Помоги проекту - поделись книгой:
– Брысь обратно в коридор, натащишь грязи! Не лезь в комнаты, ковры промочишь! И сейчас же поставь сапоги на батарею!
– Снеговик пришел! – закричала Женька, тыкая пальцем Ирке в живот. – Кнопошная!
Не успела Ирка стянуть с себя шубу, прибежала Анька и потащила ее на открытие ледяного городка на площади 1905 года. Ирка отнекивалась, но, в конце концов, пришлось согласиться.
Домой подружки вернулись поздно, они так устали, что у Ирки совсем не осталось сил, чтобы раздеться. Аньке необходимо было прокатиться со всех горок, поэтому она ни минутки не могла постоять спокойно и все время тащила Ирку то в одно место, то в другое. Кругом было полно народу и очень много льда. Ну, это и понятно, раз городок ледяной. Но видно строители так старались, что превзошли сами себя и переборщили со льдом. Из последних сил пытаясь держаться на ногах, Ирка уверяла всех вокруг, что между катком и ледяным городком должна быть хоть маленькая разница. Анька бесцеремонно прокладывала дорогу сквозь толпу, хватаясь за первого встречного.
Чтобы забраться на горку, по мнению Ирки, нужно быть вообще сверхчеловеком. Глядя на весь этот лабиринт горок со стороны, Ирка точно знала, что это невозможно, тем не менее, каким-то чудом, а во многом благодаря Анькиной сноровке, им все же удавалось очутиться наверху и даже скатиться вниз. Ирке все эти жуткие горки не доставляли никакого удовольствия.
Вдруг Анька увидела самую высокую и самую жуткую горку, не раздумывая, она потащила Ирку туда, уверяя, что в этой горке не меньше девяти метров. У Ирки уже на земле ноги подкосились, только спорить с Анькой бесполезно. Приложив немыслимые усилия и совершенно выдохшись, подружки оказались, наконец, наверху. Ирка была уже вся в синяках и не чувствовала отдавленных ног. За нее все время кто-то цеплялся и пытался сбросить вниз. Ей это так надоело, что она, забыв о приличиях, стала энергично работать локтями, как Анька, не обращая внимания на нецензурную брань и дикие вопли со всех сторон.
Глянув вперед, Ирка тихонько взвизгнула и вцепилась в Аньку. Та орала ей что-то в самое ухо, сзади напирали. Ирка не успела даже ничего возразить, ее пихнули в спину, она подпрыгнула, взмахнув руками, и шлепнулась на лед, завертелась волчком и почувствовала, как ветер шумит в ушах, а земля куда-то уплывает. Ирка увидела тысячи огней, слившихся в один круговорот, потом маленькие фигурки людей далеко внизу. Земля приближалась с невероятной скоростью, Ирке казалось, будто она падает. У нее за спиной визжала Анька, а впереди по льду неслась пивная бутылка. Ирке очень не хотелось с ней сталкиваться. Вдруг бутылка исчезла, и Ирка к своему ужасу увидела посреди горки довольно-таки глубокую яму. В следующую секунду Ирка почувствовала, что провалилась, но Анька на всей скорости тюкнула ее ногами в спину. Обе перекувыркнулись в воздухе, шмякнулись друг на друга и дальше покатились вместе в самом неудобном положении. Мимо пролетали люди, кто-то запнулся об Ирку и грохнулся на лед. Горка уже давно осталась позади, а они все неслись непонятно куда, с диким визгом разрезая толпу.
– Поберегись! С дороги! – орала Анька, а Ирка с ужасом думала о том, что будет, когда они, наконец, остановятся. А будет самое жуткое, если, конечно, девчонки не успеют вовремя убраться подальше от горки, потому что те, что едут вслед за ними, а их о-го-го еще сколько, непременно врежутся в них и скорее всего ногами. Тогда здесь образуется куча мала, из которой не так-то просто будет выбраться невредимым. Ирка уже не раз испытывала на себе нечто подобное, поэтому схватила размякшую от быстрой езды Аньку и потащила ее прочь отсюда. Несмотря на Анькины возражения, они пошли на остановку и сели в полупустой автобус.
За завтраком мама наповал сразила Ирку новостью.
– Ира, приберись хорошенько у себя в комнате. Сегодня Кеша приедет…
– Какой еще Кеша? – удивилась Ирка.
– Что значит, какой? Твой двоюродный брат! Я же тебе сто раз уже говорила, что он приедет к нам погостить. Ты со своим Гарри Поттером уже не слышишь ничего!
– Он что, будет жить в моей комнате? – насупилась Ирка.
– Не делай такое лицо! – рассердилась мама. – В конце концов, он же твой брат! Ты совсем не уважаешь своих родных, тебе на всех наплевать, кроме себя! Скоро нас с отцом выгоните из дома! А если не сегодня, завтра я умру? Куда вы обе пойдете? Вы ведь никому будете не нужны!..
– И он будет жить в твоей комнате?
– Ну да, – Ирка вздохнула. Они наряжали елку у Аньки.
– Да, я тебе не завидую, – сказала Анька. – Когда Ленька немного подрастет, его тоже поселят в мою комнату. Но я уже очень хорошо представляю себе, каково это.
Ирка снова тяжело вздохнула.
– Сколько ему лет?
– Десять, кажется.
– Малявка, – Анька подтвердила Иркину мысль. – Нам еще придется его воспитывать, вот увидишь.
– Я его даже никогда не видела, – пробормотала Ирка обиженно. – А может, видела, только не помню. Они где-то далеко живут, на юге, что ли… Мама сказала, что у него отец в какую-то командировку уехал, очень надолго, куда-то за границу…
– А мать?
– Умерла, когда ему было два года. Я ее вообще не знаю.
– Ну и дела, – протянула Анька. – Ладно, посмотрим, что за птица такая. Как его зовут?
– Кеша.
Анька даже со стула свалилась от смеха.
– Ну и имя!.. Это кто ж его так назвал?.. Кеша!.. Вот умора!.. Умереть не встать!
Кешка приехал днем. Раздался робкий звонок в дверь, и мама пошла открывать. А Ирка и Анька высунулись из-за двери Иркиной комнаты. В прихожей появилось существо, похожее на медвежонка, в меховой курточке с капюшоном, надвинутым на глаза. Из-под вязаного шарфа торчал красный нос и большие запотевшие круглые очки. Мама залепетала ласковым голоском и принялась поспешно стаскивать с него курточку, что оказалось непросто. Прошло еще достаточно времени, прежде чем маме и Женьке удалось вызволить Кешку из-под кучи теплых свитеров, зимних ботинок и теплой шапки с козырьком, которая почему-то никак не желала расставаться с очками. Пока Женька разматывала длиннющий шарф, отчего Кешка завертелся волчком, мама протирала его очки полотенцем.
– Ирка! Аня! Встречайте гостя! – крикнула она по направлению Иркиной комнаты. – Как вам не стыдно! Хоть бы поздоровались!
Ирка и Анька вышли из укрытия и молча уставились на Кешку. А он уставился на них близоруким взглядом. Мама протянула ему очки, Кешка поспешно надел их, и они тут же сползли на кончик носа. Кешка тяжело вздохнул, очки снова чуточку запотели. Вид у него был угрюмый и недовольный. Курчавые каштановые волосы стали торчком. Ирка и Анька обменялись быстрыми удивленными взглядами и снова уставились на Кешку, разинув рты. Мама тем временем продолжала лепетать без передышки и засыпала Кешку всякими дурацкими вопросами: ''Ты не замерз? Как доехал? Много народу было в поезде?'' Она бросила сердитый взгляд на застывших Ирку и Аньку.
– Ну, что встали? Ира, покажи Кеше свою комнату. Сейчас чай будем пить.
Кешка оказался законченным толкинистом, большим фанатом «Звездного пути», «Бэтмена», стратегических игр и книжек про самолеты, старинные корабли и морские приключения. И он понятия не имел о «Поттере», зато часами слушал рок-музыку в плеере и фотографировал все, что попадалось интересного на глаза.
Девчонки были несказанно рады, что обрели такую благодатную почву в Кешкином лице, которую можно в буквальном смысле засеять безумными поттеровскими идеями.
На следующий день мама отправила их вместе с Женькой на рынок и строго приказала купить курицу. Женька застряла в рыбном отделе, она обожала рыбу и готова была стоять там хоть всю жизнь. Ирка, Анька и Кешка потоптались рядом минуты две и больше не выдержали, их как ветром сдуло. Они бродили между рядов, заваленных кровавыми кусками мяса. Устрашающего вида мужик вовсю орудовал огромным тесаком. ''Хрясь!'' – разносилось по всему залу с гулким эхом. Друзья долго любовались на колбасу, потом направились прямиком туда, где продавали мед. Десяток старушек выстроились в ряд, перед ними красовались, поблескивая, банки с различным медом всех цветов и оттенков. Ирка, Анька и Кешка встали в очередь и так наелись меду, что начали икать. Кешка пошел было по второму кругу, но девчонки потащили его в другую сторону. Они увидели витрину, битком набитую худыми облезлыми курицами.
– Фу, какие маленькие! – поморщилась Анька. – На один зуб их хватит.
– Эй, глядите, какие жирные курицы! – крикнул Кешка.
– Это не курицы, а утки, – возразила Ирка, когда они вместе с Анькой подошли посмотреть.
– Давайте, купим утку! – предложила Анька. – Я никогда в жизни не ела утку!
Они огляделись по сторонам, но Женьки нигде не было видно, и, недолго думая, купили утку, надеясь дома выдать ее за курицу.
– Без перьев они все одинаковые, – сказал Кешка.
Последние два дня перед Новым Годом в квартире стояла жуткая праздничная суета. Кухня выглядела, будто после обстрела. Окна запотели, духовка накалилась так, что едва не дымилась. Мама не отходила от плиты, она старалась превзойти себя, потому что на этот Новый Год обещала приехать бабушка.
Папа занялся уткой. Где-то на лоджии он откопал жутковатого вида ржавый горшок, в котором намеревался испечь бедную птицу. Около часа ушло на то, чтобы разместить в нем утку. Еще огромное количество времени понадобилось для заполнения ее внутренностей рисом. Ирка протестовала против риса, но ее никто не слушал. Утку заточили в духовку, а папа зря времени не терял и занялся своим фирменным блюдом, шедевром мировой кулинарии – тортом под названием ''Муравейник''. Большого ума тут не требовалось. Нужно было только растопить килограмм ирисок в кастрюле, засыпать в коричневую жижу килограмм кукурузных палочек и помешивать все это до тех пор, пока не онемеют руки. Потом папа сооружал из этой шипящей массы на блюде некое расползающееся строение и относил на лоджию, где оно затвердевало и покрывалось льдом. Честно говоря, всех, включая гостей, уже тошнило от этого ''Муравейника'', но папу побаивались и не могли отказаться.
Женька занималась приготовлением орехов. Это было ее фирменное блюдо. У нее даже существовала специальная посудина, куда заливалось тесто, и получались половинки орехов, которые потом вручную заполнялись начинкой.
Ирка плохо умела готовить, поэтому они с Анькой и Кешкой наряжали елку в гостиной и сервировали стол.
Ирка любила Новый Год скорее потому, что каникулы и не надо ходить в школу почти две недели. Но вообще-то все новогодние праздники у них в семье были похожи один на другой, и каждый год было одно и то же. Приезжали родственники, пили, ели, привозили с собой кучу всякой еды и совершенно бесполезные, на Иркин взгляд, подарки. В этом году вместе с тетей и дядей приехала бабушка из деревни. Плюс две Анькины кузины из какой-то глуши, да еще единственный сын тети и дяди. Народу было столько, что в квартире сразу стало тесно. Все вырядились в бусы и галстуки и уселись за стол. Долго не начинали есть, почему-то смотрели друг на друга и глупо улыбались. Наконец, папа притащил горшок с уткой. Взрослые в один голос весело закричали: ''О-о-о!'' Мама суетилась вокруг стола. Пока папа резал утку, остальные внимательно смотрели, как он это делает, и каждый пытался сказать что-нибудь остроумное. Особенно дядюшка старался, все говорил какие-то глупости и ставил всех в неловкое положение, а еще подшучивал над тетушкой, отчего они часто спорили.
Папа кое-как справился с уткой, она вся утонула в рисе, который из белого стал серым и противным. Жир тек с утки ручьями. Несмотря на это, все в один голос ее хвалили и папу тоже. Взрослые завели какой-то нудный бесконечный разговор. Было скучно и неинтересно. Когда дошли до десерта, папа притащил свой ''Муравейник'', а в Ирку уже ничего не лезло. Мама включила телевизор, на каждом канале разряженные в пух и прах люди пели всякие старые песни.
– Ну и скучища, – Анька неохотно жевала папин торт, подперев голову рукой. – И охота им глотку драть почем зря. А когда книжку-то дадут?
– После полуночи, – вздохнула Ирка. – Так что еще долго ждать.
Время тянулось очень медленно. Папа завладел пультом и без конца переключал с одного канала на другой в надежде найти, где не поют, потому что все эти певцы в телевизоре его раздражали. Бабушка заинтересовалась Кешкой, тогда все к нему пристали и начали его обсуждать. Кешка пошел в другую комнату и уставился в окно.
Наконец, наступила долгожданная полночь. Папа разливал шампанское и ругал президента, который слишком затянул свою речь. Начали бить куранты, кузины гадали, нужно было успеть до гимна написать свое желание на бумажке, сжечь ее, пепел бросить в шампанское и выпить все это. Конечно, они не успели, а старшая подавилась кусочком недогоревшей спички. Ирке, Аньке и Кешке шампанское не дали, пришлось пить газировку, от которой больно щипало в носу. Ирка зажмурилась и быстро загадала желание, чтобы у всех все было хорошо. Когда закончился гимн, Женька и папа подарили Ирке две первых книжки о Гарри Поттере. Ирка даже взвизгнула от восторга.
Но сразу почитать не удалось, потому что остальные родственники окружили и тоже начали дарить подарки, обниматься, целоваться и вопить от радости. И вдруг на улице прямо под самыми окнами бабахнул фейерверк, стекла задрожали и озарились разноцветными огоньками. Соседи сверху заорали: ''Ура-а-а!!!'' Началось настоящее светопреставление. По всему городу то тут, то там вспыхивали фейерверки, с треском и грохотом рассыпая повсюду сверкающие звезды. Ирка, Анька и Кешка выскочили на улицу. Мама кричала им вслед, чтобы надели шапки и застегнулись. Остальные не вытерпели и тоже побежали с веселыми криками, даже мама. Только скучная тетушка осталась мыть посуду, и бояки кузины, которые боялись маньяков. А бабушка вообще спать легла.
Папа зажег бенгальские огни, и дети бегали, размахивая ими. Потом начали кататься в сугробах. Женька поймала Ирку и напихала ей снег за шиворот. Тогда они втроем повалили Женьку в самый большой сугроб. Маме идея барахтанья в снегу почему-то не понравилась. Она все время кричала и охала. Дядюшка, пользуясь тем, что рядом нет тетушки, поймал Анькину маму и столкнул ее в снег. Анькина мама дико завизжала, барахтаясь в снегу, потом вскочила и сердитая ушла домой.
Ирка, Анька и Кешка решили всю ночь не спать, но так объелись и напились газировки, что в животах у них урчало и булькало, поэтому они уже не могли даже пошевелиться. К тому же Кешка в темноте не разобрал и налил им вместо газировки шампанское. Они выпили по полному бокалу и сразу уснули крепким сном.
– 21 марта состоится долгожданная премьера нашумевшего фильма ''Гарри Поттер и философский камень''. Вместе с фильмом у школьников начинаются весенние каникулы. Священники призывают людей не поддаваться искушению черной магии, посещать церкви и ни в коем случае не веселиться и даже не смеяться всю ближайшую неделю, забыть о развлечениях и строго соблюдать пост. Через пару минут прогноз погоды и, судя по наступившим солнечным дням, будем надеяться, что Гарри Поттер принесет в наш город долгожданную весну!
– Давай быстрее, мы же опаздываем! – кричала Ирка, не оглядываясь. Она пулей выскочила из подъезда и понеслась вдоль забора, размахивая толстой не застегнутой сумкой.
– Да подожди ты, успеем. Сейчас еще только восемь часов! – Кешка бежал следом, очки у него на носу угрожающе подпрыгивали.
Анька с визгом неслась в хвосте, она безнадежно отстала, курточка развевалась у нее за спиной, как мешок.
– Все из-за тебя! – орала Ирка плаксивым голосом, который пронзительным эхом разносился по всему району. – Вечно ты копаешься!
– Я разве виновата, что Ленька мой учебник по математике спер! – Анькины не завязанные ботинки хрустели по замерзшей грязи.
Ирка не оглядывалась и не понижала тон:
– Зачем ему твоя математика, он и говорить-то не умеет!
– Умеет! Еще как умеет! Он уже вторую неделю только и бормочет: ''Гаррипоттергаррипоттергаррипоттер!..''
– Есть идея! – Кешка поднял руку, чтобы прервать этот визг. Вообще-то никакой идеи у него не было, и он крикнул первое, что пришло ему в голову: – Давайте срежем угол! – Кешка юркнул в дырку в заборе.
– С ума сошел! – завопила Ирка. – На стройку нельзя, там опасно!
– Математичка нас убьет! – возразила Анька, зашвыривая портфель в дыру, сама прыгнула следом.
Теперь позади бежала Ирка, она чувствовала себя героиней фильма о войне, кругом ни души, только груды кирпичей, доски, застывший цемент, ржавые будки, гаражи и развалины недостроенного дома.
– Плевать мне на математику! – кричала Ирка, прыгая по листам железа, грохот которых чем-то напоминал пулемет. – А если нас поймают?
– Кто поймает! – возразила Анька. – Тут уже тыщу лет ничего не строят, скоро все плесенью зарастет и грибами… Эй, ты куда?!
Кешка запрыгнул на крыльцо и заглянул в темный проем двери.
– Слезай оттуда сейчас же! – разозлилась Анька. – У нас важное дело, ты забыл?
Но Кешка ее не слушал.
– Всегда мечтал побывать в недостроенном доме. Как, по-вашему, там водятся привидения?
– Заберешься туда, сам станешь привидением! – заявила Анька.
Кешка вздохнул и прыгнул с крыльца на какую-то будку, сколоченную из старых гнилых досок. Вдруг эта будка покачнулась и зарычала, Кешка замер на ней, как статуя, выпучив глаза. Будка закачалась еще сильнее и сердито гавкнула. Доски треснули. Ирка и Анька испуганно переглянулись. Будка рухнула и Кешка вместе с ней, а из-под обломков с жутким лаем выскочил огромный лохматый волкодав какой-то непонятной породы. Анька как завизжит:
– Мама!!! Со-ба-ка!!!..
– Бежим! – Ирка понеслась со всех ног, куда глаза глядят, по кирпичам, мимо гаражей и кучи мусора. Где-то позади нее Анька орала так, как будто ее режут.
– Помогите! Спасите! Собака!
Ирка уткнулась носом в забор. Ни одной дыры, даже самой маленькой дырочки! Волкодав лает где-то за грудой кирпичей. Анька с диким визгом принялась карабкаться через забор, страх придал ей невероятную ловкость. Сперва она швырнула портфель, потом сама шмякнулась вслед за ним.
Мимо застывшей Ирки пронесся Кешка, он схватил ее за руку и потащил за собой. Анька где-то на той стороне визжала еще громче, заглушая собачий лай. На их счастье забор оказался не везде. Кешка на всех парах перемахнул через груду ржавого железа и новых досок. Ирка запуталась в проволоке и едва не проехалась носом по льду, но Кешка крепко схватил ее за руку. Волкодав тем временем совершал круги вокруг стройки, совершенно игнорируя все происходящее, он спешно выискивал что-то очень важное среди кирпичей и мусора. Ирка и Кешка с любопытством наблюдали за ним из-за забора. Пес обнюхал кирпичи, затем принялся рыть землю. Наконец, со скулящей радостью, он вытащил огромную грязную кость и направился к обломкам своей будки, довольно помахивая хвостом.
– Вот так Пушок, – произнес Кешка.
– А я думаю, кого он мне напоминает! – воскликнула Ирка.
В конце концов, их внимание привлек не умолкавший все это время пронзительный Анькин вой. Она сидела на земле, обхватив правую ногу руками, и выла, запрокинув голову, как волк на Луну. Волкодав жалобно вторил ей из-за забора.
– А-а-а-я-а-а-а-ка-а-а-ажется-а-а-а слома-а-а-ала-а-а!!!.. Но-о-огу-у-у сло-о-ома-а-ала-а-а-а-а-а-а!!!..
Ирке пришлось тащить Аньку практически на себе. Кешка плелся следом с тремя портфелями. Анька не переставала выть и хныкать и успокаиваться не собиралась. В школу они безнадежно опаздывали, но в Ирке проснулось ослиное упрямство, она тащила Аньку к киоску, который находился за магазином, а значит совершенно в противоположной стороне от школы.
– Нужно купить ''Теленеделю''! Понимаешь, мы должны выиграть эти билеты во что бы то ни стало! Ну, шевелись давай, нам ведь нужно еще позвонить на пейджер! Аня, возьми себя в руки, ты хочешь пойти в кино или нет?!
Поделиться книгой: