Помоги проекту - поделись книгой:
— «Беркут-три», — захрипело спереди. — «Беркут-три», вижу объект, от меня сто двадцать. Разрешите контакт?
— Не разрешаю! — ответили рядом с водителем. — Держать кольцом.
— «Беркут-два», у меня активная помеха… — В голосе ясно послышалось недоумение.
— «Беркут-два», я — Второй, что там у вас?
— Непонятно… Отказ приборов, усиление фона…
— «Беркут-один», я — Второй, — человек в машине начал терять терпение. — Доложите позицию.
— Я — «Беркут-один»… — с задержкой ответила рация. И замолчала.
— «Беркут-один», — с тихой яростью начал Второй. Тотчас машину швырнуло так, что Валька врезался ногами в потолок.
— Я — «Беркут-три», — невпопад заговорила рация. — Имеет место, видимо, ложная цель больших размеров. Дистанция — восемьдесят. Разрешите контакт?
— Не разрешаю, — повторил Второй. — Тормози.
Оказалось, за спиной у Вальки сидели молча еще трое. И все трое, выскакивая наружу, успели наступить ему на ноги.
— Сидите оба, не двигайтесь, — прошипел новый знакомый и хлопнул дверцей. Старший приподнялся, выглянул сквозь решетку, разделявшую салон. Мотор работал, но фары не горели, снаружи — темень, светилась лишь пара лампочек на приборном щитке. Шофер сидел, положив подбородок на баранку, о пассажирах либо не подозревал, либо не интересовался. Что-то у него с головой было неправильно. Наушники!
— Попробуй ту дверь, моя заперта, — прижавшись губами к уху сестры, прошептал Старший. Шофер затянулся, держа сигарету в кулаке, от головы его доносилось непрерывное бормотание. Анка подергала брата за штанину. Старший оглянулся и не поверил глазам. Ай да Младшая! Сплоховали уроды, десантура гребаная, или кто они там. Левая дверца оказалась открытой, и Анка, скользя ужом, уже провалилась вниз. Перед тем как последовать за сестрой, Валька высунулся из-за плеча водилы и увидел «беркутов».
Совсем рядом. На голове у каждого было пристегнуто что-то вроде шлема с квадратным биноклем впереди лица. А в сторонке, наклонившись на краю лощины, стояли еще два автомобиля и также светили щелочками. «Карла Маркса» Валька нигде не заметил и почему-то обрадовался. После всех синяков и затоптанного огорода. Так им и надо!
Стараясь не завыть от боли в ребрах и отдавленных ногах, Старший, головой вперед, пополз из машины. Земля встретила его обледеневшей острой травой, вдобавок он ощутимо приложился скулой о подножку. Шофер так ничего и не заметил, наверное, смотрел вперед. Пока луна не высунулась из-за туч, брат и сестра успели, пригибаясь, добежать до границы леса. Место, где они находились, Валентин узнал бы и с закрытыми глазами, всего ничего отъехали. За первым же деревом они повалились на землю, хватая ртами морозный воздух.
— Валечка, давай домой, а? — зашептала в ухо Анка.
— Погоди! — отмахнулся Старший. — Дай посмотреть!
Лохматые тучи снова разъехались, обнажив блестящий пятак луны. С противоположной стороны лощины спускались еще трое в «биноклях», впереди беззвучно трусила собачка. Во второй раз Валька поразился диковинной породе — не тявкает, не скулит, под ногами не рыскает. Приостановились, ковыряя что-то на земле. Старика «беркуты» не нашли, это и дураку издали понятно. Солдаты начали поспешно грузиться, между машин прыгал придурок этот в джинсах, затем первый джип задом пошел в гору.
Когда все стихло, Анка потрогала брата за рукав и показала на поляну. На то место, где совсем недавно стояла машина, что их привезла. Старший знал, что глаза у сестры более острые, но, даже сощурившись, долго не мог понять, что она там заметила.
— Валь, светится! Стой, не ходи!
От долгого сидения на сырой земле ноги у Старшего совсем окоченели. Поднявшись, он был вынужден несколько секунд подпрыгивать на месте, разгоняя кровь.
— Валя, они не поймали его, да?
— Видать, не поймали.
— Как думаешь, бородатый-то, не мог из зоны-то сбежать?
— Погоди… — Старший присел на корточки, не отрывая глаз от черной поверхности земли. Он уже узнал этот предмет, несмотря на сгустившиеся сумерки.
На сей раз оно светилось еле-еле, совсем тускло, не то что давеча у старика в ладони…
— Валь, не бери лучше! Я боюсь! Ну, пожалуйста!
Старший огляделся. Спина покрылась мурашками, но не от холода. Ветер почти стих, луна то исчезала, то снова ненадолго выпрыгивала на небо, слабым сиреневым светом обшаривая замершие деревья. Валька прекрасно знал, что в каких-то трехстах метрах проходит дорога, и даже отсюда, с опушки, если внимательно вглядеться, можно различить огни теплотрассы и далекое зарево над городом. Но в равной степени ему казалось, что попали они с сестрой на далекую страшную планету, и вот-вот из темноты появится неведомый хищник…
Старший резко выдохнул, успокаивая сердце. «Все это ерунда, — бормотал он, — померещилось с перепугу!» Превозмогая себя, Валентин тронул желтый сгусток пальцем.
Четыре года назад еще был жив отец, возил их на юг, на Черное море. Таскали с Младшей на пару из воды медуз, скидывали в специально прорытый заливчик.
И это… Тронешь — точно медуза, но теплое, и искрануло слегка, как рубаха из синтетики искрит, если в темноте рукой провести. Валька взялся пятерней.
Теплое. Гораздо тверже, чем медуза, прилипло к ладони, и… почудилось, что ли, но ярче зажелтело. На ощупь мягко, а не продавишь. Попытался сложить кулак — «медуза» мгновенно подстроилась, распласталась, налезла изнутри на пальцы, словно половинка перчатки. Анка дышать перестала, пощупала.
— Горячее, Валь… Че это?
— А я знаю?
Вскарабкались по склону наверх, земля была изрыта следами шин. Сеструха, как всегда, заметила первая:
— Ой… My… Муха!
— Не реви, какая Муха? Копыто просто…
Однако и сам понял — Муха. Вернее, одни копыта, голяшки с обрывками рыжей шерсти. Валька потрогал — свежее мясо, не прихватило еще морозцем. Анка плакала, на сей раз по-настоящему, первый раз с той поры, как бати не стало.
— Что… что они с ней сделали? Ноги отрубили?
Старшему уже не было холодно, как раньше. Напротив, спина предательски покрылась потом, липкий червяк страха шевельнулся в горле. Не вставая с коленок, он тряхнул сестру за руку, заставил замолчать.
Лес хранил зловещую тишину. В неясном лунном свете ближние ветви, потерявшие листву, казались когтистыми жадными лапами. «Одни копыта, — подумал Старший, — будто их кто-то выплюнул — ни шкуры, ни крови. На траве только иней и влажные камушки из карьера. Но так не бывает! Если старикан каким-то чудом в темноте успел разделать тушу, должны были оставаться следы…»
Корова исчезла целиком.
— Ее сожрали! — хрипло сказал Валька. — Живьем и сразу…
Глава 3
Анка не знала таких слов, какими себя проклинать. Пыталась сперва бежать за машиной. Куда там… Грохнулась, подвернулась на льду, руки в кровь изодрала. Не отговорила дурня, простить себе не могла. Главное, сама их первая заметила, еще до того как подошли к дому. И отстала-то всего ничего! Так прихватило, что еле до туалета добежать успела. Вроде и не хотела никуда, а тут, как прорвало, — и слезы, и трясет всю, и в туалет… Точно пьяная была, ничего не чувствовала, а теперь отпустило разом! Вот и отстала от Вальки, на свою голову!
Мамочки, что же теперь делать-то?
Конечно, «беркуты» и не думали так легко их отпускать, затаились. Всю дорогу домой Валька ковырялся со своей находкой. То так руку сожмет, то эдак. «Медуза» прилипла накрепко и отцепляться не собиралась. Анка сначала ругалась на дурачка, потом придумала сразу бежать к Степановым, чтобы отвезли в больницу. Но Старший же — упертый; если что вдолбит себе в башку — не переспоришь. Сказал, что хочет при свете все как следует разглядеть. Что коли уж дед кучерявый не помер, то и с ним ничего не случится. Вот и шел впереди, разглядывая, а эта штука страшная у него на ладони светилась.
Выскочили двое из темноты, руки заломали, даже крикнуть не успел. Младшая из уборной выбежала, но только грязь мерзлая из-под колес в лицо полетела… И поминай как звали.
В полном ступоре вернулась домой и присела на табуреточке, с кактусом разбитым в руках. Окна выбиты, печка остывать начала. Анку волнами пробирал озноб. Надо было подняться и бежать к соседям или до милицейского поста, но она никак не могла заставить себя оторваться от сиденья. Точно приклеилась. Ей казалось, что если она встанет, то немедленно шмякнется на грязный половик…
Очнулась от взгляда. Гости сегодняшним вечером никак не кончались.
— Где офхолдер? — тихо спросила женщина.
— Где… что? — не поняла Младшая.
— Не притворяйся, девочка, — женщина быстро обошла комнаты. Одета была сверху донизу в кожу; шапку черных как смоль волос украшала темная косынка, повязанная назад. — Я спрашиваю, где прибор? Я знаю, что он у тебя. Отдай немедленно.
— Он у брата, — догадалась Младшая и не удержалась, заплакала.
Несколько минут женщина терпеливо вытряхивала из Анки картину событий, задала несколько вопросов по поводу внешности похитителя.
— Куда они поехали? Куда, вообще, ведет эта дорога? — достала из кармана сложенную карту области.
Анка встала, ткнула пальцем в карту и обнаружила, что незнакомка выше ее на две головы, почти под метр восемьдесят. Глазища темные, точно насквозь ими буравит, брови густые, нос острый, прямой. И кожа смуглая, сразу видать, что нездешняя. Похожа на южанку, но совсем не такая, как кавказские женщины с рынка.
— Они были на «хаммере»? Не понимаешь? Машину опиши.
Анка постаралась вспомнить, но голова не слушалась.
— Да, — помрачнела гостья. — Это Лелик. Не самый лучший вариант.
И добавила что-то на чужом языке, Анке показалось, ругательно.
— Вы… вы — шпионка?
— Я не шпионка. По-твоему, в этой деревне что-то может заинтересовать разведку? Я работаю в военном институте. Читать умеешь? — протянула документ с фотографией и орлами на печатях.
— Министерство обороны, научно-исследовательский… — успела разобрать Младшая.
— Надо спешить, времени очень мало. Как выглядит твой брат? Дай мне фотографию.
В ту же секунду у Младшей будто пелена с глаз упала, она начала опять ясно слышать и соображать. Отшвырнула кактус, сгребла в кучу деньги. Доллары спрятала под половицу, русские распихала в карманы.
— Вы без меня не пойдете. Нет у меня никаких фотографий. И сначала в милицию надо… Вы-то сами, кто такая?
— Зови меня Марией, — женщина улыбнулась краем рта. — А вдруг я и есть милиция?
— Врете…
— Вру, конечно, я лучше милиции. Девочка, мы не станем спорить. Эти люди даже для меня опасны. Странно, что ты до сих пор жива. Да, тебя не следует им оставлять…
— Кто они такие? Где мой брат? Его хотят убить? — Анка прикусила язык, последний вопрос задавать не стоило.
— Нет, как раз его не тронут, пока на нем прибор.
— Так они снимут…
— Снять может только он сам.
— Он не может, пробовал, — прошептала сестра.
— Вот и прекрасно, — Мария хищно огляделась, шагнула к серванту. Анка не успела помешать, как та выдернула из рамки их прошлогоднее семейное фото. — Это твой брат?
— Отдайте! — Анка попыталась ухватить гостью за рукав.
Для своих габаритов женщина двигалась удивительно быстро. Гибко прогнулась назад, неуловимо шевельнула кистью, и Анка оказалась отброшенной в угол, с режущей болью в плече. Впрочем, тут же вскочила и хотела кинуться еще раз, но Марии в доме уже не было.
— Ты глупая, — спокойно сказала Мария, заводя мотор. — Мне нужна его карточка, чтоб я его не застрелила случайно, когда… когда я их догоню. Я помогу ему снять офхолдер.
— Я ему говорила… Говорила — не трогай. Он не послушал. А эта штука — она живая, да? Зачем она вообще? Что с ним будет?
— Не совсем живая, но может его отравить. Примерно за два дня. Надо уметь обращаться. С другой стороны… — В голосе Марии промелькнуло подобие теплоты. — С другой стороны, я обязана твоему Валентину. Без человека офхолдер погиб бы.
Выудила в кармане телефон, быстро заговорила по-немецки. Выслушала ответ, рассмеялась, набрала новый номер. Произнесла две фразы на русском.
Младшую внезапно осенило.
— Погодите, — она ухватилась за дверцу. — Он вас-то не знает, удирать будет. Возьмите меня, пусть он меня увидит, я ему объясню!
Пару секунд великанша раздумывала, затем открыла заднюю дверь.
— Ляг на сиденье, укройся одеялом, не поднимайся, пока я не скажу. И учти — твоя безопасность меня не заботит, начнется стрельба — на меня не надейся. Меня интересует только Лукас.
— Кто такой Лукас?
Анке послышался смешок.
— Тот, кто съел твою корову.
Младшая сунула голову в салон и вскрикнула, потому что из темноты ей скалились два ряда зубов. Она не сразу сообразила, что человек был одет во все черное, а голову обтягивала шапочка с прорезями для рта и глаз. Мужчина беззвучно прыснул, довольный произведенным эффектом. Секунду спустя выяснилось, что за углом сарайчика, с коротким автоматом в руках, прятался второй «призрак», такой же закутанный и бесшумный. Не успела Младшая обдумать ситуацию, как очутилась зажатой между телохранителями Марии. Дверцы хлопнули, и «ровер» рванул с места.
Минут двадцать все молчали, машина неслась с безумной скоростью, Анка смотрела снизу вверх, видела, как улетают назад столбы. Периодически Мария дергала ручками, чертыхалась, выходя из заносов. Возникло голубое свечение, осталось слева, потом кто-то шумно прокашлялся: «Рэндж ровер», номер та-та-та, остановиться… Прижмитесь к обочине!» Мария хихикнула, двинула ногой, Анку моментально вжало в кожаную спинку.
— Надо было им сказать, что Вальку украли!
— Это бесполезно, ваша полиция не решает такие задачи. Теперь держись!
Джип качнулся, понесло резиновой гарью, Анку швырнуло до потолка, она приземлилась на пол, тут же взлетела вверх. Оба парня в масках и не подумали ей помочь. В свете галогенов замелькали деревья.
— Я же сказала — держись! — крикнула Мария, ловя колесами разбитую тракторами колею. Анке пришло на ум сравнение с дикой наездницей. Казалось, великанше доставляла удовольствие эта смертельно опасная гонка!
Позади опять замелькало голубым, на два голоса требовали остановиться, потом несколько раз чмокнуло, заднее окно треснуло, Анку обдало дождем стеклянной крошки. Она ойкнула, отряхиваясь, и только сейчас поняла, что была единственной на заднем сиденье, кто не пригнулся. Оба парня в черном давно распластались, Мария тоже улеглась лицом на руль. Машина с визгом затормозила.
Впереди, поперек полевой дороги, стоял милицейский «УАЗ». Обе обочины, слева и справа, давно превратились в непролазные рытвины, проскочить которые не под силу было даже на «ровере». Из «уазика» вылезли двое, с оружием, щурились на свет.
— Лезь вперед, живо! Брата хочешь живым увидеть? Выглянешь в окошко, скажешь: «больную мать везу в больницу», — Мария улеглась на соседнем сиденье, звякала чем-то железным.
— Надо им объяснить…
Поделиться книгой: