Олигарх

Олигарх

Глава 1

8:00 утра. В белоснежном особняке вот уже два часа кипит, словно в улье, работа. Слуги-«пчёлы», одетые в безупречную униформу, снуют взад-вперёд, бесшумно передвигаясь по высоким залам и просторным коридорам. Каждый знает своё дело, их движения проворны и ловки, мастерство отточено до идеала.

В светлой столовой, отделанной редким белым мрамором, накрыт необъятных размеров стол. На белоснежной скатерти из тончайшего шёлка расставлены приборы, графины и вазы с фруктами. Шеф-повар этого особняка-замка лично вносит главное блюдо сегодняшней утренней трапезы, а следом за ним вереница из полдюжины слуг проплыла мимо стола, оставив на нём ещё с десяток блюд и закусок.

Стол накрыт на шестерых. На массивных стульях, одетых в пурпурные чехлы, за столом уже сидят хозяйка этого дома и четверо её детей: от шестнадцатилетней дочери до пятилетнего сына, всеобщего любимца Сёмочки. Холёные, румяные, упитанные домочадцы бодро и оживлённо беседовали за столом. Госпоже хозяйке лакей в белых перчатках наливал чёрный дымящийся кофе в цветастую фарфоровую чашечку, а поверх него – тонкой струйкой подогретые сливки из тонкого молочника. Место хозяина дома ещё пустовало.

Но вот под сводами залов раздались неспешные шаги. Прислуга, словно по команде, вытянулась в одну линию. Все взоры обратились к распахнутым дверям.

Тяжёлой поступью откормленного, выхоленного, довольного жизнью кота в столовую вошёл господин хозяин. На нём был надет безупречный костюм, сшитый лучшими портными столицы. Ноги, обутые в новёхонькие туфли из нежнейшей кожи, глухо погружались в мягкий ворс персидского ковра.

– Доброе утро, семья, – поздоровался он с супругой и детьми, войдя в столовую, и потрепал по щеке маленького Сёмочку.

Ему ответили шумными приветствиями. Лакеи и слуги почтительно поклонились.

Он сел на стул во главе стола, и трапеза началась. Лакеи подходили и предлагали одно за другим блюда и закуски, разливали кофе и напитки, меняли блюда и приборы. Ещё один новый день, наполненный благами и радостью, начался.

Так начиналось каждое утро в доме олигарха Прохора. Каждое утро, просыпаясь в своей роскошной спальне, затем отправляясь в мраморную ванную, после шагая просторными коридорами или сидя в своём кабинете, он всюду видел результаты своей многолетней деятельности: несметные богатства, королевскую роскошь, изобилие и власть. Это то, к чему он стремился всю свою сознательную жизнь. Эксклюзивная мебель от лучших производителей мира, картины в подлинниках, статуэтки из чистого золота и слоновой кости, ковры и невероятных красот люстры, золочёные перила лестниц – всё это Прохор окидывал довольным взглядом, и на губах его играла торжествующая улыбка.

Вот и сейчас он сидел за столом за поистине царской трапезой, окружённый со всех сторон роскошью, и не мог скрыть своего удовлетворения.

Яркие солнечные лучи освещали зелёную лужайку перед домом и проникали через высокие окна в столовую. За окнами дома раскинулся великолепный сад с парковыми дорожками, аллеями и фонтанами. Трое садовников ежедневно трудились, доводя его до совершенства: ухаживали за газоном, подстригали деревья и кусты, высаживали цветы.

Деревья редких сортов, привезенные специально из заморских стран, яркие аллеи цветов, журчащие фонтаны и пение птиц в буйной зелёной листве – всё это великолепие нежило пресыщенные взгляды и слух хозяев.

Скоро Прохор завершит утреннюю трапезу, сполна насладившись ощущением полноты своего бытия, уйдёт в свой кабинет и погрузится в дела. Ежедневно он затрачивает колоссальное количество энергии и сил, чтобы держать контроль и сохранять строгий порядок на своих фабриках и заводах.

О да, его фабрики и заводы… Иногда у него самого так захватывает дух от осознания своей значимости и величия, что он незаметно для окружающих щипает себя за руку, чтобы убедиться, что это всё не сон.

– Да, – говорит Прохор, – жизнь даёт мне всё самое лучшее, потому что я избран. Да, я избран, чтобы служить людям, служить народу, стране, если хотите. А как же?! Сами посудите, скольким тысячам людей я даю работу и, следовательно, приличное существование. А какой вклад в экономику страны я вношу. Да есть ли ещё хоть один бизнесмен, который так исправно платит налоги, как я?!

И неизвестно, как далеко он мог бы зайти в самовосхвалениях. Он настолько убеждён в своём благородстве, что искренне верит в свою избранность и справедливо пользуется всеми благами, которые только преподносит ему жизнь на блюдечке с голубой каёмочкой.

* * *

Пять лет назад Прохор пожелал обладать властью. Его бизнес к тому времени уже был безупречно налажен и приносил колоссальные прибыли. Ему вдруг стало тесно в своей прежней оболочке простого, хоть и невероятно успешного и состоятельного, бизнесмена. Его помыслы и взгляды были направлены в сторону международных рынков, в сторону ещё большего богатства и власти. Ему уже было мало той значимости и веса, которые он имел на своих предприятиях. Там полномочия были делегированы исполнительным директорам и управляющим. Его же самого, такого благодетеля, знала лишь горстка приближённых и партнёры. А Прохору хотелось большего. Душа требовала признания и славы, известности и власти.

И он попросил.

И ему дали. Он даже ничего практически не заплатил за это. Так, сущие пустяки: какой-то миллион или полтора за предвыборную кампанию и открытую агитацию. И, ву-а-ля. Вот уже он, Прохор, не просто бизнесмен, он что-то большее, самый настоящий слуга народа – щедрый и справедливый. Отныне он носит почётное звание «депутат».

– Поздравляем вас, господин Прохор, вы назначены министром, – слышит он, словно во сне.

– Поздравляем! Поздравляем! – раздаётся со всех сторон.

– Благодарю, – смущённо отвечает Прохор. – Я не подведу. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы наладить,… изменить,… улучшить,… разоблачить,… наказать,… чтобы восторжествовала справедливость,… чтобы нашему народу жить стало легче, – слышатся с экранов телевизоров обещания и заверения нового министра.

Новые лица, новые обещания, новые трудности…

Ах, какие там трудности, что вы?! Ведь новый слуга народа благодаря своему новому положению получил доступ к неограниченным возможностям. Вместе с остальными такими же слугами, под благоговейное «пиканье», он предлагает, голосует и утверждает законы, открывающие ему двери в мир ещё больших денег и поистине неограниченной власти.

– Бросьте, я же не для себя стараюсь, – убеждает он журналистов, задающих неудобные вопросы. – Ведь вы поймите, это такие возможности! Наша экономика просто взмоет вверх. Наши пенсионеры будут получать невероятные пособия, а зарплаты люди просто не будут успевать тратить, такие они будут высокие. Надо только ещё немного подождать, ещё совсем чуть-чуть потерпеть.

* * *

– Я снова получил, что хотел, – говорит Прохор. – Моё состояние растёт в геометрической прогрессии и исчисляется уже сотнями миллионов. Я – министр. Ко мне приходят на поклон сотни чиновников, от меня зависят тысячи судеб.

Он откидывается в мягком кресле своей гостиной и блаженно закрывает глаза. Чего ещё можно желать? Он успешен во всём, за что бы ни брался. Его дела идут великолепно. Его жизнь наполнена благами, радостью и счастьем. Малейшее его пожелание удовлетворяется без промедления. Да, он доволен жизнью. У него есть всё.

Или почти всё…?

– Ах нет, и всё-таки мало, и всё-таки можно больше. Можно больше, чем «просто» особняк; больше, чем «просто» отдых в любое время года в любом уголке земли; больше, чем личный повар и королевское меню каждый день; больше, чем «просто» заводы и фабрики; больше, чем «просто» министр. Хочется ещё больше денег, больше власти, полномочий и свободы.

– «Ненасытный»? – обижается Прохор. – Зачем вы так? Поймите вы, просто я могу сделать ещё больше для народа, принести ещё больше пользы государству. Я знаю, как. Я знаю, что нужно сделать. Я всё знаю, у меня даже есть готовый план по улучшению, готовые реформы. Но для этого мне нужна власть.

И снова нет покоя Прохору. И вновь он погружён в раздумья. И ничто не радует его более: ни министерское кресло, ни процветающие фабрики и заводы, ни супруга с детьми, ни даже маленький Сёмочка. Тесно, душно ему, словно в тюрьме.

И снова не выдерживает он, и обращается в очередной раз с прошением:

«Хочу высшей власти в своём государстве. Хочу быть самым главным. И чтобы мои портреты во всех кабинетах, и чтобы личный самолёт, и чтоб за руку с главами держав. Хочу, хочу, хочу!»

– Тебя услышали. Придётся заплатить.

– Сколько угодно, – ответил Прохор дрожащими губами. – Не поскуплюсь.

– Посмотрим…

Жажда власти завладела им и ослепила. Он уже не просто бизнесмен, олигарх и министр. Он теперь главный в стране. Его постоянно снимают камеры журналистов; о нём чаще, чем когда-либо, говорят вокруг; его имя произносят, когда представляют главу государства на мировых встречах и саммитах. Нет, он уже не просто человек, он хозяин жизни, он – полубог.

* * *

Но кто это там всё время кричит и машет руками в окна? Недовольные? Ах, недовольные… Ну, что я поделаю, недовольных всегда хватало. Для всех хорошим не будешь. Кому-то нравится, кому-то нет.

– Да, обещал, – отвечает Прохор с экранов телевизоров, – и от своих слов не отказываюсь. Вам не удастся меня дискредитировать в глазах народа. Да, и план есть, как я и говорил. Но для его осуществления нужно время. Да к тому же момент сейчас не вполне благоприятный. Кризис, как-никак.

«Ах, это сладкое слово «кризис». Только дурак и неудачник может бояться кризиса. Для меня же это возможность удвоить, утроить свои доходы, – размышляет Прохор, глядя в окошко своего шикарного автомобиля, рассекающего улицы и проспекты столицы в сопровождении эскорта и охраны. – Да, экономика страдает. Ну а я-то здесь причём? Что я могу с этим поделать? Надо потерпеть немного, переждать»

* * *

Как-то раз, в одно прекрасное солнечное утро к Прохору пришёл посетитель.

– Как вы вошли? Кто вас впустил? – вознегодовал Прохор.

– Остыньте, господин Прохор, – ответил загадочный посетитель. – Я не нуждаюсь в том, чтобы меня впускали. Я сам вхожу туда, куда мне надо. А надо мне сейчас к вам.

С этими словами непрошенный гость прикрыл плотно дверь, прошёл через всю комнату и с милейшей улыбкой совершенно бесцеремонно развалился в мягком кожаном кресле.

– Что вы себе позволяете? Кто вы такой? – возмущённо говорит Прохор. Как он смеет, кем бы он ни был, так себя вести с ним, первым человеком в государстве! С ним – законом и властью всей страны!

– Ну ладно, хватит дурака валять, – сказал, наконец, нахальный посетитель. – Надеюсь, нет необходимости представляться?

– Нет уж, будьте так любезны, – холодно процедил сквозь зубы Прохор, едва сдерживая гнев. Только положение удерживало его от того, чтобы не обрушиться сейчас на этого хама. Нет, не просто хама, а преступника! Тот, кто позволяет себе в таком тоне разговаривать с ним, самим Прохором, – и есть преступник.

– Н-да, обидно, – разочарованно протянул гость. – Раньше, бывало, меня узнавали с первого взгляда. Старею, старею.

И вдруг Прохор меняется в лице. Его спина покрывается холодным липким потом, а волосы на голове шевелятся, словно от дуновения ветра. Он опускается в своё кресло-трон и вжимается в него, словно уменьшаясь в размере. Его парализовал страх.

– О, вижу, я всё же узнан, – повеселел посетитель, и в его глазах мелькнули адские огоньки. – Ну, это уже другой разговор. Что ж, тогда перейдём сразу к делу, если ты не против. Итак… всё просто. Много лет ты пользовался моим расположением. Ты получал неограниченные блага и, в общем, всё, о чём просил. Но, как ты понимаешь, всё имеет свою цену.

– Но я не у вас просил, – смог, наконец, выговорить Прохор. – И я за всё платил.

– Ты серьёзно так думаешь? – улыбнулся посетитель. – Ты всерьёз полагаешь, что все эти годы пользовался простой удачей, а цена всему этому измеряется деньгами? Неужели ты до сих пор не уяснил, что ничто не возникает из ниоткуда и не исчезает в никуда? Спешу тебя удивить: все, к кому ты обращался, и кто исполнял твои пожелания, служат мне. Твоя удача – это мой тебе подарок. Но не безвозмездный. За всё придётся заплатить.

Каждое слово огненными буквами впечатывалось Прохору в похолодевшую плоть. Он замотал головой.

– Нет, нет, этого не может быть, – повторял он. – Такое невозможно. Это какой-то бред.

– Ладно, хватит истерик, – прервал его странный и страшный гость. – В принципе, твой образ жизни меня вполне радует и тешит. Я пока оставлю всё, как есть. Только ты станешь оказывать мне некоторые услуги.

– Всё, что угодно, – поспешил ответить Прохор, обрадованный надеждой отвязаться от навязчивого гостя.

– Слушай, ты так легко разбрасываешься обещаниями, – улыбнулся тот. – Но меня это устраивает.

– Что я должен делать? – спросил измученный Прохор, не обращая внимания на сарказм собеседника.

– О, не так сразу. Для начала мне было необходимо известить тебя о договоре и заручиться твоей поддержкой.

И он протянул Прохору мобильный телефон пурпурного цвета со словами:

– Это тебе. Телефон должен быть всегда с тобой, всегда на связи.

Маленькое устройство обожгло ладонь Прохора. Посетитель, наконец, поднялся и, вежливо распрощавшись, вышел из гостиной.

Спустя несколько секунд, Прохор опомнился, отдёрнул руку от телефона и поспешил в коридор. Но там никого не было. Коридор был пуст и тих. И Прохору чудилось, что между колонн он слышит эхо собственного сердцебиения.

– Может, приснилось, – сказал Прохор, возвращаясь в кабинет, – или привиделось. Чертовщина какая-то.

Прохор старался подбодрить себя, прогнать страх и неприятное ощущение безысходности, поселившееся внутри. Но, бросив взгляд на стол, он увидел среди прочих предметов и бумаг маленький телефон цвета крови, словно принесенный из самой преисподней. И холодный пот вновь окатил его с головы до ног.

– Что за вздор! – громко сказал Прохор, злясь на свой испуг. – Тоже мне, Мефистофель современный выискался. Небось, какой-то ловкач-проходимец пробрался в мой дом и нагло разыграл меня. Но он жестоко поплатится за свою шутку!

И Прохор одним движением выдвинул боковой ящик стола и швырнул туда телефон. На душе сразу посветлело.

Прохор поднял на ноги всю охрану и прислугу. Он назначил расследование и пустил лучших ищеек в погоню за самозванцем.

– Найдите его и приведите ко мне живым! – твердил Прохор.

Но поиски не дали результатов. Таинственного гостя никто не видел, его не зафиксировала ни одна из камер наблюдения. Будто его и не было вовсе.

Глава 2

Шло время. В государстве, в котором правил Прохор, положение ухудшалось день ото дня. Казна была пуста, государственные долги росли с космической скоростью, портились отношения с соседями в угоду заморским благодетелям. Росло недовольство людей.

Информаторы ежедневно сообщали о положении дел и настроениях народа. Новости не радовали. Каждый день появлялись новые лидеры, зовущие, словно сирены, за собой и сулящие райскую жизнь. Подстрекатели и лжепророки подливали масла в огонь.

Люди, утомлённые бесчинствами властей, озлобленные и преисполненные гневом, разделились и теперь с ненавистью взирали друг на друга. Жажда мести и жажда крови овладела ими.

– Ах, как же легко вами управлять, тупые безликие марионетки, – думал Прохор, глядя из окон своих правительственных апартаментов на ревущую толпу. – Закон «Разделяй и властвуй» работает, как часовой механизм, точно и без погрешностей, – продолжал он, пересчитывая свои доходы, утроенные за последнее время.

Телефоны Прохора не смолкают. Ему поступают указания «свыше», и он утверждает их своими новыми указами и законами:

– Повысить налоги!

– Отменить льготы!

– Поднять цены!

– Подавить сопротивление!

– Отправить головорезов туда-то…

– Убрать такого-то…

И среди всего сумбура и хаоса Прохор вдруг слышит приглушённый звук незнакомого звонка. Он не может понять, откуда. Он пытается найти источник непрекращающегося звука. И вдруг, открыв боковой ящик своего стола, он обнаруживает телефон пурпурного цвета, оставленный ему загадочным посетителем полгода назад.

Почему-то зашатались предметы в комнате. Пересохло во рту. Вернулось прежнее чувство страха. Дрожащей рукой Прохор потянулся и взял звонящий телефон.

– Ну что же ты заставляешь меня ждать в нетерпении? – услышал он в трубке знакомый уже голос, и волосы зашевелились у него на голове. – Я ведь велел тебе постоянно быть на связи.

– Простите, я не нарочно, – пролепетал Прохор, словно нашкодивший школьник перед завучем. Куда и подевались его спесь и самообладание.

– Пора, – коротко сказал голос. – Время вышло.

– Что вы хотите этим сказать? – непонимающе замотал головой Прохор. – Что пора?

– Платить, – ответил голос. – Пришло время платить по счетам, господин Прохор.

– Как? – ещё больше испугался Прохор. – Вы же говорили об услугах. Я ведь ещё должен исполнить ваши указания.

– Ты уже всё исполнил, – услышал он в ответ. – Я звонил тебе, ты не отвечал. Мне пришлось обращаться к тебе через посредников, твоих «хозяев», которые дают тебе займы и выдвигают требования, отдают приказания. Каждый из них, так же, как и ты отрабатывает свой договор со мной. Твой час настал.

– Вы о чём? – заикался Прохор. – Я не понимаю.

– Нужна жертва, – произнёс голос. – И я иду за тобой.