Помоги проекту - поделись книгой:
Полина Люро
Добро пожаловать на Марс!
Я привычно поднялась в салон шаттла, с грустью осматриваясь по сторонам. Космические туристы ― в основном, пожилые люди, суетившиеся в ожидании новых впечатлений: старушки с голубыми кудряшками, ярко, не по возрасту накрашенными губами и неоновым маникюром, старички в гавайских рубашках, готовые хоть сейчас пройтись по разрекламированному пляжу, чтобы завести новые знакомства с последующими подзабытыми уже острыми ощущениями. Они торопились, они спешили, ведь у них оставалось не так много времени…
Мне было тяжело смотреть на них, когда-нибудь и я, возможно, стану такой же, как они. Или не стану… Стюард проводил меня к креслу, и, поблагодарив его, заняла своё место. Рядом у иллюминатора уже сидел человек. Он обернулся, оценивая фигуру взглядом, и сердце невольно затрепетало. Да, это был Рон МакМерфи, знаменитый в прошлом актёр, сводивший с ума тысячи женщин. В том числе и мою маму.
Улыбнулась как старому знакомому ― он посмотрел на меня с удивлением. Порывшись в сумочке, достала планшет:
– Можно взять у Вас автограф?
Его брови взлетели вверх, изумление сменилось довольной улыбкой:
– Вот не ожидал, что кто-то на Земле ещё меня помнит…
– Я смотрела все фильмы с Вашим участием, а мама была и остаётся Вашей ярой поклонницей.
– Ах, вот оно что! Летите на Марс навестить маму, угадал? Она, наверное, отдыхает в одном из этих шикарных пансионатов…
– Что вы, на шикарный у нас нет денег, но там мило, и ей нравится.
– Что ж, главное ― Вы о ней не забыли. В наше время многие дети даже не помнят, что у них есть родители, но, вижу, Вы ― другая.
Наступило моё время смущаться:
– Я очень её люблю, она всю жизнь проработала медсестрой, помогая людям, и теперь заслужила отдых… Так как насчёт автографа?
Он заволновался; достав стилус, протянула его вместе с планшетом.
– Ничего, если подпишусь левой рукой, правая у меня временно не работает?
– Конечно, а что у Вас с рукой?
Он усмехнулся, продемонстрировав наручники, прочно удерживавшие его правую руку пристёгнутой к креслу шаттла. Теперь я удивлённо приподняла брови:
– Что случилось, неужели Вы по привычке украли чьё-то сердце без разрешения?
Рон засмеялся, его густые седые волосы были всё так же прекрасны, загорелое, изборождённое морщинами лицо, несмотря на почтенный возраст, не потеряло своего обаяния, как и оставшаяся лучезарной улыбка. Он был просто очарователен.
Улыбнулась в ответ, подавая руку для знакомства:
– Я ― Энн, можно просто ― Энни.
– Очень приятно, Энни, прошу Вас, зовите меня Рон. Поверьте, старику будет лестно, хоть я и гожусь Вам в дедушки.
– Идёт!
Он галантно коснулся губами моей кожи, размашисто поставив подпись в планшете. Смеясь, я захлопала в ладоши:
– Спасибо, Рон. Вот мама обрадуется! ― смущённо кивнула на наручники, ― поделитесь, за что это так с Вами?
– Всё просто, Энни ― чтобы не сбежал…
– Откуда? Неужели знаменитого актёра посмели заключить в одну из этих ужасных марсианских тюрем? Не верю…
– Не всё так просто, дорогая. Видите этих милых пенсионеров, что собираются провести отпуск на курортах Марса? Они и не подозревают, что купившие им путёвки дети или опекуны просто отправляют их умирать в дома престарелых. Это билет в один конец. Никаких пляжей и казино ― скучные серые стены, прогулки во дворе с одними и теми же голограммами, отвратительное питание, старые фильмы по вечерам, бесконечная тоска и одиночество…
Я тяжело выдохнула:
– Не может быть, в это трудно поверить…
– Да, дорогая. Посмотрели бы Вы на них через несколько месяцев ― они превратятся в бесцветные тени самих себя. Прибавьте к этому бездушный, сплошь состоящий из андроидов медперсонал, который умеет только делать искусственное дыхание и успокоительные уколы, но не способен на человеческое сочувствие. Так внешне похожие на людей, что и не отличишь, но это всего лишь машины…
Я опустила голову, пряча слёзы, но он заметил.
– А мне казалось, что в домах престарелых всё сделано для того, чтобы наши родители жили счастливо…
– Вы такая добрая и наивная, Энни. Почему, по-Вашему, я уже три раза сбегал оттуда? Не от хорошей жизни, поверьте… В своё время несколько лет жил на Земле под мостом с такими же бедолагами, как сам, но был в тысячу раз счастливее среди людей, чем среди этих… Простите меня, и в мыслях не было Вас расстроить. Уверен, с Вашей мамой всё в порядке.
– Я тоже на это надеюсь, Рон. А куда Вас теперь?
– Думаю, когда-то знаменитый актёр заслужил у них психушку. Теперь это называется Центр реабилитации, в котором собраны такие же непокорные старики, как я. Долго там, конечно, не протяну: до смерти замучают психотропными средствами или превратят в овощ, но всё же приятно, что напоследок удалось поговорить с
Я смотрела на него с ужасом.
Он похлопал меня по руке:
– Не расстраивайтесь, Энни, таков этот мир, он жесток ко всем, кто не хочет жить по
– Кого Вы имеете ввиду, Рон?
– Неужели не догадываетесь? Какая же милая, наивная девушка… Миром давно управляют
Я отчаянно замотала головой:
– Нет, Рон, уверена, что Вы преувеличиваете. Этого просто не может быть, не может…
Он посмотрел, как я вытираю слёзы, и грустно кивнул:
– Пусть будет по-Вашему, только не плачьте, дорогая…
Промокнула глаза платком, негромко всхлипывая:
– Стюард почему-то до сих пор не подал нам напитки ― мне очень хочется выпить с Вами, Рон, а кнопка вызова, зараза, не работает. Пойду потороплю его, подождите минутку, ок?
Он радостно улыбнулся:
– Спасибо, Энни, с удовольствием промочу горло на пару с такой милашкой.
– Сейчас вернусь, Рон, ― улыбнувшись, я неторопливо пошла вперед по проходу, незаметно активируя браслет, передававший сообщение командиру экипажа:
– Это Энни, номер ИИ-21-36М, больной под моим присмотром. Контакт установлен, психологическое состояние неустойчивое, требуется
Получив согласие командира, забрала у стюарда напитки и с улыбкой вернулась к терпеливо ожидавшему моего возвращения Рону…
Поделиться книгой: