Помоги проекту - поделись книгой:
Любовь к жизни
Эльф наклонился, сорвал пучок чистой травы и стал сосредоточенно оттирать клинок от крови. Светлые волосы трепетали на свежем ветерке, дуновениям которого синда с удовольствием подставлял усталое лицо. Он бросил взгляд на поле, и его лик, разгладившийся было, вновь омрачился. Полсотни дохлых орков и два закованных в чёрные латы человека. Старший, насколько эльф разбирался в людском возрасте, мёртв. Бился умело и отчаянно. Его молодой товарищ, который бился просто отчаянно, ещё жив, но тяжело изранен.
– Что будем с ним делать? – спросил подошедший сзади друг.
– Милосерднее добить, – сухо отозвался светловолосый. – Он всё равно не выживет у нас, – он стоял как раз над телом юного рыцаря и с трудом преодолевал желание вновь испачкать меч. Этот неумелый мальчишка зарубил двоих его товарищей! Тех, с кем он бок о бок защищал границу в течение десятков, а то и сотен лет!
– Мне кажется, ты неправ. Горячка боя ещё не покинула тебя. Смотри, он болен, – мягко увещевал друг.
– Конечно. Его
– Нет.
– Потому что страдает тело.
– Нет. Болезнь души может вызвать недуг тела, но редко – наоборот.
– Не забывай, он смертный. У них может быть иначе.
– И тебе не хочется попробовать?
– Он враг! Он убивал наших друзей!
– Он мальчишка даже по их меркам. Дитя несмышлёное. Чему учили, то и делал. А учили убивать и ненавидеть…
– Нас, – тяжело добавил светловолосый.
– Да. Посмотри, его
– Ты считаешь, его можно спасти?
– Да. Я хочу попытаться. Ты мне поможешь?
– Попробую.
Два эльфа склонились над бывшим врагом, осторожно сняли с него иссечённые доспехи, стараясь не потревожить раны. Впавший в забытье черноволосый юноша только тихо стонал сквозь зубы. Бледное лицо его исказила гримаса боли.
– Лечить его надо сейчас, иначе мы не донесём его до убежища, – озабоченно проговорил эльф, предложивший свой безумный план, уже сосредоточившись на ранах.
– Хорошо. Я скажу остальным, чтобы шли без нас.
Он поднялся и, подойдя к опушке, что-то сказал командиру отряда. Тот, видно, хотел спорить, но передумал и махнул рукой, а воин вернулся к своему другу.
– Что он сказал? – спросил стоящий на коленях пепельноволосый эльф, не повернув головы. С рук его струилось золотистое сияние, под властью которого медленно затягивались раны.
– Что на тебя напал
– И то, и другое в равной степени, Анго. Я хочу спасти его, но хочу и узнать, какие же они, эти Вторые?
– А того, что они бьются против нас, тебе недостаточно? – жёстко спросил светловолосый.
– Но есть ведь и те, кто сражается за Короля, феанорингов и других
– Не забывай, мы не они, мы не общаемся с людьми. Смертным нет пути в Дориат, – отрезал Анго.
– Поэтому я и собираюсь остаться в своём убежище на границе Бретиля и Нелдорета. Там мы все будем в безопасности, и в то же время не нарушим приказ государя Тингола.
– Хорошо. Против твоих слов невозможно устоять. Ты закончил?
– Да, – к этому времени на теле юноши остались только свежие рубцы, а дыхание его выровнялось. – Идём.
Эльфы без труда подняли человека на руки, потом положили на сделанные из копий и плащей носилки. Светловолосый Анго обернулся перед тем, как войти в лес. На опушке тлел костёр из орочьих тел.
***
– Остроухие ублюдки! Да как вы посмели! – мальчишка только пришёл в себя в небольшом домике на берегу лесного озерца и сразу же начал браниться. Пепельноволосый Кемендил озадаченно наблюдал. – Сердце моё… – начал юноша, но Анго неожиданно ударил его тыльной стороной ладони наотмашь по лицу.
– Не смей! Кемендил не для того тебя спасал! – рявкнул светловолосый. Из разбитой губы мальчишки заструился багровый ручеёк. – Валар свидетели – я не хотел этого делать.
– Избивать пленника! Как благородно! – взвился юноша, порываясь встать.
– Для спасения твоей же жизни!
– Ляг, – тихо приказал Кемендил, и парень повиновался, сам себе удивившись. – Как тебя зовут?
– А вам какое дело? – огрызнулся мальчишка.
– Знать, что на могиле писать, когда душу Морготу отдашь, – отозвался Анго.
– Я не собираюсь этого делать, – нахмурился юноша. Человек определил бы, что ему не больше шестнадцати.
– А зачем тогда? – мягко спросил Кемендил. Ответом ему было молчание. Анго отошёл к окну от кровати выздоравливающего. – Ладно, так как тебя зовут?
– Крон, – коротко отозвался юноша. – И что вы собираетесь делать? Вылечите, а потом отведёте к королю для показательного суда и казни, или, может, потребуете отречься от Учителя?
– Ни то, ни другое. От Моргота ты отречёшься сам, как только поймёшь…
– Что?! Ну же, говори, синда, какой он жестокий, коварный и вообще плохой… Я видел его! Я видел его мудрость, его величие…
– Нет, я не хочу об этом говорить. Это ты и сам осознаёшь, а потому так хочешь услышать от меня, своего врага, чтобы не поверить мне. Нет, твой Учитель всего лишь не умеет кое-чего…
– Чего же? – насмешка в голосе парнишки была явно наигранной.
– Жить, любить жизнь, ценить её. Иначе он не отбирал бы чужие жизни так безжалостно. Как, например, наши. Или жизнь таких чёрных рыцарей, как твой наставник…
– Тогда ваши Валар тоже этого не умеют. Ведь и они лишь духи, воплощённые в Арде.
– Ты прав, возможно. Но они и не отнимают жизни…
– А Мандос?
– Намо лишь определяет посмертие, не более. Жизнь и Смерть ему неподвластны. Они в воле Эру.
– Так чего вы хотите?! – непонимающе воскликнул юноша.
– Научить тебя быть…
– Человеком? – с насмешкой спросил парень.
– Нет. Просто быть, – отозвался Кемендил. – Подумай над этим. Мы ничему не можем научить против воли. Идём, Анго, – и он первым вышел из домика.
***
Эльфы сидели молча на берегу озерца, но мысли их общались с помощью
Крон больше не ругался. Он молчал и думал. И противоречие его разума с душой было всё заметнее. Эльфы не вмешивались. Они лишь заботились о нём, кормили. Между собой они иногда перебрасывались короткими фразами. По вечерам они играли в «башни» или уходили гулять, чему человек иногда завидовал, потому что сам ещё был слаб и не мог встать с кровати.
Но вот в один из вечеров эльфы никуда не пошли, но и поле для игры доставать не стали. Анго, пропадавший где-то весь день, вернулся крайне довольный.
– Я достал её, Кемендил! Чудеснейшая вещь! – голос его звучал почти детским восторгом. – Только вот не знаю, сгодятся ли руки после меча для этого…
– Я в тебе не сомневаюсь, друг, – улыбнулся пепельноволосый. – После ужина?
Анго кивнул.
***
Вечером после ужина эльфы расположились в креслах, заинтригованный Крон приподнялся на кровати:
– Что вы собираетесь делать?
– Сейчас увидишь. Точнее, услышишь, – отозвался Анго, менее суровый, чем обычно. А потом он достал из заплечного мешка арфу. Кемендил улыбнулся и извлёк из-за пазухи флейту. Первая дрожащая трель пронзила ночную тишь, потом мелодия полилась, журча, будто ручей, переливаясь, как пение соловья. Потом вступила арфа. Так, наверно, могли бы звучать перебираемые серебристые лунные лучи. И вместе они слились в песню, песню без слов. Лишь Анго тихо что-то выводил опять-таки без слов. И музыка так зачаровала Крона, что он и не заметил, как сам присоединился к пению Анго. Эльфы улыбнулись почти одновременно и подмигнули друг другу. А мелодия всё текла, переливаясь, светло-грустная, как последняя улыбка осени, и пение Крона вплеталось в неё легко и гармонично.
Но вот мелодия закончилась, юноша смущённо покраснел. Эльфы вновь улыбнулись.
– Если это – эльфийские чары, то мне нравится, – тихо прошептал Крон, кивнув эльфам на их пожелание доброй ночи, и отвернулся к стенке.
Кемендил усмехнулся.
– Я рад, что так получается…
– Пожалуй, идея оказалась не совсем гиблой, а ты – не полным безумцем, – вернул ему усмешку Анго. – Но что дальше?
– Пусть продолжает учиться…
***
Через неделю Крон достаточно окреп, чтобы заботливый Кемендил разрешил ему выйти на улицу. Сам пепельноволосый эльф остался в доме, а Анго ещё с утра ушёл на охоту.
Юноша огляделся и понял, что никто не следит за ним. Солнце пробивалось меж зелёных ветвей деревьев, над поляной и озером стоял аромат лесных цветов. Ему очень хотелось остаться, но его учили иначе, а он не хотел быть предателем. Он поднялся с крыльца и побежал по невысокой густой лесной траве. Эльфы не позаботились о том, чтобы хотя бы разуть или раздеть его, чтобы он не сбежал. Зря. Теперь он вернётся в Аст Ахэ… и что дальше? Чем дольше он бежал, тем труднее было сделать следующий шаг – ослабшие мышцы не слышались, кололо в боку. Будто само его тело не желало побега.
Наконец он остановился и рухнул на колени, чувствуя, как бешено колотится сердце, как воздух с хрипом вырывается из горла, и… как к глазам подступают непрошенные жгучие слёзы. Он запутался. Эльфы… они не такие, как его учили, они не безжалостные убийцы с застывшей маской благости. Они живые, чувствующие… А кем был он? Машиной для убийства, которую учили, натаскивали с детства…
Он не удивился, когда почувствовал заботливые руки Кемендила у себя на плечах.
– Зачем?
– Я должен был попытаться. Чтобы понять, что ошибался. Прости, Кемендил… – он впервые назвал эльфа по имени, и тот с радостью отметил это.
– Не за что прощать. Я рад, что ты
– Чего я только не передумал, когда не нашёл вас здесь! – воскликнул он, издали завидя их, бредущих между деревьев.
– Зря. Всё хорошо.
– Согласись, сидеть на крыльце гораздо лучше, чем бежать, – усмехнулся Анго, подставляя лицо золотому заходящему солнцу. Крон легонько ткнул его в бок.
Поделиться книгой: