Помоги проекту - поделись книгой:
Период от февраля до октября 1917 года в Стерлитамаке был довольно сумбурным. Многочисленные политические партии и лидеры «тянули одеяло на себя», в городе участились грабежи и насилие. Процветало самогоноварение и безобразное пьянство. Богатые казённые и купеческие склады были разграблены. Временное правительство оказалось не в состоянии поддерживать элементарный порядок в столице и на местах.
Для укрепления большевистской фракции, в мае 1917 года, в Стерлитамак переехал с семьей из Петрограда рабочий Путиловского завода Павел Петрович Шепелюк (1870–1918+). Он был харизматической личностью и обладал колоссальным авторитетом. Павел Петрович устроился механиком на лесозавод. По роду своей работы он часто бывал почти на всех предприятиях Стерлитамака и общался с рабочими и служащими. Всегда был окружён народом. Его пышная, живописная шевелюра цвета «соль с перцем», борода клинышком и горящие молодые глаза выделяли его в любой толпе. Вскоре ему удалось создать при Совете небольшую большевистскую организацию и объединить сочувствующих ей: В. С. Андреев, А. А. Ивлев, И. А. Башкатов, И. И. Красногорский, И. С. Мельников, А. А. Саурцев, В. Красильников, Ф. Уткин, Я. О. Шабанов, Ф. Чугунов, Н. Казин и др. Они распространяли газеты "Правда", "Социал-демократ", "Вперед!" и другие большевистские и социал-демократические издания, выступали на собраниях и митингах.
В эти дни наиболее активные горожане собирались на открытые собрания в Народный дом, на улице Соборной (ныне Садовая), где выступал Шепелюк. Каждое выступление заканчивалось чтением стихов Некрасова. Поэзия Некрасова имела особенно сильное влияние на революционно настроенную интеллигенцию и молодёжь.
После событий октября 1917 года, в Стерлитамаке был создан Революционный комитет, который от имени Совета до июля 1918 года был исполнительным органом власти в городе и уезде.
* * *
* * *
Возглавил стерлитамакский ревком П. П. Шепелюк.
В качестве члена ревкома, в должности народного комиссара, А. А. Ивлев отвечал за социальное обеспечение, то есть снабжал самым необходимым солдаток, вдовиц, стариков, больных, сирых и убогих. Очевидно, что мой прадед был человеком честным, поскольку ему доверяли в единоличное распоряжение огромные суммы денег, драгоценностей и самых ходовых товаров. После его гибели, в сентябре 1918-го, в его доме не оказалось ничего ценного. Наследства от него, помимо дома, осталось не много: столярные инструменты, книги и вилки с деревянными ручками его работы. Потеряв кормильца, семья Ивлевых долгое время бедствовала.
Средства для социальной помощи нуждающимся в основном поступали за счёт конфискаций, реквизиций и контрибуций излишков товаров и наличности у купцов, крупных землевладельцев, бахчевников, заводчиков, перекупщиков, спекулянтов базарных. Такие формы налогообложения были установлены центральным правительством и не являлись самоуправством со стороны ревкома. После Октябрьской революции, до прихода Комуча, в Стерлитамаке не было анархии, вооружённых столкновений, грабежей и массовых беспорядков, тем более не было расстрелов. Нота бене: ни один мирный человек не был убит по приказу ревкома.
Несколько нежилых каменных зданий, принадлежавших купцам, ревкомовцы конфисковали не для личного пользования, а для нужд отряда самообороны и аппарата городского и уездного управления, 600 человек солдат и матросов не могли оставаться на улице. Жилые дома не конфисковывались, только магазины, которые к тому времени уже почти не использовались по назначению. Всё руководство города и уезда и члены их семей продолжали жить в тех домах, которые они имели до революции. Разумное правление ревкома позволило избежать хаоса, разрухи и голода в условиях, когда старый, имперский аппарат управления рассеялся.
В октябре 1917-го к власти в Стерлитамаке пришли наиболее активные, организованные и безкорыстные люди, принявшие на себя всю полноту ответственности за город. Им удавалось вполне достойно поддерживать в городе законность и порядок. Было это ой как не просто, учитывая соседство со степным гуляй-полем, скопление в городе всяческого отребья (дезертиры и прочая пьянь, беглые уголовники), иностранных агентов, ультранационалистов, а также повальное пьянство по причине самогоноварения. Были в городе и военнопленные, и представители враждебных новой власти политических партий. Дворянство, офицерство и старшее духовенство оставались в Стерлитамаке и жили достаточно вольно. Не хватало продовольствия, склады были разграблены ещё при Временном правительстве: как писали газеты, к моменту установления советской власти в городе "продовольственные склады пустовали, касса местного казначейства была разграблена".
В отличие от "профессиональных революционеров" верхушки партии, стерлитамакские партийцы не были одержимы жаждой власти. Для них мерилом правды были справедливость, равенство и готовность к самопожертвованию ради общего блага, во имя "светлого будущего". Все они отличались дисциплиной, организованностью, вели трезвый образ жизни, трудились, содержали семьи, имели детей. Как люди умные и достаточно образованные, они понимали необходимость перемен и имели несокрушимую уверенность в возможности переустройства общества на справедливых началах. Следует помнить, что они не ставили своей задачей изменение жизни в отдельно взятом городе, но мыслили и действовали как члены всероссийской организации, действующей в интересах огромной страны.
Члены ревкома понимали, что, в сложившейся тогда в Стерлитамаке ситуации, единство и координация действий важнее межпартийной борьбы и идеологических разногласий. Занимались они, в основном, экономическими проблемами. Вместе с «рабочим контролем» поддерживали нормальную работу предприятий, занимались лесосплавом, заготовкой дров. Чтобы накормить, одеть, обуть наиболее нуждающееся население, проводили конфискации излишков товаров и организацию общественных работ. Организовали народные школы, детские сады, общественные столовые и даже краеведческий музей.
Фанатизма, репрессий, массовых арестов и расстрелов с их стороны не было. Ни одно общественное или культовое здание при ревкоме не было сожжено или разграблено. Все православные храмы и мечети были открыты, духовенство пользовалось абсолютной свободой, независимо от настроя священнослужителей и их отношения к советской власти. К сожалению, среди исполнителей и вооружённых сторонников советской власти находились люди агрессивные, слабо-дисциплинированные, склонные к самоуправству. Они доставляли ревкому много хлопот.
Духовным и политическим лидером для революционеров Стерлитамака, несомненно, был П. П. Шепелюк, питерский рабочий-путиловец.
* * *
* * *
* * *
После Февральской революции 1917-го, в стране сложилось двоевластие. Формально всем управляло Временное правительство и его представители на местах. По факту, власть принадлежала Советам рабочих и солдатских депутатов. Без одобрения Советов, Временное правительство не могло решить ни одного вопроса.
Большевики имели большое влияние в Петрограде. Армию контролировали эсеры, которые также заняли сильные позиции в Поволжье и на Урале. Нужно отметить, что Партия социалистов-революционеров (СР) была намного более многочисленной чем партия большевиков. В 1917 году численность эсеров перевалила за один миллион. Председатель Временного правительства, А.Ф. Керенский, был эсером. Эсеры всегда делали ставку на силу оружия и умело склоняли на свою сторону слабо образованные народные массы. Все свои проблемы они решали по принципу: «Нет человека – нет проблемы», то есть посредством террора, политических убийств. Именно на эсерах лежит ответственность за повышение градуса противостояния и взаимного ожесточения в России в 1905-1917 годах. Но, в боевых действиях на фронтах гражданской войны, эсеры оказались жидковатыми в коленках. Как гласит русская пословица: «Камень в воду всяк бросит, да не всяк его вытащит».
Супруги Прозоровские, члены партии левых эсеров, прибыли по заданию партийного руководства в Стерлитамак в начале марта 1917 года, когда только-только начинал работу новый уездный орган самоуправления – Комитет общественных организаций. Эсеры имели большое влияние на солдат стерлитамакского гарнизона (солдаты в своей массе не были партийными, а те, кто были, состояли в партии эсеров). Вскоре В. Я. Прозоровский был избран председателем уездного Совнаркома. По роду занятий адвокат, бывший комиссар Временного правительства, Стерлитамак он знал поверхностно. В одежде и манерах придерживался стиля «а ля Керенский», был хорошим оратором, за словом, как говорится, в карман не лез и, как достаточно опытный политик, поддерживал товарищеские отношения с лидерами большевиков. В то время большевики и эсеры ещё ладили.
У Прозоровских было двое маленьких детей. Поселившись в Стерлитамаке, в тихом и безопасном тогда городе, они никак не ожидали, что вскоре попадут в смертельный водоворот гражданской войны.
Среди членов всех политических партий страны тогда преобладало устойчивое мнение о необходимости созыва Учредительного собрания, которое решило бы дальнейшую судьбу России.
В пасхальный понедельник 1917-го, в Петроград прибыл из-за границы, после долгого отсутствия, В. И. Ленин. Тут же, на Финляндском вокзале, с броневика, он обратился к «революционным массам» с призывом немедленно начать новую революцию, пролетарскую. Учредительное собрание объявлялось ненужным. Это, по сути, было объявлением гражданской войны.
Немедленно после смены курса, для усиления позиций большевиков на местах, из Петрограда были посланы наиболее грамотные, опытные товарищи, в основном рабочие. Среди них было много путиловцев.
Павел Петрович Шепелюк в Стерлитамак приехал в мае 1917 года из Петрограда, где работал на Путиловском заводе. Путиловский завод был ведущим предприятием России, численность работников на котором превышала 30 тысяч человек. Рабочих-путиловцев отличал высокий уровень профессионального мастерства, образованности и, как следствие, политической активности и сплочённости. Во время революций 1905 и 1917 годов, завод был оплотом большевистской партии, а слово "путиловец" стало синонимом понятия "революционер".
П. П. Шепелюк не был чужим в Стерлитамаке. Его старший сын, Анатолий, родился в Стерлитамаке, в 1908-м. Видимо, именно в тот год (возможно и раньше) Павел Петрович познакомился с моим прадедом, А. А. Ивлевым, и они стали не просто товарищами по партии, но и близкими друзьями. Судьбы их тесно переплелись.
Оба были из одного поколения (Павел Петрович на пять лет старше) и погибли в один и тот же год. Оба были членами партии большевиков с 1905 года, революционерами, народными комиссарами, членами Стерлитамакского ревкома. Оба принадлежали к рабочей элите. К их мнению прислушивались, как товарищи по работе, так и управленцы. Авторитет их был настолько высок, что даже по отношению к откровенно враждебным людям они действовали почти всегда уговорами, не прибегая к грубой силе, личного оружия не носили, хотя оно им полагалось по статусу.
У обоих было по трое детей, они были прекрасными семьянинами, любящими мужьями и отцами. Зрелые, вполне состоявшиеся личности, достойные уважения по всем показателям. Оба любили русскую классику, особенно поэзию Некрасова. Жили они совсем близко друг от друга, на соседних улицах и похоронены практически в одной могиле, примерно в трёхстах метрах от их домов. Оба погибли на посту, в окружении товарищей. Все их дети выжили, обзавелись семьями и потомство их умножилось. Объединёнными усилиями, они провели менее опытных товарищей через самое напряжённое и опасное для большевиков время, с середины лета до сентября 1917-го. В эти месяцы Временное правительство предприняло самые энергичные усилия для устранения большевиков от власти. Все руководители партии оказались либо в тюрьмах, либо в изгнании. Старые большевики, главным образом из рабочих, продолжали подготовку пролетарской революции, и к сентябрю 1917-го большевики уже контролировали Советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов в центре и на местах.
Рабочий класс в Стерлитамаке сформировался, как влиятельная группа, в конце 19 века. Столяры и плотники, пильщики и токари, слесари и механики, каменщики и маляры, грузчики и землекопы, пимокаты и красильщики, мукомолы и пекари легко находили общий язык. С начала революции в Стерлитамаке единственной легальной общественной вооружённой организацией была Красная гвардия – боевая дружина, состоявшая из добровольцев, подчинялась она только ревкому.
В отечественной публицистике и, соответственно, в общественном мнении просматривается тенденция приравнять старую большевистскую гвардию к их наследникам, ничтожным перерожденцам, которые сначала извратили саму идею социализма, а в итоге, в 1991-м, предали свой народ и страну. Мало кто из наших современников представляет себе, какими были те люди, которые подготовили и совершили революцию 1917 года.
Большевизм был ничем иным, как стратегией модернизации. Под модернизацией понималось строительство социализма и трансформация человека, создание человека будущего. Конечной целью коммунистической системы изначально было изменение человеческой природы, чрез просвещение, воспитание принципиально нового человека. Первые большевики отрекались от старого мiра, построенного на насилии и несправедливости. Они имели мистическую веру в существование абсолютной правды, исполнению которой посвящали свои жизни. Стать большевиком до 1917 года можно было только чрез принятие строгих правил жизни и достижение высокого образовательного уровня. Большевики презирали весь идиотизм и закоснелость старого мiра эксплуататоров и обывателей, их жажду наживы и одержимость низменными страстями. Они не пили водку, не участвовали в примитивных развлечениях, противостояли побоям и насилию в обществе и в быту, активно защищали права женщин. Даже внешне большевики отличались от прочих людей, предпочитали скромную одежду тёмных тонов, высокие сапоги, не пользовались дорогими вещами. Представители интеллигенции, студенты и авторитетные лидеры часто носили бородки, пенсне.
До революции, большевиков было очень мало, в таком городе как Стерлитамак начала 20-го века все они прекрасно знали друг друга, поддерживали почти что родственные связи (многие по факту являлись родственниками), основанные на взаимной любви и уважении. Партийные собрания проводили на дому, в непринуждённой обстановке. Собрания не были формализованы, включали совместное чтение литературы, чаепитие, пели песни, играли в настольные игры.
Образование настоящего большевика состояло из осознанной, критической оценки собственной жизни и жизни других людей с точки зрения идеалов справедливости и правды. Обязательным было общее образование, особенно для рабочих. Время, проведённое в тюрьмах, на каторге и в ссылках, целиком посвящалось обучению, в том числе и общеобразовательным предметам (математика, физика и пр.). Более образованные товарищи обучали менее образованных. Широко практиковалось совместное чтение книг, особенно русской классики. Старых большевиков было очень мало, но это была реальная сила. Основная часть большевиков находилась в Петрограде.
Старые большевики не были террористами. По этой части преуспели эсеры. Как сказал В. И. Ленин, после казни своего старшего брата-народовольца А. Ульянова: "Мы пойдём другим путём". Это был путь агитации и пропаганды, подготовки к взятию власти. Начиная с июля 1918 года, большевики уже официально назывались коммунистами и перешли к активной борьбе за сохранение власти.
Рабочие, до 1918-го, уважительно именовались «рабочим классом». С введением военного коммунизма, в конце 1918-го, они стали официально именоваться «рабочая сила» или «рабсила».
В короткий период, после февраля 1917-го и до сентября 1918-го, в новой России существовала абсолютная свобода, не имеющая аналогов в истории человечества. Это было прямое самоуправление рабочих на заводах и фабриках, солдат в армии, крестьян в деревнях.
В России тогда свободно действовали 11 политических партий, 12 влиятельных, независимых от Временного правительства организаций, например: Советы, думы, земства, участвовавшие в управлении страной и 7 мощных объединений граждан, активно участвовавших во всех событиях (в их числе Красная гвардия и Белая гвардия). Шаги к независимости, вплоть до отдельно взятой деревни, никак не пресекались.
Только во время гражданской войны, начиная с сентября 1918-го, большевики приняли идею единого государства с центральным правительством.
«Старая гвардия» большевиков погибла в революционных бурях и на полях сражений гражданской войны. На смену им приходила молодёжь, выдвиженцы из комсомола, по происхождению, как правило, из крестьян, с минимальным образованием на уровне курсов ликбеза, амбициозные, безкомпромиссные, лишённые сострадания к кому бы то ни было, «отолстевшие сердцем». Многие из них прошли через безумие 1-й мiровой и гражданской войн, имели проблемы с психикой. Яркий пример – трагическая судьба хорошо известного в Стерлитамаке писателя Аркадия Гайдара, талантливейшего детского писателя.
По прибытии в Стерлитамак в мае 1917-го, Шепелюки поселились в доме Басманникова, на Старо-Ашкадарской улице. Впоследствии это был дом 135 на улице Халтурина. Занимали они квартиру из 6 комнат, а всего в доме было три квартиры, в одной из которых жил сам Басманников с семьёй. Двухэтажный, бревенчатый, наборный дом городского типа стоял на СЗ углу улиц Соборной (Садовой) и Старо-Ашкадарской (Халтурина). Местоположение исключительно удобное: всё необходимое – в шаговой доступности: Народный дом, штаб Красной гвардии, типография и редакция, школа, собор, базар и, конечно, Ашкадар. Дом достаточно интересный, простоял больше ста лет, снесён несколько лет назад. Жаль, он имел полное право быть причисленным к памятникам архитектуры, как памятник деревянного зодчества. Схожий с ним Дом мещанина Пояркина, нынешний адрес: улица Карла Маркса, 122, того же класса и возраста, официально признан памятником деревянного зодчества, причём, на мой взгляд, по исторической ценности он значительно уступает Дому Шепелюка.
Для детей Шепелюков, выросших в рабочих каменных кварталах Петербурга, с постоянными дождями, холодным ветром, промозглой погодой, Стерлитамак стал настоящей «землёй обетованной». Город в те времена был, по сути, степным курортом. Чистейшие воздух и вода, купание, рыбалка, горячее солнце, поразительной красоты горы-шиханы, привольная степь. После голодного Петрограда – прекрасные, лучшие в мiре хлеб, мёд, молочные продукты. Свежайшие рыба ценных пород и мясные продукты были доступны таким высококлассным, хорошо оплачиваемым специалистам, как Шепелюк и мой прадед, в достаточном количестве. Крестьяне всегда, даже в самые голодные годы, охотно обменивали плоды своего труда на услуги механиков и столяров. Пригородные бахчи поставляли местные арбузы. Рыбалка на Ашкадаре была просто сказочной, грибы, ягоды – в изобилии.
Благодаря местоположению на очень важных тогда в Стерлитамаке улицах, обитатели дома были в курсе всех важных событий. Старо-Ашкадарская улица была частью Оренбургского тракта, одного из самых древних и самых важных маршрутов не только России, но и всей Евразии. Никакого другого транспорта, кроме гужевого, в Стерлитамаке тогда не было. Но лошадей было в избытке. Посыльные, вестовые, курьеры на взмыленных лошадях проносились по дороге со срочными сообщениями. Поток, состоявший из местных крестьян, доставлявших товары и продовольствие на три торговые площади и групп кочевников; беженцы, воинские команды, казаки, табуны скота и лошадей двигались по Старо-Ашкадарской улице, под окнами дома Шепелюка.
Несколько менее насыщенное, но также увлекательное зрелище представляли собой потоки по улице Соборной (Садовой). Утром и вечером с великим рёвом проходил стерлитамакский табун. Хозяйки торопились на базар, на реку полоскать бельё. Воинские команды с песнями проходили и проезжали на полигон и ипподром за Ашкадаром и обратно. По воскресеньям и праздникам, под колокольный звон, прихожане торопились к центральному собору Казанской Божией Матери. В жаркие дни горожане, особенно детвора, стремились вниз, к Ашкадару, чтобы искупаться. Летними вечерами гуляющие пары спускались к Ашкадару, чтобы насладиться речной прохладой и поглазеть на суда у причала, прокатиться на катерах и лодках. Тогда было принято обязательно приветствовать друг друга при встрече, даже если вы не были знакомы. Иногда завязывался короткий разговор, обменивались новостями.
При П. П. Шепелюке и А. А. Ивлеве, Стерлитамакский Совет был максимально автономным и практически не контролировался из центра. Очень многое зависело от личностей лидеров. С ними шли на переговоры, верили их слову. То, что они удержали город от анархии, голода, массовых погромов, поджогов, убийств и грабежей, говорит о многом, в первую очередь указывает на авторитет руководителей, их высокие моральные качества. Поставленных целей они добивались не грубой силой, а убеждениями и силой авторитета, в том числе и центральной власти, которую они тогда представляли. Никакого «красного террора» в Стерлитамаке при них не было.
В Стерлитамаке никогда не было центробежных и сепаратистских настроений. Купечество, лидеры мусульманского движения, староверы и умеренные националисты были достаточно разумными реалистами и прекрасно понимали, что сохранение сильной России отвечает их интересам.
После Октябрьской революции большевики усилили своё влияние в городе, но действовали осторожно, избегая ненужных конфликтов. Для сравнения, в соседнем губернском городе Оренбурге, авантюрные, непродуманные действия оренбургского ревкома вылились в тяжёлый конфликт с казачеством, что осложнило и положение Стерлитамака.
Павел Петрович Шепелюк с семьёй были частыми гостями в нашем родовом доме на улице Набережной (ныне Пушкина). Жена Шепелюка была больна туберкулёзом в последней стадии и вскоре умерла.
Павел Петрович также тяжело болел туберкулёзом и 18 марта 1918 года скончался.
Партийный комитет поручил Августе Ивлевой надзор за детьми Шепелюка.
Павла Петровича Шепелюка знали почти все горожане, и он знал многих. Похороны его прошли при огромном стечении народа, это было первое общественное прощание с героем революции в Стерлитамаке. На его могиле в нынешнем мемориальном сквере на улице Коммунаров поставили первый советский памятник города.
После торжественного погребения Павла Петровича, дав клятву на могиле Шепелюка позаботиться о детях павшего товарища, А. А. Ивлев привёл всех троих детей Шепелюка (сын Валентин – 10 лет, сын Анатолий – 8 лет, дочь Нина – 4 года) в свою семью, где они и жили до трагических событий лета 1918-го.
Самые суровые испытания были впереди. Со смертью П. П. Шепелюка Стерлитамак открывал одну из самых трагичных страниц своей истории.
Новым председателем ревкома был избран В. Я. Прозоровский, левый эсер. Это было необходимо для сплочения необстрелянного стерлитамакского воинского гарнизона, на который эсеры имели определяющее влияние.
Следуя общему расколу российского общества после революции, в Стерлитамаке сложились два непримиримых лагеря. Их прямое столкновение было вопросом времени.
Силовую поддержку и защиту завоеваний революции в Стерлитамаке обеспечивали: рабочие дружины на предприятиях, красногвардейцы, солдаты и матросы отряда самообороны. На стороне ревкома, помимо рабочих и солдат, была большая часть интеллигенции, младшие офицерские чины, активная и образованная молодёжь, включая женщин и девушек и часть беднейшего православного духовенства из окрестных приходов. Все, кто увлёкся революционной романтикой и энтузиазмом грандиозных перемен в России, поддержали новую власть. Также поддерживали ревком община старообрядцев, мусульманские комитеты и активисты национального возрождения башкирского народа. Вооружённые сторонники ревкома из числа горожан, не состоявших в регулярном воинском отряде самообороны, именовались «красногвардейцами», в числе которых были и девушки. Они не носили форму и в качестве отличительных знаков имели красные повязки на рукаве, многие из них продолжали работать, чтобы прокормить семьи.
Противники новой власти даже после октября 1917-го оставались в городе и особо не скрывались. Это были, в основном, члены богатых семей и их прихлебатели, бывшие офицеры разложившейся императорской армии, зажиточное казачество, дезертиры, авантюристы и прочие праздношатающиеся и откровенно уголовные элементы, в том числе и люди с повреждённой психикой. Бандиты из их числа позже устроили расправу над тысячами жителей Стерлитамака и окрестных селений летом-осенью 1918 года. Действия новой власти повергали их в ярость. Не имея сил и храбрости для открытого сопротивления, они искали помощи за пределами города. Долго ждать им не пришлось.
Комуч и чехи
12 июля 2018 года исполнилось ровно 100 лет со дня одного из самых значительных событий в истории Стерлитамака. В тот день, впервые с момента своего основания, город был захвачен вражеской армией. Захватчики пленили, пытали, искалечили и убили тысячи стерлитамаковцев и жителей уезда. До сих пор многое в этой истории остаётся неясным.
Судьбоносный 1918 год вошёл в историю России как год величайших испытаний. В несколько месяцев были положительно решены два наиважнейших вопроса: быть или не быть великой России, быть или не быть советской власти.
С декабря 1917-го по сентябрь 1918-го бывшая Российская империя представляла собой территорию, раздробленную на самоуправляемые сообщества, поделённую безчисленными, часто противоборствующими силами и группами. Любая деревня могла объявить себя независимой республикой. Гражданская война была в своей первой, мелкомасштабной фазе. Красная Армия находилась в стадии формирования. Маленькие, плохо вооружённые отряды контролировали территорию от Уфы до Каспийского моря.
В Петрограде и Москве уже начался голод, а в Поволжье ещё было изобилие продуктов. Масса беженцев наводнила богатые города Поволжья. Среди них были «бывшие люди» – представители бывших правящих классов. Они привозили с собой для обмена деньги, драгоценности и ненависть к большевикам. Большевики в центре были заняты консолидацией власти и установлением пролетарской диктатуры. Последней политической партией, которая продолжала сотрудничать с большевиками, оставались эсеры.
6 января 1918 года, правые эсеры, которые отстаивали необходимость Учредительного собрания, потерпели поражение в Петрограде от большевиков. Уцелевшие правые эсеры вернулись в провинцию, где их позиции были традиционно сильны. Их оплотом стала Самара.
Левые эсеры активно сотрудничали с большевиками до июля 1918 года. После Октябрьской революции они наводнили местные Советы, где возглавляли наиболее активные фракции солдат и крестьян. Значительную роль они играли в Совнаркоме и даже в ЧК.
В Стерлитамаке ситуация в тот период значительно отличалась от того, что происходило в центре страны, в Москве и Петрограде. Большевики Стерлитамака были людьми разумными и реально оценивали обстановку в городе. Наибольшее влияние они имели среди рабочих и не шли на открытую конфронтацию с левыми эсерами, которые контролировали основную массу солдат. В целом в Стерлитамаке сохранялись давние традиции местного самоуправления в духе сотрудничества всех более-менее ответственных сил, что имело в тех условиях и положительные, и отрицательные последствия. Никакой диктатуры и «красного террора» в Стерлитамаке не было. Ни один человек в Стерлитамаке не был расстрелян по приказу ревкома. До июня 1918 года казалось, что Стерлитамак находится в относительной безопасности. Ситуация в регионе резко изменилась после того, как 25 мая начался мятеж военнослужащих из числа Чешского легиона.
Чешский корпус был сформирован чехами-националистами, на территории России, после начала 1-й мiровой войны. В ходе войны он усилился чешскими и словацкими военнопленными и дезертирами из австро-венгерской армии и к 1917 году насчитывал порядка 45 тысяч человек, среди которых было много студентов и офицеров. Они получили разрешение сражаться за независимость своей родины от Австро-Венгерской империи, в составе Русской армии, как отдельный корпус Юго-Западного фронта. После подписания Брест-Литовского мира, который был воспринят чехами крайне отрицательно, чехи решили продолжить войну, как часть Чешской армии во Франции. На момент своего выступления в России легион официально был частью вооруженных сил Франции, уже не корпусом, а легионом, на полном содержании союзников. Не рискуя прорываться чрез линию германского фронта, чехи решили двигаться чрез Владивосток в США, намереваясь совершить практически кругосветное путешествие. Американское правительство этот проект активно поддерживало и использовало как повод для начала прямой интервенции против Советской России.
* * *
26 марта 1918 года командованием легиона было достигнуто соглашение с советскими властями в Пензе. Чехам разрешили ехать по Транссибу как «свободным гражданам, с оружием для самозащиты». В Челябинске произошёл конфликт, нескольких чехов арестовали, остальных начали разоружать. Чехи взбунтовались. Всё это можно было порешать мирно, но горячие головы взяли верх.
Изначально чехи не собирались ввязываться в российскую гражданскую войну. В силу общей неразберихи взаимное доверие было подорвано, и большевики получили враждебную, регулярную, хорошо обученную армию в 45 тысяч (по другим оценкам – 60 тысяч) штыков в недрах Советской России. Это был враг очень опасный и жестокий. Легион состоял в основном из молодых людей, которые прошли несколько лет безумия 1-й мiровой, на переднем крае, столкнулись с предательством и оказались в крайне тяжёлом положении, в глубине необъятной страны с недружелюбным населением и туманными перспективами на будущее. В результате, молодые парни, многие с деформированной, под влиянием экстремальных событий, психикой, ожесточились. Чешский легион, который двигался под знаменем революции и национального возрождения, стал орудием в руках отпетых негодяев из числа прожжённых политиканов-членов Комуча, а вскоре и интервентов.
Следует помнить три момента:
– на момент выступления легиона широкомасштабных военных действий на территории Советской России не велось;
– на момент выступления легиона у Советской власти не было вооружённых формирований, способных ему угрожать;
– в течение лета-осени 1918 года военная сила легиона была на Восточном фронте определяющей по отношению к русским антибольшевистским армиям.
Вывод: в случае нападения чехов на Стерлитамак помощи защитникам города ждать было неоткуда, надежда отстоять город была весьма призрачной.
8 июня чехи поддержали выступление правых эсеров в Самаре. Это было обоюдное двурушничество. Правые эсеры всегда уверяли, что не прибегнут к иностранной помощи во внутренних делах, а чехи клялись, что не будут вмешиваться в ход гражданской войны. В захваченной чехами Самаре, правыми эсерами было организовано первое антибольшевистское правительство – Комитет членов учредительного собрания (Комуч). Это положило начало формированию других антибольшевистских правительств по всей территории России.
В Стерлитамаке правые эсеры были немногочисленны, вели себя смирно, их не трогали.
Осторожно, но настойчиво правые эсеры, вкупе с меньшевиками, вели пропаганду среди рабочих и интеллигенции. Они внушали, что «чехи – это цивилизованные европейцы, они наведут порядок, бояться их не нужно». Одновременно правые эсеры и меньшевики доносили чехам и словакам, что большевики готовятся их атаковать.
Следующие три месяца, во всех отношениях жаркого лета 1918 года, стали решающими в истории Советской России, определившими её судьбу на 70 лет вперёд. Самый жаркий месяц – июль – оказался наиболее насыщенным драматическими событиями.
Комуч для нас интересен и тем, что его история имеет много параллелей с историей действий новых русских либералов, пришедших к власти в современной России после расформирования СССР. Комуч взял своё имя и легитимность от разогнанного большевиками Учредительного собрания. Члены его видели себя как всероссийский парламент в провинциальном изгнании. Они призвали всех бывших членов Учредительного собрания, кроме, разумеется, большевиков, присоединиться к ним. К концу своего существования, Комуч уже насчитывал в своих рядах 100 бывших членов Учредительного собрания. Основу Комуча составляли правые эсеры и несколько представителей тюркского населения, плюс меньшевики и кадеты. Их лозунгом было «восстановление демократии». Фактически они пытались воскресить Временное правительство. Они считали, что народ ещё не готов принять социализм и не признавали власть Советов. Декларируя «политический нейтралитет», Комуч внешне восстановил свободу голоса, печати и собраний. Однако вскоре Советы были ими разогнаны, 4 тысячи большевиков брошены в тюрьмы.
На производстве Комуч пытался проводить линию «и нашим, и вашим». В итоге настроил против себя и рабочих, и фабрикантов. Заводы, фабрики, банки Комуч вернул их прежним владельцам. Фабричные комитеты были лишены своих полномочий. Свобода торговли и «свободный рынок» были гарантированы. С другой стороны, были сохранены обязательный 8-ми часовой рабочий день, свободные профсоюзы и рабочие Советы. Даже флаги Комуча оставались красными (флаг революции).
В итоге и буржуазия, и рабочие были недовольны политикой Комуча. Ситуация осложнялась резким повышением цен в результате инфляции, введением акциза на водку и появившимися перебоями в снабжении продуктами.
Ещё хуже обстояли дела в деревне. Неумная политика Комуча, который начал процесс возвращения прежним владельцам части земель, захваченных крестьянами в ходе революции, привела к прямым столкновениям крестьян с вооружёнными отрядами Народной армии и помещичьей милиции.
Формирование так называемой Народной армии стало абсолютно провальным проектом Комуча.
Известно, что любую гражданскую войну может выиграть только та сторона, которая будет в состоянии мобилизовать местное население. Обращение Комуча к добровольцам отклика у населения не нашло. Удалось собрать всего 8 тысяч штыков. Это были студенты, кадеты, беженцы и безработные, которым нужно было как-то выживать. «Демократических офицеров и комиссаров» найти так же не удалось. Поэтому в Народную армию набрали командиров старых, монархических, контрреволюционных убеждений. Воевали они под российским триколором. Командующий армией полковник Галкин восстановил в ней царские порядки, дисциплину и даже форму. Многие офицеры были из местных зажиточных семей и пылали жаждой отомстить обидчикам. К Народной армии примкнули отдельные отряды оренбургских и уральских казаков, которые также не испытывали симпатии к большевикам и крестьянам. Обязательный призыв в армию помог мало. Крестьянство отказалось участвовать в братоубийственной войне. Дезертирство носило массовый характер, боевой дух был чрезвычайно слабый. Народная армия Комуча никогда не была грозной военной силой. Не помогло и то, что, после взятия Казани, на сторону Народной армии перешёл Генеральный штаб, находившийся в городе. Все успешные операции Народной армии были проведены под командованием талантливого полководца, Генерального штаба подполковника В. О. Каппеля, благодаря которому Комуч добился первоначальных успехов. Местная буржуазия так и не поверила в проект Комуча и не профинансировала его.
Главной ударной силой Комуча до середины августа оставался Чешский легион, который получил помощь от стран Антанты, увидевших в нём хорошую возможность расправиться с большевиками.
Регион, до этого бывший глубоким тылом, где находились многочисленные склады вооружения, боеприпасов, продовольствия, техники, десятки тысяч военнопленных, в одночасье превратился в громадный фронт гражданской войны.
Несомненно, общая нервозность усиливалась тем фактом, что в Екатеринбурге (500 км от Стерлитамака) с 30 апреля 1918 года содержался бывший российский император Николай II с семьёй.
В середине июня 1918-го, объединённые антисоветские силы в Центральной России: Деникин, Краснов, чехи, Народная армия Комуча, при поддержке немцев, имели все возможности одержать победу в гражданской войне, если бы они все вместе немедленно двинулись на Москву. Деникин, как известно, сначала пошёл на юг.
Последующие четыре месяца приволжско-уральская дуга напряжённости, протяжённостью около 1 тыс. км, стала местом, где решалась судьба России. Эти события на Восточном фронте вывели на историческую сцену такие фигуры как Блюхер, Чапаев, Каппель, Колчак.
Поделиться книгой: