Помоги проекту - поделись книгой:
— Это всегда так? — поворачивает голову, но не спешит смотреть в глаза.
Что можно ответить? Она совсем ребенок, верит в сказки и носит розовые очки. Соврать, позволяя прожить в иллюзорном мире по максимуму, или сказать правду, вдребезги разбивая мечты?
— Не знаю, — приподнимаю за подбородок, и снова эти глаза. Даже в полумраке кажутся такими большими и чистыми, и пусть я их почти не вижу. — Но именно так и должно быть. В остальное не верь, — говорю искренне, потому что верю в слова.
Хотя самое главное, понимаю, что попал, пропал, влип. Выпутаться из ангелочка будет сложно.
— Спасибо тебе, — тянется к губам, и, оставив легкий поцелуй, уходит в душ.
— Пожалуйста, — говорю в пустую комнату, когда слышится шум воды. — И прощай.
Понимаю, что сейчас отпущу навсегда. Это просто сдали нервы после смерти близкого, а она и правда похожа на ангела.
Даже не верится, что все получилось. Я больше не боюсь. Во всяком случае, пока. С ним было хорошо. Но тонкий намек на прощания поняла сразу. Он утолил свой голод, затопил боль потери близкого, о котором я вспомнила только сейчас. Все чувства, что мне показались, они иллюзорны. Сейчас приведу себя в порядок и уберусь прочь без подсказок. Не глупая, уже поняла, чего он хочет.
Выйдя из кабинки, наткнулась на фен у зеркала. Еще один намек, что девушке пора. Спасибо за лишнюю подсказку. Просушила волосы полотенцем и взялась за чудо техники. Да, это не мой дешевенький, который полчаса сушит и палит волосы. Без бальзамов волосы не электризуются и не путаются, что с моейдлин ой удивительно.
Темно— русые, до талии и немного вьются на концах. Вся в маму. Печально улыбнулась собственному отражению, упираясь руками в столешницу.
— Глупышка. Получила все, что хотела, а теперь не довольна, что все не обернулось, как в сказке? Только сказок не бывает, и ты это знала, когда ехала с ним, когда ложилась в постель. Так что, утерла слезы и вперед. Уйдем гордо, словно плевать на все, — говорю тихо сама себе.
— Верно, сказок не существует, — голос сбоку заставляет вздрогнуть и повернуться.
— Не обращай внимание, я сейчас уйду. Это так, мысли вслух, — пытаюсь быстро оправдаться, пока он снова наступает, вжимает в деревянную поверхность собой.
— Зачем тебе это было нужно? Ты ведь понимала, я не герой твоего романа. Зачем, Снеж? — смотрит так, словно до души достать пытается.
Не получится, она надежно спрятана. Так глубоко и за столькими замками, что никто до нее не доберется.
— Не важно. Мы оба получили то, что хотели. Не правда ли?
— Нет, не правда, — мгновенно подхватывает и усаживает на тумбу. — Я так точно.
И жадно впивается в губы. Уже не так нежно, как в спальне. Скорее, дико, голодно. Так, словно мы давно не виделись и Нил дико скучал. Он обнажен, мое полотенце быстро летит прочь, да так грубо, что от трения загорается кожа.
— Ауч, — шиплю на него, когда ладонь накрывает грудь, а язык порхает по шее, то кусая с оттяжкой кожу, то зализывая причинению боль.
— Молчи, — и опять в губы.
Руки мнут меня, как хотят, что мне безумно нрави тся, особенно когда проходят под грудью. По мне моментально бегут мурашки и хочется скулить от неловкости. Хочу его снова, и не важно, что дискомфорт ушел. Он нужен мне сейчас. Сильно. Срочно. И парень понимает намек, когда начинаю нервно ерзать, все ближе прижимаясь к нему.
Секунда, и нас простреливает удовольствием единения. Стоп, всего на мгновение, а дальше Нил себя отпускает. Так, что у меня искры перед глазами, а его руки заставляют желать еще больше, ещё быстрее. Достигаем пика, да такого, что хочется отползти, убежать, но крепкие руки не дают соскользнуть ни на миллиметр.
Больше в душ мы не идем. Успокаиваюсь, крепко обнимая его за плечи. Спазмы не выворачивают наизнанку, желая продолжить и убраться от партнера подальше. Пара минут передышки, и снова могу нормально дышать.
— Передохнула? — спрашивает незнакомец, который оказался очень жадным до удовольствий. Неуверенно киваю, потому что не знаю подтекста. — Тогда продолжим.
Подхватив, несет в спальню, где снова воплощает безумие в жизнь, не один раз вознося нас обоих на небеса. Засыпаем поздно ночью, вымотанные и удовлетворенные. Что до меня, так вообще выжата как лимон. К счастью, завтра суббота, не придется отсыпаться на парах.
Большая рука нагло прижимает меня к себе, как плюшевую игрушку, и никуда не отпускает. Похоже, из нас двоих не определился только он, потому что, несмотря на блаженство, завтра я точно уйду. Отношения не начинаются со спонтанной связи, а если и начинаются, то долго не живут. Но это утром, а пока я наслаждаюсь мужчиной, что мерно сопит мне в макушку.
Глава 8
— Прощай, — говорю спящему парню, захлопывая за собой дверь.
Вот и сделан первый шаг к душевной свободе. Глупый, безрассудный, но действенный. В руках Нила я смогла забыться, стать такой, какой когда-то была. Пусть не вернулась прежняя Снежка, но она начала подавать признаки жизни, расправляя крылья.
Как бы ни хотелось остаться, дождаться, что же скажет незнакомец поутру, ухожу. Лучше так, самой, чем слышать, как выгоняют. Если не сразу, то чуть позже, он все равно укажет на дверь. Лучше сейчас, пока сердечко не успело привязаться. Оно, как бездомный котенок, тянется к тому, кто обогреет. А Нил сделал именно это. Приютил и пригрел запуганного, брошенного малыша. Легкая грубость, что проскакивала в нем во время страсти, не пугала, потому что не причиняла ни грамма боли. Мне не было страшно рядом с этим человеком.
Я все делаю правильно. Мы оба получили то, что хотели. Не стоит доводить ситуацию до абсурда. Хватит и того, что прошедшую ночь буду вытравливать из воспоминаний еще несколько дней. Телефон пищит сообщением.
Отлично. Лифт, машина, и вот я еду в сторону общежития. Водитель косится на меня с неким презрением. Представляю, что крутится в его голове. Приличный район, новостройка, субботнее утро и девчонка, спешащая в общагу. Первые мысли мне понятны. Пускай думает что хочет. Беру телефон и звоню тому, кого очень хочется услышать.
— Да, Снежок, доброе утро, девочка моя. Ты уже встала? Выходной же, отдохнула бы, — голос на том конце провода раздается спустя пару гудков, и окутывает сознание привычной теплой суетой.
— Не спится, мамуль. Уже на ногах. Как ты там? Все в порядке? — улыбаюсь, и пусть никто этого не видит.
— Да, Снежок. Что со мной будет? — конечно, меня-то там нет, ей ничего не угрожает.
Как же замучила эта жизнь. Почему из-за одного неадекватного человека должны страдать другие? Деньги — несомненное зло, которое портит многих людей. И очень жаль, что такие испорченные личности ставят себе главной целью — издеваться над тем, кто слабее, унижать, уничтожать их как личность. Сломать человека становится их главной забавой. Мамочка, уезжай оттуда, ведь жизнь все равно не будет прежней, такой, как еще несколько лет назад. Бросай все, мы все устроим здесь. Впереди вся жизнь и множество возможностей. Они оставят нас, отпустят. Когда-нибудь.
Но вместо этих слов я увожу разговор в другое русло. Она меня не услышит, я начну злиться, в итоге появится новый слой обиды. И всему виной моя беспечность и вера в людей. Даже Нил, как бы я ему не доверилась ночью, все равно остается чужаком, которого надо обходить стороной. Он мимолетный эпизод, который пора стирать из памяти, надеясь, что не оставит следов.
Всю дорогу мы трещали с мамулечкой о всякой ерунде. Дети из художественной школы, в которой родительница преподает уже более десяти лет — это тема на несколько часов. Ей в радость рассказывать об их успехах. С одной девочкой они сейчас дописывают сложную картину маслом на областной конкурс. Желаю им удачи и терпения. А еще не задохнуться растворителем, ведь без него в работе с данным видом красок никуда. До сих пор мурашки по коже бегут от воспоминаний, когда у нас в квартире не воняло, а как меня тогда поправили, пахло, едким веществом. Нет, не передалась мне ее любовь к картинам.
Расплатилась с водителем и тут же получила нагоняй от мамы за то, что в столь ранний час уже езжу по городу. Пришлось сказать, что срочно надо помочь девочке по общежитию с проектом, и мы с ней разделились в поисках нужных для проекта материалов. Помиловала. А мне на душе стало гадко за собственную ложь. Надеюсь, это будет последней ложью в моей жизни.
Прощаюсь с мамой, заходя в комнату, и только сбрасываю вызов, как в спину прилетает едкий голос соседки.
— Вернулась? — не смотрю на нее, нет никакого желания.
Хотя по голосу понимаю, что что-то произошло.
Нотки удивления не скрылись от моего слуха. Неужели она начала по новой свои пакости в мою сторону? Потому что именно таким голосом она часто начинала со мной разговоры, а потом меня вызывали в деканат и обещали выгнать из общежития. Стоп. Не хочу думать об этом сейчас. Сердце до сих пор колотится после побега от Нила, и разговор с родным человеком лишь отсрочил откат.
— Да. Что-то случилось? — снимая куртку, спрашиваю девушку, но получаю лишь недовольный фырк.
С первого дня проживания в этой комнате у меня лишь одни неприятности. А знаете почему? Потому что я отняла проплаченное для ее подруги место. Лена заплатила коменданту за распределение своей подружки именно сюда, в комнату на двоих с личным санузлом и кухонным уголком.
Сюда попадают лишь за отличную учебу совместно с полезной деятельностью для института. В моем случае — это неплохой объем работы в газете. Какая разница, что делать, чтобы попасть в элитное крыло? В реальной жизни я пишу статьи для городских газет, в студенческой — верстаю номера. Оба навыка полезны в будущей профессии.
За эти месяцы я уже заработала на несколько месяцев снятия квартиры, но все же не решаюсь съехать. Хочу подкопить еще немного, чтобы было не так страшно. Обратно в общежитие потом будет трудно устроиться в случае чего. Кто знает, вдруг я потом не смогу снимать жилье самостоятельно все оставшееся время? Не к маме же бежать? Я выросла и должна сама обеспечивать свою жизнь, ведь ей итак в свое время досталось. Нет, не хочу вспоминать. Это прошлое, пусть там и остается. Главное роднулю вырвать оттуда. У меня сердце не на месте оттого, что она живет с этими мерзавцами в одном городе.
Не дождавшись ответа, пошла в душ. Теплая вода снова возвращала сознание в квартиру моего незнакомца, будоражила воспоминания. Ночь была насыщенной, утром было не до банных процедур. Мне с трудом удалось выбраться из-под загребущей лапы мужчины. Стоило только приподнять его руку, как он начинал недовольно бурчать.
Пришлось идти на хитрость, начав щекотать руку. С трудом нашла нужную точку, при касании которой он сам поднял лапу, подарив мне возможность выпорхнуть. Все же сытый хищник имеет свойство терять хватку. Зачем она ему? Голод же утолен. Одно дело, если добыча сама остается в логове зверя и желает продолжения. Я не хотела. Поэтому так, без прощаний и лишних сантиментов, ускользнула. Так правильно. Как начинаем, так и заканчиваем наше знакомство. Единственное, что себе позволила, это поцелуй на прощание. Глупо, но захотелось.
Смотрела на него в свете утреннего солнца и понимала, что мне попался красивый представитель сильного пола. В нем не было смазливости. Немного резкие черты лица не портили общую картину. Даже во сне от него исходила мощная энергетика уверенного в себе человека. Интересно, кто он? То, что не бандит — понятно. Бармен просто не совсем корректно выразился. Бизнесмен? Или мелкий предприниматель? Но однозначно не офисный клерк, слишком уверенно держится.
Получать эстетическое удовольствие было совершенно некогда. Кто знает, чтобы он решил, проснувшись. Может, послал бы лесом и спросил, почему еще не ушла. А может, захотел бы продолжить. Выходные, торопиться некуда. Почему бы и нет? Вчера он тоже сначала решил, что расходимся, потом завалился в ванну и решил продолжить. Чем больше таких отступлений от плана, тем тяжелее уходить.
Ладно, сама же сказала, пора отпускать.
В итоге из ванной вышла еще более расстроенной, чем зашла. Отбросила полотенце в сторону, и подошла к шкафу. Первые месяцы в общежитии было некомфортно появляться в белье перед соседками, сейчас мне все равно. На пляж же ходим и спокойно реагируем на внимание к оголенному телу.
За спиной слышится протяжный свист, на который я невольно оборачиваюсь.
— Вот это тихоня. Не поделишься мужиком?
Непонимающе смотрю на нее. Как ей удалось понять, где и с кем я провела ночь? Может, я к одногруппнице в гости ходила? Она просто берет меня на слабо, не более того. Ждет, что проколюсь, чтобы пустить очередной слух по своему змеиному логову. Есть у нее один чатик, в котором она пишет всякие гадости под ником «Кобра новостей». Вы себе представить не можете, насколько все помешаны на ее постах, насколько в них верят.
Единственное, что не дает ей уничтожить меня через него — услуги, которые я оказала ей в прошлом семестре. Помогла закрыть три хвоста и защитила перед комендантшей. Да, глупая, знаю. Могла бы жить в одиночестве, хотя это маловероятно, или с другой соседкой. Но кто знает, вдруг новая оказалась бы похлеще старой?
Но после тех ситуаций наша совместная жизнь перешла в разряд нейтралитета, чего мне вполне хватает. Быт у нас сложился мирно, никто никого не принуждает, не заставляет. Только подружка ее часто захаживает и ведет себя беспардонно. Вот кто вышел проигравшим и до сих пор недоволен. И пусть.
— Не понимаю о чем ты, — отмахиваюсь от нее в привычной манере, и возвращаюсь к выбору одежды.
Сегодня холодно и ветер в наши окна. Лучше утепленный костюм. Не время сейчас болеть, особенно после вчерашнего стояния у клуба. Проблем со здоровьем только не хватало для полного счастья. Оборачиваясь сейчас на вчерашний финт, понимаю лишь одно, пошла на этот шаг из-за перенапряжения.
Это, как с пружиной. Если долго держать в напряжении, может лопнуть. Вопрос лишь в том, с какими последствиями это происходит.
— Ты с темы не соскакивай, Милова. У тебя засос на плече. Не отнекивайся. Где такого страстного подцепила? Делись давай!
С подозрением кошусь на нее, стараясь предать лицу выражение: «Ты за кого меня принимаешь? За дурочку?», не отвечаю ей. Врет ведь, прощупывает.
— Ой, вот не надо мне тут глазками хлопать. Вон доказательство, — закрыв дверцу шкафа, поворачивает меня спиной. — Скажешь, мне мерещится?
Хочется не поворачивать голову, отрицая любое ее слово, но ведь все возможно. Нил был неосторожным и жадным, вполне мог оставить следы. Думала, будут синяки, ведь иногда он сжимал с такой силой, что казалось сломает. Однако не осталось и намека на сильный захват, а вот поцелуй все же остался на память. Хорошо, что только один.
— Отстань, Лен. Вот веришь, вообще нет желания это обсуждать. Тебе своих ухажеров мало? — резко выхватив вещи, иду к своей кровати.
Чего она ко мне прицепилась? У нее своя насыщенная жизнь, вот в ней пусть и ищет страстных и всяких таких.
— Ну, ладно-ладно. Так, совет бесплатный. Ты таблеточку выпей, а то вдруг у вас там того, в пылу проскользнул шустрик. Проблем потом будет.
Делаю вид, что ее слова ни капельки меня не задели. Ну, мало ли что засос стоит. Может, мы просто дурачились. Сохраняю внешнее спокойствие, а сама судорожно думаю, под каким предлогом сходить в аптеку, ведь все было до финала, без преград. Только он, я и полное единение.
Да, вот вам и взрослый мужик. Ладно я, дурочка наивная, но он о чем думал? Наделся, что я на таблетках. Так глупо это. Ведь мужчина понял, что вчера все было впервые. Должен был позаботиться. Или оставил мне право выбора, как решать проблемы на выходе? Усмехаюсь собственным мыслям, и как только соседка уходит гулять с подружками, иду в ближайшую аптеку.
Глава 9
Просыпаться совсем не хотелось, но увы, противный будильник решил, что уже пора подниматься. И, честное слово, если бы не оглашение завещания Князя, я бы с радостью повалялся в кровати подольше, занимаясь одним нежным ангелочком. Кстати, почему нет бухтения с ее стороны?
Раскрываю глаза и поворачиваюсь в сторону, где должна лежать малышка. Пусто.
— Ха, однако, — звучно усмехаюсь, садясь в постели.
Впервые уснул с кем-то, оставил до утра. И что в итоге — проснулся в гордом одиночестве. Уверен, что не найду ее на кухне, даже если сильно захочу. Может, оно и к лучшему, что сама ушла. Так, хоть гордость легкую сохранит. Интересно, почему со мной решилась? Сегодня все видится иначе. Хочется встряхнуть девчонку за все случившееся. Она ведь малышка. Во всем. Почему не думает головой?
Лицемерю. Даже не смог отпустить поэтому. Стоило только представить, что уйдет, а я останусь один, тошно стало, пусто внутри. Только держа ее в своих руках, не чувствовал боли потери, забылся. Старик был для меня слишком родным, чтобы спокойно пережить его уход. Ангел стал своеобразным антидепрессантом, как раз за счет своей непорочности. Хотелось снова и снова получать ее, исцеляться ее искренними чувствами. Чертов эгоист. Только забрал, ничего не отдав взамен.
Но даже не это самое ужасное. Страшнее всего, что взыграло самолюбие. Мне понравилось всё, что случилось. Как же — первый. Своего рода победа. Только кого над кем? Глупец. По глазам видел, она сбегала от чего-то. Что за демоны в ее прошлом так травят настоящие? Нет, мне это не нужно. Хватит того, что оставил, под бок прижал и уснул, удерживая в руках. Странное желание, дикое решение. Впервые отступил от намеченного пути.
Все, ушла и ушла, мне же проще. Надо забыть и отпустить. Не пришлось смотреть в эти наивные и доверчивые глаза, когда выставлял бы за порог. Подвозить бы точно не стал, лишнее. Такси? Вот это однозначно, все же не последний подонок. Нет, ну вы только посмотрите. Говорю же, все! А эти мысли лезут и лезут в голову. Надо срочно в душ.
Прохладная вода ничуть не помогает. В голову так и лезут картинки, как прижал бы ее к кафельной стене и, намотав волосы на кулак, покусывал нежную кожу на шее. Да, ей бы понравилось. А мне тем более. Да чтоб вас всех. Хватит! Других же забываю, стоит за ними закрыться двери. Почему эту не могу?
— Черт, — кулак встречается со стеной, и тонкие струйки крови стекают в ливнесток.
Отлично. Боль перетягивает внимание. То, что нужно, а там люди, привычный мир с его проблемами. В ночи и не вспомню нежно-снежное имя.
Быстро привел себя в порядок, вспомнил, какой сегодня день. И нет, дело не в завещании. Шакалы соберутся в одном месте, стервятники будут крутиться поблизости, желая узнать последнюю волю умершего авторитета. Восьмое октября окрасится красным, и надеюсь, не из-за крови, которая может пролиться, если кого-то что-то не устроит. Не время раскисать.
Сегодня, как никогда, надо быть собранным и грозным, чтобы понимали — никого не боюсь, даже находясь без надежного крыла. Мне уже не нужна крыша, чтобы спокойно ходить по городу. Давно не нужна. Я сам крыша, для части из них. Главное удержать власть, которая доставалась с трудом.
В полдень в конторе собрались все, кто был указан в завещании и даже больше. Кто бы сомневался. Мужчины скупо здоровались друг с другом, продолжая недовольно посматривать на меня. Конечно, из всей толпы, пришедших на оглашение, я один из самых спокойных и приближенных к усопшему. Все понимают, что старик явно оставил мне лакомый кусок, который они хотели бы поделить между собой. Возможно, уже делят, решая в кулуарах, в какой реке лучше упокоить наглого щенка.
Георгий появился в числе первых и присел рядом, учтиво поприветствуя, как равного. Раньше было чуть по-другому. Более по-отечески, что ли. Плевать. Хочется скорее уйти из этого театра абсурда, а главное, с минимальными потерями.
Мужчины тоже плачут, им тоже бывает больно, но еще чаще им бывает одиноко до такой степени, что хочется на стену лезть от бессилия, охватившего душу. Сейчас я именно в таком состоянии. Хочется пару дней спокойствия и тишины. Но увы, прекрасно понимаю, что это роскошь, которую нельзя себе позволить, если хочешь выжить. Теперь начинается жизнь на грани. Друзья станут врагами, заклятый враг может оказаться другом, желая пригреться потеплее. Все зыбко.
Поэтому и хочется Снежку, даже сейчас. С ней я смог забыться. Всего несколько часов, а на душе становится тепло от воспоминаний о ней. Покой в человеке — кто бы мог подумать. Только я не законченный эгоист, и больше не позволю ворваться ей в мой четко обозначенный мир. И, в первую очередь, для ее же безопасности.
Каждый поймет по-своему присутствие одной любовницы в моем доме. Ее точно используют против меня, а я не смогу ей пожертвовать. Да и подвергать опасности ради личного удовольствия — подло. С другими не так. Может, потому что они прожжённые, четко знаю на что идут, а тут маленький, запуганный ангел? Все, прекрати Нил. Лучше так, хранить приятный вечер в памяти, чем потом оплакивать и ее, потому что в любом случае ее не оставят в живых, предварительно вдоволь поиздевавшись в пику мне. Лучше и вовсе забыть ее.
— Сейчас будет весело, — наклонившись, шепчет Георгий, когда в конференц-зал заходит Персеньев с пузатой папкой. Он три тома что ли составил? — Готовься, возможно будет шумно в конце.
Вот это поворот. Все мышцы моментально напрягаются от тона его голоса, а волосы начинают вставать дыбом.
— Все настолько серьезно? — раз от так говорит, то стоит быть начеку, а я пришел без оружия. Что же, остается только надеяться.
— Увидишь.
Нотариус нервно посматривал на окружающих и пришел не один, а с помощником и парой охранников. Такое эффектное появление заставило каждого подсобраться и приготовиться к худшему. Крайне редко завещание оглашают с телохранителями. Будет мясо. Но откуда об этом знает Георгий?
— Всем доброго дня. Вас намного больше, чем необходимо, но что же. Просить выйти из зала явно бессмысленно. Приступим?
По помещению прошлись недовольные шепотки. Мы присутствуем здесь только по одной причине. Бессмысленно спрашивать о начале. Пройдясь по нам взглядом, мужчина открыл увесистую папку и вскрыл конверт. Прочистив горло, он начал зачитывать завещание.
Поделиться книгой: