Принцесса и котелок

– Я сам его потом отдраю. Иди, не бойся.

– Я и не боюсь, – Поля торопливо влетела на мостки.

– Ничего сложного здесь нет. Главное эмоции, техника вторична.

«О, учителя включил. Сейчас полчаса будет рассказывать как надо».

– Лекцию читать не буду, давай сразу к делу, – как будто прочитал ее мысли парень. – Подходишь ко мне, кладешь руки на плечи и нежно смотришь в глаза. Давай. Поля, ты не кладешь, ты их в воздухе держишь над моими плечами, клади уже. Я не кусаюсь.

– А мне так иногда кажется, шучу – шучу. Дальше что?

– Нежно смотришь мне в глаза.

– А улыбаться можно?

– Можно, только ты сейчас не улыбаешься, а хихикаешь. Можно по серьезней? Поль, ну хватит ржать. Что я смешного сказал?

– Ничего, Санечка. Все, я просто улыбаюсь.

– Лучше не надо улыбаться. Давай еще раз. Подходишь…

– Кладу руки на плечи, нежно улыб… то есть просто смотрю в глаза. Правильно?

– Правильно, только давай молча. Хорошо. Теперь тыльной стороной ладони проводишь по моей щеке.

– Ай, – Полина отдернула руку, – Саня, ты же не бритый, колешься как еж.

– Ну, извини, я же не готовился. Хочешь – не проводи.

– Ладно, для дела потерплю.

– А теперь коснись губами его губ.

– Его это кого?

– Моих.

– А.

Полина понимала, что разыгрывает дурочку, но по-другому унять волнение никак не получалось. Она привстала на цыпочки и неловко коснулась обветренных мужских губ. От чего-то сразу закружилась голова.

– А теперь он, если не чурбан, должен тебя обнять, – Саня бережно приобнял Полину. – Если парень приличный, то держит тебя как я сейчас за талию, если нахал какой – то пониже, ну сама поняла где. Такому только одного надо, гони его взашей… Ну, и поцелуй.

Губы опять робко встретились. Наступила тишина, казалось, даже лягушки перестали квакать, и только глупое сердце громко билось в тисках грудной клетки. Для простого урока поцелуй, пожалуй, затянулся, а может так и надо.

– Вот как-то так, – перевел дыхание учитель. – И это главный тест. Если тебе кавалер не нравится, то такой поцелуй кажется противным, мокрым, даже мерзким. А если ты к парню неровно дышишь, то все очень даже наоборот… Тебе сейчас со мной как было?

Голубые глаза ловили убегающий взгляд девушки.

– Давай повторим, а то я напутаю что-нибудь, – ушла от ответа Полина. – Я буду делать, а ты не подсказывай.

Сумерки быстро затягивали реку. Брошенный в траву котелок чернел неясным пятном. Поля отошла подальше и медленно пошла к Сане. «Сейчас поцелует, и надо ехидно сказать… Блин, да это надо было еще в первый раз говорить. Да как ему такое скажешь, он вон на полном серьезе старается – учит? Уходить отсюда надо, и чем быстрее, тем лучше. И зачем меня вообще сюда понесло? Дура!» Ругая себя, Поля медленно положила руки на плечи учителю. Они опять стали целоваться. Девушка почувствовала, что объятья стали крепче, а чужие губы настойчивее. «Уходить, уходить», – нудно твердил внутренний голос, упорно не замечая, что девичьи руки нежно обнимают парня за шею.

– Ох, ну я пойду. Все ведь получилось? – Поля попыталась разжать Санькины объятья.

– Подожди, еще надо разок… Можно еще лучше. Надо еще раз.

– Куда ж лучше? Чего не хватает? – Полина, наконец, вырвалась.

– Страсти.

– Чего?

– Страсти, – совсем тихо повторил Саня.

– А Лера со страстью целуется? – вылетело с обидой.

– Откуда я знаю, как Лера целуется?

– Врешь ты все, вы вчера за этим в палатку ходили, – Полина развернулась уходить.

– Если бы мы там целовались, я бы так быстро не вернулся, и ты бы самогонки наглоталась.

– Я не собиралась пить!

– Конечно, уже ко рту подносила, из рук стакан выбивал. А так нет, не собиралась.

– Целоваться давай со страстью, – Полина повернула назад и порывисто полетела к опешившему напарнику. От ее решительности Санька сделал шаг назад и чуть не упал с мостков. «Страсти тебе? Будет тебе страсть!», и она цапнула его за нижнюю губу. Не сильно, конечно, но чтобы почувствовал.

– Ау! – парень прикрыл рот.

– Страстно? – хихикнула Поля.

«Ну, все. Сейчас он меня в воду скинет. И взгляд у него как тогда на речке. Ой, мамочки!»

– Ох, Принцесса. Что ж ты со мной делаешь? – парень притянул ее к себе и начал жарко целовать. Руки с талии перешли туда, где всякие нахалы хватают. Потом правая опять побежала по спине, пытаясь расстегнуть застежку купальника.

– Сань, ты что делаешь?! – очнулась Полина, отталкивая ухажера.

Парень, тяжело дыша, молчал.

– Как там дальше меня учить не надо. Сама как-нибудь разберусь.

Сбежав с мостков, Поля повернула к лагерю. Он не побежал ее догонять. Не извинился. Ему все равно. Бабник! Сама виновата. Вела себя как… Что он теперь обо мне думает? Какой стыд!

Поля сделала большую петлю, чтобы обойти шумную компанию у костра, залезла в палатку и, забившись в угол, зарыдала.

– О, Санька идет! Наконец-то. Труженик котелка и сковородки, – раздались крики. – А Принцесса где?

– А что она не приходила? – опавшим голосом спросил Сашка.

– Так вы ведь вместе ушли котелок чистить.

– Почистили, она ушла, а я купаться остался.

– А мы-то думали, у вас там…

– Мелковата она еще для него!

Раздался смех.

– Поля-то где? – перебил взволнованный голос Сани.

– Да вон ее обувь у палатки стоит. Спит давно. Загонял девочку.

Дальше пошли шутки, смех, песни. Полина, от души наплакавшись, погрузилась в сон.

День шестой

Коварная это штука – любовь. Вот тебе сейчас совсем этого не надо, и объект не тот, с твоими радужными мечтами и рядом не стоял, а все равно тянет. И, что самое противное, поделать ничего нельзя. Пройдет, наверное, должно пройти, а если нет?

Из леса потянуло сыростью. Полина сильнее завернулась в спальник. Кто-то дергал ее за ногу. «Опять Саня, но ведь не наша очередь! Не буду вылезать».

– Поля. Поля! – услышала она жалобный голос Аллы.

Полина выглянула наружу.

– Что случилось?

– Всю ночь дождь шел. Дрова сырые. Женька спит как подстреленный, не добудишься. Как готовить? Даже не знаю, – всегда такую железобетонную Аллочку била паника. – Поля, давай его вместе разбудим. Я за одну ногу трясти буду, а ты за другую. Или может на него водички полить?

Полина вылезла из палатки, зябко поводя плечами, засунула ноги в мокрые сланцы.

– Может, сами костер разведем? Зачем нам этот Колокольчиков? Проку от него никакого.

– Да я уже пробовала и так, и сяк, ничего не получается. Бумага сырая не горит. Поля, что делать?! – в голосе Аллы сквозило отчаянье. – Вас все хвалят. Даже рис вчера горелый был, и то ничего не сказали, лопали. А нас задергали, все им не так. А если даже чая не будет, все – труба.

– Ладно, пошли Женька тормошить.

Из палатки доносился богатырский храп. Девчонки стали яростно трясти парня за ноги.

– Вставай, вставай. Подъем.

Внутри что-то невнятно забормотало. Тряска усилилась.

– Ай, мамочки!!!

Из темноты на девушек выплыло лицо вождя краснокожих, вставшего на тропу войны. Белые узоры щедро бежали по носу, щекам, лбу, и даже шее. В спутанных волосах красовалось гусиное перо. С закрытыми глазами броский макияж напоминал погребальную маску диких племен. Маска что-то пробуробила и исчезла в глубине палатки. Пробудить вождя не удалось.

– Это его Перегудов, как грозился, разрисовал, – догадалась Алла.

– А ведь это не Женек, а Алинка Славика пастой намазала, – призналась Полина.

– Время уходит, что делать? Может, Саню разбудим?

– Не надо, – испугалась Полина.

– Ну, если ты стесняешься, я сама, – Алла повернула к уединенной палатке и тут же развернулась обратно.

– Не пойду, он не один.

В глазах у Полины поплыли миниатюрные розовые шлепанцы, примостившиеся рядом с огромными мужскими кроссовками.

– Поль, тебе плохо?

– Нет, – зло сжала зубы Полина. – Давай костер разводить.

Она притащила из палатки одноразовые салфетки и стала их поджигать. Спички прыгали в руках. Салфетки вспыхивали и тут же гасли. Ничего не получалось. Под перевернутым котелком оказалась сухая трава. Поля бережно сгребла ее в кучку и поднесла пылающую спичку. Пламя лениво принялось поедать травинки.

– Ветки давай! – крикнула она Алле.

Подброшенная ветка тут же загасила пламя.

– Блин! Под целлофаном сухие дрова должны быть, – Полина метнулась к сложенной под сосной поленнице, резко сдернула пленку. Завернувшись в спальник, под грудой дров мирно спал Саня. Счастье накрыло девушку удушливой розовой волной, Поля стояла и глупо улыбалась.

– О, Санек, – подбежала Аллочка. – Саня, Саня!

Сашка разлепил глаза, удивленно оглядываясь, встретился взглядом с Полиной, слегка покраснел. Оба покраснели.

– Саш, у нас костер не горит, – засуетилась Алла, – а Женька спит как спящий красавец. Помоги.

Костер вспыхнул сразу же, с шипением пожирая влажные дрова. Вот как у него это получается? В смысле не у костра, а у Сани.

– Саш, а чего это ты под сосенкой ночевал в такой дождь? – не удержалась и спросила Аллочка.

– Палатку пришлось Ваньке с Натахой отдать.

– Ну, так шел бы на место Ваньки.

– Там тоже занято, любовь у всех, – буркнул Санька, отворачиваясь.

– Ну, ты в следующий раз, бедненький, к нам приходи, – хихикнула Алла, – мы подвинемся.

– Саша, ты не промок? – срывающимся голосом спросила Полина.