Нил, — голос Глеба вырвал из вязкой пучины мыслей. — Сначала проведем экспертизу ДНК, назначим сходку, без ее участия. Посмотрим, что и как. Имя предлагаю не называть. Пока его знают лишь трое. Возможно, даже стоит настоять на ее отъезде, чтобы не привлекать внимания.
— Ты сам сейчас понял, что сказал, какой отъезд? Как мы безопасность ей обеспечим? Я обещал старику, что все сделаю для его ребенка!
— Ты не обещал, это он тебя попросил. Я придерживаюсь мнения, что девчонке безопаснее на расстоянии. Так мы сможем сохранить ее имя инкогнито максимально долго. Прошу, услышь меня. Успокойся и здраво посмотри на ситуацию. Мы оба знаем, что лучше в данной ситуации, просто ты любишь ее, поэтому разум затуманен.
Может, он и прав. В любом случае надо объявлять дату сходки. Завтра отправлю материалы на экспертизу, через сутки будет готов срочный заказ, значит, назначаем на среду. Двадцать шестое октября будет очень тяжелым днем, и неизвестно, чем все закончится. Два варианта — месиво или склонение девчонки в определенную сторону.
Не хочу сейчас думать об этом, все потом. Главное — решить, что же делать сейчас, ведь дома ждет она. Как смотреть в эти честные и добрые глаза, которые доверились, которые сияют ярче любых бриллиантов, когда я рядом? Мои слова потушат искры, уверен. Чувствую себя паршиво, но должен.
— — — — — — — — — -
Домой ехал очень раздраженным и не знающим, что делать. Только зайдя в квартиру, понял, что выбор решили сделать за меня. Чемодан у порога сразу заставил разозлиться еще больше. Почему именно сегодня? Именно сейчас? Мне итак плохо и трудно!
Хочет уехать, явно решила, что все несерьезно. Но это не так! Вернее, было не так, пока я не открыл злополучную папку. Могу сожалеть хоть тысячу раз, что не посмотрел документы заранее. А толку? Первая ночь ничего не перечеркнет. И именно с нее все началось. Да и всерьез все было, если говорить честно и откровенно. Представлял себе бурю эмоций Снежки, когда рассказал бы, чем занимаюсь и затолкал в дом, сажая под купол охраны, дабы никто не посмел ей навредить.
Это сейчас я считал долгом совести запретить себе быть с ней для ее же блага и выполнения долга перед погибшим. Смотрю в её испуганные глаза, которые явно говорят, что девушка готова сбежать сию же секунду, и понимаю, что не могу удерживать её насильно. Глеб прав, я должен отпустить её для ее же безопасности.
Сердце разрывается на куски, не желая соглашаться с голосом разума, ему кажется, что, если отпустим ее сейчас, быть беде. Только понимаю, что это не здравая интуиция, а желание удержать её под боком. Все, надо прекратить самобичевание. Надо решать. Быстро и резко, пока еще могу поступить правильно.
Поэтому подхожу и жадно целую, позволяя себе урвать последнюю крупицу счастья. Она моя единственная запретная любовь. Чувства к ней навсегда останутся в моем сердце, и я пронесу их с особым трепетом. Счастье было так близко, но разбилось о скалу непреодолимых препятствий.
— Я хочу, чтобы ты знала, в моем сердце для тебя всегда есть место, оно навсегда забронировано. Если хоть что-то будет беспокоить, хоть что-то не понравится. Обещай, что сразу ко мне обратишься. Обещаешь?
В ответ я получаю лёгкий кивок и девичьи слезы.
Глава 16
Не верится, что уже третий день живу одна. Сердце сжимается от тоски, а на душе скребут кошки. Перед глазами до сих пор стоит его поцелуй. Такой жаркий и неистовый, что просто колени подкашивались. Хотелось вцепиться в него и никуда не уходить. Но надо, мы оба зашли в тупик, расстояние поможет.
Плюс никак не могу выкинуть из головы сцену прощания. Такси на подземной парковке, он нависает над открытой дверью.
— Не смогу. Если отвезу сам, ты там не останешься. Я не шутил, Снеж. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я жизнь отдам за тебя, если понадобиться. Верь мне и будь на связи. И еще, не пристраивай Кнопку, я оставлю ее себе, если ты не против.
Последнее он не спрашивал, утверждал. Оставлял мне незримую ниточку на возвращение, эмоционально связывал нас? Возможно. А может, Кнопка станет нашим мостиком, поводом для встреч и переписок. Хитрый ход, которому я рада. Могу и ошибаться, потому что видела, с каким теплом он относился к пёсику.
— Хорошо, спасибо тебе за все, я очень ценю и благодарна тебе.
Нил лишь кивнул и закрыл дверь машины. Хотел поцеловать, не стал. Ему также было тяжело и грустно. Как же быстро мы утопаем в людях, и хорошо, если это не заканчивается трагедией.
Я была в таком эмоциональном состоянии, что согласилась на первую квартиру. Сил выбирать просто не осталось. Они все иссякли в тот момент, когда обернулась на заднем сиденье такси и увидела, как у парня подрагивали руки. Даже на расстоянии заметила это. Мне кажется, он даже дышал через раз.
И именно поэтому не могу понять, почему он не пишет, не звонит? И почему я ему не звоню? Страшно. Вдруг он смог переболеть и осмыслил, что все это бред, не стоящий того внимания. Лекции проходят сегодня мимо меня, как и предыдущие дни. Все обсуждают конкурс красоты, а я только сейчас вспомнила о нем. Хотела поучаствовать, в итоге забыла. Видимо, так и надо, о чем-то важном мы помним. Жаль, что тот, о ком я думаю круглые сутки, не думает обо мне.
Все, хватит, надо забывать и отпускать. Сейчас есть вещи поважнее. Тем более когда-то давно дала себе обещание, что не откроюсь никому, буду жить одна, без мужчины, ведь так спокойнее и надежнее. Одна беда. Нил. Он показал, как может быть хорошо за крепкой мужской спиной, когда рядом есть тот, кто будет решать твои неприятности, а в ответ ему нужно лишь твое тепло и любовь.
Интересно, как он там. Вдруг что-то случилось в его бизнесе, что не может со мной связаться? Все же он был немного взвинченным, нервным. Каждый день возвращался именно выжатым во всех смыслах, а потом набирался сил со мной и уходил в новый день.
На мое удивление, в институте меня никто не трогает. Все сильно поглощены поднятием рейтингов Оксаны во всеобщем голосовании на звание королевы осени, что остального и не замечают. Славно. Сейчас спокойно пойду домой и буду писать заказную статью о приближающейся выставке в городской галерее. Недавно погиб важный бизнесмен, даже ходят слухи, что в свое время он был связан с криминалом. Теперь бизнес делят, а мероприятия проводят в его честь.
Вот обзор выставки, веселое завлечение мне и надо написать, но без упоминания о погибшем. Да если и захочу, не вспомню. Фамилия у него простая, но именно такие я и забываю, а копаться в сети и листать свежую хронику не хочется.
Всего час, и я буду в уютной однокомнатной квартирке, болтать с мамой и нормально показывать жилье по видеосвязи. Вчера она удивилась, когда узнала, что я съехала, грозилась приехать и отчихвостить декана за самоуправство, но потом решила, что это не вариант и ее взбучка отразится на мне. Как вы понимаете, в сорокаминутный монолог я даже не пыталась вмешиваться. И так как время было позднее, а мне пора было готовить часть курсовой, мы попрощались, так и не устроив показательное видео.
Сегодня на улице очень холодно, небо нависло над городом свинцовыми тучами и единственное, о чем я сейчас думала, как бы успеть добежать до дома, пока не начался ливень, так как второпях забыла взять с собой зонт. Через дворы будет самый простой и быстрый способ. Район тихий, поэтому юркнула в арку между домами.
И стоило мне подойти к концу, как дорогу мне перегородил черный внедорожник, и из него вылетело трое мужчин. Хотела сбежать, но уже было бесполезно. Сильные руки перехватили за талию и тащат в автомобиль.
— Что? Нет, пустите!
Все брыкания бесполезны. Лапища закрывает рот, чтобы не привлечь лишнего внимания, и я уже оказываюсь отрезана от мира металлическими дверьми и тонированным стеклом.
— Отпустите, кто вы? Что вам от меня нужно? — и начинаю кидаться на здоровенных лбов. Со стороны мы, как те слон и моська, но инстинкт самосохранения во мне отключился.
— Да не трепыхайся ты, пигалица малолетняя, иначе будет плохо, — хотела было возразить, но в итоге улетела в темноту, когда к лицу против воли приложили какую-то ткань.
Маски-шоу стало последним, что я успела увидеть, но до затуманенного сознания дошла последняя фраза.
— Теперь Кречет в наших руках.
Сход было решено провести на территории Шороха. Его ресторан расположен почти в центре города. Людей всегда достаточно в любое время. Три часа дня, никто не рискнет выносить сор из избы. Максимум, что нам светит, это мордобой. И то, если учесть, что в ресторане присутствует всего шестнадцать человек, и все они высшие чины своего рода, то закончится все должно мирно.
Нотариус с помощником прибыли на место сразу после нас, шорох и его правая рука были на месте самыми первыми, что не удивительно. И самым последним в отдельный зал для торжеств пришел Борзый и довольно заметно нервничал. Не знаю, как остальным, мне это сильно бросилось в глаза.
Во главе стола расположился Персеньев. Бедный громоотвод, он верой и правдой служил Князю более двадцати лет. Они прошли вместе рука об руку весь путь. Таких преданных людей надо поискать. Не представляю, как ему сейчас здесь находиться и решать все формальности. Вон, мальчишка его светится энтузиазмом и любопытством, но тоже нервничает. Глупец не знает куда влезает.
Справа сидели я, Глеб, Зорвот и у дверей трое ребят из охраны. Слева были Шорох, Лютый, его правая рука, Борзов с Камикадзе, так же правая рука другого авторитета и с каждым было по два охранника. Как бы то ни было, мы все помним вспышку на оглашении завещания. Никому не хочется повторения.
— Итак, данные из лаборатории уже пришли? Мы ведь для этого собрались? — первым заговаривает Аркадий Викторович.
— Верно, вот результаты, — достал запечатанный конверт и протянул ему.
Мужчина с деловитым видом вскрыл его и прочитал результат.
— С вероятностью девяносто девять процентов, девушка — дочь Князя. Что же, наследница найдена, думаю, всем не терпится узнать имя. Нил, тебе слово, — жестом руки он передает эстафету мне.
— Мне бы хотелось оставить в тайне имя девушки. Мы все прекрасно понимаем, что короновать девушку никто не будет, таковы были оговоренные условия. Вам, Аркадий Викторович, я сообщу все необходимые данные для поиска девушки и ее матери, чтобы вы могли передать им все причитающееся. С вами, господа, нам есть что обсудить.
— Думаю обсуждать нам особо и нечего, голос свой я отдал, среди бригадиров большинство за твою кандидатуру. Не вижу проблемы. Скорее, стоит обсудить безопасность и судьбу женщин, — Шорох был лаконичным и вежливым.
Впрочем, как всегда. За это Князь всегда уважал его. Если Константин озвучивал какое-то решение, то всегда шел до конца, и неважно, насколько оно выигрышное. Поэтому он и отблагодарил его гостиницей, в которую тот неплохо вложился. Этим мы с погибшим похожи: помним хорошее и умеем благодарить за это.
— Думаю, нашей охраны будет достаточно. Женщинам достался в наследство дом Князя, его охрана почтет за честь беречь то, что было так дорого ему. Даже если они решат сменить место жительства, думаю, что мы найдем кандидатов, которые сорвутся с мест и уедут следом. В целях безопасности сейчас не хочу показывать их имена, пускай они вступят в наследство и окажутся в нужном месте. Акулы почуяли кровь и попробуют с их помощью выбить себе дополнительный вес.
Константин довольно слушал все, что я говорю, явно оценивая продуманность действия и решая, насколько хорошо Князь меня воспитал. Но в разговор вмешался Алексей, явно недовольный происходящим, если судить по тону его голоса.
— А мое мнение здесь не учитывается? — ревностно вступил Борзый.
Кто бы сомневался, что он начнет пакостничать. Честно, я рассчитывал, что он изменит свое мнение, ведь мужчина всегда любил подстраиваться. Не то, чтобы мне было важно стать авторитетом, но, если старик считал, что это нужно, сяду вместо него.
— Ты все же против? — иронично начал Шорох. — Никто из твоих сыновей не будет отобран мной. Ты плохо их воспитал. Мне доложили, как они включали гонор на прошлой неделе и тыкали всех своим положением. Так дела не делаются, Алексей. Уж кому как ни тебе об этом не знать. Слабые верха — развал всего организма. Прекрати. Вопрос закрыт. Я понимаю твое желание казаться значимым, но знатные провалы прошлого тебя лишили двойного голоса.
В свое время всеми бригадами было принято решение дать одному из авторитетов право двойного голоса. Их князь был мастодонтом, которому верили и доверяли. Борзый не внушал доверия, и Шороху выпала эта честь за счет стабильного характера и взвешенных решений.
— Почему мы не рассматриваем вариант, что у дочери умершего появится муж? Он мог бы стать преемником вместо него, — лениво выдал авторитет, а у самого глазки засверкали.
— Ни один из твоих сыновей не подойдет наследнице. Успокойся уже, — не успеваю ответить на вызов, который был брошен умышленно. Зорвот почуял неладное и решил выступить за меня.
— О, а с чего, дорогой мой, Георгий, ты решил, что я своих сватаю? — все с той же ленцой продолжает.
— Алексей, мне не нравится твой тон. Что ты задумал? — Шорох подобрался и был напряженней, чем мы трое вместе взятых.
Что такого он знал о нем, чего не было известно нам? Все инстинкты сейчас обострились до максимума и вопили об опасности, исходящей от мужчины. Все застыли в ожидании бури, которая неизбежна. Авторитет смотрел на всех нас быстрым взглядом, а потом остановился на мне и выдал.
— Ты в курсе, где твоя наследница, Нил?
Что? Что он спросил? Судорожно ищу телефон и набираю Снежку.
Гудок, второй, третий…
Нет ответа.
Да бери же ты трубку!
Глава 17
В себя прихожу на скрипучей кровати. Знаете, старые такие, из сетки, а сверху еще матрас клали? На них еще прыгать в детстве было весело. До сих пор помню, как мама ругала меня, если я таким образом начинала безобразничать. Не то чтобы это случалось часто, но имело место быть.
Кошмар, Снежка, о чем ты думаешь?! О детских забавах. Да у тебя рот скотчем заклеен и руки за спиной связаны. Как еще ноги не стреножили. Пожалели, видимо. Все тело затекло, и на движение отозвалось миллиардом колик. Каждая клеточка словно воспламенилась и начала неприятно зудеть. С трудом удалось сесть, отчего конструкция заскрипела. Где я?
Помещение похоже на заброшенный склад или нечто подобное. Рядом с кроватью — старый массивный электрический обогреватель. От такого и угореть можно, если включить и не проветрить помещение. А на этом еще пыли столько, что, обгорая, запах стоит невозможный. Хочется спрятать нос в шарф, получая хоть малейшую фильтрацию воздуха, только я не могу.
Аккуратно встав, разминая тело, подошла к дверному блоку, за которым были слышны мужские голоса, как они не услышали противный скрип — не знаю. Возможно, решили, что я перевернулась во сне. Ну, мало ли? Разговор был рваным, словно мужчины думали после каждой фразы. Странно все. Зачем, и главное кому понадобилось мое похищение? Я обычная студентка. На преступников в должной мере они не похожи, иначе я бы не лежала одетой и на плохой — хорошей кровати.
— Да, я нервничаю. Кречет нас найдет и за наследницу шкуру сдерет. Методично, безжалостно. А если она еще и его девка ко всему прочему, мы не жильцы, понимаешь? Нас на тушенку пустят! — голосил один.
— О чем ты тогда думал, когда соглашался? Прекрасно знал, кого надо выкрасть. В случае чего, скажем, что не знали кто эта девка. Успокойся, не мельтеши, — второй был более раздраженным и пытался думать за двоих.
О каком наследнике речь? Кого еще они похитили? Похоже, где-то здесь еще одна девушка спрятана. Бедняжка. Первый порыв — найти, а потом опомнилась. В комнате, где я нахожусь, только один человек, дверь тоже одна, окно заколочено. Помогла — спасла, называется. Кто бы саму вызволил.
Пока пребывала в собственных мыслях, мужчины снова заговорили.
— Знаешь, если не Кречет, то люди князя нам точно этого не простят. Как только все закончится, надо будет бежать. В городе нас быстро найдут. Даже желательно в другую область, — снова подал голос первый, на что получил шик.
Вдалеке послышались торопливые шаги. Увы, увидеть незваного гостя мне не удалось. Для этого пришлось бы выглянуть из комнаты, если заброшенное помещение можно так назвать. Судя по притихшим, это заказчик. Что же, хоть по голосу узнаю виновного, может, даже скажет, что полезное.
— Заехал буквально на минуту, убедиться, что все на месте. Через час Кречет уйдет в историю. Как только он откажется от короны, по выходу из ресторана его ждет сюрприз. Последний в его жизни. Девку охранять. До последнего не мог поверить, что этот сопливый олух не приставил к ней охрану. Знатно смерть старика выбила его из колеи. Все, выходит, по плану.
С каждым услышанным словом по коже пробегал холодок. К кому я попала? Какой монстр может спокойно говорить о подобном? И главное, что ждет меня после того, как Какого-то Кречета убьют?
— Девку стеречь, она важная пешка в большой игре. Жаль, Марину не смогли вовремя похитить. Зорворт успел подсуетится и приставить к женщине своих людей. Но, может оно и к лучшему. Я уехал, вы смотрите в оба.
К огромному счастью, главный не стал заходить в мой закуток. Почему-то от сего факта стало значительно легче дышать. Больше никто не разговаривал. Если и общались, то шёпотом, потому что невнятные бормотания доносились до слуха. Вслушиваться не было ни сил, ни желания. Хотелось только кушать, о чем известил желудок. Да так громко, что охранники-похитители услышали и пришли. Хорошо, что успела сесть на кровать и сделать сонное выражение лица.
— Недурно у тебя желудок орет. Жрать хочешь? — попыталась сказать, но вышло невнятное мычание, поэтому я утвердительно кивнула головой. — кричать не будешь? — отрицательно кивнула. — Будет тебе стряпня сейчас, голод не входит в наши указания.
Хотелось съязвить и уточнить, что же входит, однако не успела. За спинами мужчин появились другие и наставили на них оружие. Не знаю, как они, я сейчас была готова сделать все неприличные дела разом. Мамочка, куда же я влипла, а главное, как?
— Мордами в пол, — грозно отчеканили мужчины, пока одни держали похитителей на мушке, другие связали их. — Попали вы, парни, крупно попали. Поспите, пока ваш шакал не вернется. И радуйтесь, что у нас нет особого распоряжения.
Поделиться книгой: