Помоги проекту - поделись книгой:
Он стоял у окна вполоборота ко мне и тихо читал наизусть. Он знал все стихотворение от начала до конца и ни разу не сбился, хотя оно довольно длинное. И мне вдруг показалось, что это уже было когда-то раньше…
Сергей Есенин ''Письмо к женщине''. Я помню, он читал его в седьмом классе. Нам тогда задали выучить любое стихотворение. Наша тогдашняя литераторша чуть с ума не сошла, когда Севка начал рассказывать. Она сидела в оцепенении, как статуя, выпучив глаза, и не могла понять, откуда ему известен материал одиннадцатого класса. Должно быть, она ждала, что он вот-вот собьется и остановится. Но он рассказал все до конца. Это было… удивительно…
Я помню, Севка лучше всех в классе читал стихи, потому что для него это не просто слова, которые нужно зазубрить на оценку. Он любил стихи. Так бывает, когда в театре погаснет свет и остается только луч на сцене, а Севка стоит в этом луче совсем один, и в тишине раздается его голос.
– Я люблю смотреть, как падает снег, – сказал Севка, глядя в окно. –
Снежинки кружились в свете фонарей, как на сказочной картинке, а я подумала, что только влюбленные читают стихи без всякой причины. С чего это я взяла?.. Должно быть, слышала где-то…
– Ты же голодный, хочешь, я что-нибудь приготовлю? Просто, когда я дома одна, то ничего не готовлю…
– Спасибо, я не хочу есть…
– Ну, я все-таки сделаю бутерброды на всякий случай. Если захочешь, поешь. Видимо тебе придется остаться здесь до завтра. Я постелю тебе на диване, – я достала белье и принялась стелить постель. – Можешь включить телевизор, только не очень громко. Где ванная, ты знаешь, туалет дальше по коридору, не перепутай с кладовкой. Если захочешь пить, на кухне в кувшине чистая вода. Бери, что хочешь, чувствуй себя как дома. А я пойду спать, ужасно устала, голова трещит…
Я сделала бутерброды, потом быстро приняла душ, почистила зубы, обычно я всегда долго торчу в ванной. Но сегодня мне хотелось поскорее лечь спать. Я незаметно выскользнула в коридор, думая, что Севка уже спит. Как вдруг он прошептал мне в спину:
– Спокойной ночи, Марина.
Я подскочила от неожиданности и обернулась. Севка как будто только и дожидался, когда я выйду из ванной, чтобы сказать мне это.
– И тебе тоже спокойной ночи, – пробормотала я немного ошарашено и юркнула в свою комнату.
Забавно, Севка единственный парень, который видел меня в халате, не считая двоюродных братьев в далеком детстве. Теперь может гордиться всю оставшуюся жизнь. Даже как-то необычно, мы привыкли видеть друг друга чаще всего в школьной форме. В домашней обстановке человек словно меняется. Должно быть, он специально ждал, когда я выйду из ванной, чтобы посмотреть на меня в халате. По-моему, я сериалов насмотрелась… Ну и пожалуйста, пусть смотрит, сколько влезет, мне уже не привыкать, лишь бы не приставал. Хотя я чувствую себя, как картина в музее.
Я забралась под одеяло и долго лежала, уставясь в потолок. Сна не было ни в одном глазу. Я вообще плохо засыпаю, но сейчас мне казалось, что больше никогда не смогу спать. Ни разу не оставалась ночью один на один с парнем, пусть даже он спит в гостиной. Странное какое-то ощущение. Представляю, что будет, если об этом узнают в школе.
А вдруг он, правда, ненормальный какой-нибудь? Ну, вот что я на самом деле о нем знаю? К тому же если он действительно любит… Какая у парней любовь на уме может быть… Вот именно. Мало ли чего он от меня хочет, поспорил с кем-нибудь… Боже мой, подумать только, я боюсь! Испугалась, и кого! Какого-то Пряникова, который похож на забитого пятиклашку! Если я боюсь такого вот малыша, то какие тогда могут быть серьезные отношения в будущем! Может, я вообще всех парней боюсь?.. Ужас, что еще за фрейдистские мысли опять!.. Наш школьный психолог помешана на сексе, все уши прожужжала про половые отношения и подробности, с ними связанные, теперь ни о чем другом думать не можешь.
Иногда я представляю себе то, чего нет на самом деле, и воображение разыгрывается настолько, что я начинаю верить в происходящее. Даже сердце замирает от страха. Я представляю, будто кто-то идет по коридору к моей комнате, осторожно приоткрывает дверь и медленно подходит к моей кровати…
Я резко вскочила. На долю секунды мне показалось, что Севка стоит рядом. Но в комнате никого не было. Я уставилась на дверь, подавляя желание открыть ее. Нет ничего хуже бессонницы, когда бродишь по комнате без всякой цели и не можешь заставить себя лечь в постель при мысли, что нужно очень долго пытаться заснуть. Ворочаешься с боку на бок, подушка становится твердой и горячей, простыня сбивается, одеяло падает на пол. Душно и тяжесть какая-то давит, и мучает что-то…
Я сидела, закутавшись в бабушкину пушистую шаль и обхватив колени руками. За окном, медленно кружась, падали снежинки в удивительном странном свете, как в стеклянном шаре. Есть такие шары с домиком внутри, которые трясешь, и в них падает снег. В детстве я могла часами смотреть в такой шар. И когда мне бывало плохо и грустно, я мечтала, как было бы здорово попасть в этот маленький мир за стеклом. Ведь если там тоже идет снег, значит это настоящий мир.
А потом я вдруг ясно увидела Севку, как он сидит на качелях в снежном вихре, и снежинки падают ему в лицо. И тут я поняла, что меня так мучает. Любит он или нет? Правда, что говорят, или неправда, только слухи? Любит – не любит?.. Летом в деревне девчонки часто гадали на ромашках. Я гадала на всех парней, которых когда-либо знала, в том числе и на одноклассников. Интересно, гадала я когда-нибудь на Севку, и что мне выпадало? Этого я не помню. Если бы правду можно было узнавать с помощью ромашек, жизнь казалась бы куда проще.
Что такое любовь? Я не знаю. Я еще не влюблялась. Что при этом чувствуешь? Может, я могла бы угадать, на самом деле он меня любит или нет, если бы знала, каково это.
В жизни все иначе, не так, как в кино и книгах, не может быть никакой романтики и красоты, значит и любви с первого взгляда тоже. Наверно, любовь была раньше, когда-то давно, много-много лет назад, только, по-моему, она умерла или просто исчезла. Кажется, я не верю в любовь… Я привыкла видеть ее в кино, но не замечала в реальной жизни. Потому что жизнь слишком серая и скучная для любви.
Откуда во мне столько черствости? Неужели я никогда не мечтала о настоящей любви, о принце и все такое прочее? Конечно, мечтала! А кто не мечтает! А что если это и есть любовь? И Севка – тот самый принц. Может, так оно и бывает на самом деле. Мечтать, конечно, не вредно, только я о другом мечтала. Какая-то странная любовь, даже смешная.
Предположим, он влюблен в меня. Но почему именно я? У нас в классе полно девчонок гораздо красивее меня. И что он нашел во мне такого особенного? Круглой отличницей я никогда не была, списывать у меня нечего.
А вдруг это шутка! Розыгрыш! Все было спланировано заранее и специально подстроено так, чтобы Севка остался. Только кому взбредет в голову заниматься такими глупостями? Катя с Наташей? Нет, слишком тупые, ума не хватает, они всего лишь винтики в огромной машине. В таком случае тут замешаны все девчонки из класса. Значит, Севка с ними заодно, сообщник, и только притворяется наивным. Хороший актер, ничего не скажешь, вот бы не подумала. Интересно, что ему пообещали за спектакль?
Я должна узнать правду и немедленно! Пойти к нему и прямо спросить. А вдруг я ошибаюсь? Навыдумывала со страху всякой ерунды и все ему выложу. Ну, и что он тогда мне ответит? Что я полная дура, к тому же совсем чокнутая.
Как бы там ни было, нужно покончить с этим раз и навсегда. Иначе я, правда, свихнусь.
Во мне вдруг проснулась невероятная решительность. Я еще больше закуталась в шаль и выскользнула в коридор. Стояла подозрительная тишина. Можно подумать, что за чуть приоткрытой дверью гостиной никого нет. Будто Севки никогда не существовало, и все это всего лишь сон.
Я осторожно пробралась в гостиную, скорее просочилась, словно привидение, и застыла как вкопанная. Севка не спал, он и не думал спать. Лунный свет из окна падал прямо на его лицо. Он просто лежал с открытыми глазами. Заметив меня, Севка сразу сел и весь как-то напрягся, явно ожидая чего-то серьезного.
– Я думала, ты спишь, – глупее и сказать было нельзя. Моя решительность испарилась, вся до последней капли. И я никак не могла вспомнить, зачем сюда пришла. Честно говоря, смысла в моем странном появлении посреди гостиной в весьма просторной ночной рубашке вообще не было. Но просто взять и уйти – тоже глупо.
– Бессонница замучила, – выдавила я, наконец, оправдание, все больше погружаясь в шаль, словно хотела спрятаться в ней. – А ты почему не спишь?
– Не знаю, – прошептал Севка, пожав плечами.
Наша беседа зашла в тупик, так и не успев толком начаться. Но на самом деле мне не хотелось уходить. Я изо всех сил пыталась связать все свои мысли воедино и выяснить правду, покончить с этим кошмаром раз и навсегда. При этом я даже не задумывалась, что Севка мне скажет, и что будет потом. Я вдруг ясно представила себе, как это глупо будет выглядеть, если открыто задать вопрос: ''Сева, ты меня на самом деле любишь или придуриваешься?'' Меня передернуло от таких мыслей.
Я не заметила, как уселась на край дивана. Севка продолжал молча таращиться на меня.
– Ничего, если я здесь немного побуду, с тобой? – спросила я.
Вместо ответа он просто кивнул. Интересно, как бы я узнала о его согласии, если бы его макушка не серебрилась при свете луны? Я заметила, что луч медленно движется в мою сторону.
– Расскажи мне что-нибудь, – попросила я, поудобнее устраиваясь на своем краю дивана.
Обычно в таких случаях люди начинают скучно ныть: ''А что рассказывать? Да я ничего не знаю…'' Но Севка не стал ныть, он даже обрадовался, как будто всю жизнь только и ждал, когда его попросят.
– Ты когда-нибудь была в кинотеатре совсем одна? Ну, такое, конечно, редко удается. Только в будний день, когда зал огромный, можно сесть так, чтобы вокруг никого не было. И кажется, что ты один во всем кинотеатре. Это здорово… и немного жутковато. Звук вокруг тебя, и все время чудится, будто за спиной кто-то крадется или двери скрипят. От каждого шороха подпрыгиваешь в кресле на полметра… Классная вещь – кино, правда? На прошлой неделе я ходил на ''Возвращение короля''. И знаешь, словно в другой мир попал на целых три часа. Хотя у меня такое чувство, будто я три года в другом мире жил. Понимаешь, в мире Средиземья… А сейчас – вернулся обратно, словно проснулся после долгого сна…
Боже мой, ему тоже нравится ''Властелин колец''! Удивительно, но я чувствовала нечто похожее! Не можем же мы думать одинаково. Я готова была его расцеловать, забыв вообще, кто он такой.
– Я редко в кино хожу. Даже не знаю… просто… (Просто не с кем.) хотя на самом деле я тоже безумно люблю кино. Честно говоря, я без него жить не могу. Это как наркотик для меня. Может, я преувеличиваю… Но если за неделю ни одного хорошего фильма не посмотрю, сразу такое чувство, будто чего-то не хватает… Короче, ладно, забудь.
– А я тебя понимаю, честно…
Внезапно я словно отключилась на несколько минут. Мне никто ни разу в жизни не говорил, что понимает меня. По-моему, меня вообще никто никогда не понимал… Как ему это удается? Кажется, я могла бы слушать его бесконечно.
– А у тебя целая фильмотека, здорово. Я имею в виду видеокассеты.
– А это… Ну да, – я с гордостью посмотрела на свою коллекцию фильмов.
– Ты видела ''Легенду о пианисте''? Это фильм о музыканте, который родился на большом пароходе, он играл на рояле в оркестре и всю жизнь плавал из одного порта в другой, но так ни разу и не сошел на берег. Даже когда пароход отправили на слом, чтобы взорвать, музыкант остался на нем вместе со своей великой музыкой… Там есть такой классный эпизод, когда во время шторма пароход качает из стороны в сторону и рояль ездит по залу, а музыкант продолжает играть как ни в чем не бывало.
У меня вдруг появилось такое странное чувство какой-то легкости, я могла бы рассказать ему все-все, чего раньше никому не рассказывала.
– Знаешь, когда я была маленькой, всегда мечтала жить в старинном доме на углу улицы в просторной мансарде с большими окнами. И чтобы напротив обязательно был кинотеатр с афишами и вывеской из разноцветных фонариков. Тогда можно было бы каждый вечер ходить в кино. А еще мне всегда хотелось, выходя из кинотеатра после хорошего фильма, говорить режиссеру спасибо. Глупо, наверно…
– По-моему, здорово!.. Или попасть на последний сеанс, который начинается поздно вечером…
– …чтобы потом возвращаться домой на машине и смотреть на ночной город, – закончила я. – Только не говори, что умеешь читать чужие мысли.
– Хорошо, не скажу, правда, я и не умею. Просто мне тоже всегда хотелось попасть на последний сеанс. Здорово делать то, чего никогда не делал. Например, ходить по крышам или летать на воздушном шаре, или на самолете. Это, то же самое, что попасть на последний сеанс. Не знаю почему, только у меня такое чувство, будто на него невозможно успеть. Как во сне, когда просыпаешься в последнюю секунду. Что бы ни происходило, рано или поздно все равно проснешься. Последний сеанс – особенный, потому что он последний, после него свет гаснет, кинотеатр закрывается и погружается в сон. Ты знаешь, что время после закрытия самое таинственное. И не только в кинотеатре, а вообще в любом месте. Если остаться после закрытия, можно увидеть такое, чего никто никогда не видел…
В любой другой день я назвала бы его сумасшедшим. Но сейчас мне так не казалось. Севка говорил то, что думал. Мне вдруг пришло в голову, ведь люди очень редко говорят искренне, почти никогда. Они все время лгут. А Севка просто высказывает свои мысли, хотя он меня совсем не знает.
Странно, но мне нравилось, как он рассказывает. Я вдруг подумала, а ведь я понимаю его, прекрасно понимаю все, что он говорит. Я жила в обществе, где так привыкли лгать, притворяться, лицемерить, выделываться перед другими и уже не видели разницы между правдой и обманом, потому им казалось странным и ненормальным, что у кого-то могут быть свои собственные искренние мысли и чувства.
Я была такой, как все, во всяком случае, старалась ничем не отличаться от других, ведь так проще жить. А Севка – нет, потому что ему это было не надо. Он никогда не хотел быть таким, как все. Он всегда оставался самим собой, поэтому его презирали. А я всю жизнь боялась стать такой, как он, странной. Боялась одиночества. Интересно, почему он не боится?
– Говорят, что вселенная не бесконечна, – произнес Севка. – А я не верю.
– Что?
– По-моему, вселенная бесконечна. Ты как думаешь?
– Не знаю, – я пожала плечами.
– Ты когда-нибудь видела падающую звезду? Я тоже не видел. Если долго смотреть на небо, может, повезет загадать желание. Тогда оно обязательно исполнится. Я бы хотел побывать в Нью-Йорке. Или оказаться где-нибудь на краю света.
– В смысле?.. То есть, это где? – удивилась я. – Края света не существует.
– Я знаю, но иногда бывает такое чувство, будто ты на краю света. Это, конечно, полный бред, просто так на самом деле бывает.
– А я бы вернулась в прошлое, в 60-е годы, в Англию, чтобы попасть на концерт Битлз.
– Я тоже люблю Битлз! – обрадовался Севка. – У меня все их альбомы плюс еще несколько сборников. Я пластинки три года собирал.
– Не может быть! Тебе нравятся Битлз! – воскликнула я. – Невероятно! Не встречала никого, кому бы нравились Битлз! Ты не шутишь?
– Ха! Можешь меня проверить! Экзамен. История Битлз. Состав: Джон Леннон, Пол Маккартни, Джордж Харрисон, Ринго Стар. 1963 год: первый сингл “Love me do” – 17-е место в хит-параде. Выступление в ''Палладиуме''. Следующие “Please Please Me”, “She Loves You” и ''Я хочу держать тебя за руку'' – первые места. 1964 год: Америка, шоу Эда Салливана…
– Все, хватит, остановись! Ты меня убедил.
– Любимая песня ''Когда мне будет 64'', – скромно добавил Севка.
Мне вдруг стало смешно до ужаса. Смех так и рвался наружу, и я просто не могла сдержаться. Не знаю, что на меня нашло. Как говорят, смешинка в рот попала, когда человек начинает хохотать без причины. Только я повалилась на диван от смеха и долго не могла успокоиться, даже слезы выступили. Севка сперва спрашивал, чего это я смеюсь, а когда я уже почти пришла в себя, он вдруг сам начал смеяться да еще так заразительно, что на меня нахлынула новая волна смеха.
В жизни столько не смеялась, к тому же просто так. Такое чувство, будто я раньше вообще никогда не смеялась. Сразу так легко и весело стало.
– Мне еще ''Желтая подводная лодка'' нравится, – произнес Севка серьезным голосом и громко запел.
– Хватит, я сейчас лопну! – произнесла я, давясь от смеха. – Сева, перестань, пожалуйста, меня смешить, я тебя умоляю!
И он замолчал. Мы просто сидели рядом и молчали. Я не думала о том, что нужно что-то сказать. Мне вообще не хотелось ничего говорить. Люди словно боятся тишины, этих неловких пауз и заминок, когда остаются один на один и ломают голову, думая, что бы еще сказать, и тут же ляпают первую глупость, пришедшую на ум. Меня это бесит. Почему нельзя просто посидеть в тишине и немного помолчать? Ведь это так легко. Но все, кого я знаю, не умеют молчать точно так же, как не умеют слушать. Даже мои родители. Они слова не дают вставить.
Рядом с Севкой на какое-то время я перестала сомневаться, нервничать и забивать себе голову всякими безумными мыслями. Я вдруг поняла, что Севка и есть тот самый человек, с которым можно помолчать хотя бы пару минут. Не знаю, почему это так важно для меня. И странно, но было приятно сидеть с ним рядом, и не хотелось уходить, хотя уже клонило в сон.
Вот если бы заглянуть ему в глаза. По глазам можно прочитать душу. Но в темноте я не могла его хорошо разглядеть, к тому же мне не хватало решительности выдержать его взгляд. Я могу смотреть на людей, только зная, что они меня не видят. Но мне очень хотелось узнать, какие у него глаза…
Когда я проснулась, было уже совсем светло. Часов одиннадцать. В голове ни одной мысли, так легко и хорошо, и впервые за последние годы я отлично выспалась. За окнами светило яркое солнце. По стенам прыгали солнечные зайчики. Я потянулась, села и только тут поняла, что всю ночь проспала в гостиной на диване. Рядом с Севкой.
Вот это да… Что тут еще скажешь. И вроде бы не напивались. Я прекрасно помню весь вчерашний вечер, мы долго болтали… И я не заметила, как уснула. Должно быть, мы одновременно уснули. Хорошо, что у нас большой диван. Я только понять не могу, почему подушка, которую я положила для Севки, теперь лежит у меня. А Севка спит на маленькой диванной подушке. И большая часть одеяла валяется на полу.
По Севкиной руке медленно ползет солнечный луч. Сейчас он доберется до его лица, и Севка проснется. Я могла бы незаметно удрать в свою комнату, но вместо этого почему-то сидела и смотрела на луч. Интересно, какова будет его реакция, когда он проснется и все поймет. Если, конечно, поймет. Хотя, если вдуматься, то ничего особенного не произошло. Но это должно остаться между нами.
Луч запрыгал по лицу. Севка зажмурился покрепче, сморщил нос, вздохнул, поворочался немного, промычав что-то неопределенное, и, наконец, окончательно проснулся и сел. Он протер глаза, затем, увидев меня, улыбнулся и сказал:
– Привет.
Как все легко и просто оказывается!
Я приготовила на завтрак яичницу, заварила свежий чай и подумала, что в этой жизни еще есть смысл. Мы болтали все утро. Даже не то, чтобы болтали, скорее, просто перекидывались словами. Нам почему-то было весело, словно мы старые друзья. Я здорово проголодалась, да и Севка тоже. Он уплетал с аппетитом, только за ушами трещало.
– Слушай, мы ведь доклад-то так и не закончили, – сказала я, разливая чай.
– Какой доклад? – Севка удивленно уставился на меня.
– По истории, земская реформа! Ты что, забыл?
– А, точно! Из головы вылетело!
– Ну, ты даешь! – засмеялась я. – Вчера целый вечер сидели… Хотя, вроде бы нормально получилось, – я достала тетрадку с планом. – Только, знаешь что, давай, разделим поровну, что нужно рассказывать. Половину я, половину ты. Может, я начну, а ты закончишь? Или как ты хочешь?
– Как ты сказала.
– В таком случае наш доклад готов, – торжественно объявила я.
– Ура! – добавил Севка.
Он помог мне убрать со стола. Потом мы вместе вымыли посуду. Вернее, я мыла, а он вытирал полотенцем и убирал в шкаф. А я ужасно боялась, как бы он что-нибудь не разбил.
Я уже не знала толком, хочется мне, чтобы он ушел, или нет. Глупо, конечно, зачем ему еще оставаться. Но, тем не менее, начала я:
– Тебе дома наверно достанется.
– Да не узнает никто, – беззаботно возразил Севка, аккуратно складывая полотенце. – Ничего они не сделают, им все равно.
– Почему?
– Что почему?
– Почему твоим родителям все равно, где ты пропадаешь круглыми сутками?!
– Потому что у них своих проблем хватает.
Поделиться книгой: