Невероятные приключения Бориса

– Мне было так хорошо. Я был в раю.

– Это рукотворный рай, Боренька. Пора возвращаться к жизни. Нам скучно без тебя.

– Я хочу спать. Можно я немножечко посплю?

– Наташ, оставь его, пусть спит. Всё равно от него никакого толка не будет, – презрительно сказала Ксения.

Наталья тяжело вздохнула.

– Развлекаем себя сами, девочки. Форс-мажор, так сказать.

Утром Борис пил кофе в баре ресторана, так и не проснувшись, по его мнению, до конца.

– Иди сюда, дело есть,– услышал он знакомый голос.

– А вы, почему ещё здесь? – одуванчик подсел за столик к Наталье и Ксении.

– Ждали, когда ты выспишься. У нас для тебя задание, дружочек, – начала Наталья, протягивая ему пачку денег. – Вот тебе бабло. Закажешь два гроба. Один стандартный, другой побольше, чтобы я поместилась. Размеры определи сам, ты же архитектор. Гроб, надеюсь, сможешь выбрать. За неделю должен управиться. У меня есть фургон. В следующие выходные покатаешь нас.

– Что, прямо в гробу?

– Прямо в гробу. А что тебя смущает?

Борис чуть не захлебнулся кофе.

– А вдруг я водить не умею?

– Шутишь? Сейчас я кофе захлебнусь. Скинешь мне свои данные, я тебя в страховку внесу. И узнай адрес мастерской, там и встретимся.

– Все-таки вы ненормальные бабы.

Наталья набычилась:

– Ты когда-нибудь задумывался, Борис, кто определяет в этом мире, что нормально, а что нет? Ребёнок рождается на свет и у него нет понятий, что красиво, а что нет; что нормально, а что нет; что хорошо, а что нет. Мы – это всего лишь набор стереотипов и различных жизненных установок. Прежде всего, родительских, потом детсадовских, школьных и так до бесконечности. Ценность семьи велика. Именно она даёт самые главные установки в жизни. Но весь ужас в том, что наши родители, бабушки и дедушки, братья и сёстры – это тоже набор стереотипов. И по сути, они ничего не могут дать нам, кроме своих же видений этого мира. На самом деле, очень трудно понять про себя одну простую вещь: кто я на самом деле и чего я хочу от жизни? Какое моё истинное желание? Так что мы нормальные, Боря. Пожалуйста, называй нас особенными. Мы обычные женщины, просто немного не такие, как все. Усёк?

– Усёк, усёк. Пойду завтра гробы заказывать. Чего не сделаешь ради общего блага.

– Мне нравится твой ответ, – Наталья пустила струю дыма прямо в лицо Бориса.

Ксения не удержалась и решила вставить свои пять копеек:

– Ты думаешь, мы в восторге от своих предпочтений? Меня поначалу так накрячивало, что приходилось лечиться у психиатра. Я очень сильно переживала. Ну не заводит меня обычный секс, понимаешь? Мне, что теперь – монашкой быть? Я не хочу. В какой-то момент забила на всё. Действительно, кто это решил, что можно делать, а что нельзя? Каждый сам должен определять для себя допустимые границы. Так что, Борис, не суди, да не судим будешь. Нельзя только то, что против воли. Насилие ужасно в любом его проявлении.

– Слушайте, вы мне уже целую лекцию прочитали. Я всё понял. Даже спать как-то перехотелось.

– Могу до дома тебя довезти, если хочешь, – Ксения пристально посмотрела на Бориса.

– Конечно, хочу.

Сидя в машине, одуванчик любовался внутренним экстерьером машины, любовно поглаживая панель приборов и обивку сидений.

– Крутая тачка, ничего не скажешь. Даже слов таких нет, чтобы передать свой восторг. Слушай, Ксюх, а ты даже адрес не спросила. Куда везёшь меня?

– Домой к себе, олух. Проспал всю ночь, а мне теперь, что делать? Самоудовлетвориться не смогу.

– Охотно верю. Крайне неудобно плевать в саму себя.

– Какой ты душка, Борис. Оденешь сейчас лаковые ботиночки и вперёд.

– Они мне жмут немного. И вообще, я устал. Домой хочу.

– Боря, ты кайф свой получил?

– Да, ещё какой.

– А расплачиваться собираешься?

Одуванчик сделал глубокий вдох.

– Ладно. Только, если это будет на регулярной основе, ботинки на размер больше купи.

– Окей. А ты девкам не тряпись. Это наши с тобой дела. Понял?

– Не совсем. Наша связь тешит моё самолюбие. Ты красивая, успешная, богатая. Почему мы должны скрываться?

– Потому что другие тоже хотят развлекаться, а эксплуатацию всеми пятью ты не переживёшь. Вернее сказать, надолго тебя не хватит. Пусть прерогатива будет у меня.

– В твоих словах есть рациональное зерно. Пятерых на постоянке мне не потянуть, – одуванчик многозначительно поднял указательный палец. – Помыться бы мне, а то я до сих пор какой-то липкий. У тебя вода то горячая есть или ты в избе деревенской живёшь?

– Ох, Борис, шутки у тебя дурацкие.

Ксения больно ущипнула собеседника за ногу.

– Но-но, без насилия. Сама говорила, что против.

– Бесишь ты меня временами. Упал на сцене, как мешок с дерьмом.

– Ах так, значит. Мешок с дерьмом? Останови машину.

– Борь, ты чего? Остынь.

– Не потерплю неуважительного к себе отношения. Сама же меня соблазнила этим аттракционом. Останови, я выйду.

– Прости, не думала, что это так болезненно для тебя, – удивлению Ксении не было предела. Впредь буду крайне уважительной.

– И дашь мне свой Порше покататься. Наверняка, у тебя не одна машина.

– Ты наглеешь, Борис.

– Как посмотреть. Не хочешь, не надо.

– Хорошо. Ты не оставляешь мне выбора. Только помни, что за всё надо платить.

– Я готов.

Домой Борис вернулся только в воскресенье. Он жил в одной квартире с родителями. Мать, увидев его, заволновалась:

– Боренька, сынок, всё хорошо у тебя? Где ты был столько времени?

– Я отдыхал, мамуль. Не волнуйся.

– По тебе не скажешь. Я форшмак приготовила? Хочешь? Ты же всегда его так любил.

– Извини, мама, я спать.

Борис дрых до утра. В понедельник, после работы, он отправился в похоронное агентство. Обслуживал молодой человек.

– Мне нужно два гроба на заказ. Вот размеры. Древесина должна быть хорошо отполирована. Чтоб никаких зазубрин, не только снаружи, но и внутри. Вентиляционные отверстия по всему периметру крышки и с боков.

– Даже боюсь представить, для каких целей вы их заказываете.

– А вы и не представляйте. Это не ваша работа, и тем более – не ваше дело. Гробы должны быть готовы к утру субботы. Дайте мне адрес мастерской, я их сам заберу.

– Предоплата тогда сто процентов, – продавец недовольно фыркнул.

– Да, пожалуйста.

Расплатившись, Борис вышел на улицу. После разговора в похоронном бюро, его посетило странное чувство, что он занимается совсем не тем, чем хочет. Он быстро подавил в себе это ощущение. Ему не хотелось задумываться о том, что он делает, как поступает. Самые его смелые сексуальные фантазии воплощались в жизнь, и он явно не готов был остановиться.

Утром в субботу почти вся компания была в сборе, не хватало только Ксении. Борис зашёл в мастерскую, чтобы забрать гробы. Мужчина средних лет, взяв накладную, с интересом посмотрел на него.

– Зачем тебе гробы с вентиляцией?

– Подруги у меня хотят в них покататься, голыми. Уверяют, что получают сексуальное удовольствие.

– Ну и сказочник ты. Это ж надо такое придумать. А если честно, для чего?

– Травку в них выращивать буду. Если проверка какая придёт, никто в гроб заглядывать не станет.

– Вот это дело. Забирай. Только как ты их один поднимешь?

Борис вышел на улицу. В фургоне сидела Наталья и Полина.

– Девки, идите помогать.

Женщины вошли в мастерскую вместе с Борисом.

– Наташ, давай сначала твой загрузим, он побольше.

С трудом поставив первый гроб, они вернулись за вторым. Плотник странно смотрел на них. Борису захотелось подразнить его.

– Полин, ты в этот гроб ляжешь? – громко спросил он.

– Нет, я боюсь замкнутых пространств. Первыми будут кататься Светка и Марго. А я, как наблюдающий. Вдруг плохо станет или ещё чего.

Глаза работника становились всё больше.

– Хочешь с нами, мужик? – обратился к нему Борис.

– Да идите вы, извращуги.

Плотник затряс молотком и с грозным видом двинулся на одуванчика.

– Спокойно, мужик. Не хочешь – не надо. Я просто так спросил.

Плотник с грохотом закрыл за ними дверь мастерской.

– Борис, мне кажется, тебя начинает периодически нести, куда не следует, – Наталья с недовольством посмотрела на Бориса. Давно молотком не получал?

– Да я вообще молотком не получал.

– А сейчас мог бы. Ладно, ближе к делу. Первыми катаешь Светку и Марго. Полина следит, чтобы всё было гладко. Часик, полтора, поездишь и вернёшься сюда. Мы с Ксюшей вторым эшелоном пойдём. Права хоть не забыл?

– Да взял, взял.

– Ну, езжайте с Богом.

– Наташ, Всевышнего не приплетай. Мы по разные стороны баррикад.

– Ты, безусловно, прав, Борис. Ну, очень много болтаешь. Поезжай уже.

Первая поездка прошла без эксцессов. Когда вернулись к мастерской и сняли крышки, Марго резко схватила одуванчика за руку и засунула её между ног. Светлана сделала тоже самое.

– Приятно, когда женщинам хорошо, – безропотно прокомментировал он, а после спросил:

– А в чём прикол, дамочки? Что вас так заводит?

Марго с придыханием стала описывать ощущения:

– Представь – ты лежишь практически недвижимый, твоё тело немеет, трудно дышать. Начинаешь думать о том, что тебя возбуждает. Накручиваешь себя. Импульсы желания, как иглы, пронзают всю твою плоть. Можно самоудовлетвориться. Постепенно перестаёшь физически ощущать своё тело. Оно как будто наполняется ватой. Тут снимают крышку, ты видишь этот мир. Ты возвращаешься. Эйфория охватывает тебя. Ты счастлив.… Пока Ксении нет, можем покатать тебя. Хочешь?

– Не имею ни малейшего желания, – Борис интенсивно замахал руками. Не для меня это, не для меня.

– Ты, как от бесов от нас отмахиваешься. У самого рыльце в пушку. Не строй из себя праведника.

– При чём здесь праведность? Не заводит меня лежание в гробу. Я не хочу, чтоб моё тело наполнилось ватой. Вот и всё.

– Тогда мы поехали. У Светки ещё куча дел.