Во-вторых, потому что – на свой лад – он общается и намерен совершенствоваться в этом направлении:
“ – Ты сам виноват, Иа. Ты же никогда ни к кому из нас не приходишь. Сидишь как сыч в своем углу и ждёшь, чтобы все остальные пришли к тебе. А почему тебе самому к нам не зайти?
Иа задумался.
– В твоих словах, Кролик, пожалуй, что-то есть, – сказал он наконец. Я действительно пренебрегал законами общежития. Я должен больше вращаться. Я должен отвечать на визиты.”
Но это будет непросто для Всех-Всех-Всех из-за параноидной составляющей личности Иа-Иа. Так, когда Сова нечаянно оторвала и унесла с собой хвост Иа, а Винни-Пух обратил его внимание на потерю, реакция ослика была такова:
“ – Это вполне естественно, – грустно сказал Иа-Иа. – Теперь всё понятно. Удивляться не приходится.
– Ты, наверное, его где-нибудь позабыл, – сказал Винни-Пух.
– Наверно, его кто-нибудь утащил… – сказал Иа-Иа. – Чего от них ждать! – добавил он после большой паузы”.
А когда Тигра, чихнув, нечаянно (!) сдул Иа в реку, тот оценил ситуацию так:
“ – Я сам об этом все время спрашиваю, медвежонок Пух. Даже на самом дне Реки я не переставал спрашивать себя: «Что это – дружеская шутка или обдуманное нападение?» И когда я всплыл на поверхность, я ответил себе: «Мокрое дело». Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду”.
Избегающая личность представлена второстепенным персонажем – САШКОЙ БУКАШКОЙ. Тем самым, который думал, что видел однажды ногу Кристофера Робина, но был в этом не вполне уверен. (См. также историю с открытием Северного полюса: тогда СБ на несколько дней зарылся в землю, потому что подумал, что это ему все говорят: «Тс-с»).
Пассивно-агрессивная и антисоциальная личности присутствуют виртуально – в образах злокозненной парочки БУКИ-БЯКИ и ужасного СЛОНОПОТАМА. Винни-Пух с Пятачком выслеживали их – но безрезультатно. Ясно, что такие типы плохо вяжутся с милым обществом, собравшимся в Лесу, где всем и так хватает забот с Тигрой и Иа-Иа.
Итак, остались три персонажа: Кристофер Робин, Кенга и сам Винни-Пух. Они, к счастью, не обладают личностными чертами, чреватыми патологией.
КРИСТОФЕР РОБИН – нормально взрослеющая личность, которая с естественной грустью вырастает из детства, но не прощается с ним:
“ – Пух, когда я буду… ну, ты знаешь… когда я уже не буду ничего не делать, ты будешь иногда приходить сюда?
– Именно я?
– Да Пух.
– А ты будешь приходить?
– Да, Пух, обязательно. Обещаю тебе”.
КЕНГА – нормальная мама, которая дарит своей любовью всех детей, даже не очень-то похожих на них внешне:
“И Кенга очень ласково сказала: «Ну что ж, милый Тигра, загляни в мой буфет и посмотри – что тебе там понравится». Ведь Кенга сразу поняла, что, хотя с виду Тигра очень большой, он так же нуждается в ласке, как и Крошка Ру”.
Наконец, ВИННИ-ПУХ. Нормальным его, пожалуй, не назовешь, хотя бы из-за склонности к нарушению пищевого поведения («Мишка очень любит мёд. / Отчего? Кто поймёт?»), а также к стихоплетению. Но Поэт – категория особая. Естественная рефлексия стихами – отличный способ сохранения душевного здоровья. Хорошо живет на свете Винни-Пух!
Всё! Теперь можно переходить к делу. Рассмотрим каждый из типов по отдельности. Предупреждаю: мы будем использовать когнитивную типологию [1], но она далеко не единственная – просто когнитивный подход мне нравится своей чёткостью, логичностью и относительной простотой. Другая распространенная типология – психоаналитическая – во многом повторяет те же типы, хотя есть и различия (например, в ней есть мазохистическая личность, но нет пассивно-агрессивной). Однако книга Нэнси Мак-Вильямс «Психоаналитическая диагностика личности» [3] мне тоже очень нравится, поэтому я буду использовать и её, в основном прямым цитированием в соответствующих местах. И последнее: читайте не торопясь, со вкусом. Не советую больше одной главы (типа) в день. Хотя бы потому, что в конце каждой главы будет домашнее задание, над которым рекомендуется поразмыслить не торопясь. Впрочем, никто не неволит: можно проглотить все сразу. За последствия умственного несварения автор ответственности не несет.
Лекция 2. Это страшное слово НАРЦИССИЗМ
Из всех типов личности, рассмотренных выше во Введении, нарциссический тип пользуется наибольшей популярностью у посетителей психотерапевта. Возможно, дело в названии. Например, узнав, что «гистрионный» тип – то же, что «истерический», клиент теряет интерес к обсуждению этой составляющей своей личности: кому охота называться истериком (разве что мазохисту). Другое дело – нарциссом! Однако узнав, что нарциссизм – весьма тяжёлое и трудно корректируемое расстройство личности, клиент снова увядает.
Ребята, не надо бояться! Все мы немножко «нарциссы». Проблемы начинаются, когда нарциссический компонент составляет основное вещество личности, то есть, если формируется моно-тип, приятное название которого контрастирует с его сущностью. Вот с названия и начнем.
1. Откуда ноги растут?
Разумеется, от мифа. Того самого “греческого мифа о Нарциссе, юноше, который влюбился в своё отражение в зеркале воды, и в конце концов умер от тоски, которую его отражение никогда не могло бы удовлетворить”, как пишет Нэнси Мак-Вильямс в своей «Психоаналитической диагностике» [3, с.219] (в квадратных скобках – порядковый номер в списке литературы; страницы соответствуют указанному там изданию – большинство книг многократно переиздавались). Но миф-первоисточник заслуживает более подробного изучения – хотя бы потому, что именно он вдохновил великого Фрейда на название этой патологии (S. Freud. On Narcissism: an Introduction. 1914). Учитывая специфику нашего курса, рассмотрим миф о Нарциссе в рамках прекрасной детской книжки Куна [4], которую полезно перечитать в любом возрасте.
Нарцисс, сын речного бога и нимфы, был божественно прекрасен – и абсолютно холоден: он восхищался собственной красотой, но совсем не нуждался в восхищении других. Он вообще поначалу ни в ком не нуждался. Разбив множество сердец, в том числе и сердце нимфы Эхо (бедная девушка могла лишь повторять последние слова говорящего), Нарцисс разозлил-таки одну из нимф, которая воскликнула: «Полюби же и ты, Нарцисс! И пусть предмет твоей любви отвергнет тебя, как ты отвергаешь нас!»
Проклятье прошло по ведомству богини любви Афродиты, которая жестоко наказала гордеца, отвергавшего ее дары. Однажды на охоте, в жаркий полдень Нарцисс наклонился над лесным ручьём напиться – и пропал: он влюбился в прекрасного юношу, глядящего на него из водяной глади.
“В изумлении смотрит он на свое отражение в воде, и сильная любовь овладевает им… Наклоняется Нарцисс, чтобы поцеловать свое отражение, но целует только студеную, прозрачную воду ручья. Всё забыл Нарцисс; он не уходит от ручья; не отрываясь, любуется самим собой. Он не ест, не пьет, не спит [4, с.55].”
Естественно, организм не выдерживает, и Нарцисс умирает, предварительно как следует помучавшись и в результате сообразив, в какую ловушку он угодил – иначе наказание Афродиты теряет смысл. Нимфа Эхо, кстати, была с ним до конца; да и остальные нимфы оплакивали смерть Нарцисса. Но вот похоронить его они не смогли: ничего не осталось, только белый душистый цветок, цветок смерти – нарцисс, вырос на том месте, куда склонилась голова юноши.
Какие чувства вызывает у нас эта история? Ключевые слова: холод, отражение, пустота. Ключевая фраза: неспособность к любви (любовь к себе не в счёт, да и по большому счету, любовью не является). Это – эмоциональный дефект, который может развиться вплоть до агрессивного отторжения других (“… но гневно оттолкнул ее прекрасный юноша. Ушел он поспешно от нимфы и скрылся в темном лесу” [4, с.54]). Своего рода дефект зрения, так как нимфы вовсе не безобразны, и если Нарцисс так ценит собственную красоту, то почему он не видит красоты других? Результат: поглощенность собой и отзеркаливание – как себя (в зону видимости, в скудную «реальность» нарцисса), так и окружающих (в зону невидимости, в «зазеркалье»). Именно самопоглощенность и отзеркаливание выделял Фрейд в 1914 году как основу данного типа личности.
Но миф многослоен, а типы «нарциссов» многообразны. «Нарцисс Фрейда» – простейший цветочек, наподобие тех полу-сорняков, которые самопроизвольно лезут из земли каждый апрель на наших дачных участках. Сейчас искусственно выведены разные формы нарциссов – жёлтенькие, с красной каёмочкой, махровые; с разнообразным запахом – от резкого до исчезающего. «Нарциссы», растущие на современной почве, отличаются от их собратьев, произраставших 100 лет назад (кстати, ещё в 1913 году – до появления термина – Эрнест Джонс сделал первое психоаналитическое описание нарциссической личности «грандиозного» типа; подробнее см. в [3, с.222]). Однако у всех нарциссически ориентированных личностей есть общие особенности, выделяющие их среди других личностных типов. Как и в растительном царстве: нарцисс не спутать с тюльпаном, при всем многообразии сортов обоих.
2. Основные признаки вида «нарцисс человеческий, обыкновенный» (homo narciss vulgaris)
Только не вздумайте сказать нарциссу, что он «обыкновенный». Его чувство самоуважения, и без того ущербное, будет столь глубоко травмировано (в очередной раз!), что агрессивная реакция последует незамедлительно – и тогда пеняйте на себя! Дело в том, что у нарциссов проблема как раз с самоидентификацией, с особым образом покалеченным собственным «Я». Особенность в том, что генетически заложенное «Я» в силу обстоятельств осталось в зачаточном состоянии, а развилось навязанное извне ложное «Я» – своего рода опухоль, более или менее злокачественная.
Конечно, все мы развиваем свою индивидуальность под действием внешних обстоятельств нашей жизни. Так, живой и предприимчивый от природы малыш станет мушкетёром короля в XVII веке – или удачливым бизнесменом в XXI. Но это в случае, если родители будут любить, понимать и, по мере сил, оберегать своего ребенка. А если они отдадут мальчика в монастырь с супер-строгим уставом (XVI век) или по пьянке выгонят из дома (XXI век)? Возможный результат: религиозный фанатик инквизиторского типа – в первом случае, и буйный социопат – во втором. Никаким нарциссизмом здесь и не пахнет: природное «Я» развилось – правда во Зло, внешний мир присутствует – правда, как жертва.
Нарциссы вырастают в более мягкой обстановке (ниже мы еще поговорим о «почве»). Для обсуждаемого резвого малыша может оказаться достаточным, если родители или заменяющие их лица будут мягко, но неустанно внушать ему, что бегать и шуметь – нехорошо, что тревожить взрослых вопросами – некрасиво, что он должен не играть, а учиться, учиться и учиться… При соответствующей предрасположенности ребенка (о ней поговорим немного ниже) не пропадет их тяжкий труд: усердные воспитатели могут, действительно, получить нечто необыкновенное. Человеческое дитя превращается в КЕНТАВРА – существо из двух половинок, причем только одну из них (ту, которую нарцисс считает «человеческой» – ложное «Я») можно показать окружающим. Отсюда проистекают ведущие аффекты (сильные эмоции) нарцисса – стыд несоответствия внешнего и имеющегося (безобразная «конская» половина) и зависть к окружающим, к тем, кто естественно целен. Конечно, сам нарцисс будет искренне отрицать такие «недостойные» чувства. Напротив, это окружающие завидуют ему, и поэтому стремятся всячески напакостить; им же и следует стыдиться такого низкого поведения. Но – осознанные или нет – аффекты стыда и зависти столь некомфортны и разрушительны для самооценки нарцисса, что для ее поддержания, хотя бы на имеющемся уровне, он должен защищаться.
Характерные нарциссические защиты – обесценивание и идеализация. При этом для обесценивания ближнего нарциссу никаких особо убедительных аргументов не требуется. Как и для идеализации. Все вдруг само становится очевидным! Идеализированный, правда, при ближайшем рассмотрении оказывается тоже не без изъянов – и моментально обесценивается. Многие нарциссы не зацикливаются на этом разочаровании, а быстренько подыскивают очередной объект идеализации – и обесценивают его. Такой вот «скачущий» драйв. То же и в сфере самоощущения нарцисса: непрерывной галоп грандиозность↔ничтожество.
Как вы думаете, хорошо ли людям, попавшим в сферу действия нарцисса? Даже психотерапевту нелегко. “Чтобы использовать человека как функцию для поддержания самооценки, а не воспринимать как отдельную личность, его приводят в замешательство и лишают присутствия духа. Такое дегуманизирующее действие нарциссического человека, объясняющее негативные контрпереносные реакции у начинающего аналитика, описано именно в связи с терапией подобных пациентов” [3, с.235]. Обычное чувство при общении с нарциссом – холод и опустошение. Это дискомфортно, и люди стараются подолгу не задерживаться возле нарцисса. Но сам нарцисс вовсе не чурается людей, как, например, шизоид. Почему?
В терминах «Я-психологии» (есть такое направление в психотерапии) нарцисс нещадно эксплуатирует и опустошает («пожирает») свои сэлф-объекты – людей, «которые подпитывают наше чувство идентичности и самоуважения своим подтверждением, восхищением и одобрением» [3, с.228]. Для нарцисса сэлф-объекты не «подпитка», как в норме, а «основное питание». Его мучает неодолимый нарциссический голод, поскольку нарцисс, в сущности, пуст внутри, его истинное «Я» осталось в зачаточном состоянии, и он человек лишь постольку, поскольку ощущает свое ложное «Я» как настоящее. А как можно ощутить, скажем, искусственную ногу и убедиться, что ты нормальный – двуногий? Собственные ощущения говорят, что нога-то искусственная… Но если её приодеть как следует и взглянуть в зеркало… Для злокачественного нарцисса, в сущности, нет людей, кроме него. Другие лишь «зеркала», подтверждающие факт бытия нарцисса, и лишь в этом их предназначение – но также и горькая жизненная необходимость для нарцисса. Как в мифе:
“Плачет Нарцисс. Падают его слезы в прозрачные воды ручья. По зеркальной поверхности воды пошли круги, и пропало прекрасное изображение. Со страхом воскликнул Нарцисс:
– О, где ты! Вернись! Останься! Не покидай меня, ведь это жестоко. О, дай хоть смотреть на тебя!
Но вот опять спокойна вода, опять появилось отражение, опять, не отрываясь, смотрит не него Нарцисс” [4].
3. На какой почве вырастает «нарцисс»?
Почва у нас у всех одинаковая – семья. Хотя, конечно, есть и генетическая предрасположенность к развитию того или иного типа характера (из луковицы тюльпана нарцисса все равно не вырастишь), но есть почвы благоприятные, и наоборот. При этом вовсе не обязательно, чтобы сами родители были «нарциссами». Основное условие развития нарциссического характера: родители не видят (не хотят видеть) реального ребёнка, новое «Я», по-своему входящее в эту жизнь, а проецируют на свое «изделие» свои страхи, несбывшиеся надежды, неудачи, мечты… «Я хочу, чтобы он получил в жизни то, чего не смог получить я!» – явно или косвенно декларирует «Я» родителя. Но где же тут «Я» ребёнка? В результате “ребёнок вырастает в замешательстве относительно того, чью жизнь ему положено прожить” [3, с.224].
Как это происходит? Ну, например, так (анекдот цитирую по «Учебнику психо-хо-терапии» Бернгарда Тренкле [5, с.220],):
“… Семья как бы дает наказ одному из своих членов, направляет или делегирует его на достижение какой-то жизненной цели… [дальше анекдот]
Дама (на баварском диалекте, не всегда понятном даже немцам их других земель и совершенно непонятном иностранцам):
– Какая у Вас славная пара детишек. Сколько им времени?
Миссис Браун:
– Sorry, what do you mean?
На выручку приходит американец-попутчик:
– This old lady likes your boys very much. Hmm. She is asking which age are these boys?
Миссис Браун:
– Очень мило с её стороны. Вы можете сказать ей, что адвокату три года, а доктору четыре с половиной”.
Хотите пример анти-нарциссической почвы? Его приводит Мак-Вильямс [3, с.220], цитируя слова своей 85-летней подруги, успешно вырастившей в период американской Великой Депрессии 12 детей:
“Всякий раз, когда я оказывалась беременной, я плакала. Я не знала, откуда возьмутся деньги, как я буду ухаживать за этим ребёнком и заботиться о чем-то еще кроме него самого. Но через четыре месяца я начинала чувствовать жизнь, меня всё возбуждало, и я думала: «Не могу дождаться, когда ты наконец появишься на свет. Я так хочу знать, кто ты!»”
Если говорить на психоаналитическом языке, характерная деформация происходит в такой семье, где ребёнка используют в качестве «нарциссического придатка». Это означает: родные любят и заботятся о детях не благодаря тому, кем они в действительности является, а потому, что [дети] выполняют некую функцию [3. с.228]. При этом собственное «Я» ребёнка остается недоразвитым, пустым, а для сохранения самоуважения он вынужден поддерживать навязанное семьей ложное «Я», для защиты которого используется упоминавшиеся выше комплементарная пара обесценивание-идеализация.
При соответствующей почве особенно мощные нарциссы вырастают в атмосфере ранжирования (оценивания). Ребёнок, выращиваемый «с целью», будет постоянно, явно или косвенно, оцениваться – и критиковаться, если он недостаточно хорошо этой цели соответствует. В результате взрослый нарцисс совершенно не переносит критики и сразу же, не рационализируя, «перебрасывает» критику на критикующего или того, кто только кажется ему «критикующим». Непроизвольная реакция отторжения. Устойчивый паттерн. Спасибо папе и маме. Действительно, что может сделать маленький Человек, вырастающий под прессом навязываемых ожиданий и одновременно полностью зависящий от родителей? Можно рассчитывать только на внутренние ресурсы, от природы данную психологическую гибкость или, напротив, жесткость. Есть предположение, что слабым местом природной предрасположенности к нарциссизму является сверхчувствительность ребёнка к невербальным сообщениям – то есть, он получает не только порцию явно высказанных посланий, КЕМ он ДОЛЖЕН быть, но и порцию НЕ высказанных, о которых сами родители и не подозревают. Другой брешью является природная неустойчивость к агрессии, потому что процесс удушения «Я» ребёнка – акт, несомненно, агрессивный. Кстати, и эту, полученную в детстве, агрессию выросший нарцисс охотно выплескивает на окружающих.
4. Лечиться будем?
Вопрос не праздный, потому что многие нарциссы – вполне преуспевающие люди, добившиеся высот в политике, финансовой или любой другой деятельности. Внешне все очень хорошо, пока они на пике своей «грандиозной» мечты. Но даже и в этом случае нарциссу не стоит завидовать, поскольку “внутренняя цена нарциссического голода редко доступна наблюдателю” [3, с.223]. Проблема лечения и в том, что нарцисс по своей природе не склонен просить о помощи: мешает стыд несоответствия ложного «Я» – якобы преуспевающего – реальному пустому «Я», тщательно скрываемому от посторонних. И если уж настоящий нарцисс появляется в кабинете психотерапевта, то усиленно репрезентует ложный диагноз (например, ипохондрию, депрессию), уводя в сторону от своей реальной проблемы. И задача врача – установить правильный диагноз, проявить терпение (по Мак-Вильямс терпение – это основное условие лечения нарциссического расстройства) и применить ту или иную стратегию (общепринятой на сегодняшний день нет), чтобы постепенно донести до сознания пациента, что “принимать людей не осуждая и не используя, любить не идеализируя, выражать подлинные чувства без стыда – это хорошо” [3, с.227].
Практические занятия
проведем с помощью бессмертной сказки Андерсена «Снежная королева» [6]. К слову, сказки становятся бессмертными только в том случае, если они поднимаются на уровень мифа, в наиболее сильной – художественной – форме отражая основные законы функционирования человеческой психики. Кристаллизация архетипа.
Роли распределяются так: пациент – Кай, терапевт – Герда. Видимое зарождение «нарцисса» отсутствует: просто в один прекрасный летний день осколки дьявольского зеркала попадают Каю в глаз и в сердце. Но – если вчитаться – нарциссическая почва в семье, похоже, была. О родителях Кая и Герды сказано очень мало: нам известно лишь, что они были бедны. Какие мечты у бедных родителей? Чтобы их дети «вышли в люди». А средство? Тогда, по крайней мере, это было образование. И что же: сам Кай очень гордится своей образованностью: “Он перестал ее бояться и рассказал ей, что знает все четыре действия арифметики и даже дроби, а еще знает, сколько в каждой стране квадратных миль и жителей… Но Снежная Королева только молча улыбалась”.
Еще бы ей не улыбаться! Под ее власть могут попасть только такие: мальчик достаточно «созрел». Кай-нарцисс начал созревать еще до имплантации осколков зеркала: момент имплантации означал лишь, что количество родительских «ожиданий» перешло в качество. И уже в новом качестве –
“ – Что ты хнычешь? – спросил он Герду. – У, какая ты сейчас некрасивая! Мне ничуть не больно!… Фу! – закричал он вдруг. – Эту розу точит червь. Какие гадкие розы! А у этой стебель совсем скривился. Торчат в безобразных ящиках и сами безобразные!”
Мы наблюдаем реакцию обесценивания. И обесценивание не ограничивается только розами: “… а потом… дошел и до того, что стал ее [бабушку] передразнивать: наденет очки и крадется за нею, подражая ее походке и голосу. Выходило очень похоже, и люди смеялись. Вскоре мальчик выучился передразнивать и всех соседей. Он отлично умел высмеять все их странности и недостатки, а люди говорили:
– Что за голова у этого мальчугана!”
Итак, появились ценители его нового «Я», сэлф-объекты крепнущего нарцисса. И наилучшим ценителем стал сам объект идеализации – Снежная Королева. “Кай взглянул на нее. Она была так хороша! Он и представить себе не мог более умного, более пленительного лица. Теперь она не казалась ему ледяною, как в тот раз, когда появилась за окном и кивнула ему головой, – теперь она представлялась ему совершенством”.
Как только Кай достаточно «созрел», Снежная королева забрала его к себе и стала работать над ним дальше, а именно, развивать его перфекционизм следующим упражнением. Кай должен выложить из льдинок слово ВЕЧНОСТЬ, и тогда “ты будешь сам себе господин, а я подарю тебе весь свет и новые коньки в придачу”. Чувствуете издевательский подтекст в концовке?
Странно, но такое простое упражнение оказывается не под силу умному Каю: он трудится и трудится над пустой головоломкой все то долгое время, пока Герда пробивается к нему. Они разделены, они не в контакте: нормальный перенос с нарциссическим пациентом отсутствует, по крайней мере, в начале, когда клиент предлагает не реальные фигуры (отец, мать, другие значимые лица), а лишь свое ложное «Я», пытаясь сформировать из терапевта еще один селф-объект. Реакцией терапевта (контрперенос) является непреодолимая сонливость.
И что же Герда? В самом начале пути к Каю она попадает в сад старушки, которая умеет колдовать, и время как бы замирает: дни идут один за другим, Герда играет в чудесном саду (за стенами сада весна переходит в лето, лето – в осень), каждый цветок рассказывает миленькую, но всегда одну и ту же историю. Герда фактически спит. И так продолжается, пока Герда не чувствует смутное беспокойство и (последняя капля!) не выслушивает историю цветка нарцисса. “ – Я вижу себя! Я вижу себя! О, как я благоухаю!.. Высоко, высоко в каморке, под самой крышей, стоит полуодетая танцовщица. Она стоит то на одной ножке, то на обеих и попирает ими весь свет, – она лишь оптический обман… Опять одна ножка в воздухе! Гляди, как прямо стоит девушка на другой, – точно цветок на своем стебельке! Я вижу в ней себя! Я вижу в ней себя!” Диагноз поставлен. Герда покидает сонный сад.
Не буду утомлять вас дальнейшими интерпретациями по тексту и перехожу сразу к заключительной стадии – «нарцисс» достаточно подавлен, чтобы «встретиться» со своим терапевтом и, собственно, начать лечение. Защитница – Снежная Королева на время покинула его; по делам, конечно:
“ – Теперь я полечу в теплые края… Когда снег осыпает лимоны и виноград, это для них полезно.
И она улетела, а Кай остался один в необозримом, пустынном зале; он смотрел на льдины, и все думал и думал до того, что голова у него заболела. Он сидел на одном месте, бледный, неподвижный, словно неживой. Могло показаться, что он замерз”.
Ого! Кай, которого поцелуи Снежной королевы избавили от всех чувств (“Ух! Поцелуй ее был холоднее льда, он пронизал мальчика насквозь, дошел до самого сердца, а оно уже и без того было наполовину ледяным. На мгновение Каю показалось, что он сейчас умрет, но вдруг ему стало хорошо; он даже совсем перестал зябнуть”), начинает чувствовать: головную боль и, возможно, холод. Вот теперь терапевт может позволить себе теплую, «истерическую» интервенцию; раньше это было бесполезно – клиент только обесценил бы такой хлипкий селф-объект (Кай ведь ушел от «хнычущей» Герды). Но сейчас – можно.
“Тогда Герда заплакала; горячие слезы ее упали Каю на грудь, проникли ему в сердце, растопили ледяную кору, и осколок растаял”.
Если время воздействия выбрано правильно, следует очищающая обратная реакция: “Кай вдруг разрыдался, и рыдал так бурно, что осколок выпал у него из глаза, – его смыли слезы. И вот он узнал [!] Герду, и так обрадовался!”
Интересная деталь: осколки дьявольского зеркала удаляются в обратном порядке, по сравнению с их имплантацией, когда Кая кольнуло сначала в глаз, потом – в сердце. При терапии же, наоборот, сначала удаляется «сердечный», то есть, эмоциональный дефект как неспособность испытывать истинные чувства – и высказывать их. Потом удаляется «зрительный» дефект как неспособность «видеть», «узнавать» других, другими словами, понимать и со-переживать. Для выздоравливающего нарцисса сначала очувствляется (оттаивает) внутренний мир, а потом – внешний. И возникающее при этом полнокровное ощущение себя – и мира приносит недоступную раньше радость весны, радость возвращения к жизни: “… а Кай и Герда рука об руку пошли домой. И там, где они шли, расцветали весенние цветы, зеленела травка. Но вот послышался колокольный звон, и показались высокие башни их родного города”.
Все! Терапия завершена: Кай вернулся в мир живых, «теплых» людей. Но какие усилия и сколько времени потребовалось Герде! Терапия нарциссического расстройства, действительно, очень трудна и требует огромного терпения (вспомним Мак-Вильямс) и любви к пациенту. Значит, Андерсен знал об этом заболевании и особенностях его лечения еще в 1843 году! Ладно, выразимся мягче: его гениальное бессознательное знало…
Домашнее задание
Проанализируйте сами сказку В. Гауфа «Холодное сердце» [7].
А для тех, кто не любит сказок, предлагаю фантастический рассказ Генри Каттнера «Робот-зазнайка». Замечательный писатель! Его юмористические рассказы очень полезны при депрессии; рекомендую. А что касается нарциссизма, вот кусочек для пробы:
“ – Смотри! – воскликнул Джо в экстазе. – Вертятся! Какая прелесть! – Он загляделся на свои жужжащие внутренности. Гэллигер побледнел в бессильной ярости.
– Будь ты проклят! – пробормотал он. – Уж я найду способ прищемить тебе хвост. Пойду спать. – Он встал и злорадно погасил свет.
– Неважно, – сказал робот. – Я вижу и в темноте.
За Гэллегером хлопнула дверь. В наступившей тишине Джо беззвучно напевал самому себе” [8].
Подсказка: ученый-изобретатель Гэллегер, создал робота (Джо) в качестве усовершенствованной открывалки для жестянок пива. Создал в состоянии опьянения и, протрезвев, забыл о цели своего творения. Пока не вспомнит – робот неуправляем и доставляет «папаше» уйму неприятностей, поскольку Разумное Существо, выращенное с целью выполнения некой функции, естественно, превратилось в нарцисса. Правда, довольно своеобразного – на мнение окружающих ему наплевать: сам себя «отзеркаливает». Так ведь он и не человек, а робот! Поэтому Джо совершенно счастлив, в отличие от человека-нарцисса.
Лекция 3. Психопат по имени СОЦИОПАТ
Вот уж кому психотерапевт не нужен, так это социопату. Его с ультиматумом направляют на лечение директор школы (исключу!), жена (разведусь!), работодатель (уволю!), начальник колонии (лишу свиданий!), начальник тюрьмы (пойдешь в карцер!) и прочие страдающие добропорядочные граждане. Сам социопат не страдает – ему некогда: он в постоянном поиске. В процессе поиска может заскочить и в кабинет психотерапевта – как очаровательное создание, болеющее чем-то этаким… что требует рецепта. Получив от наивного врача желаемое, страдалец немедленно исчезает – и начинает манипулировать кем-то другим. Потому что люди для социопата – лишь манекены, которые нужно раздеть: не ходить же Человеку голым! «Человек», конечно, сам социопат, причем социопат не обязательно мужчина.
