Острова Серпа

Алан скрыл взгляд и снова вернулся к своему отдалённому образу, будто в комнате никого не было.

Лео смекнул, что нужно вернуться в исходное положение. Он сделал шаг назад и повторил попытку.

– Его зовут Питер, – ответил мальчик, складывая карандаши в один ряд.

– Нет-нет, – поправил брат, – меня зовут Леннард. Просто Лео.

– Его зовут Питер и он должен победить капитана.

– Хорошо, ты любишь эту сказку. Я понял. Сегодня я могу быть Питером.

– Он должен победить капитана. Он мальчик, который не хотел взрослеть.

Алан продолжал говорить о своём любимом персонаже. Несмотря на то, что Лео был этому рад, его всё же беспокоил тот факт, что его двоюродный брат говорил одним протяжным тоном, совершенно без эмоций. Изредка он повышал голос, но только в те моменты, когда нужно было перебить чужую речь.

Лео вспомнил, что ему нужно накрутить каши до вечера и покормить свиней, пока хирург не вернулся с работы. Вечером Лео по-прежнему планировал готовиться к экзаменам.

V

Жизнь стала разнообразнее, но противнее. Не исключая жителей островов. Планета осталась огромным рынком, где потребление взято за смысл. Теперь люди вольны выбирать. Они могут покупать себе самые лучшие товары, самые лучшие услуги. Нужно лишь зарабатывать хорошие деньги. Хорошие – прилагательное для типичных консюмеристов, чьё мерило счастья основано на количестве доступных вещей. Теперь никого не интересует отдельно взятый человек, если его можно заменить. Людей интересует то, что они могут получить с помощью этого человека. Это критерий взаимоотношений – как на рынке, так и в жилых домах и хозяйских спальнях. Ценности видоизменились до степени извращённой ненадобности. Людям важны вещи, ведь только с их помощью они могут жить. Только с их помощью они могут замещать смысл утренних подъёмов с кровати, потому что каждый участник системы в глубине души безжалостный капиталист, не более.

Убийца терроризировал острова в то время, когда волонтёры впервые осуществили свои идеи на другом конце Земли. Тогда они сумели частично перестроить город и сориентировать экономическую систему на распределение ресурсов. Люди впервые получили возможность заняться саморазвитием, бросить ненавистную работу за гроши или же перестать заниматься бесполезной деятельностью, которая приносит несметные богатства. Теперь богат был тот человек, который имел настоящих друзей. Тот, кто работал над собой и расширял свой кругозор. Тот, кто старался создать прекрасное, необходимое и практичное, пусть это и выглядело нелепо на первых парах.

Перемены, к сожалению или к счастью, не коснулись островов и до сих пор. В то время люди работали в поте лица, выплачивали ипотеку, добросовестно отдавали треть зарплаты в налоговую кассу, строили планы, в зависимости от финансовых возможностей, воспитывали детей (как умели), стояли в очередях и жаловались на то, что раньше жизнь была куда лучше. Взрослые тратили лучшие годы жизни на бесполезный труд, на развлечения (кто мог позволить), на прочие глупости. Студенты тратили годы на то, чтобы освоить бесполезные профессии. Хотя некоторые выпускники островов сумели достичь хороших результатов в области искусства и науки – их отправили жить на планеты волонтёров, точнее, их забрали, пока власть не успела щёлкнуть пальцем. Другие – маялись от бессмысленного времяпровождения. Дети оставались в полном одиночестве, наедине с телевизором, компьютером, виртуальными играми, где нужно было убить сто свирепых зомби и получить в награду золотой сундук. Любого человека на островах окружали бестолковые развлечения, где одни люди кланяются другим, где можно почувствовать себя героем и получить желанные аплодисменты. Они оставались наедине с затёртой идеей о том, что мир убог и лишён магии. Не было никаких героических сражений и королей, не было драконов и плохих парней. Были такие же люди, только с другими жизненными ценностями, другими взглядами. Они все вместе кричали что-то вдогонку этому миру, но он ничего не отвечал в ответ. Они воспитывали друг друга ненавидеть того, кто с ними не согласен. Они готовы были заниматься любой дрянью, только бы их жизнь хоть на секунду показалась осмысленной.

Люди пропадали, но трупов никто не находил. Убийца однажды засветился в одном выпуске новостей, когда его поймали у входа в ночной клуб. Тогда у полиции не было доказательств. Не было потерпевших, не было тел. Интересно, что исчезали только взрослые люди – от 27 до 43 лет. Всего пропало двадцать четыре человека. Никто из них не вернулся домой. Никто из них не был найден. Полиция отпустила убийцу в тот же день, и люди перестали пропадать. Убийца исчез из города, согласно очередному выпуску новостей, и больше его никто не видел.

Жители островов ненавидят космические корабли, потому что ходили слухи, что убийца забирал людей на другие планеты. Поэтому и сбежавших студентов считали пропащими, глупыми и предателями. Дескать, их жизнь на этом заканчивается. Жители островов точно также не приветствуют всю эту шумиху с волонтёрами и прочей утопической канителью. Их мнение состоит в том, что каждый человек должен работать, соответственно, каждый человек получит по заслугам и никто, как говорится, не уйдёт обиженный.

Острова были Серпа. Это самый богатый человек в этих краях, который одновременно является членом политической партии, хозяином ночного клуба и директором завода по обработке металлов. Серп так и назвал свой ночной клуб – острова Серпа. Он всегда производил впечатление прямолинейного и откровенного человека, хоть и лишённого фантазии. Творчеством занимались другие люди – те, кому он платил зарплату. Серп всегда присутствовал на пятничных вечеринках, любил девушек и не стеснялся своего возраста. Он был не молод, но деньги позволяли ему поддерживать бодрость духа. Семьи у Серпа никогда не было, и вряд ли хоть на мгновение он об этом задумывался: банковские счета приносили ему больше счастья, чем мысли о семейном уюте.

Хирург вернулся после работы с бутылкой пива в руке. Алан игрался с игрушечными автомобилями, Лео читал детскую сказку, которую нашёл на полках с книгами. Кларисса готовила ужин.

– Ты опять за своё! – громко крикнула Кларисса, взглянув на хирурга. Тот пытался тихо пройти в гостиную.

– Рабочий день окончен. Завтра – выходной! – гордо заявил хирург. – В пятницу и не такое позволяется.

Кларисса закрыла дверь в гостиную и спальни, чтобы дети не слышали очередной скандал. Оба родителя громко кричали друг на друга, но слов Лео не мог разобрать. Он и не хотел этого. Алан продолжал сидеть на полу, не обращая внимания на шум в доме.

Хирург открыл дверь и поздоровался с Лео. Тяжело передвигая ноги по колючему ковру, хирург задел плечом клетку с попугаем, который смирно сидел на жёрдочке.

– Опа! – хирург развёл руками и разлил немного пива на ковёр. – Ты что тут делаешь? А ну-ка быстро гулять!

Хирург открыл клетку и схватил попугая. Улыбнувшись ему, он вошёл в гостиную, где увидел Алана.

– Сынок! Ты ещё помнишь своего попугая?

Алан не реагировал на слова отца.

– Сын! – хирург заметно повысил голос. – Посмотри на отца!

Алан продолжал играть и что-то ворчал себе под нос.

– Что ты там говоришь? Громче!

Алан молчал.

– Вот тупой кретин! – хирург выпустил попугая из рук. Тот взлетел и уселся на шкаф. – Ты почему не говоришь со мной!

– Не кричите, пожалуйста, – вмешался Лео. – Встаньте вот здесь.

Лео поставил пьяного хирург на расстоянии трёх метров от Алана, рядом с телевизором.

– Папа! – внезапно произнёс Алан. – Мы все такие разные…Алиса. Не грусти. Всё станет на свои места.

– Сын! – хирург упал на колени и обнял Алана. Тот молчал и смотрел в сторону. – Прости меня, сынок, я – плохой отец. Я негодный человек!

Хирург продолжал извиняться перед сыном, крепко обняв его, пока слёзы стекали по его морщинистому лицу.

VI

– С тех пор, как он приехал, – сказала Диана, разместившись за столом, – у нас вновь начались драки на улицах, инфляция и нищета.

– Ты безумна! – ответила Кларисса. – При чём здесь этот бедный мальчик?

– Но я же говорила тебе, что он похож…

– Семнадцатилетний парень на взрослого мужчину? Может, и похож, но ты же чувствуешь разницу?

– Не знаю, не знаю, подруга. Мне страшно становится, когда я на него смотрю.

Лео сидел в кресле, читал книгу и ничего не слышал.

– Отстань от бедного мальчика. Ему в университет поступать, там конкурс большой на бюджет.

– Хоть бы не вышло, – тихо сказала Диана. – Так он что, у вас будет жить?

– Нет, если поступит, в общежитие поселят.

– Ох и не нравится мне это.… Раньше было лучше. Не было никаких воров, насильников или убийц. Люди были добрее, была справедливость.

– Кучка людей управляет миром, – встрял в разговор хирург, который дремал за столом, – а ты веришь в добро и справедливость.

– Что мне эти люди, если я живу здесь! – ответила Диана.

– Какая разница, где ты живёшь, – вновь захрипел хирург. – Ты живёшь в своём прошлом. Ты и есть прошлое.

– Как напьётся, так сразу умник! – крикнула Кларисса. – Замолчи, пожалуйста.

– Вы понаблюдайте за этим мальчиком, – посоветовала Диана.

Лео прошёл мимо стола к холодильнику.

– Вы знаете, что благодаря ему, Алан вновь разговаривает?

– Да, я слышала, – спокойно ответила Кларисса. – Эти бессвязные предложения.

– Он говорит фразами из мультфильмов, – подметил Лео.

– Ты продолжай с ним общаться, – сказал хирург. – Ни один врач не смог вытянуть из него слова.

Кларисса расстроено спрятала лицо, махнув рукой. Диана сообразила, что пора уходить домой. Лео отправился в гостиную дальше читать книгу. Хирург засыпал за столом.

Лео в тот день устроился работать на завод. Это был самый последний завод во всей Вселенной. На других планетах уже существовали исследовательские центры, робототехника и четырёхмерные андроиды, проще – ИИ. Они и должны были выполнять всю тяжёлую работу. Завод Серпа был разделён на две части, в которых обрабатывали металл и производили продукты питания. Лео должен был следить за упаковками, перевозить тележки с конфетами, молочными продуктами, кукурузой. Каждый день он получал новые задания. И цель его работы была в том, чтобы накопить денег на тот случай, если бюджетное место в университете он не займёт.

Алан лежал на своей кровати и крутил в руках разноцветный кубик. Лео подошёл сел за стол и включил лампу.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросил Алан.

Лео обернулся – мальчик всё ещё крутил кубик.

– Меня зовут Леннард. Можешь просто Лео.

– Меня зовут Алан, – медленно проговорил мальчик.

– Я знаю.

– Расскажи мне про сегодня, – попросил Алан.

– Про сегодня? – Лео был взволнован. Он посматривал в другую комнату, но родителей мальчика не видел. – Сегодня меня взяли на работу.

– Ещё что?

Лео подвинул стул ближе к детской кровати. В этот момент Алан отвернулся от него и упустил кубик за кровать.

– На заводе много странных людей, – продолжил Лео. – Но мне нравится моя работа.

Алан будто не слышал своего двоюродного брата. Лео понял ошибку и отодвинул стул назад.

– А ещё там много конфет! – повысил голос Лео.

– Правда? – Алан впервые посмотрел на Лео.

Леннард смог разглядеть голубые печальные глаза, которые принадлежали взрослому человеку, испытавшему на себе особенности жизни. Но это был маленький мальчик, замкнутый в себе и своих сказках, который никак не мог получить связь с реальностью.

– Твоя очередь рассказывать! – подметил Лео.

– Я не знаю, где тот завод, – грустно ответил малыш.

– Он находится возле парка, там, где мальчишки играют в футбол.

– Футбол! Я ходил на стадион.

– Правда? Здорово! Вместе с родителями?

– Нет. Папа обещал приехать на игру, но всегда опаздывал.

– Так ты был футболистом?

– Да…– мальчик отвернулся и взглянул в окно. – Ты знаешь мистера Тумнуса?

– Конечно, – Лео вспомнил эту сказку, – он хороший друг Люси.

– Как ты думаешь…. Аслан жив?

– Думаю, это должно решить твоё воображение.

Кларисса вошла в комнату.

– С кем ты разговариваешь? – обратилась она к Лео.

– С Аланом.

– Понятно.

Мать взглянула на сына, который не обратил на неё внимания, и ушла обратно на кухню.

– Какие сказки ты любишь? – спросил Лео.

Алан уже засыпал. Лео решил тоже улечься в кровать, чтобы пораньше проснуться и перед работой почитать книгу для подготовки к экзаменам. На кухне было тихо, хирург спал за столом, Кларисса мыла посуду. Острова погружались в полную темноту. Алан смотрел на маленького мальчика и размышлял об одиночестве. Лео всегда был одинок, хоть его и окружало определённое количество людей. Ребёнку всегда хочется сбежать туда, где его нет. Туда, в сказочную, но реальность, где любой человек поймёт тебя и поделится с тобой собственной историей. Туда, где ты сможешь отыскать собственную идентичность, воспитать в себе любовь и сформировать свой кругозор. Но сидеть в старом, хоть и родном доме, смотреть на пьяного отца и вечно работающую и уставшую мать, слушать бестолковые разговоры соседки, пересматривать глупые мультфильмы и верить в сказки – да, вера в сказки кажется настоящим поступком, настоящим мужеством, когда весь мир отвернётся от тебя, посчитав аутистом.

VII

Мальчик, который не хотел взрослеть. Мальчик, который не хотел покидать свою собственную реальность и приспосабливаться к той, которую создали другие люди. Значит ли это, что он слаб и немощен? Значит ли это, что мальчик бесхарактерный? Он не имеет твёрдого стержня, мужества, основания, фундамента. Мальчик не способен жить в реальности, потому что таким родился? Нет. Мальчик сформировался таким благодаря среде обитания, внешним раздражителям и разнообразным источникам информации. Мальчик стал таким, наблюдая за своим пьяным отцом и размышляя о матери, которая всегда была на работе. Мальчик стал таким, наблюдая за своими одногодками, ребятами постарше и назойливыми соседками, которые любят на словах доказывать свою глупость.

Это истинная причина? Виноваты в этом родители? Если у отца были все возможности для того, чтобы вырастить своего сына в достатке, заботе и любви, а он попросту использовал бартер и получил взамен бутылку пива, то его собственное влияние на формирование личности ребёнка, конечно, будет одним из самых весомых. Другая ситуация, если человек со стартовой линии, в отличие от конкурентов, обязан бежать с кандалами на ногах: он вырос в бедной семье, или с дефектами здоровья, которые трудно исправить в современном, хоть и технологичном, мире. Или он попросту родился в пустынной местности, где возле дома лишь каменоломня и бадья с водой, и другого мира он не знает. В этом случае проблема в среде обитания, в обстоятельствах, а не в самом отце.

Но ситуация обратная. Что на счёт мамы? Не так определённо. Здесь больше зависимость от системы, чем свобода в принятии решений. Мать обязана работать сутки напролёт, чтобы обеспечить свою семью, своего ребёнка, который в полном одиночестве смотрит мультфильмы. И пусть у её мужа хорошая работа, но в рамках капиталистической системы она не позволяет легко расплачиваться по счетам. Так что система заставляет мать ставить на первое место деньги, а не сына, хоть и бессознательно, ведь парадокс больного мира в том, что о сыне она думает в первую очередь, когда идёт на работу.

Для мальчика эти детали не важны, он о них не размышляет, он лишь замкнут в собственной структуре, в собственном пространстве, мечтательно волоча за собой непосильную ношу инфантильности, ношу отчуждённости. Вокруг него – чудесные сады, бескрайние воды, волшебные страны. В его реальности царит свобода, беспечность, доброта. Некая мечтательная анархия – систематическое сновидение наяву. Мальчик бежит по узкой тропинке загадочного леса, и, стоит ему на миг задуматься, он взлетает в небо.

– Алан, Алан, вернись, нам нужно победить злого капитана! – громко прокричал Лео, встав обеими ногами на стул.

– Но как его победить? Он очень сильный, – ответил Алан, держа руке деревянный меч и поправляя зелёную шапочку на своей голове.

– Мы позовём наших братьев!

– Где они?