Если исчезает след...

В. С. Кутейников

Если исчезает след...

Если исчезает след...

Возвращаясь с работы, участковый инспектор Шорин медленно шел берегом реки. Под раскидистой вербой в лодке сидел, сгорбившись, незнакомый сухонький старичок в темных очках и соломенной шляпе. Шорин подошел ближе.

— Ты откуда, папаша? — спросил он, присаживаясь на пенек и закуривая.

— С верховья, где фабрика, — тряхнул седенькой бородкой старичок и посмотрел на Шорина.

— А чего ж сюда забрался? Тут, кроме пескаря, никто не берет.

— Знаю. Мне и нужен пескарь. Голавль на него хорошо идет.

— А-а, — голос старичка показался Шорину знакомым. Выкурив в задумчивости папироску, но так и не вспомнив, где он мог слышать его, Шорин поднялся, еще раз искоса взглянул на старичка и двинулся в гору, к дому.

А старичок, дождавшись темноты, оттолкнул лодку от берега и, растворившись в густом белом тумане, ползущем по реке, бесшумно поплыл вниз по течению.

Вечером следующего дня Шорин снова встретил рыболова на прежнем месте. Остановился. На молодом скуластом лице участкового лежала печать озабоченности.

— Ну как, идет голавль на пескаря? — думая о чем-то своем, спросил он.

— Ничего, идет. — Старичок кашлянул и вежливо поинтересовался: — Слышал я, вчера в совхозе кассу взломали, да она пустой оказалась. Никого еще не поймали?

— Ловим, — неопределенно заверил Шорин и, вздохнув, зашагал дальше.

А через три дня на участке Шорина произошло новое событие. Темной августовской ночью из конторы колхоза «Луч» был похищен сейф — небольшой железный ящик, в котором находилось двенадцать тысяч рублей. Случайно проходивший мимо правления колхозник увидел приоткрытую дверь и на стене белый кружок света от карманного фонарика. Из-за двери доносился скрежет металла. Колхозник окликнул сторожа. Тотчас же за дверью что-то загрохотало, затем на пороге возникла долговязая фигура и метнулась с крыльца. Колхозник взбежал по ступенькам и наткнулся на связанного сторожа с кляпом во рту. После обнаружения пропажи сейфа поднятые по тревоге колхозники до рассвета вместе с участковым прочесывали местность. Но безрезультатно.

Утром в колхоз прибыли следователь районной прокуратуры Зуев и группа работников уголовного розыска. Осмотр места происшествия показал, что преступление совершили двое. Судя по рассказу колхозника, оказавшегося ночью возле правления, а также по размерам обнаруженных следов обуви и ширине шагов (у одного широкий шаг, у другого — короткий, мелкий), один из преступников был высокого роста, второй — среднего или ниже среднего. Оба, видимо, довольно молоды, о чем мог свидетельствовать тот факт, что широкую полутораметровую лужу, попавшуюся на пути, они перемахнули с ходу, хотя бежали с грузом.

«Почерк» был тот же, что и при взломе совхозной кассы. Тряпка с хлороформом, усыпляющим сторожа, кляп, связанные руки говорили, что оба преступления могли совершить одни и те же лица. Дверь была отжата железным ломиком. Он валялся на полу среди кусочков коричневой краски, покрывавшей сейф. Видимо, преступники пытались вскрыть его на месте, но не успели и, услышав крик, бросили ломик и бежали с сейфом. Отпечатков пальцев обнаружить не удалось. Около крыльца найдена серая полосатая кепка одного из них. Пущенная по следу служебно-розыскная собака привела на заброшенную усадьбу возле пруда, где стоял заколоченный, покосившийся от времени дом, и здесь след потерялся. Больше собака след не взяла, хотя проводник обошел с ней весь участок. Беглецы как сквозь землю провалились. Видимо, они здешние, так как сориентировались на местности даже в кромешной темноте.

Обо всем этом и докладывал Зуев районному прокурору. Слушая следователя, его выводы и предположения из добытых фактов, прокурор изредка одобрительно кивал головой, поддакивал. Но Зуев чувствовал, что прокурор остался чем-то недоволен. Седой и грузный, чуть нахмурив брови, он с минуту молча сидел в кресле, положив на стол серую кепку, которую внимательно осмотрел во время доклада следователя. Находившиеся в кабинете Шорин и начальник уголовного розыска Сомов с интересом ждали, что скажет прокурор. Все знали его как сильного, опытного работника, умевшего на основании устного доклада не только обобщать факты и давать верное направление расследованию, но и подмечать такие мелочи, которые порой ускользали от следователя, побывавшего непосредственно на месте происшествия. Чувствовалось, что и сейчас уже ему известно больше, чем рассказал Зуев.

— Насчет того, что преступники местные, спорить не буду, — заговорил он. — Когда в кассе есть деньги, местные знают: обычно в день получки. Ведь в первом случае, в совхозе, преступники забрались в пустую кассу.

— А во втором унесли двенадцать тысяч, — напомнил следователь, — то есть знали.

— Возможно. Однако могли сначала и не знать, потом узнали. Это не так уж сложно. Но об этом после. Сейчас важнее вот что, — прокурор протянул Зуеву кепку. — Осмотри внимательней. О чем она говорит?

Зуев повертел кепку в руках.

— Я уже осмотрел ее, Сергей Ильич. Слабая улика. Сейчас все в таких кепках ходят. Говорит она единственно о том, что голова ее владельца 56-го размера.

Прокурор забарабанил пальцами по столу.

— Во-первых, голова ее владельца не 56-го размера, а больше. Кепка ему мала. Ее нашли возле крыльца, то есть слетела она с головы сразу, как только он побежал. Верно? А во-вторых, она свидетельствует о том, что ее владелец — человек с приметной внешностью. Он рыжий. И еще она говорит о том, что этот рыжий недавно подстригся. Вчера или позавчера. На подкладке видны чуть заметные приставшие к ней рыжие волоски, аккуратно срезанные ножницами, — подсказал Зуеву прокурор. — Видишь? Значит, рыжий! И кроме того, ощущается свежий запах «Шипра». Вчерашний или максимум позавчерашний. Верно?

— Да, действительно... Теперь мы можем, кроме общих, попытаться узнать и особые приметы рыжего. И как я сам не догадался?! — Зуев сокрушенно замотал головой.

— Ничего, — смягчился прокурор. — Я уже тридцать лет этими делами занимаюсь, а ты первый год. Просто в моей практике имелся один похожий случай.

— Сергей Ильич! — Сомов встал, посмотрел на прокурора. — Как я понимаю, нужно срочно проверить все парикмахерские района? Разрешите позвонить?

— Действуйте.

— Зачем все? — подал реплику Шорин. — В поселковых парикмахерских эту неделю «Шипра» не было. Только в городе.

— Еще лучше, — заметил прокурор, одобрительно взглянув на него.

После того как Сомов позвонил в райотдел, в кабинете воцарилось молчание. Прокурор дал неплохой урок присутствующим. Ведь каждый вертел в руках эту злополучную кепку, но никто не увидел того, что увидел прокурор. А это обернулось потерей драгоценного времени. Но Сергею Ильичу сегодня было суждено еще раз удивить своих товарищей. С лица его по-прежнему не сходило выражение сосредоточенности, словно ему не давала покоя какая-то навязчивая мысль. Он сидел, подперев кулаком подбородок, и смотрел невидящим взглядом в окно. И вдруг повернулся к Зуеву.

— Ты сказал, как сквозь землю провалились? — без всякой связи с предыдущим спросил он.

— Да. След будто оборвали.

— Возле участка, где собака потеряла след, протекает ручей?

— Метрах в пяти-шести. Вытекает из пруда и течет в речку.

— След потерялся у ручья?

— Нет. Непосредственно на участке.

— Тогда они действительно провалились сквозь землю! — лицо прокурора помрачнело. Несмотря на свою грузность, он вдруг стремительно вышел из-за стола, схватил с вешалки фуражку и направился к двери, на ходу кивнув Сомову: — Срочно оперативную группу и несколько проводников с собаками. Едем туда. Немедленно!

* * *

Неожиданное решение прокурора, удивившее всех присутствующих, вскоре стало понятным.

В «газике», мчавшемся на предельной скорости в колхоз «Луч», с прокурором сидели Зуев, Шорин и Сомов.

— Никому не кажется, — после долгого молчания заговорил прокурор, — что Артист опять начал гастроли?

— Вроде не замечалось, — ответил Шорин. — Да и кто сам голову в капкан совать будет?

Прокурор повернулся к Зуеву, впервые слышавшему об Артисте.

— Артист — это местный вор-рецидивист. Изворотливый, коварный. Неплохой конспиратор. Уже год, как сбежал из колонии, а на след его напасть не удается. Правда, — прокурор перевел взгляд на Шорина, — преступники, да еще сбежавшие, на старом месте, как правило, не появляются. Но для Артиста правил не существует.

— Что верно, то верно, — согласился Шорин. — В своем деле он действительно артист. Брать его было трудно. Соучастники попадались, а он чистым выходил. И человек-то невидный: маленький, невзрачный. — Шорин посмотрел в окно. — А вон и пруд. Подъезжаем.

Свернув с асфальтового шоссе, «газик» запылил проселочной дорогой.

— Во время войны, — сообщил прокурор, — в этой деревне скрывался дезертир. Я тогда в милиции работал. Так вот прятался он где-то на участке возле пруда, в искусно замаскированной землянке.

— Все ясно, — упавшим голосом ответил за всех Зуев. — Туда они и провалились.

— Эх, упустили! — Шорин с досадой хлопнул ладонью по колену.

И хотя виновных не было и никто, кроме прокурора, не знал о существовании землянки, сознание упущенной возможности задержания преступников не стало от этого менее горьким.

«Газик» остановился у пруда. Шорин и Зуев бросились к покосившемуся плетню, всматриваясь в траву.

— Знакомое место, — сказал прокурор, подходя к ним и оглядывая заколоченный дом и заросшую бурьяном усадьбу. — А вот где лаз находился — не помню. Собака здесь потеряла след, у плетня?

— Здесь.

Сергей Ильич сделал несколько шагов, наклонился.

— Есть, — увидев еле приметную полоску глины, он захватил двумя руками густой пучок травы и потянул на себя. От земли вдруг «отклеился» квадратный кусок дерна, который обнажил деревянный люк. — Вот она, землянка.

Шорин откинул люк, вытащил пистолет и первым бесстрашно нырнул в землянку.

— Никого, — светя фонариком, сказал он.

Следом за ним в землянку спустились остальные. На земляном полу четко виднелись уже знакомые две пары следов, на деревянном топчане стояли пустые водочные бутылки, лежал свежий кусок черного хлеба. Тут же валялся пучок седых волос, наклеенных на кусочек свиной кожи.

— Не думаю, что это клок из бороды моего дезертира, — усмехнулся прокурор, передавая его следователю.

— Камуфляж? — предположил Зуев.

— Во всяком случае следует учесть.

Осмотрев землянку, прокурор торопливо выбрался наружу и кивнул стоявшему у плетня проводнику с собакой.

— А ну, пускайте!

Собака взяла старый след, кинулась к люку, от люка к ручью, протекавшему шагах в десяти, и перед ручьем закружилась, жалобно заскулив.

— По ручью ушли. К реке, — прокурор посмотрел на Сомова. — Высылайте людей по четырем направлениям: вниз и вверх по реке, по обоим берегам, а я позвоню в райотдел насчет катера.

Затем он взглянул на часы.

— Отсюда они ушли часов...

— Не позднее одиннадцати, — подсказал Зуев. — Мы покинули участок около одиннадцати.

— Сейчас половина второго. Ну что ж, ясно, — Сергей Ильич испытующе посмотрел на Зуева. — Передаю тебе эстафету. Я для гонок уже не гожусь. И будь предельно внимателен. Если игру ведет Артист, что я не исключаю, то от него можно ожидать любую каверзу.

К этому времени поступило донесение о результатах проверки парикмахерских города. Действительно, в одну из них позавчера заходил высокий рыжеволосый молодой человек в серой кепке. Подстригли его под полубокс. Мастер, у которого он стригся, обратил внимание на небольшой багровый шрам возле виска. После этого участники поиска имели полный словесный портрет одного из преступников, включая особую примету. О втором по-прежнему не было ничего известно, кроме того что он молод и небольшого роста.

* * *

Зуев и Шорин бежали вдоль заросшего кустарником берега реки за проводником с собакой. Вдруг им повстречалась пустая лодка, плывшая вниз по течению. Лодку зацепили багром и притянули к берегу.

— Это посудина старичка-рыболова, — взглянув на лодку, воскликнул Шорин. — Видать, вытряхнули его, беднягу, из лодки, чтоб самим попользоваться.

— Какого старичка? — спросил на ходу Зуев.

— Да тут один...

Неожиданно собака остановилась.

— След пропал, — сказал проводник.

— Вперед, вперед, — торопил Зуев, смахивая со лба пот. — Видимо, на лодке отсюда поплыли. — Он спешил наверстать упущенное время.

Метров через двести Шорин вдруг остановился, увидев в траве большой желтый камень с отбитыми краями.

— Камешек нездешний. Из ручья, — он повернул камень, вгляделся. — Так и есть. Под камнем растет трава. Даже не завяла. Значит, принесли его совсем недавно. И что-то им разбивали...

Вдруг из кустов, растущих у самого берега, донесся приглушенный стон. Зуев и Шорин бросились туда и увидели связанного рыжеволосого детину с окровавленной головой, лежавшего у кромки воды. Во рту у него торчал кляп. Зуев наклонился над ним.

— Так, подстрижен под полубокс, — отметил он. — А вот и шрам на виске. Наш рыжий! — Он осмотрелся, и глаза его, сначала возбужденно заблестевшие, потухли. Чуть поодаль в траве валялся раскрытый колхозный сейф. Он был пуст.

— Не поделили, жулики. Обычная история. — Шорин захлопнул крышку железного ящика.

— Все ясно. Тут денег нет. Надо искать второго, — Зуев быстро осмотрел рыжего, задержал взгляд на его разбитых остановившихся часах, затем взглянул на свои: — Пять минут четвертого, — он посмотрел на Шорина. — Его часы остановились только 20 минут назад. Понимаешь, Шорин? Прошло не больше 20 минут, как второй убежал отсюда. Он где-то недалеко. Видимо, вплавь ушел или на лодке.

— Недалеко-то недалеко, а какой он? Примет больно мало.

— Будем примечать по обстановке.

— Это ящик задержал их тут, — заметил Шорин. — У камня все края отбиты.

— Дальше следа нет, — донесся голос проводника, идущего вдоль берега.

— Идите в том же направлении, — отозвался Зуев, внимательно оглядывая местность. На другом берегу, метрах в трехстах, удил рыбу седенький старичок в темных очках и соломенной шляпе.

— Это тот старичок, — удивился участковый. — Пескариков себе промышляет. А лодочка-то уплыла. Чудно́.

— Почему он в темных очках? — поинтересовался Зуев. — День-то пасмурный.

— А он всегда в них, — пожал плечами Шорин.

Зуев подал знак, и к берегу подошел катер с врачом и двумя оперативными работниками.

— Рана не опасная, — осмотрев рыжего, сказал врач. — Легкая контузия. Сейчас придет в себя.

Рыжего перенесли на катер. Зуев и Шорин шагнули следом.

— Поскорее приведите его в чувство, — попросил Зуев врача. — Это очень важно. Думаю, он не откажется помочь нам в розысках своего пропавшего друга. А теперь туда! — кивнул он рулевому, показав рукой на старичка-рыболова. — По-моему, он кое-что знает.

Через минуту катер причалил к берегу, и Зуев с Шориным соскочили на песок. Хотя день был прохладный, старичок почему-то сидел босиком. Рядом на пеньке лежали два необычно толстых бамбуковых удилища.

— Ты чего это, папаша, босиком-то? Закаляешься что ли? — удивился Шорин. — Где ботинки-то? Или ограбили?