Веселинка. Приключения феи

«Квалкие черви» раболепно кланяясь и ежеминутно шепча слова благодарности, по одному исчезали в чаще леса. Последний робко протянул было руку к валяющемуся на земле арбалету, но дядюшка Леший ненавязчиво наступил ногой в болотного цвета лаптях на оружие, и разбойник сразу понял, что к подаренной ему жизни никаких приятных бонусов не прилагается. Боги, до чего же приятно говорить с позиций силы, тебя сразу начинают понимать буквально с полуслова!

Не успели мы с матушкой и подружками вдоволь посмеяться над незадачливыми разбойниками, как пришла новая напасть: хлынул дождь. Да ещё какой, самый настоящий ливень, спрятавший всю землю в густой серой пелене.

- Эк мы, девоньки, негораздо домой-то воротаемси, - покачал головой дядюшка Леший, спешно вместе с Хозяюшкой и Иванушкой возводящий укрытие от дождя. К слову сказать, от принца в таком сугубо походном деле толку было мало, а потому домовушка быстро сказала, что он будет контролировать процесс постройки шалаша, а со стороны это делать удобнее.

Принц спорить не стал, отошёл, заботливо прижимая к своей пусть и неширокой, но вполне отважной груди изрядно промокшую кванцессу, а я в который раз с грустью вспомнила Лучезара. Вот с кем рядом никакой ливень или разбойничья ватага не страшны! Эх, укатилось моё ясно солнышко, когда-то назад воротится.

- Всё готово, залезайте, девоньки, - крикнула Хозяюшка, своим привычным немного сварливым голоском разгоняя хандру.

А стоило мне только залезть под своды просторного, вкусно пахнущего свежими ветками шалаша, как от прежней печали не осталось и следа. В самом деле, не стоит сырость разводить, без меня мокро. Вернётся Лучезар, никуда не денется, он же обещал. А обещания мой Герой исполняет свято, это-то я точно знаю.

- Мда, девоньки, крутенек наш путь до дому, - покачал косматой бородой дядюшка Леший, - лишенько мы его начали.

- Лишенько начали да мягонько закончим, - матушка достала из котомки гребень, протянула Лешему, - сам знаешь, беды да напасти не века длятся.

- Простите за квазможную дерзость, - Иванушка заботливо протянул Василисе берестяной ковшичек с горячим отваром из листьев малины, невесть где и когда собранных домовитой Хозяюшкой, - но квателось бы узнать, куда мы едем? Кваардинаты, кваучно выкважаясь.

- А координаты просты, - усмехнулся дядюшка Леший, - село Чащобное не позапросто так названо, а потому как расположено в самой чащобе Заповедного леса.

Услышав о том, что мы едем в самое сердце Заповедного леса, Иванушка откровенно позеленел и воскликнул, беспорядочно размахивая трясущимися руками:

- Но это безоквазие! Моя кванцесса не может обитквать в столь жутких услокваях!

- Всё в проквидке, мой квинц, - принялась нежно успокаивать своего взбудораженного ухажёра Василиса, - я очень люблю квироду, и меня не квигают квикакие ужасы. Ведь квидом со мной будете кви.

Иванушка от этих слов гордо раздул грудь, став в своём зелёном бархатном кафтане удивительно похожим на обожравшегося мух лягушонка, но судя по сияющим восторгом глазам Василисы, для неё он был самым настоящем Героем. И Принцем. И вообще, Самим Совершенством.

- Эх, - вздохнула Хозяюшка, мечтательно теребя толстенькие косички, - я, ясное дело, не глазлива, но как не ахнуть умилительно над такой голубиной нежностью. – Домовушка мечтательно посопела, а потом гаркнула так, что кони испуганно прижали уши и тревожно заржали:

- Я не поняла, чаво расселися как у тёщи на поминках? Поехали дальше, неча время терять, дождь уже давно кончилси.

Возражать воинственно настроенной Хозяюшке никто не стал, все быстренько вскочили, коней оседлали и покорно потрусили по скользкой, размякшей от ливня дороге дальше. Я еле сдерживалась, чтобы не пустить свою кобылку галопом, заодно бы проверила, способна ли она на такие чудеса. Дом, милый дом, я уже еду!

Глава 2. Дом, милый дом

Как это чаще всего и бывает с желанными событиями, Заповедный лес показался в тот самый миг, когда я перестала его ждать, мысленно махнув рукой и решив, что ещё одну ночь придётся провести в сплетённом из ветвей шалаше.

- Приехали, - довольно прогудел дядюшка Леший, указывая рукой на тёмную точку на горизонте, - вон он, лес наш, Заповедный.

- Выгляквит не так и жутко, - довольно улыбнулась Василиса, - я же говоквила, что всё будет хорошо.

Однако оптимизм царевны по мере приближения к лесу постепенно таял, и было отчего. Огромные, трое взрослых мужчин руками не обхватят, деревья угрюмой стеной возвышались над чахлой, отчаянно петляющей заросшей тропинкой, по которой проехать можно было только гуськом. Конечно, к селу вела и относительно широкая дорога, по которой ездили на ярмарку, но наш домик располагался вдали от этой дороги, тропинкой добираться было гораздо ближе.

- Как же вы тут живёте? – прошептала Дуняша и, отчаянно покраснев, зачастила. – Прости, не хотела тебя обидеть. Просто я к полям со степями привыкла, мне лес в диковинку. Особенно такой… такой.

- Нешто в Ростове лес вывелся? – усмехнулась Хозяюшка, с любопытством вертящая головой в разные стороны со скоростью флюгера.

- Ну, мы же не в лесу живём, - окончательно смутилась Дуняша, - в городе.

Домовушка выразительно хохотнула, показывая своё отношение к небольшому, всего несколько дворов да кром, в котором княжеский посадник обитает, городку.

- Можно подумать, ты из столицы, - укорила я Хозяюшку.

Домовушка горделиво подбоченилась, комично копируя Героев и не скрывая собственного превосходства, ответила:

- А то! Я же не откуда-нибудь, из самого Волшебного Университета!

Крыть нам с подругой было нечем: по сравнению с Университетом жалким казался родной городок Дуняши, а моё село и вовсе исчезало, словно его и не было.

- Зато у нас воздух чистый, - обиженно прогудел дядюшка Леший. – Ягод много, грибов, зверей всяких, сам князь не брезгует на охоту приехать, хоть и вреда от него, а точнее, от дружины его, много. Веток наломают, деревья ишшо стоящие загубят, зверей напугают, а то и девок попортят. Маятно нам, когды охотнички приезжают.

- Так что же вы князю не жалуетесь? – удивилась Василиса. – Али, ескви князь глух к обращеквиям, царю. Мой батюшка всегда всех выслушивает, жалобы квисьменные квитает и квиходеев сурово наказывает!

- Мой отец кваже квалостив к кваим подданным, - гордо заметил Иванушка.

- Может, и правда, стоит обратиться? А, дядюшка Леший?

- Да мешкотно енто всё, - досадливо покачал головой Леший. – Мы лучше по-простому, по-свойски. В болоте искупнём, кикиморами шуганём, а коли не поймут, так и по страшней пугануть можем. Так-то оно и быстрей, да и веселей получаитси.

Я вспомнила пару проказ, в которых сама принимала участие и звонко расхохоталась. Что верно, то верно, так-то гораздо веселее получается.

- Ты чего? – удивилась Дуняша.

Я лишь рукой махнула:

- Да так, вспомнилось…

- Расскажи! Расскажи! – затеребили меня девчонки.

Вот так незаметно, за смехом и разговорами мы и подъехали к моей родной избушке, и какой же жалкой и заброшенной показалась она мне! Крыша ещё больше скособочилась и просела, брёвна почернели и ощетинились вылезшей паклей и мхом, крыльцо тоже покосилось и прогнило. Мне стало стыдно. Пока я наслаждалась комфортом и практически роскошью Волшебного Университета, тратила время на поиски своего возлюбленного (хотя вместо того, чтобы клевать на сладкие речи Злодея и привечать Принца достаточно было просто внимательно посмотреть на того, кто всегда рядом), моя мамочка обитала в разваливающемся домишке на краю села.

- Добро пожаловать домой, - мамочка низко поклонилась нам, коснувшись рукой земли, а потом звонко хлопнула в ладоши:

- Кикиморы-подружки, шалуньи и резвушки, снимите морок, гость нам дорог!

И в тот же миг избушка покрылась густым болотным туманом, а когда он развеялся, я с нескрываемым восторгом обнаружила крепенькую и вполне симпатичную избушку. Вот мама - хитрюга, всех провела!

- Проходите, гости дорогие, - дядюшка Леший приветливо распахнул перед смутившимися Василисой и Дуняшей дверь, - домой приехали.

Дом, милый дом, как же я, оказывается, по тебе соскучилась! Я цепко ухватила подружек за руки и рванула показывать им нашу милую кухоньку, мамины покои и свою комнатку. По многолетней привычке, едва заскочив к себе, скользнула взглядом по зеркалу: а вдруг там отразится невероятная красавица? Красавица и правда отразилась, даже две, а вот я по-прежнему на это звание не тянула.  Всё такая же тощенькая встрёпанная девица с зелёно-карими глазами, рыжевато-русыми волосами и задорными конопушками, даже чёлка слева по-прежнему топорщилась самым настоящим рогом. Я потянулась заправить упрямый рожек за ухо и замерла, пристально глядя на себя в зеркало. Нет, я всё-таки изменилась. Во взгляде появилось что-то… другое, более мягкое, женственное, те самые пресловутые женские чары. Я медленно расправила крылья, распустила волосы и ещё раз внимательно посмотрела на себя. Кажется, я всё-таки стала Феей.

- Слышь, красотка, хорош в зеркало таращиться, гостей-то кормить положено, - пробурчала Хозяюшка, недовольно топчась рядом.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Ой, и правда, про всё на свете позабыла, неловко-то как!

- Простите, девочки, - я торопливо лентой стянула волосы, со второй попытки втянула крылья и смущённо улыбнулась подружкам, - я сейчас…

- Не переквивай, - Василиса ласково обняла меня за плечи, - всё в порядке.

- Тут очень уютно, - Дуняша подошла к окошку и восхищённо ахнула, - а вид-то какой! Прямо дух захватывает!

- Енто у вас от голода, - не сдавалась упрямая домовушка, - живот подвело вот и дышать тяжко.

- Хозяюшка! - мы все трое возмущённо уставились на домовушку, но та лишь воинственно выпятила пузико:

- Чаво?! Долго ентот несчастный квинц за вас троих перед всеми навками – мавками и прочими кикиморами отдуваться будет? Учти, Василиса, ещё немного, и он самым обычным лягухом станет и на болото ускачет. Будешь потом следом за ним по всем кочкам с сачком скакать.

- Мой квинц! – ахнула Василиса и метнулась прочь из комнаты туда, где среди разноголосого шума слышался немного охрипший и раздражённый голос Иванушки.

Мы с Дуняшей отправились следом за подружкой, оставив домовушку наводить порядок в комнате. Ох, чует моё сердце, не надо мне Хозяюшку одну оставлять, как бы после её уборки у меня только стены с полом не остались…

***

С нашим появлением допрос неосторожно оставленного без присмотра Иванушки закончился. Мне достаточно было только бровью повести, как кикиморушки, до этого мало не на колени позеленевшему от смущения квинцу залезшие, с шорохом сухих веток прыснули в стороны, торопливо рассаживаясь за столом.

- Ой, Весенька, - кикимора с миниатюрным мухоморчиком на носу, за который и получила прозвище Мухоморовна, всплеснула сухонькими ручонками, - как здорово, что ты на каникулы-то приехала! Да ишшо и с подружками! А ентот добрый молодец, чай, кувалер твой?

И глазками похлопала, словно ничегошеньки ещё узнать-выведать не успела! Я усмехнулась, но игру приняла, в притворство кикиморное поверила, ответила:

- Нет, это Иванушка, подружки моей, Василисы, кавалер.

- А ты что же без кувалера приехала? – не вытерпела тощенькая зелёная кикимора, с самой настоящей болотной кочкой на голове и звучным именем Болотница. – Нам вон, царевич…

На болтушку энергично зашикали, и она смущённо примолкла, поспешно прячась за спины подружек.

- Мой кавалер к родным поехал, - ровно ответила я и невольно отшатнулась, зажимая уши руками, такой гвалт после этой в общем-то невинной фразы начался.

- Да как жа так?! – возопила Мухоморовна.

- Да рази так можно?! – ужасалась Болотница.

- Эх, дурёха, упустила ты своё счастье, - хмыкнула самая ехидная, зеленовато-жёлтого цвета, которая всю жизнь прожила в ожидании катастрофы, благодаря чему и получимла прозвище Ехида.

- Тю-ю-ю, - присвистнула коричневатая, похожая на гнилую корягу, кикимора с говорящим именем Гнилуха, и безнадёжно махнула рукой, - теперь будешь, как маменька, двадцать лет свово Ероя-Еройского ждать!

- Да как вам не стыдно, - вскипела Дуняша, бросаясь на защиту брата, - разве можно не зная человека так плохо о нём отзываться!

- А ты ентому человеку кто будешь? – желчно поинтересовалась Ехидница. – Чаво он тебе такое содеял, что ты за него горой встаёшь?

- Я его сестра, - Дуняша воинственно сверкнула глазами, - и точно знаю, что Лучезар подлости не сделает. Дурость, да, может, а подлости никогда!

- Полквастью с Квами соквасен, - поддакнул (или, вернее будет, подквакнул?) Иванушка. – С Героем Лучекваром я имею честь быть лично квакомым, веськва достойный молодой человек, веськва.

- Вы правы, мой квинц, - Василиса гордо вскинула голову, - и я готова поруквиться собственной честью за данного квиношу.

- Ишь ты, скока у твово кувалера сторонников, - одобрительно прошелестела Гнилуха, - знать, не так и дурён.

- Ты енто, - Мухоморовна звучно шмыгнула носом, - не держи на нас зла. Сама знаешь, хочешь добра – готовься к худу.

Я махнула рукой, матушка налила всем по большой кружке горячего, щедро пахнущего мёдом отвара, как вдруг в дверь стукнули. Коротко так, боязливо, словно не до конца уверенные, что хотят войти.

- Кого это ещё мрак ночной принёс? – нахмурился дядюшка Леший, по-хозяйски подходя к двери и сурово окликая:

- Кто там?

- Я Марфушка, к госпоже Резеде, - тоненько пропищали из-за двери. – Дело у меня к ней, важное.

Мамочка решительно распахнула дверь и приветливо кивнула мнущейся на пороге бледной девице весьма выдающихся форм:

- Входи, Марфуша, к столу присаживайся, отвару с нами выпей.

Кикиморы, уже навострившие и оттопырившие любопытно уши, под строгим взглядом дядюшки Лешего, понурились и быстрее ветра выскочили из избы.

- Я тоже, пожалуй, пойду, - прогудел дядюшка Леший и боком, чтобы и без того выглядевшая встревоженной посетительница не увидела его зелёной бороды, вышел из избы, в самый последний момент едва увернувшись от неудачно поставленной лавки. Да, боком ходить не очень-то ловко.

- Не до отваров мне, - печально вздохнула Марфуша, пухлым пальчиком проводя по царапине на столе, - мне зелье надобно…

Мы с Василисой и Дуняшей забыли, как дышать, замерли за столом, превратившись в статуи, только моргали изредка. Чего такого могло приключиться с резвушкой и хохотушкой Марфушей, дочерью нашего старосты, что к ней не целителя из города пригласили, а она сама к моей мамочке прибежала?

- Что случилось, девочка? – мама мягко взяла Марфушу за руку, заглянула в глаза. – Что с тобой стряслось?

Серые глаза Марфуши стремительно налились слезами, девушка шмыгнула носом и поспешно опустила голову, но предательницы слёзы закапали на стол.

- Там, - всхлипнула Марфуша и мотнула головой куда-то в сторону печки, - витязь Горитрав с друзьями приехал… на охоту… опять…

Я удивлённо посмотрела на печку, но потом едва не стукнула себя ладонью по лбу. Да что же я, в самом деле, не к нам в печь они нагрянули, а на луга Многотравные! Вот паразиты, сколько мы таких охотничков с дядюшкой Лешим гоняли, а всё без толку! Думают, что если витязи, так нет для них ни закона, ни справедливости.

- Горитрав опять приехал? – мамочка нахмурилась, губы поджала, головой строго покачала. – Опять озоровать, небось, будет.

- А может, не будет? – Дуняша чуть заметно пожала плечами. – У меня отец с друзьями тоже на охоту ездит, иногда и Лучезар с ними, братец у меня больше рыбалку уважает. И ничего, никто пока не жаловался, всё честь по чести.   

- Вот в том-то и дело, - мамочка тяжело вздохнула, - твой-то батюшка, надо полагать, перед тем как охоту начинать, хозяину лесному, Лешему там али Чащобнику дары принесёт, дозволение на охоту получит…

- Конечно, а как же иначе!

- А Горитрав никого не спрашивает, творит, что левая нога вздумает, - мамочка досадливо шваркнула кружкой по столу. – Ещё и на лицо пригож, не только зверьё лесное без разбора губит, но и девкам головы кружит…

Марфуша взвыла и закрыла лицо руками.

- Ты чего, милая? – удивилась маменька, а потом ахнула, прижимая дрожащие руки к груди. – Да неужели?

Марфуша коротко кивнула, кулачками, по-детски, размазала слёзы и икая, тяжко вздыхая и поминутно сморкаясь, поведала свою печальную историю.

Староста искренне гордился своей красавицей дочерью и частенько баловал её. Марфуша посещала все ярмарки и крупные праздники в городе, пару раз даже в столицу выезжала. Вот там-то и свела лихая судьбина неопытную сельскую девушку с широкоплечим, лихим красавцем Горитравом. Марфуша влюбилась с первого взгляда, ходила за витязем, словно собачонка за хозяином, смотрела на него обожающим взглядом и отчаянно краснела. Горитрав же при встрече усмехался, выразительно покручивая короткие светлые усы, лихо сдвигал набекрень красную, опушённую мехом шапочку, да подбоченивался горделиво. В день отъезда Марфуже выпало счастье небывалое, немыслимое: довелось с милым словом переброситься, сказать ему, кто такая да откуда будет. Витязь обещал навестить девицу, и с тех пор Марфуша дни и ночи ждала своего любого, от каждого стука в дверь вздрагивала, в каждого встречного всматривалась, всё ждала вот-вот приедет Горитрав. И витязь действительно приехал, пару месяцев назад с приятелями на охоту. Марфуша при первой встрече онемела, окаменела, как дышать забыла, а Горитрав пусть и не сразу, но всё-таки вспомнил девушку, улыбку ей подарил ласковую, слово сказал нежное, на прогулку позвал, луной полюбоваться. Ох, и хороши ночки весенние любовные! Всё запреты батюшкины позабыла Марфуша, все наставления матушки из головы выветрились, когда обвились вокруг стана руки любимого, да накрыл губы самый первый, самый жаркий поцелуй.